«Страдающим излишним весом…» рекомендовалось утром и вечером принимать по тридцать толченых семян крапивы.
Кэридвэн открыла и протянула ей следующую книгу. Записи в ней были также сделаны от руки.
«Для того чтобы ослабить муки безответной любви…» предлагалось выпить галлон свежей пахты, «что, без сомнений, отвлечет вас от грустных мыслей».
«Растопить ледяное сердце прекрасной девы».
– Это оно? – спросила Шина.
Кэридвэн кивнула с улыбкой. Шина быстро пробежала взглядом ингредиенты: одна унция черной шандры, мед, коричная выжимка… Длинный список напоминал невинный рецепт средства от кашля. Но первый же мужчина, увиденный прекрасной девой после употребления этого снадобья, чуть было не стал объектом ее вожделения.
– Все женщины в нашей семье обучались грамоте по этим книгам, – сказала Кэридвэн. – Их учили матери. И многие после себя свои записи оставили. Мой брат уехал в Эдинбург, где впоследствии стал доктором, проповедующим каноны традиционной медицины. И когда умерла наша бабушка, отец выбросил все книги.
Она бережно коснулась переплета одной из книг, словно это была ее старая любимая игрушка.
– А я подобрала их и сохранила, – закончила она. – Во многих из них заключена большая мудрость.
– Поэтому вас и зовут целительницей? Вы все узнали из этих книг?
Кэридвэн взглянула на свои костлявые руки и тихо промолвила:
– Рецепт – список пропорций компонентов, а травы – всего лишь растения. Это знает каждый. Но вот боль – это совсем иное. Я могу заставить ее уйти. Мой отец не верил в это до самой смерти, но вот мой брат верил всегда.
– Ваш брат? Доктор?
– И прекрасный доктор. В Девоне у него были большой дом и прислуга. Как-то я гостила у него. Конечно, я прилетела не на метле. Окажись сестра доктора ведьмой, и у него не осталось бы пациентов. Но я не ведьма, а целительница и боль могу прогнать, а иногда, – она печально улыбнулась, видимо о чем-то вспомнив, – иногда и от тоски вылечить.
– А ваш брат еще?..
– Он пошел во флот. В тот день, когда пропал их корабль, было очень холодно, хотя и лето было в самом разгаре, и солнце сияло ярко. Весь день я не могла согреть свои руки – они ужасно мерзли. – Она потерла руки так, будто они замерзали, и резко изменила тему разговора. – Анна Морган очень вас полюбила. Не сердитесь на девочку. А что до любовного эликсира, который она вам дала, то я была бы самой богатой женщиной на свете, имея подобное средство?
– Но ведь оно сработало! – воскликнула Шина, не успев остановить себя. – То есть нет, конечно нет. – Мимолетное физическое влечение. Но если считать смертельную усталость, проведенный на ногах день, плюс голодный желудок…
Кэридвэн перебила:
– Вы ведь выходите за Роба?
– Полагаю, что да.
– Но вам показалось, что мое снадобье заставило вас влюбиться в старшего Хьюарда?
– Я…
– Оно отлично вылечит бронхит, особенно если добавить немного рома, кстати, очень рекомендую. Но ничто не может заставить человека полюбить, если, конечно, он уже не влюблен.
Шина рассмеялась, скорее над самой собой; посмеяться было над чем.
– Я вам верю. Наверное, я просто запаниковала, поняв, что в молоко Анна подмешала неизвестное снадобье.
– Когда ваша с Робом свадьба?
– Ой, пока не знаю. Теперь, наверное, уже скоро.
Что-то в выражении лица Кэридвэн смутило Шину, что-то заставило перевести разговор в иное русло, прежде чем та собралась задать следующий вопрос:
– Вы не хотели бы рассказать мне об этих книгах и о ваших целительских способностях? Вышла бы неплохая статья.
Кэридвэн покачала головой:
– Способных людей и в наше время немало. А делать себе имя я не стремлюсь.
– Но разве вы его уже не сделали? Разве местный священник не поминает вас в своих проповедях каждое воскресенье? – Об этом говорила Клер в вечер своего приезда.
Кэридвэн кивнула:
– Рииз – проповедник Божьей милостью, когда им движет сила Господня. Жаль, что, когда речь заходит о выпивке, он становится марионеткой падших ангелов.
– Но сам считает вас исчадием ада?
– Я просто старуха, умеющая исцелять. Вот и все. Это дар, который передавался у нас из поколения в поколение. Только у женщин. Я последняя в роду, и дар этот уйдет вместе со мной.
Если это так, то это трагедия. И все лишь потому, что Кэридвэн не страдала тщеславием.
– Наверное, надо было и мне пойти в медицинскую школу, взять пример с брата. Думаю, многие женщины в моей семье были созданы для врачевания. Но медицина полагалась на науку и отрицала чудеса, косо взирая на таких, как мы.
В дверь магазинчика постучали, и, когда Кэридвэн пошла открывать, Шина еще немного пробежалась по страницам книги – чтиво, если подумать, весьма занимательное. Она могла бы не зря провести здесь некоторое время, изучая эти строки.
Кэридвэн вернулась не одна – с ней в кухню вошел Кэл.
– Начинаю думать, что моя мать оказалась права и при падении ты повредила себе голову, – сказал он ей.
– Кто сказал тебе, что я здесь?
– Я спросил Анну, отнесла ли она тебе поесть, а она разрыдалась и сказала, что ты пошла к Кэридвэн, потому что решила, что выпила волшебный напиток.
Шина сглотнула:
– А она сказала тебе, зачем дала его мне?
– Сказала, что не хотела, чтобы ты уезжала. Хотела, чтобы осталась здесь.
Слава богу, Анна не проболталась. Но лицо девушки пылало, и она упорно старалась успокоиться.
– Все уже знают? Может, здесь и принято что-то подмешивать друг другу в чашки, но когда я поняла, что проглотила неизвестно что, то испугалась довольно сильно.
– Никто не знает, – ответил Кэл. – Пойдем. – Он взял ее за руку и бесцеремонно подтолкнул в сторону выхода. Потом повернулся к Кэридвэн и произнес непонятную Шине фразу на кельтском языке. Кэридвэн ответила мягко и льющимися звуками. Шина многое отдала бы за то, чтобы понять их разговор.
Пока Кэл вел ее к выходу, Шина окликнула Кэридвэн:
– Могу я навестить вас еще как-нибудь?
– Конечно, я буду рада, – радушно откликнулась знахарка.
Автомобиль Кэла был припаркован у входа. Шина спросила:
– Здесь ведь идти минут десять. Зачем же машина?
– В последний раз, когда я тебя видел, ты готова была просто упасть на кровать и уснуть. Мне не кажется, что тащиться через весь поселок – для тебя сейчас самый оптимальный вариант.
– Но мне гораздо лучше.
Он молча открыл дверцу, и девушка послушно села в машину. Похоже, что сил у нее действительно прибавилось – мед в любовном эликсире оказал весьма благотворное влияние.
– Знаю, – заговорила она, – все это звучит безумием, но ведь ты сам говорил мне, что Кэридвэн колдунья.
– Господи! – выдохнул он. – Не ожидал, что ты поверишь мне.
– А почему нет? – У нее была потребность поддерживать беседу, будто тишина таила в себе некую опасность. – Ведь Анна Морган верит в колдовство, разве не так?
– Анне Морган десять лет. Сколько лет тебе?
– Достаточно, – ответила Шина. – Кстати, мистер Рииз придерживается мнения, что Кэридвэн в сговоре с силами тьмы. У нее множество книг, и вдруг в некоторых все же есть рецепты колдовского зелья?
– Боюсь тебя разочаровать. – Кэла явно забавлял этот разговор. – Никакого зелья. В основном это старые народные средства, составленные еще до Первой мировой войны.
– А она правда может исцелять?
– Можеть снимать боль. Как, не спрашивай меня. Я не знаю. Знаю только, что может, как у людей, так и у животных.
– Я решила, что она дала Анне любовный эликсир и что Анна подсыпала его мне. Кэридвэн сказала мне, что единственное действие, которое оказывает это средство, – излечение от бронхита, особенно если добавить рома. Готова поспорить, это правда.
Кэл кивнул:
– В студенческие годы я изучал большинство из этих средств. Самые сильные могут вызывать рвоту, но не более того.
– Примерно то же, только другими словами мне говорила Кэридвэн.
Они пересекли холл и подошли к лестнице. Нет такого средства, которое может заставить кого-то любить. Если, конечно, ты уже не влюблен.
– Кэл! – позвала Клер. Несколько дверей, ведущих из холла, были открыты настежь, и, когда она произнесла его имя, большинство гостей обернулись в их сторону. – Где вы пропадали? – спросила Клер.
Она спускалась вниз по лестнице, а Роб стоял наверху, что делало эту сцену весьма драматичной.
Шина направилась к Робу, Кэл остался у подножия лестницы, а Клер, тем временем спустившись, взяла его за руку. Что именно она сказала Кэлу, этого Шина уже не слышала, но они оба исчезли в дверях гостиной.
– Где ты была? – поинтересовался Роб, стоило ей подойти к нему.
– У старой Кэридвэн.
– У старой Кэридвэн? С Кэлом?
– Нет, добралась я сама. Кэл отвез меня обратно.
– Почему Кэл отвез тебя обратно?
Она подошла к двери своей спальни и ответила:
– Он сказал, что мне лучше забыть о вечеринке и лечь пораньше. Слишком много было беготни за этот день, но, вернувшись, я решила сходить к Кэридвэн и…
– И Кэл поехал следом? – Да.
– Какое внимание и какая забота с его стороны! – В голосе Роба звучали нотки сарказма. – Совсем на него не похоже.
Можно было просто ответить, что Кэл поехал следом за ней, чтобы она не выглядела полной идиоткой. Но в этом случае могли последовать подробные расспросы и уточнения, поэтому она не ответила и кинула пальто на спинку кресла.
– А ты рассердишься, если мы не спустимся к гостям?
– Потому что Кэл не советует? Ты стала очень прислушиваться к его мнению.
– Думаю, он прав, я действительно устала.
– Что ж, отдохни, – ответил Роб. – А заодно подумай над тем, какую милую ситуацию вы с ним можете создать.
– О чем это ты?
– О том, что у Кэла с каждым днем все больше шансов расквитаться со мной за интрижку с Клер, отплатив мне той же монетой.
– Что?
– Ты считаешь, что это невозможно? Кэл может быть жесток к самому себе. Но может быть и черствым с самыми близкими людьми. И я прекрасно вижу, что если сейчас Кэл захочет позабавиться с тобой, то не потратит много времени на уговоры.
– Позабавиться? – Она не верила своим ушам. – Как?
– Обычным способом. – У нее словно отнялся язык. – Если он уже взял тебя, – проговорил Роб, – это причинит страшную боль как мне, так и Клер. Нам обоим. Интересно, кто тогда будет изображать из себя обиженного и оскорбленного?
– Ты несешь полную чушь.
– Насколько вы близки?
– На уровне дружеского общения! Не более того!
– Что ж, Кэл не так уж и общителен, поэтому можно считать это шагом вперед. Он ведь тебя обхаживает, дураку ясно.
На это нечего было ответить – она расхохоталась:
– В офисе я работаю с дюжиной мужчин. Раньше мне как-то не приходило в голову, что все они могут быть без ума от меня.
Она надеялась, что Роб засмеется вместе с ней – все это было таким абсурдом, – но он продолжал молча смотреть на нее. Потом произнес:
– Кэл говорит, а ты слушаешь, внимая, словно идолу. Ты думаешь, что он интересная, роковая личность, и, ты права, это действительно так. Никто и не отрицает. Но прежде чем совершить непоправимое, загляни в его глаза. Боюсь, что ты увидишь в них только холодный расчет и презрение.
Глава 9
Смех Шины прервался так, будто кто-то прикрыл ее рот ладонью. Ярость твердым, горячим комом подкатила к горлу.
– Что за бредовые мысли приходят тебе на ум? – выпалила она сквозь сжатые зубы, прилагая максимум усилий к тому, чтобы Роб разуверился, а не окончательно убедился в том, что предположения его не просто верны, а более чем верны.
– Так или иначе, проводить с тобой вечера – отнюдь не его прерогатива, – не сдавался Роб.
– Вот именно, – процедила Шина. – Так что, может, спустимся на вечеринку? За то, что ты так подумал обо мне, мне следовало бы тебя возненавидеть. – Она прошла мимо него, и злость все еще горела в ней. Как он только мог предположить, что его брат захочет использовать ее в качестве орудия мести?
Она думала и горячо надеялась, что между ними царила дружба, а не презрение. «Презрение» – вот слово, оборвавшее ее смех.
Роб пошел за ней следом прямо по коридору:
– Совсем не в духе Кэла за кем-либо бегать.
– Он и не бегал. Он сел в машину и съездил до главной улицы и обратно. А теперь сделай мне одолжение и, если не трудно, заткнись.
Столы ломились от угощения, гремела музыка, гости танцевали. Настроение гостей было приподнятым.
Элейн демонстрировала Клер, словно редкую драгоценность. Она заметно выделялась среди остальных женщин своей стройностью, а в волосах ее сверкала изящная заколка в форме звезды, инкрустированная бриллиантами.
Кэл стоял у окна, поддерживая беседу с командором. Он заметил, как Роб тянет Шину в сторону буфета, и Шина поймала его взгляд, сделав, однако, вид, будто смотрит в другую сторону. В буфете она налила себе пунша, Роб тут же осушил свой – по-видимому, далеко не первый – бокал, и Джина Вэрни обратила их внимание на наиболее вкусные лакомства, которые, по ее мнению, следовало попробовать в первую очередь.
Помогая Шине наполнять поднос, Джина поглядывала, как Элейн водит Клер по комнате.
– Какая она прелесть, не правда ли? – вздохнула Джина. – И как ей только удается поддерживать такую форму… – Неприятно, наверное, быть того же возраста, что Элейн Хьюард, и каждый раз слышать возгласы изумления, когда этот факт всплывает наружу. – Деньги конечно же, – задумчиво продолжила она. Их с мужем мнения совпадали, но сама она не могла позволить себе посещения дорогих салонов красоты, кроме того, у нее мелькали смутные подозрения, а не сделала ли себе Элейн подтяжку лица.
Шина взглянула на свой поднос. Деликатесы, добытые с морских глубин, на данный момент не лезли ей в рот.
– Клер чудесная девушка, не так ли? – услышала она от Джины. – Разве не прекрасно, что они снова вместе?
– Несомненно, – согласилась Шина, но, оглянувшись в очередной раз на Клер, ощутила в себе столько же восхищения, сколько испытывала, глядя на Элейн или Джину. Такая вот ситуация – Клер со звездой в волосах, и Шина с подбитым глазом.
Не беспокоясь о том, насколько нетактично и смехотворно прозвучит ее вопрос после последней реплики, Джина поинтересовалась:
– Ах, я совсем забыла, вы ведь упали, поднимаясь на гору?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21