Он завопил от боли:
— Ах ты, старая кляча!.. Сунув деньги в карман, О'Рейли с любопытством наблюдал за происходящим.
— Вы поосторожнее, сэр! — предупредил он Корнелла. — Она у меня немного нервная…
Джерри все-таки отвоевал мешок. Проиграв поединок, Бренда обиженно покосилась на него большим подслеповатым глазом.
— Проклятье! — воскликнул он, пошарив рукой в торбе. — Да я тебя на живодёрню отправлю!
Бренда восприняла эту угрозу всерьёз и непокорно тряхнула гривой.
А Джерри, ещё не веря себе, торопливо шарил в мешке, в который уже раз старательно просеивая сквозь пальцы объедки сена и овёс. Наконец он что-то обнаружил, крепко сжал в кулаке и нетерпеливо вытащил руку из мешка. Однако находка его разочаровала. Это оказался всего лишь маленький обслюнявленный клочок бумаги с несколькими уцелевшими буквами. Приглядевшись, можно было разобрать: «…секретно!»
Джерри обречённо вздохнул. Ничего не поделаешь! В конце концов шеф сам приказал: раздобудь и верни, или уничтожь!
Чертежей больше нет. Противнику они не достались, значит, все в порядке.
Выходя из конюшни, Джерри выхватил из рук старого Себа фунтовую купюру, которую тот вздумал посмотреть на свет.
* * *
Когда Джерри вернулся домой, Ширли сообщила ему:
— Тебе звонил какой-то человек. Я думаю, это один из китайцев, которые похитили меня и Мэвис…
— Чего он хотел?
— Сказал, что если сегодня в полдень ты придёшь один на выставку сокровищ британской короны в Тауэре, он сообщит какую-то важную для тебя информацию. Он хочет за неё тридцать фунтов…
— Любопытно, какие секреты можно продать за тридцать фунтов? — пробормотал Джерри.
Ширли пожала плечами.
— Он не сказал. Но я думаю… ведь для китайца тридцать фунтов — огромные деньги, верно?
Джерри задумчиво потёр колючий подбородок. Если у китайцев есть какая-то информация для продажи, можно попытаться укрепить свой авторитет в глазах шефа. И десять гиней прибавки наверняка не уплывут.
Конечно, осторожность не повредит, но в таком оживлённом месте, как лондонский Тауэр, едва ли может стрястись что-то непредвиденное!
— Он сказал, как его найти? — спросил Джерри.
— Попросил позвонить в гонконгский гриль-бар…
Корнелл взял телефонную книгу и отыскал нужный номер.
* * *
Канг вернулся от телефона. На его лице застыло мрачное злорадство.
— Корнелл клюнул, — сообщил он Чангу и взял со скамейки плащ, который почти не выпускал из рук. Его карман оттягивал какой-то тяжёлый предмет. Это была адская машинка с часовым механизмом, которую «Конфуций» собирался взорвать в Тауэре.
Она отправит на тот свет Корнелла, Чанга, самого «Конфуция», а заодно с дюжину американских бездельников и саму выставку короны — символ монархического капитализма.
Это благородная смерть во имя высоких идеалов. Он станет героем романов и песен, стихов и детских книжек. Его нарисуют умирающим с красной книжечкой в руке. Он решился на все.
Канг доел порцию жареного риса по-деревенски и допил последний глоток фруктово-молочного коктейля, отдавая себе отчёт, что это последний обед в его жизни. Затем с бесстрастным выражением лица направился к выходу.
За ним без особого энтузиазма поплёлся товарищ Чанг. Он понимал, что про него не будут петь песен, сочинять стихов и рассказывать детям. В этой игре он всего лишь статист. Потому, наверно, в его взгляде не было прежнего ревностного стремления, не задумываясь, выполнить любой приказ товарища Канга. Но отступать уже поздно.
* * *
Прозвенел третий звонок.
Начинается последний акт драмы, после которого занавес опустится.
ГЛАВА 28
ЗАНАВЕС
Арнольд Ходкисс убегал. Точнее говоря, он уползал на четвереньках.
За ночь Ходкисс успел пересечь город с запада на восток и сейчас находился в районе лондонского порта, надеясь пробраться на какое-нибудь судно и поскорее покинуть эту страну, чтобы оказаться в безопасности.
В настоящую минуту он пробирался на четвереньках по крышам портовых складов к темневшей впереди полоске Темзы.
За все это время полицейские несколько раз обращали на него внимание, но каждый раз ему удавалось от них уходить. И вот впереди замаячил знакомый по фотографиям силуэт моста — цель близко.
* * *
Все уже сбились с ног, но старший инспектор Артур Кроппер был неумолим и заставлял вновь и вновь обшаривать все уголки, все дворы и закоулки в этом районе. Он был уверен, что знаменитый и опаснейший преступник прячется где-то рядом. Ещё немного, ещё одно усилие и полицейским удастся вспугнуть его. И тогда он, Артур Кроппер, старший инспектор Скотленд-Ярда, наденет на него наручники. Честь ареста неуловимого вора международного класса будет принадлежать ему. Его имя замелькает на первых полосах газет, а телевидение, чего доброго, снимет про него сериал. Он даже название придумал: «Следствие ведёт старший инспектор Кроппер», и уже видел экстренный выпуск «Таймс».
Сети расставлены. Кольцо сжимается все теснее. Арест неизбежен. Арнольду Ходкиссу недолго осталось гулять на свободе.
* * *
Джерри был на месте за несколько минут до назначенного времени. Он не спеша вошёл в зал, где была развёрнута экспозиция, но китайского агента там не увидел. Лишь несколько туристов с равнодушным видом разглядывали выставленные за толстым стеклом драгоценности.
Нервы были натянуты до предела. Чтобы немного расслабиться, Джерри прислонился к ограждению и неверной рукой закурил сигарету.
* * *
Чанг остановил машину у входа в Тауэр и взглянул на часы. Сидевший на заднем сиденье «Конфуций» установил взрыватель на четверть первого.
Чанг беспокойно ёрзал на своём месте. На душе было тревожно. Такой человек, как этот англичанин, не даст легко заманить себя в ловушку. Он наверняка готовит ответный удар.
— Я могу подождать в машине, товарищ Канг, — осторожно предложил он. — На тот случай, если что-нибудь пойдёт не так и надо будет уехать…
— Нет! — отрезал Канг-Фу-Цу. — Мы пойдём вместе, товарищ Чанг!
Делать было нечего. Они вышли из машины. Канг тоже почти не сомневался, что Корнелл собирается предпринять нечто в своём роде, однако обратного пути нет. Чан-га с собой можно было и не брать — зачем делиться славой? Но оставшись в живых, тот переметнётся к англичанам.
Будет ли удача на их стороне? На это — всего один шанс из тысячи, но надо рискнуть, как бы мала ни казалась надежда!
Они заплатили входной сбор и по дорожке направились к Тауэру.
Дойдя до лестницы, оба, не сговариваясь, остановились, переглянулись, словно подбадривая друг друга, а затем решительно поднялись по ступенькам и вошли в зал.
В глаза им бросился какой-то человек, державшийся особняком, но он, казалось, не обратил на них ни малейшего внимания.
Корнелл уже был здесь. Он стоял, небрежно прислонившись к ограждению, и курил. Где-то играла музыка.
Канг насторожённо огляделся вокруг. Корнелл ничего не должен заподозрить, иначе все сорвётся.
Из двери как раз выходила пожилая супружеская чета. У женщины на плече висел транзисторный приёмник. Когда они удалились, музыка смолкла.
Теперь уже ничего нельзя изменить. Через несколько минут прогремит взрыв. Корнелл был обречён.
Тут он обернулся к ним, и Канг на мгновение почувствовал, что его охватывает прежний ужас. На лице их заклятого врага играла хорошо знакомая им жестокая улыбка, насмешливый взгляд холодных глаз пронизывал насквозь. Но перед лицом неминуемой геройской смерти Канг взял себя в руки.
— Здравствуйте, мистер Корнелл, — довольно спокойно произнёс он. — Наконец-то мы можем поговорить с вами…
Корнелл скупо усмехнулся.
— Ближе к делу. Что вы хотите мне предложить? — спросил он.
«Какая самоуверенная наглость! — подумал Канг. — Он, безусловно, негодяй, преступник, жестокий убийца, но какой острый, отточенный ум, какое поразительное самообладание!»
Канг надеялся, что Корнелл не услышит тиканья часового механизма супермощной адской машинки в кармане его плаща. Он облизнул пересохшие от волнения губы и попытался вспомнить, что должен сказать дальше.
* * *
Сжимая в руке свисток, полицейский осторожно спустился к самому краю крыши и, заглянув вниз, увидел Ходкисса, повисшего на водосточной трубе посередине стены одного из домов на берегу Темзы.
— Вот он и попался, сэр! — обрадовался полицейский, давая знак инспектору Кропперу. — Теперь-то уж не уйдёт!
Движимый отчаянной жаждой свободы, Ходкисс был готов на любой риск. Он спустился на тротуар и отчаянно заметался в поисках пути к спасению. Казалось, что здесь собралась вся лондонская полиция.
Ходкисс заметил приближавшуюся к нему массивную фигуру инспектора Кроппера. Совсем рядом, на противоположной стороне улицы, он увидел Тауэр — то место, где началась полоса его злоключений. А если попробовать попасть туда, есть шанс, что удастся затеряться в толпе туристов.
Не обращая внимания на движение, Ходкисс ринулся через улицу. Заскрежетали тормоза, возмущённо засигналили машины. Но Ходкисс уже был на противоположном тротуаре.
Прохожие и туристы удивлённо наблюдали, как странный человек в грязной и рваной больничной пижаме проскочил через турникет и помчался по дорожке к Тауэру.
Ходкисс бежал и, ни на секунду не теряя самообладания, думал, что непременно должен найти другую одежду или хотя бы как-то прикрыть пижаму.
* * *
Чанг нервно взглянул на часы. Оставалось две минуты. Вот и конец. Через две минуты все здесь взлетит на воздух.
По щеке пробежала горячая слеза. Чанг незаметно смахнул её.
В эту минуту Корнелл повторил свой вопрос.
— Ну, так что вы собираетесь предложить? Какого рода информация продаётся?
— Важная, — заверил его Канг. — Настолько важная, мистер Корнелл, что вы сможете её перепродать даже за миллион…
Корнелл, похоже, заинтересовался. Наверно, даже прикинул, что будет неплохо провернуть это дело без своей фирмы…
Канг подступил ближе, но тут Корнелл попятился и сунул руку в карман.
— Оставайтесь-ка лучше на месте, — предупредил он Канга.
Чанг зажмурил глаза и приготовился. Сейчас прогремит взрыв, которого он уже не услышит.
* * *
Произошло что-то непонятное. Все заволновались. В зал ворвалось странное существо в грязной, изорванной больничной пижаме. Канг узнал Ходкисса, которого считал уже мёртвым. Он громко вскрикнул, когда, пробегая мимо, «покойник» вырвал у него из рук плащ и, не останавливаясь, помчался дальше, на ходу натягивая его поверх своих лохмотьев. Обежав весь зал, он вернулся к выходу и выскочил наружу.
Канг не сомневался, что Ходкисса уже нет в живых. Он сам читал в газете о несчастном случае на Портобелло-стрит. Значит, получается, что Корнеллу… под силу поставить на ноги мертвеца? Но это уже слишком! Есть ли предел дьявольской изворотливости этого человека, его власти над людьми и явлениями?
Канг вспомнил, чему его как-то учили отцы-миссионеры в воскресной католической школе, и, всхлипнув, потрясённый, упал на колени.
— Сдаюсь… — пробормотал он, в то время как ничего не понимающий Корнелл оторопело уставился на него. — Моя жизнь в ваших руках! Вы — сверхчеловек! Что могу сделать я, простой смертный?.. Вы — сам Антихрист! Наступает царство Тьмы…
Корнелл перевёл взгляд на Чанга, который лежал на паркете без чувств. Дожидаясь взрыва, он не заметил Ходкисса и лишь почувствовал, как повеял лёгкий ветерок, когда тот пробегал мимо. Чанг решил, что бомба взорвалась точно в намеченное время.
Так ничего и не поняв, не менее потрясённый Корнелл продолжал остолбенело пялиться на двух китайцев, когда в зал энергичной походкой вошёл старший инспектор Кроппер.
— Приветствую вас, молодой человек, — обратился он к Корнеллу. — Кажется, мы с вами уже где-то встречались. Что здесь происходит?
* * *
Люди Кроппера продолжали гнаться за Ходкиссом, а тот, путаясь в длинных полах старомодного плаща, уже не мог бежать так резво, как раньше. К тому же в кармане плаща болтался и больно колотил по ноге какой-то тяжёлый предмет.
Ходкисс забрался на стену, добежал до башни, нависшей над рекой, и оглянулся на своих преследователей. Выход оставался только один, и он, не раздумывая, прыгнул в радужные от маслянистых пятен воды Темзы. Набрав побольше воздуха, Ходкисс нырнул, кое-как освободился от плаща и пижамы и поплыл, стараясь оказаться как можно дальше от этого места.
Он инстинктивно держался поближе к берегу и плыл почти у самой стены набережной. Может, это его спасло, когда бомба взорвалась на дне реки. Высокий столб грязной воды взметнулся вверх.
— Всё… Теперь с ним покончено… — пробормотал один из полицейских, стоявший на стене башни. — Бедняга… Жуткая смерть! Наверняка его разнесло в клочья…
Вытащив из кармана форменный голубой платок, он вытер лицо от грязных брызг. Со стороны могло показаться, что он, словно плакальщица на похоронах, утёр слезы.
Полицейские ещё немного постояли, наблюдая, не всплывёт ли что-нибудь на поверхность, и пошли докладывать инспектору Кропперу.
* * *
Ходкисс плыл вдоль набережной, пока не решил, что теперь можно и выбраться из реки. Оказавшись на берегу, он огляделся по сторонам. Неподалёку в толстой каменной стене виднелись ворота, тоже ведущие в Тауэр. У ворот, спиной к Ходкиссу, стоял часовой в форме шотландского гвардейца.
Ходкисс понял, что ему наконец повезло. Ему нужна одежда, хоть какая-нибудь одежда. Инстинктивно пригнувшись, он начал подкрадываться к часовому.
* * *
— Мы во всем раскаиваемся, — бубнил «Конфуций», стараясь не глядеть на Корнелла. — Мы готовы порвать наши красные книжечки с портретом великого Мао и признаемся во всем… Мы шпионили, похищали людей, хранили оружие без разрешения властей, занимались другой деятельностью, направленной на подрыв вашего общественного строя…
«Иранские националисты!» — подумал Кроппер, но, приглядевшись повнимательней, понял свою ошибку.
— Шпионы… — пробормотал он как бы про себя. — Китайские шпионы… Ну-ну…
Про шпионов газеты пишут куда охотнее, чем про уголовников, пусть даже таких знаменитых, как Арнольд Ходкисс.
Когда его люди вернулись и доложили, что Ходкисс подорвался на бомбе, инспектор благодушно успокоил их:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20