Или это ей только послышалось? Не смея поднять на него глаз, она почувствовала, что ее лицо расплывается. Да, ей не послышалось. Он снова повторил эти слова. Приложив салфетку к губам, она посмотрела на него. На ее лице сияла улыбка.
– Что так развеселило тебя? – сердито спросил он.
– Да так, ничего, – невинно ответила она.
Они несколько секунд смотрели друг на друга и вдруг не удержались и от души расхохотались. Они так весело и искренне смеялись, что не заметили, как в комнату вошла Эмма.
– Повариха послала меня спросить, не нужна ли вам помощь, – растерянно пролепетала Эмма.
Огромными, как блюдца, глазами она смотрела на хохочущего принца с ребенком на руках.
– Спасибо, Эмма, – ответила ей Лилиан, с трудом подавляя смех. – Похоже, Его Высочество успешно справился со своей задачей и сумел наладить отношения с Оливией. Думаю, на сегодня с него хватит. Буду очень признательна, если ты отнесешь девочку в детскую и посидишь с ней, пока я не приду. Мне нужно еще кое-что обсудить с Его Высочеством, но это не займет много времени.
Она с такой уверенностью давала распоряжения, как будто делала это всю свою жизнь!
– Хорошо, госпожа, – смущенно сказала Эмма, взяла у принца ребенка и торопливо вышла.
Наконец-то он мог свободно вздохнуть и расслабиться. Его испытание, слава Богу, закончилось. Еще никто и никогда не сваливал ему на руки ребенка. Такое испытание выпало на его долю впервые и, по правде говоря, все оказалось не так страшно, как он себе представлял. Какое это странное чувство – держать в руках крошечное живое существо. В этом чувстве было что-то трепетное, трогательное и волнующее. Но он надеялся, что ему не придется повторить этот опыт снова.
– Что ж, теперь давай поговорим о деле, – сказала Лилиан и, поставив локти на стол, сверкнула на него своими зелеными глазами. – Ты выяснил, как нам найти мать ребенка?
Он смотрел на нее и не мог понять, почему такая очаровательная девушка порой вызывает в нем дикое раздражение.
– Густав занимается этим, – сухо напомнил он ей.
– Я знаю. Но я думаю, что мы могли бы прогуляться по тем местам в городе, где обычно собираются октавианцы, и поспрашивать у них.
Он взял ее тонкую руку в свою. По ее лицу он видел, насколько важным и серьезным было для нее то, что она говорит.
– Лилиан, что заставляет тебя так беспокоиться об этом ребенке? – тихо спросил он и заглянул в ее глаза, будто надеялся найти в них ответ.
Она отвела взгляд в сторону, сделала глубокий, судорожный вдох, осторожно вытащила свою руку из его руки и потянулась к стакану с апельсиновым соком.
– Мне тоже хочется задать тебе вопрос: почему этот ребенок так мало беспокоит тебя?
– Ответ прост. Потому что это не мой ребенок.
Вчера, когда он узнал имя ребенка, он был слегка ошеломлен. Но все же это могло быть простым совпадением. Октавианцы когда-то очень любили давать своим дочерям имя Оливия. Случайность, и не более того.
– Как ты можешь быть так уверен? – снова спросила она.
– Потому что я знаю. Что еще я могу сказать?
Она пожала плечами и, упершись подбородком в ладонь, уставилась куда-то в пустоту. Он жадно следил за каждым ее жестом, каждым поворотом головы. Он видел, как ее волнистые волосы рассыпались по плечам, как красиво ее длинные пальцы обхватили щеку… Ему не верилось, что такие обычные жесты могли привести его в восторг. Но дело было не только в ее пышных волосах, ее выразительных глазах, ее утонченных чертах лица, стройной шее или пальцах – не только ее внешняя красота вызывала у него чувство невыразимого восторга. Его привлекала ее редкая доброта, внутренняя сила, смелость и настойчивость, которые были основным содержанием ее души. Она была прекрасна. Она была желанна.
Он сурово нахмурился, пытаясь подавить эту мысль. Сейчас не время давать волю своим страстям. Он читал в ее глазах, что она хочет спросить его о чем-то, возможно, очень личном, но никак не может решиться. И он решил подождать.
Наконец она снова посмотрела на него, потом опустила глаза и нерешительно спросила:
– Ты пытаешься сказать мне, что это невозможно?
Он сразу понял, что она имеет в виду, но решил не давать прямого ответа.
– Абсолютно верно.
Она взметнула на него ресницы.
– Ты… ты не можешь иметь детей?
Он видел, как трудно ей было спрашивать об этом, глядя ему в глаза.
– Лилиан, я удивляюсь тебе. Надеюсь, ты понимаешь, что это очень личный вопрос, – сказал он с напускной серьезностью.
На ее щеках вспыхнул румянец, который сделал ее еще более привлекательной.
– Вся эта проблема с ребенком очень личная, – решительно ответила она. – Но я спрашиваю только потому…
– Знаю, знаю. Тобою движет забота о ребенке.
Она с облегчением вздохнула.
– Да. И все же ты не ответил на мой вопрос.
Он не выдержал и рассмеялся.
– Слушай, давай выйдем на террасу. Я хочу выкурить сигарету, – сказал он и взял ее за руку.
– Курить вредно, – механически ответила Лилиан.
И все же она позволила ему взять себя за руку и вывести через французскую дверь на просторную террасу, перед которой ковром стелилась ярко-зеленая, аккуратно подстриженная лужайка. За лужайкой тянулся сад с аллеями, а за садом, вдалеке виднелись соединенные друг с другом пруды, к которым примыкал небольшой искусственный водопад.
Они встали у перил и огляделись. Огромное, ясное, пронзительно голубое небо простиралось над их головами. После вчерашнего дождя от сада веяло свежестью, и все вокруг казалось чистым и сияющим.
Вдыхая свежий утренний воздух, Лилиан окинула взглядом лужайку и сад, далекие пруды с зеркальной поверхностью и необъятное небо. Она могла бы часами любоваться этой красотой. Но рядом с ней стоял принц Патрик, и на его присутствие очень трудно было не реагировать. Казалось, чем больше она пытается отвлечься, тем глубже его образ проникает в ее сознание, тем острее она ощущает его близость. Может, лучше перестать бороться с собой? Преодолевая смущение, она решительно повернулась к нему.
– Итак, ты все еще не ответил на мой вопрос.
Он усмехнулся.
– Лилиан, ты напрасно сомневаешься в моей способности продолжить род, – сказал он, прислоняясь к массивным каменным перилам террасы. – С этим у меня проблем нет. Но я также хорошо знаю, что не я отец этого ребенка.
Он посмотрел на нее так, что в ее воображении невольно возникла комната, освещенная свечами и наполненная нежным ароматом роз. Она хотела сказать что-то, но запнулась и прикусила губу. Он видел, что она все еще пытается найти способ, чтобы заставить его сказать правду. Как убедить ее в том, что это бессмысленно?
Она снова отвела взгляд.
– Может быть, ты просто не помнишь, – осторожно предположила она. – Может, ты был пьян и…
– Я не такой уж горький пьяница, Лилиан, – сказал он спокойно, но в его голосе чувствовалось растущее раздражение. – По правде говоря, позапрошлой ночью случилось то, чего не случалось очень давно. Хочешь верь, хочешь нет, но это не мой ребенок. Я никогда не заводил внебрачных детей.
– И ты никогда не был женат? – спросила она, хорошо зная ответ.
– Никогда, – ответил он. – Но я помолвлен.
– Помолвлен? – переспросила она и медленно повернула к нему голову.
Он обреченно закивал головой, не зная, зачем упомянул об этом. Он почти никогда об этом не думал. Непонятно почему именно сейчас это пришло ему в голову.
– Да. Но это – лишь глупая формальность. Похмелье старых добрых времен. Не стоило об этом упоминать, – быстро добавил он, пытаясь загладить свою ошибку.
– Почему же? Напротив, мне очень интересно узнать об этом, – покосившись на него, сказала она. – И кто же эта счастливая девушка?
Она совсем не смутилась. Удивительная девушка! Он не помнит ни одной женщины, которая так хорошо умела бы скрывать свои чувства. Она стояла перед ним строгая и неприступная и была так убедительна! Она продолжала атаковать его, она бросала ему вызов, она преодолевала чувство смущения и вторгалась в его интимную жизнь. В этом была ее особая прелесть, и он понимал, что она не отступит до тех пор, пока не узнает правды, не узнает о нем все, что хотела знать.
– Так, одна мелкая принцесска из Западной Октавии. Сомневаюсь, что ты слышала о ней, – сказал он и пожал плечами, желая покончить с этим разговором.
Так ты говоришь, «мелкая принцесска», подумала Лилиан, чуть не задохнувшись от внезапной волны негодования.
Ей пришлось быстро отвести глаза в сторону и сделать глубокий вдох, чтобы скрыть от него свою ярость.
– Очень любопытно, – едва оправившись, упорно продолжала она. – И на когда же назначена свадьба?
– Свадьбу еще не назначали. Слишком рано. По-моему, девушка еще совсем молода.
Он засунул руку в карман и извлек пачку сигарет. Странное чувство неловкости и тревоги внезапно охватило его.
– А ты, я вижу, не торопишься жениться, – сказала она и, повернувшись спиной к перилам, положила на них локти.
– Ты что, издеваешься? – спросил он и засмеялся. – Разве я похож на человека, который готов стать мужем?
Она склонила голову к плечу и сделала вид, что внимательно разглядывает его.
– Не знаю. Но мне кажется, что хорошая жена могла бы сделать из тебя настоящего мужчину.
Его брови причудливо изогнулись, и на лице застыла маска недоумения. Впервые за всю его жизнь кто-то осмелился усомниться в его мужских достоинствах!
Прежде чем продолжить свою мысль, она решила немного полюбоваться его растерянным и удивленным лицом.
– Зрелый мужчина готов справиться с любыми трудностями на своем пути, – наконец гордо провозгласила она. – Он не боится испытаний и не прячется от жизни.
– Не прячется от жизни, говоришь? – По его голосу было ясно, что он наконец обиделся. – Знаешь, Лилиан, мне в жизни пришлось увидеть и пережить такое, что ты вряд ли сможешь даже вообразить себе.
– Правда? – спросила она, и ее глаза вспыхнули. – Тогда очень жаль, что твой жизненный опыт мало чему тебя научил. Например, ты не понял, что сигареты могут убить тебя.
Он глянул на сигареты, потом снова посмотрел на нее и криво улыбнулся.
– Они не успеют, потому что я бросаю курить. Это – последняя пачка.
Она когда-то уже слышала это. Ее отец много лет курил и все время обещал бросить.
– Знаешь, я из семьи западных октавианцев, – сказала она, не вполне осознавая, зачем.
Ей совсем не хотелось, чтобы он узнал, кто она. По крайней мере, не сейчас. Но ее ужасно задело то, что Он относился к ней с таким пренебрежением – мелкая принцесска…
– Ах, так ты западнянка! – сказал он слегка покровительственным тоном, называя ее словом, которым восточные октавианцы часто называли западных октавианцев. – Что ж, если все девушки Западной Октавии похожи на тебя, то, возможно, я не очень разочаруюсь, когда увижу свою невесту.
Она почувствовала в горле комок и быстро отвела взгляд в сторону.
– Мне кажется, ты не возлагаешь больших надежд на брак с ней.
– Насколько я слышал, она – тихоня и домоседка, хотя, говорят, очень независимая в своих взглядах и мнениях. Еще я слышал, что она, скорее, засядет за книгу, чем пойдет на вечеринку, – сказал он иронично. – Как ты думаешь, может такая девица быть мне подходящей парой?
В этот момент Лилиан была готова задушить его.
– Значит, ты все-таки справлялся о ней? – вкрадчиво спросила она, стараясь сдержать кипящий внутри гнев.
Он положил сигареты на перила и стал рыться в карманах, ища зажигалку.
– Марк однажды пытался уговорить меня поехать посмотреть на нее. Он сказал, что она очень хороша собой. Но я знаю, когда Марк с особой интонацией в голосе говорит «очень хороша собой», это значит, что пора сматываться куда-то подальше. Я не сомневаюсь, что она плоская, как тост.
Ей нестерпимо хотелось запустить в него чем-то. Она посмотрела по сторонам, и ее взгляд упал на пачку сигарет, лежащую на перилах. Она потянулась к ней и сильным щелчком сбила с перил. Затем, перегнувшись через перила, проследила за ее полетом и, увидев, как сигареты плюхнулись в пруд, с торжествующим видом посмотрела на него.
– Зачем ты это сделала? – удивленно спросил он.
– Я не хотела. Так получилось. Очень сожалею, – сказала она, пожав плечами.
– Нет, ты не сожалеешь. Ты сделала это специально, – с упреком сказал он и заглянул ей в глаза.
Она гордо подняла голову и дерзко уставилась на него.
– А вот и нет!
– А вот и да! – сказал он и решительно шагнул к ней. – Ты специально столкнула сигареты в воду!
– Я же сказала, что сожалею, – слегка отступив, ответила она, и ее глаза округлились.
– Это только слова! Но по твоим глазам я вижу, что ты сделала это умышленно, чтоб разозлить меня. Не думай, что тебе это так легко сойдет. Тебе придется заплатить за свою дерзость!
Она попятилась, надеясь, что он шутит.
– Я вынужден наказать тебя, понимаешь? Из чувства самоуважения! Я должен защитить свою честь!
В его глазах блестели опасные огоньки, на губах играла странная улыбка, он был полон решимости и продолжал наступать. Она продолжала пятиться, и в какой-то миг ее охватила тревога. Сверкнув на него глазами, она резко повернулась на каблуках и задорно бросила ему из-за плеча:
– Мне пора идти. Увидимся позже.
Она быстро направилась к двери, но он в одно мгновение настиг ее.
– Ты никуда не уйдешь, пока мы не разберемся с этим.
Он уперся руками в стену, и она оказалась между его руками как в ловушке. Он наклонился к ее лицу.
– Итак, что же мне сделать, чтоб расквитаться с тобой? – задумчиво спросил он.
– Ваше Высочество, вы должны отпустить меня, – приказным тоном сказала она.
– О нет, прости. Этого я, к сожалению, не могу сделать.
– Можешь. Я прошу прощения за сигареты. Я куплю тебе новую пачку.
– В мире есть вещи намного приятнее, чем курение, – проговорил он низким, хрипловатым голосом.
– Неужели? – тихо спросила она, едва дыша, но тут же взяла себя в руки и скомандовала: – Отпусти меня!
Он наклонился к ней еще ближе. Он был так близко, что она чувствовала запах свежести и чистоты, исходящий от его тела, его тепло.
– Скажи «дядя», – тихо велел он.
Его глаза блуждали по ее лицу, и ей казалось, будто он ласкает ее взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18