СЕЙКИН. Ничего, закончим сами.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. И я не ваша Дездемона.
СЕЙКИН. Обойдемся без нее. (Поднимает руки, растопыривает пальцы и шевелит ими, попеременно делает гимнастику, массирует.)
Захедринский отступает, двигаясь неловко из-за больной ноги. Сейкин идет за ним.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Да вы что, Петр Алексеевич...
СЕЙКИН. А то самое, мой дорогой, то, что и было.
ЗАХЕДРИНСКИЙ (отступая). Вы же сказали, что зла на меня не держите...
СЕЙКИН. Не держал, но возникли новые обстоятельства.
ЗАХЕДРИНСКИЙ (переставая отступать, так как уже касается ногами дивана). Какие обстоятельства...
Сейкин быстро достает косынку из кармана халата Захедринского.
Это недоразумение!
Сейкин отбрасывает косынку, хватает Захедринского за горло и опрокидывает на диван.
ГОЛОС ЧЕЛЬЦОВА (из-за правой кулисы). Иван Николаевич!. (Ближе.) Иван Николаевич!
Сейкин перестает душить Захедринского, берет под мышку лошадиный череп и исчезает в проеме малого занавеса.
С правой стороны вбегает Чельцов.
ЧЕЛЬЦОВ. Иван Николаевич... (Переводя дыхание.) Я так спешил, но... Иван Николаевич, вы где?
ЗАХЕДРИНСКИЙ (лежа на диване). Здесь.
ЧЕЛЬЦОВ. А, слава Богу, я уж подумал, с вами что случилось.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Дурной сон приснился.
ЧЕЛЬЦОВ. Все из-за ноги. А новости плохие, доктора не будет.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Зубатый ему не сказал?
ЧЕЛЬЦОВ. Зубатый? Он к доктору вовсе не ходил.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. А куда?
ЧЕЛЬЦОВ. Доносить.
Пауза.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Рассказывайте.
ЧЕЛЬЦОВ. Как я за ним увязался, он поначалу шел прямо, а потом смотрю сворачивает. Ну, думаю: "Ага!" Но ничего, думаю, может, он свернул, чтобы пойти другой дорогой. И только когда он опять свернул, а потом немного прошел прямо и вошел...
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Куда вошел?
ЧЕЛЬЦОВ. Лучше не называть.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Откуда вы знаете, что он там делал?
ЧЕЛЬЦОВ. А я зашел через сад, окно было открыто, ну я все и слышал.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Вас никто не заметил?
ЧЕЛЬЦОВ. Так ночь уже...
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Донес...
ЧЕЛЬЦОВ. Он на вас донес, что вы не донесли на него. Это правда, что вы не донесли?
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Не успел.
ЧЕЛЬЦОВ. А надо бы, надо... Теперь-то уже поздно. Ну, я тогда опять садом, потом бегом через бульвар и сюда. Только вот по дороге... (Достает из-за пазухи поллитровую бутылку водки и ставит ее на пол, возле изголовья дивана.) Для вас.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Это по какому же поводу?
ЧЕЛЬЦОВ. Пока ждете. Пригодится.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Награди вас Бог.
ЧЕЛЬЦОВ. Ох, беда, Иван Николаевич, почему не вы оказались первым.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Не получилось.
ЧЕЛЬЦОВ. Не донести, это же тяжкий грех.
Пауза.
Ну, тогда... Вы уж не гневайтесь, Иван Николаевич, но я лучше пойду.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Конечно.
ЧЕЛЬЦОВ. Может, вам еще чего нужно?
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Нет, больше я уже ни в чем не нуждаюсь.
Чельцов идет налево.
Может, только...
Чельцов останавливается.
Откройте, пожалуйста, окно, душно что-то.
Чельцов, потянув за шнур, раздвигает малый занавес (шторы). Балюстрада и верхушки кипарисов снова там же, где они были перед показом сцен из "Сна в летнюю ночь" и " Отелло". Разница лишь в том, что теперь глубокая ночь и верхушки кипарисов выделяются на фоне ночного неба.
ЧЕЛЬЦОВ. И еще, Иван Николаевич: я вам ничего не говорил, и вы ничего не слышали. Понимаете.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Не беспокойтесь, Александр Иванович.
Чельцов идет налево.
И спасибо вам за все.
ЧЕЛЬЦОВ. За что? Мы и знакомы-то не были. (Выходит налево.)
Пауза.
Захедринский в задумчивости сидит на диване, глядя перед собой. Немного спустя замечает косынку, лежащую на полу. Встает, поднимает косынку и прячет ее в карман халата.
Берет с пола бутылку водки, идет к письменному столу, садится на стул напротив Ленина.
Вышибает пробку из бутылки.
Салютует бутылкой Ленину и подносит горлышко ко рту.
Пьет, с каждым глотком все больше запрокидывая голову назад.
Занавес начинает закрываться. Когда Захедринский максимально запрокидывает голову, а бутылка приобретает вертикальное положение, занавес полностью закрывается.
АКТ III.
АРХИТЕКТУРА И ОБОРУДОВАНИЕ СЦЕНЫ
Вдоль всей сцены тянется приморская набережная. Линия горизонта и линия набережной.
Посередине - церковь, вернее плоский макет церкви. Макет установлен близко к краю набережной, параллельно ей, по центру относительно обеих кулис, Между макетом и краем набережной должен оставаться проход, достаточный для двух человек, идущих рядом. Фасад (контур) церкви представляет собой прямоугольник, вытянутый вверх. Над фасадом три церковных купола, центральный из которых крупнее и выше двух остальных. На куполах православные кресты, сверкающие золотом. Церковь расписана в сказочно-ярких, ярмарочных тонах. В прямоугольнике фасада - высокая, сводчатая арка входа. Таким образом весь фасад и является, собственно, аркой. В проеме арки видны линии горизонта и набережной. Море, горизонт и линия набережной, проходящие вдоль всей сцены, прерываются только церковью, а точнее - церковью справа и слева от вырезанной в ней арки, продолжаясь в ее проеме. Макет плоский, и арка не имеет собственной глубины.
Слева от церкви полная луна огромных размеров. Ночь очень светлая. Вся сцена погружена в магически интенсивный, сюрреалистический лунный свет. Рассеянное серебро. Море - светлая синева, пронизанная серебром. Небо темно-сапфировое. Вся набережная беловато каменная, с оттенком светлого гранита.
Между церковью и левой и правой кулисами, приблизительно на половине расстояния между краем набережной и рампой, параллельно линии набережной, стоят две скамьи без спинок, одна слева, другая справа от церкви. Обе скамьи из черного мрамора. Справа от левой скамьи, на половине расстояния между скамьей и церковью, но ближе к авансцене, чем обе скамьи, - классический шезлонг, выкрашенный белой краской. Продолжением шезлонга служит табурет, также белый. Сейчас он используется как подставка для ног. Рядом с шезлонгом низкий, белый столик. На столике находятся следующие предметы:
1. Большая пластиковая бутылка кока-колы, без колпачка.
2. Открытая коробка сигар.
3. Золотая зажигалка.
4. Большая белая пепельница (в виде крупной фаянсовой
миски).
5. Полевой бинокль без футляра, с ремнем для того, чтобы
вешать бинокль на шею или на плечо.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦ
III акта в порядке их появления на сцене
ПЕТЯ
ЛИЛИ КАРЛОВНА ВОЛЬФ
РУДОЛЬФ РУДОЛЬФОВИЧ ВОЛЬФ
АНАСТАСИЯ ПЕТРОВНА БАТЮШКОВА
ПЕРВЫЙ
ВТОРОЙ
ИВАН НИКОЛАЕВИЧ ЗАХЕДРИНСКИЙ
ГЕНЕРАЛ
ОБОРОТЕНЬ
1-й МАТРОС
2-й МАТРОС
ЕКАТЕРИНА ВЕЛИКАЯ
АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ ЧЕЛЬЦОВ
МАТРЕНА ВАСИЛЬЕВНА ЧЕЛЬЦОВА
ПЕТР АЛЕКСЕЕВИЧ СЕЙКИН
ТАТЬЯНА ЯКОВЛЕВНА БОРОДИНА
ДЕЙСТВИЕ
Занавес поднимается.
На шезлонге сидит, положив ноги на табурет, молодой мужчина в костюме звезды рок-н-ролла раннего периода, из ткани, переливающейся серебристо-золотистым блеском. Покрой жакета должен быть таким, чтобы актер мог свободно подвернуть рукава до локтей. Жакет спереди открытый, либо расстегнутый, либо легко расстегиваемый. Прическа под Элвиса Пресли, сзади "утиный хвост", спереди надо лбом волна по-славянски белокурых волос. Темные очки в белой пластмассовой оправе. На ногах эффектные, "барочные" кроссовки. Он курит большую сигару, ритмично, через равные промежутки времени, выпуская клубы дыма (если актер-курильщик сумеет).
На скамье справа кто-то спит, вытянув ноги в сторону церкви. Голова прикрыта газетой (русской). Видны ноги в стоптанных валенках, ватные брюки и телогрейка. Все серо-бурого, землистого цвета.
Пауза.
Доносятся хлопки, подобие аплодисментов, короткими, неравномерными сериями, затем одиночные.
Пауза.
С правой стороны медленным, прогулочным шагом входят двое старых людей в костюмах 1910 года. Одеты изысканно, как люди из высшего общества. Это Вольф и Лили Карловна. Лили идет ближе к авансцене, слева от Вольфа. Она ведет несколько беспомощного Вольфа под руку. Тот опирается на трость, что была у него в I акте. Подойдя все тем же размеренным шагом к мужчине на шезлонге, останавливаются. Вольф приподнимает шляпу.
ЛИЛИ. Извините, господин...
Молодой человек выпускает клуб сигарного дыма.
Извините, товарищ...
Молодой человек выпускает клуб сигарного дыма.
Do you speak english?[9]
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Меня зовут Петр.
ЛИЛИ. Который теперь час?
Петя кладет сигару на пепельницу и подворачивает левый рукав до самого локтя. На его руке несколько часов самого разнообразного вида на блестящих браслетах. Все часы современные - с измерителями кровяного давления, альтиметрами, секундомерами, калькуляторами и т.п.
Петя опускает левый рукав и подворачивает правый рукав до самого локтя. На правой руке также несколько часов на блестящих браслетах.
Опускает правый рукав и сует руку во внутренний карман. Достает золотые, старинные карманные часы на золотой цепочке. Открывает крышку часов.
Смотрит на часы.
Закрывает крышку часов, убирает их во внутренний карман.
ПЕТЯ. Одиннадцать.
ЛИЛИ. Большое спасибо, мистер.
Лили и Вольф выходят налево тем же спокойным, прогулочным шагом.
Петя снова берет сигару, выпускает клуб дыма.
Спящий на скамейке мужчина беспокойно ворочается во сне, шелестит газетой, закрывающей голову. Затем снова замирает и продолжает спать.
Доносятся хлопки, сериями и одиночные.
С правой стороны входит Анастасия Петровна Батюшкова, она совсем старенькая. Одета бедно, на голове платок, внешность простенькой бабушки. На спине несет узел. Медленно идет налево. Дойдя до Пети, останавливается. Снимает со спины узел, развязывает его. Достает из узла самовар, тот самый, что она выносила на сцену в I акте.
АНАСТАСИЯ. Не купите?
Петя отрицательно крутит головой, куря сигару.
Настоящий.
Петя отрицательно крутит головой.
Недорого.
Петя отрицательно крутит головой. Анастасия убирает самовар в узел. Завязывает его и закидывает за спину. Медленно идет. Выходит налево.
Доносятся хлопки, сериями и одиночные.
С левой стороны входят двое мужчин со стремянкой. Оба квадратные, широкоплечие, походят на типичных телохранителей эпохи Сталина. Одеты одинаково в черные костюмы советского покроя начала пятидесятых годов. Широкие, мешковатые брюки, квадратные двубортные пиджаки, белые рубахи со свисающими остроконечными уголками воротников, широкие галстуки, черные, до блеска начищенные ботинки.
Петя не обращает на них внимания.
Мужчины подходят к макету церкви. Ставят стремянку справа от арки. Первый залезает на стремянку, достает из кармана молоток, гвоздь и начинает забивать гвоздь справа сверху от свода арки. Второй придерживает стремянку.
После нескольких ударов молотка спящий на скамье мужчина начинает просыпаться. Сначала шевелится голова под газетой, а когда раздается следующий - более громкий, энергичный - удар молотка, он резко садится, поднявшись рывком, но ноги по-прежнему лежат на скамье. Газета падает с его лица. Это Иван Николаевич Захедринский.
Он выглядит значительно старше. Не по возрасту, - поскольку ему, как в I и II актах, около пятидесяти лет, - но по внешнему виду. Он кажется старше потому, что очень изнурен. Бакенбарды совершенно белые, на лице, несколько дней не бритом, седая щетина, волосы длинные, нестриженые, неряшливые и тоже седые.
ЗАХЕДРИНСКИЙ (к мужчине на стремянке, тоном, которым отгоняют собаку). А не пошел бы ты!...
Мужчина на стремянке оборачивается к Захедринскому, с молотком в руке. Стоящий под стремянкой Второй также проявляет интерес.
Петя выпускает клуб дыма, не обращая внимания на происходящее.
Поспать не дадут, сукины дети.
Мужчина с молотком в руке не спеша спускается со стремянки.
Захедринский садится на скамье, опустив ноги на землю. На обоих мужчин больше внимания не обращает.
Первый спустился со стремянки и медленно приближается к Захедринскому. Второй следует за ним. Останавливаются перед Захедринским, который между тем потягивается, зевает и чешет под мышками, не обращая на них внимания.
ПЕРВЫЙ. Знаешь его?
Второй отрицательно крутит головой.
Что ж, придется познакомиться. (Наступает Захедринскому на ногу.)
ЗАХЕДРИНСКИЙ (медленно вставая). Ты чего?
ПЕРВЫЙ. Вот мой друг желает с тобой познакомиться.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Передай, что мне его рожа не нравится.
ПЕРВЫЙ (ко Второму). Слыхал?
ВТОРОЙ. Не-а. Может он повторит?
ПЕРВЫЙ (к Захедринскому). Мой друг желает, чтобы ты повторил.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Передай, что мне не хочется.
ПЕРВЫЙ (передавая молоток Второму). Первым будешь?
Второй берет у Первого молоток и приближается к Захедринскому.
Петя кладет сигару в пепельницу и резко свистит на пальцах. Первый и Второй поворачиваются к нему.
ПЕТЯ. Идите-ка сюда.
Первый и Второй подходят к Пете. Тот указывает на церковь.
Займитесь делом.
Первый и Второй оглядываются на Захедринского.
Петя встает с шезлонга.
Я что сказал.
Первый и Второй возвращаются к стремянке. Устанавливают ее слева от арки.
Петя долго и педантично гасит сигару в пепельнице.
Первый влезает на стремянку, Второй подает ему молоток и держит стремянку. Первый достает из карма на гвоздь и тремя ударами молотка забивает его в стену на уровне первого гвоздя.
Петя достает из кармана расческу и причесывается.
Первый начинает спускаться со стремянки.
Петя убирает расческу в карман и начинает медленно идти к Захедринскому.
Первый снова влезает на самый верх стремянки, чтобы лучше видеть то, что сейчас произойдет.
Петя останавливается перед Захедринским.
Пауза.
Второй влезает на стремянку, чтобы лучше видеть.
Петя снимает темные очки и прячет их в карман.
Смотрит на Захедринского, Захедринский на Петю.
ЗАХЕДРИНСКИЙ (начинает петь, негромко).
По железной дороге...
ПЕТЯ (подхватывает).
Шел петух кривоногий...
ЗАХЕДРИНСКИЙ (продолжает, громко).
А за ним восемнадцать цыплят...
ПЕТЯ и ЗАХЕДРИНСКИЙ (вместе, в полный голос, все более живо).
Он зашел в ресторанчик,
Чекалдыкнул стаканчик
И еще восемнадцать подряд.[10]
ПЕТЯ (радостно, "не веря собственным глазам").
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13