Артуру ужасно хотелось просмотреть текст - будет ли там хоть что-то
знакомое? - но до сих пор у него не было случая это сделать. Придется
сначала пройти через дворад, что бы это ни было. Артур поднял голову.
Хромированные буквы над входом складывались в надпись:
ДВОРЕЦ РАДОСТИ
Несколько шагов внутрь вестибюля, и звукозащитные стены отсекли
уличный шум. Его место заняла тягучая, дурманящая музыка. Артур
остановился, чтобы рассмотреть подсвеченное стереофото на стене, и испытал
новое потрясение, которое заставило его забыть о книге.
- Первый раз во двораде, а? - раздался голос Анны за его плечом.
Артур проглотил комок в горле.
- Почему ты так думаешь? - слабо возразил он.
- Я сразу вижу, - рассудительно ответила девушка, склонив голову
набок. - Ты не потрель, это точно. Скорее админ, только говоришь не так,
как наши. С севера приехал? Олбени? Или Торонто?
- Торонто, - сказал Артур.
Она кивнула.
- Уж я-то знаю. Работала секретаршей у циона, всякого навидалась...
Она придвинулась к Артуру и прошептала ему в самое ухо с
многозначительной усмешкой:
- ...в домах!
- Ты угадала, - сказал Артур. - Только никому не рассказывай.
"Что может делаться такого запретного в домах?" - удивился Артур про
себя. Выражение лица девушки красноречиво говорило, что она считает его
отличным парнем.
- Да уж, тебе волноваться не о чем, - вздохнула она. - У админов и
ционов все в порядке, но что бы делали мы, несчастные потрели? Койка или
пол, дружок, или снить все круче и круче, а зачем? Дрянное дело. Знаешь, я
читала, что в старые времена даже детей растили в домах! Жуть, верно?
Она повернулась, не ожидая ответа. И хорошо, потому что Артур понял
из ее слов меньше, чем ничего.
- Ну что, пойдем? - спросила Анна.
Честно говоря, Артур был совсем не уверен, хочет ли идти. Он чуял
опасность и предвкушал наслаждение - в равной пропорции, и в таком
количестве, что боялся с ними не справиться.
- Конечно, если я недостаточно хороша... - протянула Анна, и вдруг
резко сменила тон и прильнула к Артуру, так что у него закружилась голова.
- Пойдем, дружочек, ну ты же знаешь, что дома такого не получишь, дома -
это просто щенячья возня...
Она энергично увлекла его к турникету, мурлыкнув:
- За чем же ты еще сюда приехал, если не за этим?
И правда, за чем?
Артур опустил в турникет две серебряных полоски, пять долларов
каждая.
Первое, что он увидел за турникетом, был фонтан. Во всяком случае,
"фонтан" - это единственное подходящее определение, которое Артур нашел.
Сооружение вырастало из покрытого толстым ковром пола, как гротескный
кубок чудовищных размеров. Из него выходили и устремлялись книзу
прозрачные трубки, по которым, словно вода, стекали потоки света -
глубокий фиолетовый, насыщенный синий, кроваво-красный.
Из других источников света, разбросанных по стенам, тоже падали под
разными углами цветные лучи. С балкона, бесшумно ступая по толстому ковру,
спускалась пара, окутанная красным туманом. У подножия лестницы их лица
превратились в золоченые маски, а мгновением позже оба нырнули в
темно-зеленые сумерки и растворились в них.
Музыка здесь была громче, особенно выделились басы. Она стонала и
рокотала вокруг, как будто Артур и его спутница попали в глотку великана.
Воздух был пропитан густым и тяжелым ароматом благовоний.
Руку Артура в том месте, где ее касалась рука девушки, жгло как
огнем. Они миновали фонтан и подошли к невысокому барьеру с очередным
турникетом.
- Снова платить?
- Чтоб я сдохла! Ты ведь хочешь самое лучшее, дружок?
- Чтоб я сдох! Конечно.
Артур расстался еще с двумя долларами, просунув пластинки в
обведенную серебром щель.
- Тем более, что уже двадцать минут двенадцатого, а ты и близко не на
нулях. Хотя, похоже, это тебя не волнует.
За углом, в стене под балконом открывался длинный коридор, ведущий
вглубь здания. Они пошли вдоль по коридору. Анна бросала быстрый взгляд на
все двери, мимо которых они проходили. Двери располагались на расстоянии
десяти футов одна от другой, и на каждой на уровне глаз была табличка
"занято".
На пятой или шестой двери оказалась табличка "свободно". Анна
распахнула дверь и переступила порог.
Артур последовал за ней, почти не сознавая, что делает. Дверь за ним
закрылась. Анна задвинула засов. Раздался негромкий металлический щелчок.
Девушка шагнула вглубь комнаты, и Артур вновь сомнамбулически пошел за
ней.
Комната освещалась тусклым красным светом, который исходил от
прозрачной панели на потолке. Кожа Анны была цвета заката, ее губы -
словно запекшаяся кровь. Потолок, стены, ковер на полу, - вся комната
будто тлела потаенным огненным жаром.
Анна села на широкой кровати и коснулась рукой панели на стене.
Панель осветилась десятком шкал с надписями. С того места, где он стоял,
Артур не мог их прочитать.
- Что ты предпочитаешь? - спросила девушка. - Лес, улица, офис?
- Все равно, - услышал Артур свой голос словно со стороны. - Выбирай
сама.
Анна нажала кнопку. Стены комнаты дрогнули и исчезли.
Артур моргнул. На самом деле стены остались на месте, но они как
будто стали прозрачными. Потолок, казалось, парил в воздухе без всякой
поддержки, а вокруг возникла совершенно другая комната, куда больше
размерами. Вдоль дальней стены тянулся ряд рабочих столов, перемежаемых
информационными стойками странного вида и другими офисными машинами. С
призрачного потолка лился холодный голубовато-белый свет, в котором
настоящая комната будто плыла красным островком.
Артур перевел взгляд на Анну, которая теперь стояла возле кровати.
Девушка сделала что-то со своей обтягивающей блузкой, и та упала на пол.
Юбка последовала за ней. Анна ободряюще улыбнулась Артуру.
Все оказалось настолько непохоже на то, как Артур себе это
представлял, что дальше некуда. Анна вовсе не выглядела обнаженной. Похоже
было, что она сняла костюм только для того, чтобы предстать перед Артуром
в другом костюме, куда более странном - фантастическом костюме из
разбухшей плоти, безумной пародии на мужское тело. Ибо единственное тело,
которое Артур видел нагим со времени самого раннего детства, было его
собственным. И до сего дня он не встречал женщины, которая бы не была
закутана в одежду от горла до щиколоток. Он просто понятия не имел, как
должна выглядеть нагая женщина!
Анна шагнула к нему. Ее плоть раскачивалась и вздрагивала при каждом
движении. Она выглядит просто смешно, в отчаянии подумал Артур, ужасно
смешно... (Смутные тени за плохо прикрытыми окнами, обрывки смеха...) Как
он ни старался, смешно ему не было.
Он должен был предвидеть, что все так обернется! Когда он в начале
этого безумного вечера попытался заговорить - только заговорить! - с
незнакомой женщиной, его губы отказались вымолвить хотя бы слово. Что же
теперь?
Внутри Артура бушевал ураган страстей, которые уже трудно было
определить, как страх или желание - слишком высок был накал, все чувства
слились воедино, образовав сплав столь же взрывоопасный и смертоносный,
как нитроглицерин. Артур не мог сделать ни шага вперед - но отступить
назад означало предать самого себя, зачеркнуть собственную личность.
Девушка протянула к нему руку. Артур в оцепенении смотрел, как
напрягается округлость груди... Неуместно и странно блеснуло кольцо на
пальце.
Артур отбросил руку девушки в сторону. Он увидел свое собственное
движение словно со стороны, увидел изумление в глазах Анны. И только тогда
осознал, что ураган смешанных чувств в его душе обрел доминанту. И ей была
ярость. Артур взревел и снова ударил девушку. У него заломило виски. Анна
отшатнулась, неловко заслоняя лицо. Артур ударил ее еще раз, и еще.
Последний удар пришелся в пустоту. Девушка лежала на полу,
скорчившись в комок. Артур пнул ее ногой. Все это было не то. Мало! Он
хотел сломать что-нибудь, разбить вдребезги, разорвать на куски,
уничтожить. Убить! Артур диким взглядом обвел комнату, плавающую посреди
фантомного офиса, двумя прыжками подскочил к кровати и сдернул с нее
покрывало. Он с треском разорвал его пополам и принялся терзать,
разбрасывая клочья. Больше на кровати ничего не было. Артур поднял ее за
один угол и с грохотом перевернул. Снова поднял и изо всех сил грохнул об
пол, и продолжал так делать, пока не затрещали стыки, и кровать не
развалилась на куски. Деревянная ножка осталась у Артура в руке. Все еще
пылая яростью, он с разбега бросился всем телом на дверь и вывалился из
комнаты. Дверь осталась болтаться на одной петле.
В коридоре двое мужчин и женщина обернулись на треск ломаемой двери,
и при виде Артура бросились наутек, испуганно вопя. Он с криком бросился
за ними. Когда он пробегал мимо одной из дверей, оттуда высунулась голова.
Артур, не задумываясь, врезал по ней кулаком. Вслед за бегущими он выбежал
в фойе. Посетители в панике пытались укрыться от него за фонтаном. Артур
промчался сквозь напуганную толпу, нанося удары направо и налево, и
оказался возле турникета.
Ему преградил путь мужчина, который лихорадочно пытался что-то
достать из сумки-пояса. Артур двинул его в челюсть, прорвался через
турникет и оказался на улице. Вечерняя прохлада мгновенно остудила его
тело. Мысли тоже стали постепенно проясняться. Артур затерялся в толпе и
двинулся, куда глаза глядят, медленно приходя в себя.

Пройдя два квартала, Артур увидел одежный автомат и остановился,
чтобы переодеться. Он не спешил. Он понимал, что находится сейчас еще в
большей опасности, чем раньше - однако это его почему-то не тревожило.
Артур чувствовал приятную усталость и совершенный душевный покой.
Наконец-то он был в мире сам с собой! Так вот на что это похоже: дать себе
волю, выплеснуть наружу поток ярости, накопившейся за долгие годы
самоограничения. Бить и крушить, позабыв страх быть уличенным в отсутствии
ангела! Ну кто бы не рискнул жизнью ради этого очищающего наслаждения,
если только он на него способен?
Когда Артур переоделся и вышел из кабинки, он обнаружил, что
происходит нечто непонятное. Поток прохожих уменьшился, зато вокруг
каждого автомата толпились люди. Шум толпы стал даже громче, чем раньше, и
в нем появились какие-то истерические нотки. Куда бы ни глянул Артур, лица
людей были угрюмо-сосредоточенными. Он миновал мужчину в коричневом с
зеленым, который, весь вспотев и тяжело дыша, бросал пластмассовые шары в
корзинку; покупал еще и еще бросал, даже не глядя - попал или нет. В
соседнюю корзинку один за другим бросала шары девушка в сиреневом. У нее
был такой вид, словно от количества брошенных шаров зависит ее жизнь.
Дальше огромный поток людей пер сквозь турникет на карусель. Люди
запрыгивали на карусель, проезжали один круг и спрыгивали, возбужденно
вопя. Но они не были пьяными; возбуждение, которое владело толпой, имело
другой источник.
Артур притаился на выходе из пассажа, пытаясь решить, куда идти,
чтобы поскорее выбраться из района развлечений. Вдруг чудовищный звук
сотряс воздух, заглушив и музыку, и шум толпы, и щелчки автоматов. Артур
никогда в жизни не слышал ничего подобного. Это был хриплый
продолжительный вой, похожий на звук чудовищно огромной трубы.
Когда он умолк, тишина показалась Артуру почти невыносимой. И в
тишине раздался другой невероятный звук - одновременный вздох тысяч людей,
долгое "Э-эээххх" печали и сожаления. И это было все.
Музыка смолкла. Подсветка на всех автоматах погасла. Людской поток
тек по улицам, сопровождаемый тихим шорохом ног и приглушенным
бормотанием. Изредка кто-то разражался смехом или громким восклицанием, но
голос его звучал одиноко, как вой собаки в ночи.
Артур двинулся вперед вместе с потоком, не переставая удивляться. Тут
и там в толпе кто-то подбрасывал вверх горсть маленьких черных предметов,
которые падали на окружающих. Один из таких предметов пролетел мимо лица
Артура и упал на плечо идущего впереди мужчины. Артур успел рассмотреть
черную пластинку, прежде чем она соскользнула с плеча мужчины. За
исключением цвета, она во всем была похожа на пластиковые деньги.
Артур вынул из сумки пригоршню денег. Они все были совершенно
черными, кроме одной. Но, пока он смотрел, эта одна сменила красный цвет
на темно-рубиновый, затем на тускло-багровый, и наконец почернела. Надпись
по-прежнему были видна. Серые, как пепел на углях, буквы складывались в
слова "Один доллар. 12 июля 140".
Артур посмотрел на часы. Была одна минута после полуночи.
И без того медленное движение толпы замедлилось еще. Люди
осматривались по сторонам. Возник недовольный ропот. Артур почувствовал
мимолетную тревогу, но он был слишком занят размышлениями о чудовищной
судьбе этих людей, которые поначалу показались ему такими счастливыми.
Оставаться без единого кредита в конце каждой недели! Жажда развлечений
держала их связанными по рукам и ногам куда прочнее, чем жителей Гленбрука
- их гражданский и нравственный долг.
Артур полез в сумку за книгой, которую купил в автомате, и неловко
развернул ее в крошечном промежутке, отделявшем его от соседа. Его взгляд
упал на знакомый рисунок: улыбающийся потребитель в окружении радостной
семьи, а над ними покровительственно распростер крылья ангел-хранитель.
Под рисунком помещались вопросы и ответы.
"Почему я счастлив быть потребителем?"
"Потому что все мои потребности удовлетворяются, а мне остается
только работать и развлекаться".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32