Возле двери стоял и кривил губы одетый в клетчатую рубашку Берт.
- Ребекка, ты должна постараться! Ребекка, вспомни! - не унимался
лейтенант.
- Горман, дайте ребенку передохнуть! - не выдержала Рипли.
Горман выпрямился и сказал в сторону:
- Похоже, у нее что-то не в порядке с головой. Может, у нее просто
отшибло память?
- По-моему, у нее все нормально, - с трудом сдержав готовые сорваться
с языка ругательства, возразила Рипли.
Ее "поддержала" Вера:
- Никаких травм я не нашла. Пойдем. Зря только время тратим...
Горман кивнул и направился к выходу.
Берт сплел руки на груди. Рипли бросила на него уничтожающий взгляд.
Тот скривился, но все же вышел.
Теперь Рипли и Ребекка снова остались вдвоем. Поглядывая на девочку,
словно застывшую на своем месте, Рипли взяла чашку и медленно приблизилась
к Ребекке:
- Выпей-ка вот это. - Почему-то она была уверена, что девочка
почувствует ее особое отношение. - Это горячий шоколад.
Девочка исподлобья посмотрела на Рипли. "Чего хочет от меня эта
женщина? - мучительно соображала она. - Чего они все от меня хотят?"
Из чашки вкусно пахло. Истосковавшаяся по горячей пище Ребекка
почувствовала, что живот сводит от желания выпить этот предлагаемый
напиток; рот заполнила слюна.
Рипли поднесла чашку прямо к ее губам.
Когда-то, непередаваемо давно, ее так кормила мама. Она сажала ее на
колени и поила вот так, сама, а ей оставалось только приоткрывать рот и
сглатывать. Обычно ей давали так горячее молоко. Ребекка не слишком любила
его, но пила, потому что так уютно было сидеть в маминых объятиях и знать,
что ей всегда помогут сильные мамины руки.
Но где они теперь?
Воспоминание вызвало у Ребекки боль. Она мало плакала, когда все
началось: необходимость спасаться, прятаться, бежать не давала на это
времени. А теперь она была готова заплакать, но от слез ее отвлек запах
шоколада... Как и всякий ребенок, она не могла еще удерживать в себе
несколько разных чувств сразу.
"Какой приятный запах", - подумала она.
Край чашки ткнулся в ее губы. Как когда-то давно, Ребекка приоткрыла
рот и глотнула. Шоколад был сладким. Она уже не помнила, когда пила
что-нибудь такое вкусное. Через секунду ни о чем, кроме вкуса шоколада,
она уже не думала. Она осторожно глотала его, стараясь подольше растянуть
удовольствие, и пролившиеся мимо струйки приятно ползли по ее маленькому
подбородку. Но вот напиток закончился, чашка исчезла, и перед ней опять
оказались чужие люди и комната, в которой спрятаться было просто негде.
Рипли смотрела на девочку с улыбкой. Ее переполняла изнутри все та же
пугающая своей силой нежность. Рипли не знала, что это чувство было
нормальным для всех женщин, узнавших, что такое материнство. Ребекка была
ей дочерью, подаренной общим горем. Если бы она была старше или сильней,
она стала бы ее сестрой. Но ей было слишком мало лет - как раз столько,
сколько могло бы быть ее настоящему ребенку, решись Рипли в свое время
обзавестись семьей.
- Вот так, умница, - улыбнулась она девочке, когда та закончила пить
и в голубых детских глазах снова засветился огонек настороженности.
Перепачканная шоколадом мордашка Ребекки выглядела почти смешно и
по-своему трогательно. Рипли улыбнулась снова, поддавшись мгновенному
чувству.
Через секунду Рипли уже протягивала девочке руку с платком. Платок
вытер не только шоколад - подбородок Ребекки оказался светло-розовым, а
вовсе не смуглым, как казалось поначалу. Грязь не только разрисовала ее
мордашку темными полосами и разводами, но и качественно поменяла цвет
кожи.
- О, оказывается, я расчистила только пятнышко, - ласково сказала
Рипли. - Теперь тебе надо вытирать полностью...
Несколько секунд Ребекка настороженно смотрела на нее, готовая в
любой момент спрыгнуть со стола и удрать куда глаза глядят, но потом,
после недолгих колебаний, согласно кивнула.
Она оказалась прехорошенькой, и даже кошмарная прическа не могла
этого скрыть. Пухлые щечки, чуть вздернутый носик, маленький ротик. И тем
тяжелее было видеть на нежном, несформировавшемся еще личике серьезные
глаза, во взгляде которых не осталось ничего детского.

13
- Мотать отсюда надо, пока нас всех не прикончили, - хмуро произнес
Хадсон.
- Рядовой Хадсон, прекратите сеять панику! - прикрикнул на него
лейтенант.
- По-своему он прав, - заметил Хиггс. - Мы только зря теряем здесь
время. Не похоже, чтобы в колонии кто-то уцелел...
- Это как раз можно проверить, - ответил сидящий возле дисплея Эйпон.
- Для того чтобы обойти этот дурацкий комплекс целиком, понадобиться
не меньше суток. Может случиться так, что мы все здесь свихнемся, прежде
чем найдем чьи-нибудь объедки... если сами к тому времени не превратимся в
чужое дерьмо.
- Посмотрите сюда. Это схема комплекса.
- Вы что, собрались вычислить по изменению теплового фона, не
затягивается ли там кто-нибудь сигареткой? - не унимался Хадсон.
- Да, действительно, - наморщился Хиггс, - я слышал про такое. На
СХ-4-09 такую штуку называли "ловушкой для курящих"... Курить там
категорически запрещалось: в воздухе была слишком высокая концентрация
гремучего газа; а курящие, известное дело, выкручивались, как могли...
- Курящие или некурящие, - это все равно!.. - заявил Горман.
- Так, здесь, кажется, что-то есть... Нет, ошибся...
Лейтенант подсел к Эйпону и постепенно оттеснил сержанта от дисплея.
Действительно, на схеме не было видно никаких посторонних сигналов, - лишь
иногда проскакивали пятнышки, вызванные плохой наладкой аппаратуры, или
следами деятельности какого-нибудь не слишком вредного компьютерного
вируса.
- Что вы ищете? - поинтересовался подошедший Дрейк.
Ответил Берт, которого почему-то почти никто сейчас не замечал, хотя
инициатива такой проверки исходила именно от него.
- Мы ищем датчики индивидуальной жизнедеятельности. У каждого
колониста был такой датчик, их имплантировали в организм. Пока что мы не
нашли ни одного...

14
Рипли взяла девочку за руку и заглянула в глаза. Что нужно сделать,
чтобы вернуть ее доверие?
- Не знаю, как тебе удалось остаться в живых, но во всяком случае ты
- смелый ребенок, Ребекка.
- Ньют, - раздался чуть слышный тоненький и нежный голосок.
"Ньют... Головастик... Не понимаю. Может, мне это просто послышалось?
Конечно, о каких еще головастиках может идти речь?!."
- Что?
- Ньют, - повторила девочка и, заметив, что ответ вызвал у Рипли
только недоумение, пояснила: - Меня зовут Ньют. Меня никто не называет
Ребеккой. Только мой брат.
Ну конечно же! Рипли улыбнулась. Большая голова, круглые глазенки -
настоящий головастик. Можно было и догадаться. Было бы только желание
догадываться.
- Ньют, - повторила Рипли. - А мне нравится это имя. Меня зовут
Рипли. Очень приятно с тобой познакомиться.
- А это кто? - спросила Рипли, указывая на куклу, прижатую к груди
Ньют. Кукла была не чище самой девочки, тоже светловолосая, голубоглазая и
почему-то почти такая же серьезная.
- Кейси, - тоненьким голоском ответила Ньют. Она говорила тихо,
словно боялась, что их подслушают.
- Привет, Кейси, - Рипли пожала пластмассовую ручку, не заметив, с
каким укором посмотрела на нее Ребекка. "Вот они всегда так, эти взрослые.
Рядом чудовища, а они играются, будто совсем маленькие, да и играться
по-настоящему не умеют..." - А твой брат, как его зовут?
- Тимми.
- Тимми тоже где-то здесь?
Ньют отрицательно покачала головой.
- Может, он, как и ты, где-то прячется?
- Нет, - едва слышно выдохнула Ньют.
Только что налаженный контакт трещал по швам и был готов исчезнуть в
любую минуту.
- А сестры у тебя тоже есть? - продолжала допытываться Рипли.
Ньют плотнее прижала куклу к себе. Рипли пугала ее.
- А мама и папа где? - не замечая изменения в настроении девочки, не
унималась Рипли. Ньют отвернулась и сжалась. Нет, ничто не заставит ее
ответить на этот страшный вопрос!
- Ньют, посмотри на меня! Где твои папа и мама?
Ньют посмотрела. У взрослых такой взгляд был бы назван уничтожающим,
но детское личико не было создано для выражения таких чувств; Рипли
определила его как просто странный.
"Она не отвяжется от меня, - озлобленно подумала девочка. - Не
отвяжется, пока не узнает".
- Погибли они, умерли, понятно?! - почти с вызовом выкрикнула она. -
Теперь вы довольны? Теперь мне можно уйти?
Ее слова ударили Рипли, как пощечина. Какое она имела право так
ковыряться в незажившей ране? Собственные переживания не давали ей такого
права, как казалось ей вначале. Не давали. К тому же и утраты их не были
равны: Рипли потеряла всего лишь друзей, коллег, но не единственных
по-настоящему близких людей.
"Это дочь той самой Мэри Джордан... Конечно, ее дочь", - сгорая от
стыда, повторила она про себя. Ньют имела полное право возненавидеть ее за
такой вопрос.
- Прости меня, Ньют, - искренне произнесла она. Теперь главным было
заставить девочку остаться здесь до прилета челнока.
- А тебе не кажется, что с нами тебе будет надежнее и не так страшно?
Эти люди прилетели сюда, чтобы защитить тебя. Они солдаты.
Рипли сама почти поверила своим собственным словам. Ньют угадала это.
Женщина говорила искренне и сочувствовала ей тоже искренне. Только
все взрослые были точно такими же: сами верили в свои глупые сказки и
упорно не хотели признавать сказки настоящие, в которых было, по крайней
мере, больше правды. Они не верили, что есть драконы и чудовища, они не
верили, что эти чудовища могут их съесть, - и что с ними стало? Ее, Ньют,
никто не хотел слушать. Даже свои. Так можно ли ожидать этого от
совершенно чужой женщины? Конечно, она просто ничего не понимает.
- Ничего они не сделают, - уверенно сказала Ньют.
Ну как же заставить этих взрослых ей поверить?

15
Бишоп взял пинцет и оттянул кожу в сторону. Он уже начал понимать,
как устроена физиология этого удивительного существа.
Сложнее всего было понять, зачем существу, настолько отличному от
человека, нужен был нормальный животный белок. Он не мог поверить, что
тварь с концентрированной кислотой в крови может иметь биохимию, хоть
отдаленно похожую на человеческую. Поначалу Бишоп думал, что органика
должна окисляться в организме Чужих до простого углерода. Но в таком
случае почему они, во-первых, не ели бесчисленные органические полимеры,
из которых состояла добрая половина внутреннего оборудования станции; а
во-вторых, для чего им нужны были люди в качестве промежуточного хозяина -
носителя эмбриона? Это говорило о том, что Чужие должны быть вовсе не
такими уж "чужими".
Анатомированный препарат дал на это почти элементарный ответ: кислота
в организме Чужих была всего лишь защитным механизмом. Помимо двух
основных пронизывающих весь организм систем - кровеносной и лимфатической,
эти "милые зверушки" имели еще и третью систему, аналогичную молочникам
некоторых земных растений.
Кроме того, и настоящей серной кислоты в организме существа оказалось
гораздо меньше, чем следовало ожидать. То, что было поначалу принято за
нее, на поверку оказалось уникальной в своем роде органической
сульфокислотой - высокомолекулярным соединением, окислительные способности
которого на порядок превышали таковые у обычной серной кислоты.
"А ведь это логично, - подумал Бишоп. - Такая кислота не так легко
проходит через мембраны стенок сосудов и поэтому не травит само
существо... Нет, это поистине чудесное создание природы: уникальный
окислитель в свободном состоянии, целлюлоза в качестве запасного источника
энергии... кстати, она легко преобразуется в хитин, покрывающий существа
сверху; наконец, мыло вместо жиров... Надо будет проверить - почти
наверняка эти твари выжрали весь запас мыла... Хорошенький деликатес для
инопланетян! Ну а сульфат-ион и четырехвалентный азот в белковой связи
вообще приведут всех земных физиологов в дикий восторг..."
- Тебе еще что-нибудь нужно? - раздался голос Хадсона, подкатившего к
лабораторному столу каталку, обычно именуемую "сервировочным столиком".
Бишоп прихватил пинцетом сосуд-"молочник" и принялся счищать
опутавшие его кровеносные сосуды.
- Привет, Бишоп! - громко повторил Хадсон. - Я только что тебя
спросил: тебе еще что-нибудь нужно?
"...А вот в желудке у них должна быть щелочная среда... Во всяком
случае, с кислотностью, смещенной в ту сторону..." - его рука потянулась к
индикатору. Теперь главной задачей было препарировать желудок так, чтобы
его среда не была нейтрализована избытком ионов водорода из лимфы и крови.
- Эй, Бишоп! - начиная терять терпение, позвал Хадсон.
- Что?
Индикатор подтвердил его догадку, теперь можно было на секунду
отвлечься.
- Я уже третий раз тебя спрашиваю, тебе еще что-нибудь нужно?
- Нет, - пожал плечами Бишоп.
Хадсон подошел поближе и заглянул ему через плечо.
"Кишки как кишки, - удивился он про себя, - только что кровь другого
цвета, а так - обычная пакость!"
- Симпатичная штучка! - хмыкнул он.
- Да, великолепная, - совершенно серьезно ответил Бишоп.
"А вместо гемоглобина у них должно быть совершенно другое вещество...
Интересно, хватит ли здесь реактивов, чтобы это доказать? Судя по
некоторым деталям, этой твари нужно гораздо больше кислорода, чем другому
существу таких же размеров..." - продолжил свои размышления Бишоп.
Убедившись, что разговаривать с искусственным человеком бесполезно,
Хадсон развернулся и пошел искать более общительного собеседника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31