– С тех пор как я переехал сюда, я подыскиваю подходящий дом с большим двором и множеством комнат, чтобы сыну хватало места для игр. Ваш, по-моему, самый идеальный вариант. Но миссис Эванс не была уверена, что вы его продадите.
– Да, я продаю его, – решительно сказала Эмили. – Я только что подписала бумаги. Несколько месяцев назад умер мой отец, и теперь дом слишком велик для меня одной.
– В городе строится несколько многоквартирных домов. Возможно, и другие, так же как вы, предпочтут переехать туда, чтобы избавиться от забот о саде и ухода за домом.
– Вообще-то я уезжаю из Хонории, – ответила Эмили.
– Жаль, – заметил он.
Только сейчас Эмили осознала, что он вес еще держит се за руку. И смотрит на нес так, что пульс Эмили участился. Она поспешно высвободила руку.
– Мэри Кей расскажет вам о доме, – неожиданно резко сказала она, беря сумочку. – Если он вас заинтересует, то она назначит день, когда вы сможете приехать и осмотреть его. Было приятно с вами познакомиться, мистер Дэвенпорт, но мне пора идти.
Кивнув на прощание Мэри Кей, Эмили покинула офис агентства по недвижимости. Она понимала, что действует слишком поспешно, но чувствовала, ей просто необходимо как можно скорее уехать отсюда. Эмили казалось, что именно сейчас она сожгла все мосты и от запаха воображаемого дыма внезапно начала задыхаться.
– Говорю же вам, Дэвенпорт, кто-то крадет деньги с моего счета, – твердо повторил Сэм Дженингс, главный стоматолог в городе. – И кажется, я знаю, кто это, черт побери! Это Макбрайд.
Маршалл Хейз, директор главного банка Хонории, нахмурился.
– Ну-ну, Сэм, успокойся. Ты не можешь вот так запросто обвинять, пока у тебя нет доказательств. Правда, шериф Дэвенпорт?
Уэйд Дэвенпорт стоял, прислонившись к стене. Потерев подбородок, он ответил:
– Всегда лучше сначала иметь доказательства, прежде чем называть имена. У вас есть какие-либо улики в подтверждение ваших обвинений, мистер Дженингс?
– Она Макбрайд, – резко ответил тот, сердито глядя на шерифа и директора банка. – Больше мне не нужно никаких доказательств.
– Вы несправедливы. – Маршалл Хейз был явно раздражен разговором, но все же старался быть тактичным с одним из самых прибыльных клиентов банка. – Эмили прекрасная девушка. Она никому никогда не причиняла неприятностей в отличие от других членов се семьи. Она опытный и преданный делу работник, с нею никогда не было проблем.
– Она Макбрайд, – повторил Сэм Дженингс, как будто этого факта было достаточно, чтобы доказать его правоту.
Уэйд заметил враждебность в глазах лысого дантиста лет пятидесяти.
– Если все Макбрайды такие плохие, почему же я не встретился ни с одним из них по долгу службы за то время, что я здесь?
– Не все Макбрайды, – твердо ответил Хейз. – Как во всех больших семьях, у них тоже были свои проблемы…
– В этой семье один конокрад, множество пьяниц, парочка шлюх и убийца, усмехнулся Дженингс. – Теперь еще и воровка из их же клана.
– Ну это слишком. – Хейз уже готов был позабыть о профессиональной осторожности и тактичности. – Я ни за что не поверю, что Эмили могла присвоить эти деньги. И кроме Эмили в их семье есть многие другие достойные люди: ее дядя, Калеб Макбрайд, и его жена Бобби – уважаемые прихожане и члены общественных организаций. Их дочь учится в Гарварде, один сын занимает высокий политический пост в Вашингтоне, а другой учится в Военно-воздушной академии. Вы основываете ваши обвинения на совершенно случайных обстоятельствах, Сэм. И радуйтесь, что вся семья Макбрайд не подаст на вас в суд за клевету.
– Конокрад? – переспросил Уэйд, приподняв бровь.
– Да, говорили, что три поколения назад один из Макбрайдов был замешан в этом. Однако никто ничего не смог доказать, – пояснил Маршалл Хейз.
– Как никто не смог доказать, что Лукас Макбрайд убил моего племянника Роджера пятнадцать лет назад, – перебил его Дженингс. – Но все знают, что это сделал он.
Уэйд покачал головой.
– Все это не относится к нашему делу. Так что же, как вы утверждаете, произошло, мистер Дженингс?
Дженингс вздохнул и округлил глаза, потом медленно повторил всю историю, как будто говорил с умственно отсталым ребенком.
– С моего счета исчезли три тысячи долларов. В записях значится, что они были отправлены в банк, но на счете их не оказалось.
– Вы сами делали вклад? – спросил Уэйд. Дженингс покачал головой.
– Конечно, нет. Вкладами занимается моя секретарша.
– А вы расспросили ее об этом недоразумении?
Дженингс нахмурился.
– Моя последняя секретарша больше не работает со мной. На прошлой неделе я нанял новую. Она ничего об этом не знает.
– А как насчет той, прежней? Вы говорили с ней?
– Она уехала из города. Но если вы спрашиваете, подозреваю ли я ее, отвечу: ни в коем случае. Она проработала у меня пять лет и не взяла ни единого лишнего пенни.
– А Эмили Макбрайд проработала у меня почти семь лет, – парировал Маршалл Хейз. – Она отвечает за счета намного больше вашего, и в ее работе никогда не было ни единой ошибки.
– Ни единой замеченной ошибки, – пробормотал Дженингс.
Еще чуть-чуть, и завязалась бы перепалка по крайней мере на словах, поэтому Уэйд решил, что пора снова вмешаться.
– Предлагаю позвать мисс Макбрайд сюда и поговорить с нею, – обратился шериф к директору банка. Уэйд познакомился с Эмили Макбрайд вчера в агентстве по недвижимости, и, если она воровка, он готов съесть свой полицейский значок! А его первое впечатление о людях обычно всегда было верным.
Дженингс встревоженно смотрел на Уэйда.
– По-вашему, так нужно вести расследование? Вы собираетесь спросить ее, крадет она мои деньги или нет?
Уэйд пожал плечами и достал из кармана жевательную резинку.
– Вообще-то я не люблю играть в кошки-мышки. Иногда самый лучший способ узнать то, что нужно, – это просто спросить.
Хейз с вызовом смотрел на Уэйда и Дженингса.
– Я не позволю ее мучить.
– Не волнуйтесь, я оставил резиновую дубинку в кабинете, – заверил его Уэйд, разворачивая жвачку.
Хейз не прореагировал на его шутку. Нажав на кнопку селекторной связи, он коротко сказал:
– Энн, попросите Эмили зайти ко мне. В кабинете была неприятная тишина три или четыре минуты, пока наконец мужчины не услышали легкий стук в дверь.
– Входи, Эмили, – пригласил Хейз. Уэйд с интересом наблюдал за девушкой, о которой Дженингс говорил с такой враждебностью. Она не похожа на преступницу, снова подумал он. Скорее на продавщицу в галантерее. Вьющиеся золотистые волосы, большие голубые глаза, белоснежная кожа, если не считать маленьких веснушек, которые Уэйд счел весьма привлекательными. Дружеская милая улыбка. Рост выше среднего. Красивая фигура обтянута коротким вязаным топом и длинной цветастой юбкой.
Хейз заговорил первый, стараясь не показывать, насколько ему неприятна эта ситуация:
– Эмили, ты знакома с Сэмом Дженингсом?
– Конечно. Здравствуйте, мистер Дженингс. Как поживаете?
Уэйд заметил, что в этот момент улыбались только ее губы, глаза же были холодны. Дженингс что-то пробурчал в ответ. Наверняка между ними давняя вражда.
Хейз кивнул в сторону Уэйда, который все еще стоял у стены, скрестив руки на груди.
– Эмили Макбрайд, это шеф полиции Уэйд Дэвенпорт.
Она взглянула на него, и Уэйд с удивлением для себя заметил, что выпрямился.
– Да, мы уже встречались. Добрый день, шериф Дэвенпорт, – сказала она тоном ненамного приветливее, чем обращалась к Дженингсу.
– Шериф хотел бы задать тебе несколько вопросов, Эмили, если ты не возражаешь, сказал Хейз.
– Задать несколько вопросов мне?
– Вообще-то это у мистера Дженингса есть вопросы.
Дженингс вспыхнул.
– Вы что, хотите, чтобы я задавал вопросы? Да что вы за шериф, в конце концов?
– Пока что единственный на данный момент, – медленно произнес Уэйд, затем кивнул в сторону Эмили. – Давайте, Дженингс. Задавайте ваши вопросы.
Эмили не понимала, что происходит. Что мог спросить Сэм Дженингс? При чем тут ее босс? Вдруг она почувствовала, что начинает нервничать. Что им от нее нужно? Почему здесь шериф?
Удивительно, но она отреагировала на его появление так же напряженно, как и вчера. Эмили не была уверена, что очарована им, но он ее определенно заинтриговал.
Дженингс откашлялся, подождав, пока Эмили снова переведет взгляд на него.
– С моего счета пропали деньги, – начал он без предисловия. – Три тысячи долларов.
Эмили молчала, ожидая, что он скажет дальше, потом осторожно спросила:
– Вы хотите сказать, что мы допустили какую-то ошибку в вашем счете?
Он кивнул на компьютер на столе и помахал ворохом бумаг.
– В соответствии с вашими записями сумма, указанная здесь, намного превышает сумму, действительно положенную на мой счет. И это повторялось с несколькими вкладами в течение восьми недель. Мне трудно представить, что каждый раз это была ошибка.
Эмили нахмурилась. Не хочет же он сказать, что…
– И везде стоит ваша подпись, – злобно добавил он.
– Вы хотите сказать, что я взяла деньги с вашего счета?
Дженингс кивнул.
– Да, или вы абсолютно некомпетентный работник, если не можете даже правильно записать цифры.
Эмили не часто выходила из себя. Живя в тени грехов своей матери и репутации брата, Эмили почти вынуждена была угождать всем, чтобы быть принятой в этом городе. Это помогало, она нравилась людям. Возможно, они иногда использовали ее, но всегда относились с уважением, большая часть по крайней мере. Никто еще не унижал ее такими недоказанными обвинениями, бросая их прямо в лицо, да еще при свидетелях.
Такого с ней еще ни разу не было. Сознавая, что начальник полиции и директор банка пристально наблюдают за нею, Эмили постаралась подавить вспышку гнева и говорить спокойно и уверенно:
– Очевидно, где-то была допущена ошибка, мистер Дженингс. Уверяю вас, я не только не брала ваших денег, но и не могла допустить одну и ту же ошибку в вашем счете четыре раза подряд, не заметив и не исправив ее.
– Но там ваши инициалы, – снова повторил Дженингс, помахивая бумагами в воздухе.
– Можно мне взглянуть? – спросила Эмили все еще бесстрастно, хотя ее уже переполнял гнев. Почему босс ничего не скажет в ее оправдание? А начальник полиции что, ждет, чтобы арестовать ее? Почему он молчит?
Эмили протянула руку, позвякивая браслетом. Дженингс взглянул на браслет и нахмурился, как будто этот легкомысленный звук раздражал его. Он передал ей бумаги с воинственным видом.
– Это подделка, – сказала Эмили не колеблясь.
– Я знал, что вы скажете что-нибудь в этом роде, – ответил Дженингс.
– Да, вам следовало предположить, что я скажу правду. – Она посмотрела на своего босса. – К тому же я всегда ставлю печать, добавила она.
Маршалл Хейз дружески улыбнулся ей, показывая, что он и не сомневался в се невиновности. Или она просто видит то, что хочет видеть?
– Тем не менее это ваш почерк и ваши инициалы: Э. М. Вы всегда так подписываетесь. Я проверил, – добавил Дженингс самодовольно.
– Тогда вы должны были заметить, что под М я обычно ставлю черточку, ответила Эмили. – Я всегда подписываюсь так. А здесь черточки нет. Разве стала бы я менять свою подпись на документах, которые хотела бы подделать? Это глупо.
– Я могу принести вам дюжину документов, чтобы сравнить подписи, предложил Хейз.
Уэйд откашлялся.
– Мне кажется, – медленно начал он, – нам нужно поговорить с вашей бывшей секретаршей, мистер Дженингс. Вполне возможно, что в книжке она указала верную сумму, а в банке совсем другую.
Дженингс взглянул на него.
– Вы обвиняете мою служащую?
– Я никого не обвиняю, включая и мисс Макбрайд, – ответил Уэйд. – Я лишь говорю, что нам следует предпринять.
– Я могу предъявить документы, подтверждающие, что я положила на ваш счет ту сумму, которая была мне передана, – согласилась Эмили, обрадовавшись, что Дэвенпорт не спешит посадить ее в тюрьму.
– Вы так же просто могли подделать документы, как и Тэмми, – ответил Дженингс. Эмили, не моргая, смотрела на него.
– Но я этого не делала. – Она с удовлетворением заметила, что Дженингс первым отвел взгляд. – Вы собираетесь выяснить все это? – обратилась она к Дэвенпорту.
Он кивнул.
– Обязательно. Мне понадобятся имя и новый адрес вашей бывшей служащей, мистер Дженингс, и еще я бы хотел посмотреть все документы.
– Я… не знаю, где сейчас Тэмми, – пробормотал Дженингс. – Я уже пытался связаться с нею, но бесполезно.
– Мне кажется, у вас намного больше причин подозревать ее, а не Эмили, сказал Хейз, дружелюбно кивнув девушке.
Эмили прекрасно понимала, почему Сэм Дженингс скорее будет обвинять се, чем кого-либо другого. Она была одной из Макбрайдов. Дочерью Надин, сестрой Лукаса. Этого Дженингсу достаточно, чтобы обвинить се во всех грехах.
– Если я больше вам не нужна, то разрешите мне идти. По пятницам у нас очень много работы, – сказала Эмили, посмотрев на часы.
– Можешь идти, Эмили, – поспешил согласиться Хейз. – Думаю, ты уже дала нам всю необходимую информацию. Не так ли, шериф Дэвенпорт?
Уэйд кивнул, задумчиво глядя на Эмили.
– Спасибо за помощь, мисс Макбрайд. Я найду вас, если мне что-то понадобится.
– Вы позволите ей уйти и продолжать присваивать чужие деньги? – Дженингс недоверчиво смотрел на Хейза.
– Да, – ответил директор банка, – позволю. Шериф?
– У меня нет причин задерживать ее, – согласился Уэйд, на что Дженингс отреагировал с видимым недовольством. – Думаю, мистер Дженингс понимает, что ему нельзя никому рассказывать об этом деле, пока расследование не закончено.
Дженингс нахмурился.
Эмили попрощалась и вышла из кабинета. Она с трудом осознавала, что ее только что обвинили в мошенничестве. Конечно, никто из ее знакомых в это не поверит. Но все-таки… она ведь Макбрайд. Макбрайдов и раньше несправедливо обвиняли. Ее брата Лукаса, например. Кузину Саванну. Никто не слушал их оправданий.
Поверят ли Эмили, если Сэм Дженингс будет так же настойчиво обвинять ее? Или на нес будут смотреть как на еще одну из Макбрайдов, сбившуюся с пути?
Глава 2
Оливер прыгал как сумасшедший, когда в доме Эмили воскресным днем раздался звонок в дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14