О боже, какой кошмар. Как пострадало ваше лицо!
Роб танцевал с Салли Хьюз, и Джина с одобрением промолвила:
– Роб милый мальчик. Я ведь его крестная мать, вы это знали?
Командор подошел к ним проведать свою жену, а вместе с ним подошел и Кэл.
Шина обратилась к Кэлу:
– Ну а ты что скажешь? Тоже не любишь танцевать?
– Нет, – ответил он, – скажу, что я просто худший в мире танцор.
Она наклонила голову с притворным упреком:
– Опять хвастаешься?
– Желаешь убедиться?
А потом он просто взял поднос из ее рук, отставил его, и, пока они танцевали, Шина не переставала смеяться.
– Так, значит, ты все-таки решила спуститься к нам, – заключил он.
– Да. Робу показалось подозрительным, что ты велел мне оставаться наверху. – Кэл приподнял брови. – Он заметил, что такая забота обо мне наводит на мысли. – Что еще Роб говорил, Шине повторять не хотелось. Это было просто смехотворно.
– Надеюсь, ты уверила его в том, что просьба была лишь добрым советом.
Шина огляделась – все происходящее навевало на нее тоску.
– Конечно, вечеринка довольно бурная. Твоя мама способна собрать в одном месте столько народу, сколько и вообразить трудно.
– Подобно природе. Не может жить в вакууме.
Клер подошла к ним. Бриллиантовая звезда переливалась.
– Что ж, я уступаю место законной владелице, – беспечно объявила Шина.
Джина и командор были примерно там же, где она оставила их пять минут назад, и командор протянул оставленный ею поднос:
– Доедайте, милая.
Шина поблагодарила и избавилась от подноса, как только представился удобный случай. Пробиваясь к лестнице на второй этаж, она продолжала здороваться и улыбаться попадавшимся на ее пути гостям.
Роб подошел к ней. У него было достаточно времени, чтобы все обдумать и немного прийти в себя:
– Прости меня, дорогая.
Шина продолжала улыбаться, но не ему:
– Скажи, сколько бокалов пунша ты выпил этим вечером до нашего разговора?
– Два, – ответил Роб, – и у меня не было времени на ужин. Я задержался на работе – этот идиотский поэт…
– Стоп, – прервала его Шина. – Я сейчас же лягу в постель, потому что хочу спать, а не потому, что так сказал Кэл.
– Я знаю, – ответил Роб, – и знаю, что Кэл ни за что не стал бы пытаться отомстить мне и Клер подобным образом и тем более использовать тебя в подобных целях. Как всегда, я просто ляпнул первое, что пришло мне в голову.
Скрывшись из поля зрения гостей, Роб и Шина вновь очутились на втором этаже, в коридоре, где не так давно поругались.
– Дело, наверное, в его спесивом характере, – печальным голосом объяснял Роб. – Женщины вешаются на Кэла, и они делали бы это буквально, дай он им такую возможность. Могу я просто дать тебе совет?
– Какой?
– Ты выглядишь усталой, тебе нужно отдохнуть. И клянусь, я сказал бы то же самое, не зная, что там тебе посоветовал Кэл.
Нет, невозможно было подолгу злиться на Роба. Теперь на губах его появилась улыбка примирения.
– Не понимаю, почему ты остаешься продюсером? Ты вполне мог бы писать сценарии.
– Они были бы не слишком реалистичны.
– Реальность бывает и скучновата. Подожди секунду. – Она оставила его за дверью и вышла тридцать секунд спустя. – Вот, возьми. Сандвич с курицей, – протянула она поднос. – На случай если будешь еще пить, закусывай, пожалуйста.
– Я достаточно трезв, – сказал Роб.
– Спокойной ночи, – ответила Шина, и, одарив его ослепительной улыбкой, она, тряхнув головой, закрыла дверь.
Следующим утром ничто уже не напоминало о прошедшем торжестве. Шина удивилась тому, куда могла пропасть вся еда из буфета. Вряд ли гости смогли все уничтожить, а миссис Морган не была бы в восторге, если бы остатки складировались у нее на кухне. Шина налила себе кофе, намазала маслом тост и, вынося свой поднос из столовой, столкнулась с миссис Морган.
– Тосты холодные, – виновато произнесла миссис Морган.
– Все в порядке, – успокоила ее Шина. – Я люблю холодные тосты. Мне нужно идти работать, так что позавтракаю в библиотеке. Я сегодня проспала, хотя легла и рано. – Она почувствовала вину перед миссис Морган, которая, судя по всему, работала с раннего утра.
– Скажите, а когда вы легли в постель? Когда я спустилась вниз и увидела все на своих местах, то глазам своим не поверила.
– Это поставщики провизии, – мрачно пробурчала миссис Морган, и Шина с трудом скрыла улыбку, представив себе горстку гномиков, снующих под неусыпным взором суровой домоправительницы. – Поставщики бывают здесь так часто, что мне иногда кажется, они здесь живут.
Библиотека тоже оказалась пуста, только в холле ей навстречу выбежала Скатти. Котенок улегся в ногах девушки и составил ей неплохую компанию.
Шина погрузилась в статью о вымирающем городе, и только телефон прерывал ее работу.
Первый звонок был от жаждущего признаться в том, что вчера он отлично повеселился…
Миссис Морган кисло заметила, что Шина обяжет ее, если будет уточнять имена звонящих особ, хотя, по правде говоря, миссис Хьюард всем и так давно объявила, что после праздничных ночей на следующий день ее стоит беспокоить не раньше двенадцати.
– Все ясно, – кивнула Шина.
В течение следующих двух часов звонили еще четверо. Шина записывала их имена и говорила с ними так любезно, как только умела, затем вновь возвращалась к работе.
Пятый звонок предназначался ей, и это оказалось для нее сюрпризом. Звонил Гарри Раш.
– Только что просмотрел твои бумажки, – сообщил он. – Образы очень колоритные. А фотографий не найдется?
– Я спрошу, – пообещала Шина.
– Ну а как успехи с заброшенным городом?
– Статья почти готова.
– Отлично!
– Знаешь, тут много интересных историй. Если я еще ненадолго останусь, готова поспорить, ты об этом не пожалеешь.
Она услышала циничный смешок Гарри и взмолилась:
– Я не выдумываю, Гарри, это правда. Прошлой ночью я встретилась с одной пожилой женщиной. Она нечто вроде колдуньи. У нее дома хранятся книги, которые веками составлялись ее семьей. Я даже попробовала любовный эликсир.
Это уже интересно.
– Что ты попробовала?
– Любовный эликсир. Его пьют.
В библиотеку вошел Кэл. Большую часть ее разговора он наверняка слышал, проходя через холл.
– Ты шутишь, – не верил Гарри. Похоже, он встревожился, и Шина поспешила успокоить его:
– Просто травы. Все равно что кидать монетки в фонтан. Заставляет тебя влюбиться в Брайн-Дэри – это такая гора, так что ты не хочешь уезжать либо непременно должен вернуться.
Гарри перестал волноваться:
– Что ж, милая, не пей больше никаких трав и не торопись влюбляться в свою гору, но можешь считать, что твоя старушка меня заинтриговала.
– Прекрасно, – сказала Шина. – Обещаю, ты не пожалеешь.
– Нам всем нужно поучиться у тебя энтузиазму, – с иронией ответил Гарри.
– Еще раз спасибо. До скорой встречи.
– Надеюсь, что до скорой, – согласился Гарри, – будем ждать тебя в понедельник утром.
– Хорошо, – ответила Шина. Раздались короткие гудки, и она повесила трубку.
– Такое ощущение, будто ты решила сделать материал обо всей нашей округе, прежде чем уехать домой, – заметил Кэл. Иронии в его голосе было даже больше, чем в голосе Гарри.
– О, я хватаюсь за все, из чего может выйти хорошая статья.
– Не думаю, что Кэридвэн будет в восторге, увидев свое имя в газете.
– В этом я тоже сомневаюсь, но, думаю, она позволит мне просмотреть некоторые из ее книг и кое-что оттуда выписать.
Он рассмеялся:
– У тебя типичное журналистское мышление. Тебе, наверное, стоит снять себе здесь офис и открыть окружное издание.
Она откинулась назад в своем кресле. Глаза ее искрились.
– Странно, что ты это говоришь. Пару дней назад меня посетила мысль снять твою хижину на время, пока тебя не будет. Ведь ты так часто уезжаешь, а она стоит там, одинокая и заброшенная.
Он сел на край стола, задумавшись, будто они обсуждали важную сделку и следовало подумать о возможных препятствиях на пути ее осуществления.
– А ты уверена, что не заблудишься? Снять помещение под офис и забыть, где оно находится, – это не шутка.
Девушка пожала плечами:
– При ярком дневном свете и только с наступлением весны…
Она никогда больше не попадет в хижину, потому что Кэл никогда не пригласит ее, а Роба она никогда просить не станет, а одна пойти побоится.
– Пока я тебе в этом откажу, – просто ответил он. Кэл повернулся, чтобы обогнуть стол, сесть и начать работать.
Шина смотрела, как он тянет руку к толстой кипе исписанной бумаги.
– Когда опять уезжаешь?
– Через шесть месяцев. – Он просматривал страницы не поднимая головы.
– Куда?
– В Гималаи. Работа там почти закончена.
– С теми же людьми? – Да.
Их было четверо. И она знала их имена.
– Могу я написать об этом? – спросила она.
Он наконец поднял голову и взглянул на нее:
– А кто тебя останавливает?
Она была в восторге. Ей словно вручили золотой ключ от потайной двери. Теперь она могла написать обо всем. Она могла взять интервью и у остальных участников грядущей поездки. А еще у их матерей, жен, подружек… Она сможет следить за всеми приготовлениями. Каждая из таких экспедиций обходится в семь-двенадцать тысяч фунтов. Ее читательниц наверняка заинтересует, на что именно уходят все эти деньги.
Научные исследования были, конечно, основной причиной происходящего, но Шина намеревалась сделать упор не на этом, а на романтике, опасности, тайне…
– Прекрасно! – воскликнула она.
Кэл тихо спросил:
– Ты ведь любишь свою работу, верно?
– Так же как и ты.
– Да, но в женском…
– Что в женском? – вызывающе переспросила она.
Клер о своей работе могла не беспокоиться, мать Кэла тратила все время, пытаясь сказать новое слово в женской моде. Может, поэтому Кэлу казалось, что такое понятие, как «профессионализм», плохо сочетается с природой представительниц слабого пола.
– Не сваливай нас всех в одну кучу, – жестко потребовала она. – Что для одной женщины яд, то для другой пища, так говорят.
– Хорошая поговорка, – сказал он и улыбнулся, и Шина улыбнулась вместе с ним.
– Это жизнь, – продолжала она. – Я буду тебе благодарна, если ты не забудешь обо мне после моего отъезда и поговоришь со своими коллегами. Передай им, что я хотела бы обсудить кое-что в течение этих месяцев. Скажи, что я вполне безобидна и мне можно доверять.
Он пообещал ей. Пока все, подумала Шина и по памяти написала их имена на листке бумаги: Эуэн Макалистер – литературовед, профессор социологии Т.В. Коллинз, майор Освальд Сент-Клер, Тимоти Халлингтон.
Девушка внимательно смотрела на список. Однажды Клер сказала ей: «О большей части его жизни я совсем ничего не знаю». Эти люди могли поведать о многом – о другой стороне жизни Кэла. «Если бы я была Клер… – подумала Шина. – Если б была красивей, чем она…»
Скатти мяукала у закрытой двери, и Шина встала, чтобы выпустить ее, потом увидела в холле Анну, и ей захотелось выйти из библиотеки на какое-то время. Девушка работала несколько часов, и, раз ее стали посещать мысли о том, «что было бы, будь она…», это служило сигналом к тому, что пора немного проветриться.
Котенок засеменил к Анне, девочка, увидев Шину, смутилась и потупила взор. Когда Шина приблизилась, она проговорила:
– Извини за вчерашнее. Я больше никогда не буду так делать.
Чем больше Шина думала о вчерашнем вечере, тем более абсурдной казалась ей собственная истерика.
– Ты тоже прости меня за то, что накричала на тебя. Просто я очень испугалась.
Анна подняла глаза:
– Но Кэридвэн ведь никогда не причиняет людям вреда.
– Я поняла это, встретившись с ней, – ответила Шина.
– Иногда она берет в руки птичку с поврежденным крылом, и скоро птичка снова может летать. – В голосе девочки слышался восторг. – Я так не умею, – пожаловалась Анна.
Она подняла котенка и сымитировала мурлыканье.
– Я не знаю никого, кто еще так сможет, – попыталась утешить ее Шина.
– Никто не сможет, кроме Кэридвэн, – ответила Анна.
С момента своего появления Шина скептически относилась к этим двум, которыми Анна Морган беззаветно восхищалась, – старой Кэридвэн и Кэлу, – но теперь она поняла свою ошибку относительно Кэридвэн. В понимании ребенка Кэридвэн и Кэл не могли подвергаться даже малейшей критике. Анна, может, и не обладала целительной силой, но уже не могла пройти мимо беспомощного существа.
– Рад за тебя, – сказал Роб, когда узнал, что она будет брать интервью у коллег Кэла. – Поосторожней с Тимом Халлингтоном, он на женщин смотрит, как хищник на добычу.
– Я оставлю дверь открытой. Еще советы?
– Да, – резко сказал он. – Если представится шанс, отрави миссис Макалистер.
– Что?
– Джилл Макалистер, жену Эуэна Макалистера. Это она видела нас с Клер. И я абсолютно уверен, что Кэлу сказал именно Эуэн.
– Может, мне его сначала спросить? – осведомилась Шина. – Для интервью это стало бы неплохим началом.
– Прости, – вздохнул Роб.
– Не бери в голову, – посоветовала Шина, сомневаясь, однако, что он последует ее совету.
Большую часть пятницы Шина провела у Кэридвэн, исследуя ее книги. Сама Кэридвэн наотрез отказалась говорить о своей целительной силе, но была не против того, чтобы Шина порылась в ее книжной сокровищнице, выискивая наиболее интересные места, и их было немало.
– Кэл говорил мне, что он изучал это, будучи студентом.
– Это правда, – ответила Кэридвэн. – Он изучал растения. Читал о травах, растущих на Брайн-Дэри, и о тех, что росли в Гималаях.
– Дарующих любовь? – уточнила Шина, и обе женщины рассмеялись. – Он не верил в это в возрасте Анны?
Кэридвэн покачала головой:
– Я не думаю, что он когда-либо верил в волшебство. Для мистера Хьюарда магии не существует – существует наука.
Может, это из-за медленного сердцебиения? Никаких эмоций? Снова прочитав рецепт любовного эликсира, Шина вспомнила, как бешено стучало ее собственное сердце.
Когда девушка вернулась, Клер сидела одна в гостиной. Шина не ожидала, что Роб уже будет дома, а Кэл наверняка сидел за работой, однако ее слегка удивило отсутствие Элейн.
– Одна сидишь? – спросила она, заходя в комнату.
– Как видишь, – ответила Клер. Она поднесла пламя зажигалки к наполовину выкуренной сигарете и посмотрела на огонь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21