Мог ли он ошибиться? Артур восстановил в памяти картинку. Она
была яркой и четкой. Артур определенно видел в коридоре Кимброу. Но что,
во имя здравого рассудка, делает Кимброу в дальнем коридоре перед самым
отбоем?
С того места, куда он дошел, Артур уже ясно видел, что Кимброу и
старшекурсник не свернули в другой коридор. На всем освещенном участке не
было ни одного ответвления, а дверь была всего лишь одна. Сейчас она была
закрыта, и невозможно было понять, что за ней находится. Однако в любом
случае она не вела к спальням.
Артур перебирал в уме разные возможности, и ни одна из них ему не
нравилась. Чем больше он тут стоял, тем больше рисковал получить нагоняй
за отсутствие в спальне после отбоя. С другой стороны, если он будет
проходить мимо двери как раз в тот момент, когда Кимброу и старшекурсник
выйдут наружу, это тоже может повлечь за собой неприятности... Артур плохо
себе представлял, какие неприятности могут его ждать в этом случае, и одно
только это заставляло его медлить.
Что именно так тревожило его во всей этой ситуации?
Кимброу регулярно посещал философский кружок Мильо. В последнее время
он перестал говорить о нем с Артуром, хотя...
Именно это уже давно заставляло Артура тревожиться по поводу Кимброу,
хотя до сих пор он не осознавал своей тревоги. Вот в чем была суть
проблемы. Почему Кимброу перестал рассказывать ему о натуризме? Потому что
сам потерял к нему интерес? Нет. Из поведения Кимброу было ясно, что он
увлекся этой доктриной еще сильнее. Потому что потерял надежду обратить в
свою веру Артура? Нет. Кимброу - не тот человек, чтобы оставить попытки
убедить кого угодно в чем угодно. Более того, сосед по комнате лучше
других подходил на роль морской свинки, на которой можно испытывать новые
подходы и методы убеждения.
Потому что он участвовал в чем-то, что нужно было держать в тайне от
Артура? И от всех студентов и преподавателей колледжа? Тайный заговор
внутри тайной организации?
Артур прижался к погруженной во мрак стене. Впереди открылась дверь.
Из нее вышел один человек, и это был не Кимброу. Он замер на пороге,
быстро глянул налево, потом направо, и быстрым шагом направился в сторону,
противоположную той, где крылся Артур. Но Артур успел заметить на черном
рукаве его балахона влажную красноватую полосу.

12. ТЕСТ НА ВЫЖИВАНИЕ
Каморка, в которой была заперта Анна Силвер, изначально представляла
собой стенной шкаф. Так она до сих пор и выглядела. Стены были
металлическими, выкрашенными краской. В каморке не было ни кровати, ни
какой-либо другой мебели. Анна спала на полу - когда у нее получалось
заснуть. Длина каморки почти позволяла вытянуться на полу во весь рост.
Почти. В качестве физических упражнений Анна могла прогуливаться по своей
тюрьме: три шага в длину, один в ширину.
Чтобы содержать в стенном шкафу Анну, его несколько переоборудовали.
На двери появился замок, в углу - отхожая посудина, на потолке - слепящая
лампа, которая не выключалась ни днем, ни ночью. Еще в двери было
прорезано отверстие у самого пола, через которое Анна получала еду и воду.
В качестве одежды она располагала мужской нижней рубашкой, рваной и
заскорузлой от грязи. Анна регулярно расчесывала волосы пальцами, но они
все равно свалялись неопрятными комками. Кожа на голове нестерпимо
чесалась. Анна старалась не думать о том, как она выглядит. Она
чувствовала себя невыносимо грязной. Тело покрылось плотной коркой грязи -
Анна никогда такого не видела, и даже не представляла, что человека можно
довезти до такого состояния.
Хуже грязи было только одиночество. Было бы легче, если бы она могла
говорить вслух сама с собой, но Анна была убеждена, что ее тюрьма снабжена
"клопами". Она учитывала даже тот вариант, что здесь могут быть и потайные
окошки, чтобы за ней подглядывать. Зная, как много может извлечь опытный
агент из смены выражений на лице человека, Анна отказывала себе даже в
роскоши задуматься над тем, что ожидает ее дальше.
И наяву, и в бредовом полусне под слепящим безжалостным светом,
который никогда не гас, Анна заставляла свой мозг покачиваться на
медленных океанских волнах бездумия. Когда не думать вообще не получалось,
она вызывала в памяти старые, незначащие эпизоды из своего детства.
Мысленно перебирала одну за другой бусинки давно потерянных бус или
восстанавливала каждую черточку позабытого лица.
У нее ушло много времени на то, чтобы постигнуть искусство
отстранения, искусство существовать одним только сознанием, в отрыве от
тела. Сначала Анна мерила комнату шагами и ощупывала пальцами все
неровности и стыки стен. Она решала в уме математические задачи, читала
наизусть про себя тексты для потребителей, обрывки инструкций, фрагменты
доаналоговой поэзии.
Много дней, даже после того, как она обнаружила, кто держит ее в
плену, Анна надеялась на спасение... пока он не обронил, будто случайно,
что организовал катастрофу коптера, в которой погибла девушка, одетая в ее
одежду.
Если иммунные считали ее погибшей, это означало крах всех ее надежд
на спасение. По-настоящему она существовала только для тайной организации
иммунных. Девушка с именем "Анна Силвер" была не более чем набором
поддельных записей в архивах Опотра. А девочка, которая выросла в семье
потребителей в одной из опотровских зон на Манхэттене, давно умерла и была
забыта.
Забавно, думала Анна, сколь маленькая часть того, что человек считает
своим "я", реальна и неизменна. Одежду могут отнять; лак с ногтей облезет;
усталость и неудобства очень скоро докажут тебе, что тело - это лишь
мучительное бремя; память о людях и местах, которые ты больше никогда не
увидишь, постепенно выветрится. И что останется? Бесформенное, лишенное
четких границ "я", пойманное между нигде и нигде.
Щелчок.
Анна напряглась всем телом. Она поднялась и села на полу лицом к
двери. Она отдавала себе отчет, что, несмотря на все старания, реагирует
именно так, как добивался ее тюремщик - ждет редких допросов, как
праздника. Ибо любые события были лучше убийственной монотонности
существования без событий.
Негромко клацнул замок. Дверь отворилась. За дверью, на безопасном
расстоянии от Анны с оружием наготове и улыбкой на корявом лице стоял
крошка Моррис.
Анне всегда нужно было несколько минут на то, чтобы глаза привыкли.
Она нашла предназначенный для нее стул на ощупь. Комната тонула в
зеленоватой колеблющейся тьме. Моррис отошел подальше, на противоположную
сторону комнаты. Его голова казалась Анне мутным безглазым пятном,
плавающим в море темноты. Ближе, по обе стороны от нее, поблескивали
металлом пистолеты, стреляющие липкой опутывающей нитью. Они были нацелены
на стул, намертво привинченный к полу. Анна знала по опыту, что, как
только она сядет на стул, пистолеты будут автоматически стрелять в нее при
попытке подняться с места до разрешения Морриса.
Она была не слишком удивлена, когда охранники, схватившие ее во
двораде той ночью - сколько времени прошло с тех пор? - доставили ее к
Моррису, а Моррис оставил ее у себя в качестве личной пленницы.
Невозможная вещь для нормала...
Анна всегда чувствовала в Моррисе что-то такое... и говорила Хигсби о
своих подозрениях, так что это ее не удивило. Но она испытала настоящее
потрясение, когда узнала, чего Моррис хочет.
"Если даже он и иммунный, он - не наш, и никогда не станет одним из
нас. Он на стороне Еторга". Хигсби был прав в том, что Моррис никак не
подходит для их организации. Но вот насчет остального...
Моррис не был на стороне Еторга. Моррис был на стороне Морриса.
Анна расслабилась. Здесь, в темноте комнаты, она была еще большей
пленницей, чем на безжалостном свету, но Анна не чувствовала стремления
сопротивляться. Тепло, удобный стул и темнота убаюкивали ее.
- Сегодня, - сказал Моррис, - мы поговорим о том, что есть
реальность.
Он придвинул массивное кресло поближе к пленнице. Теперь Анна
отчетливо видела его лицо, театрально освещенное мягким золотистым светом.
Свет падал на плечи Морриса, обрисовывая их контур. Стены комнаты терялись
в зеленоватом мраке, а пол казался черной бездной.
Моррис продолжал:
- Вот например - ты уверена, что реально существуешь?
Анна поежилась. Вопрос выплыл из океана зеленоватой тьмы, как будто
заданный призраком в ночном кошмаре.
- Определите, что есть "я", - слабым голосом отозвалась она.
Моррис сухо хихикнул. Глаза Анны наконец привыкли к темноте, и теперь
она видела его целиком, небрежно развалившегося в кресле под золотистым
светом. Правая рука, в которой Моррис по-прежнему держал пистолет,
покоилась у него на колене.
- Это серьезный вопрос, я не пытаюсь тебя обмануть. Воспользуйся
любым определением, какое тебе подходит. Ты веришь в собственную
реальность? Ты существуешь?
- Да, - ответила Анна.
Она не могла понять, куда клонит Моррис.
- Откуда ты это знаешь?
- Я это ощущаю, - сказала она. - Если бы я не существовала, не было
бы никакого "я", которое размышляет над своим существованием.
- Красиво сказано, - сардонически заметил Моррис. Он наклонился
вперед, и его лицо оказалось в зеленоватой полутени. - А теперь скажи мне
- существуют ли люди, которых в настоящий момент здесь нет? Например,
Хигсби. Он реален?
Анна вздрогнула.
- Столь же реален, как и вы, - ответила она.
- Хорошо. Но ты видишь меня и слышишь мой голос, вот почему ты можешь
утверждать, что я реален. Не так ли? Ты не видишь и не слышишь Хигсби
прямо сейчас. Почему же ты говоришь, что он существует?
- Я его помню.
- И поэтому говоришь, что он существует.
- Да.
- А если я тебе скажу, что он умер?
Анна вцепилась пальцами в колени.
- Он умер?!
- Я оставлю тебя в неизвестности на этот счет, если будешь себя плохо
вести... Но, видишь ли, на самом деле это не имеет значения. Ты только что
была так уверена, что он существует, а мгновением позже поняла, что его
может и не быть... Теперь сделаем следующий шаг. Когда ты видела и слышала
Хигсби - если это действительно было - был ли он реален тогда?
- Да.
- Какая уверенность! Но разве в детстве ты никогда не видела и не
слышала демона во плоти на празднике Ночи Всех Торгов? А потом ты узнала,
что это всего лишь кукла из пластика и папье-маше с записью голоса,
спрятанной внутри. Миллионы людей встречаются с ангелами-хранителями
каждый раз, когда пытаются сделать что-нибудь неправильное. Люди говорят,
что ангелы реальны, потому что видят и слышат их. Ты говоришь, что Хигсби
реален, потому что ты видела и слышала его. И однако ты убеждена, что они
ошибаются, а ты права. Почему?
Анна молчала. Моррис кивнул.
- Я знаю, ты не хочешь признаваться, что у тебя нет ангела-хранителя.
Но это тоже не имеет значения. Давай будем считать, что ты просто делаешь
вид, что не веришь в реальность ангелов. Но ведь ты по-прежнему веришь в
реальность Хигсби?
- Да.
- Хорошо. Почему?
Анна задумалась.
- Я просто знаю, когда что-то реально.
- В самом деле? А вот это - реально?
Моррис взмахнул рукой, и в лицо Анне полетел кипящий огненный шар.
Анна подскочила от неожиданности, и быстро убрала голову.
Огненный шар пролетел над ее головой совершенно бесшумно. Анна не
почувствовала ни жара, ни шевеления воздуха. Проследив глазами его
траекторию, она увидела, как гаснет отблеск света в двух темных линзах на
противоположных сторонах комнаты. Солиграфический проектор.
- Это не обманет меня во второй раз, - сказала она.
- Одного раза достаточно, - отрезал Моррис. - Ты только что
убедилась, что можешь менять свое мнение о том, реальна ли некоторая вещь.
Ты всегда это знала, но предпочла забыть, потому что так удобнее. Но я
продемонстрировал это наглядно. А теперь ответь: возможно ли, что Гордон
Хигсби - всего лишь фантом, иллюзия? Не чувствуешь ли ты в глубине душе,
что все на свете иллюзорно, кроме тебя самой?
Одна, совсем одна - в каморке под ярким светом или здесь, в
обволакивающей темноте...
- Возможно, - прошептала Анна.
- А готова ли ты умереть за Хигсби, если его не существует?
Анна прикрыла глаза.
- Я не понимаю, о чем вы говорите.
- Я объясню.
Анна знала, о чем пойдет речь. Она слышала это столько раз, что
каждое слово отпечаталось у нее в мозгу.
- Ты состоишь в тайной организации людей, у которых нет
ангелов-хранителей. Я убедился в этом, когда ты встретилась с тем парнем,
который перебрался через Стену. Хигсби, суды по всему, тоже в ней состоит.
А, может, и кто-то еще из вашего штата. Но этого мало! Тебе известны сотни
членов организации. И ты назовешь мне их имена.
Анна пошевелилась.
- Если бы такая организация существовала, - осторожно сказала она, -
мне кажется, что вы бы захотели вступить в нее, а не уничтожить.
- Зачем?
- Вместе безопаснее.
Моррис фыркнул.
- Вместе куда опаснее! Каждый раз, когда вы принимаете нового члена,
вы увеличиваете вероятность того, что кто-то из вас будет пойман и предаст
остальных. В конце концов вероятность становится неизбежностью. Приведи
другую причину.
- Товарищество. Совместные достижения.
- О первом я вообще не хочу говорить, что же касается второго... Если
ты полагаешь, что комитет способен добиться большего, чем способный
одиночка, то ты видела очень мало комитетов.
От усталости у Анны кружилась голова. Или в воздухе был распылен
какой-то наркотик?
- Моррис, - сказала она спустя некоторое время.
- Да, мисс Силвер?
- Чего вы добиваетесь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32