Эдриан Маршалл
Имя, которое помню

Пролог

Митчелл с удивлением рассматривал свою повзрослевшую дочь. И как она умудрилась так быстро вырасти? Еще вчера малышка весело носилась по двору в компании соседских мальчуганов. Еще вчера соседи заваливали его счетами за битые стекла, сломанные ограды и раздраконенные клумбы, в которых эта маленькая варварша зачем-то решила посадить кактусы вместо благонравных азалий. Еще вчера она, заливисто хохоча, взмывала на качелях, раскрученных «солнышком», и у него сжималось от страха сердце. А сегодня ее зовет на свидание какой-то парень со смазливой мордашкой, из-за которой – уж это Митчелл Торнтон точно знал – личико его очаровательной дочки однажды распухнет от слез…
– Элли, детка… – покачал он головой, глядя на отражение в зеркале своей шестнадцатилетней дочери. – Не верь мужчинам…
– Пап, он еще не мужчина, – мурлыкнула Эллис, накладывая на губы толстый слой помады. – Он мальчик. Самый красивый мальчик в школе. И еще милый, добрый и чуткий. Все будет хорошо, вот увидишь. Я ведь уже взрослая…
А через неделю эта «взрослая» ревела в подушку, как пятилетняя девочка, которую соседский мальчишка оттаскал за косу.
Митчелл смотрел на дочку и совершенно не знал, чем ее утешить. Ладно бы, ее и правда оттаскали за косу, и тогда он мог бы надрать обидчику задницу. Но Элли никогда не позволяла таскать себя за косу и никогда не плакала, если набивала синяки и шишки. А теперь плачет…
– Я же говорил тебе, детка. – Митчелл присел на кровать, вздрагивающую в такт всхлипам его дочери. – Не верь мужчинам. Научись их обманывать – только тогда ты сможешь играть с ними на равных.
Элли перестала реветь, вытерла опухшее личико и повернулась к отцу.
– Научусь, пап, вот увидишь!
Не прошло и двух дней, как парень со смазливым личиком звонил в дверь их дома. В руках у него была охапка цветов, а на губах – глупейшая растерянная улыбка.
– Здравствуйте, меня зовут Майк… – смущенно пробормотал парень. – А вы Элли не позовете?
– Элли ушла гулять с Джеймсом, – развел руками Митчелл. – Но я могу передать ей цветы и сказать, что вы заходили.
– А-а… – разочарованно пробормотал Майк. – Спасибо…
…Эллис торжествующе покрутила перед носом Митчелла душистыми белыми розами.
– А у меня, кажется, получается. Как ты считаешь, пап?

1

– Дорогой, ты даже не представляешь себе, что ты для меня сделал… – всхлипнув, прошептала она, прижавшись лицом к его пропахшему табаком пиджаку. – Ты изменил мою жизнь, изменил мои взгляды на жизнь…
Даррелл, никогда не отличавшийся особенной щедростью, наконец-то почувствовал всю силу изречения о том, что гораздо приятнее давать, а не принимать.
– Ну что ты, – расчувствовавшись, пробормотал он. – Я бы заплатил гораздо больше, если бы знал, что это поможет тебе начать новую жизнь. Теперь они отпустят тебя, Мэй?
– Ну конечно, милый… – Она взяла его руку и поднесла к своей влажной от слез щеке. – «Братству Темной Луны» нужны от меня только деньги. Как жаль, что я была такой наивной и не поняла этого сразу… Если бы не моя глупость, я никогда не оказалась бы в этой секте…
– Ну что ты… – Даррелл сжал ее в объятиях. –
Твоя наивность очаровательна. И я больше никому не позволю ею воспользоваться. А теперь… теперь я могу познакомить тебя со своими родителями?
– О, конечно… – Она благодарно улыбнулась. – Я так давно об этом мечтала… Только не сегодня. Сегодня я должна отдать деньги Братству, чтобы этот кошмар для меня закончился. Мы можем поехать к ним завтра. Правда же, милый?
– Конечно, дорогая… Обязательно позвони мне, когда закончишь все дела с этими ублюдками. Или, может, будет лучше, если я поеду с тобой?
– Нет, Даррелл, дорогой, не нужно, – поспешила ответить она. – Я сама. Ты и так достаточно для меня сделал…
– Милая… Если бы ты знала, как мне не терпится назначить день нашей свадьбы…
Если бы ты знал, как мне не терпится избавиться от созерцания твоей потной физиономии, подумала Эллис, устроившись на заднем сиденье такси. Даррелл помахал ей рукой, и Эллис, натужно улыбаясь, послала ему воздушный поцелуй, мысленно надеясь, что он не просочится к Дарреллу сквозь запыленное стекло.
– Ну что стоим? Поехали! – рявкнула она оторопевшему водителю, который еще секунду назад любовался этой романтической сценой.
Когда такси наконец поехало, Эллис вытряхнула из намокшего рукава черной кружевной блузки мешочек со «слезами»: маленький полиэтиленовый пакетик с водой, припасенный как раз для таких душещипательных сцен. Теперь нужно заехать домой, переодеться, положить часть денег в банк, часть – переслать отцу, часть – отдать за «реквизит» Энджи, а часть – отвезти Конни, которая наверняка с нетерпением ждет рассказа об окончании операции «Наивная девочка и «Братство Темной Луны».
Добравшись до дома, Эллис стянула с головы рыжий парик, осторожно вытащила из глаз ярко-синие линзы, скинула траурно-черную блузку, надела маечку цвета индиго с надписью «Поцелуй меня… сам знаешь, куда» и голубые джинсы – так она одевалась всякий раз, когда заканчивала очередную эпопею с очередным облапошенным женихом.
В этой одежде Эллис чувствовала себя свободной. Как будто и не было никаких потных физиономий, сальных губ, так и норовивших ее поцеловать, свиных глазок, пялившихся на нее с вожделением, от которого у Эллис все нутро перетряхивало от отвращения.
Слава богу, что с Дарреллом все кончено… – с облегчением подумала Эллис, разглядывая в зеркальном отражении свою стройную фигурку. – Это по его милости я набрала в весе…
Но, как последнее «прости» от Даррелла, в сумочке зазвонил мобильный. Мелодию Даррелл выбирал сам – это был наипошлейший из современных хитов «Мой ангел с синими глазами». Эллис в два прыжка оказалась возле сумочки, отключила телефон и вытащила сим-карту. Сняв с полочки толстую папку, обтянутую черной кожей, Эллис кинула сим-карту в файл, к которому был приклеен стикер с надписью «Даррелл Локхэйм».
– Покойся с миром, Даррелл Локхэйм, – бросила она, водрузив папку обратно. – Ты был скупердяем из скупердяев, но Мэй Ковальски растрясла твою набитую мошну…
Конни Кармуш сложно было назвать подругой Эллис – скорее, они были товарищами по несчастью. Конни работала на правительство, а правительство платило мало. Конни надо было кормить двоих детей, а дети наотрез отказывались есть то, что мама могла купить на свое ничтожное жалованье. Зато у Конни было то, на чем могла отлично заработать Мэй Ковальски, она же Ингрид Макинтош, она же Виржиния Марлоу, она же Джудит Сайрис, она же – а вот об этом знали только посвященные, вроде Конни, – Эллис Торнтон. Именно поэтому Конни Кармуш предоставляла информацию Эллис, а Эллис щедро за нее платила, так что обе были довольны. Конни по природе своей была до ужаса любопытна и романтична, а потому всегда выспрашивала у Эллис подробности всех операций. «Братство Темной Луны» не было исключением.
– До сих пор не верится, – Конни с неподдельным восхищением посмотрела на Эллис, – что тебе удалось облапошить этого скрягу. Ведь вначале он готов был удавиться за стакан содовой…
– Лучше бы так было и дальше, – вздохнула Эллис. – Потом эта жирная свинья решила, что я выгляжу слишком худенькой на ее фоне, и начала усиленно меня откармливать. Еще месяц рядом с Дарреллом Локхэймом – и я прибавила бы фунтов пять, не меньше. Представь, он начал заказывать для меня в кафе по две порции жареной свинины, к ней – картошку фри. Потому что черт меня дернул пожаловаться на голодное детство…
– С твоей фигурой даже волноваться не стоит, – вздохнула полненькая Конни. – Но как тебе удается их так раскручивать?
– Не знаю, – пожала плечами Эллис, – наверное, я просто всякий раз думаю, что они обманут меня, если я не обману их…
– Жаль, что я так не думала, когда мой бывший грезил о двойне… – пожаловалась Конни. – Мне бы твои мозги.
– Не переживай, я тоже обожглась, – махнула рукой Эллис. – Слава богу, обошлось без двойни, но все же… Решила поверить в настоящее чувство – и осталась в дураках… Ты уже наметила следующую жертву? – поспешила она сменить тему, пока любопытная Конни не принялась за расспросы.
– Угу… – кивнула Конни и, взяв со стола серую канцелярскую папку, протянула ее Эллис. –
Его зовут Педро Кордеро, он из Мексики. Возраст – сорок пять лет. Переехал к нам чуть больше года назад. Открыл здесь мексиканский ресторанчик и торгует водкой из кактусов. Кроме этого пойла он предлагает посетителям еще кое-что веселенькое – к нему тянутся все городские глюколовы и глюколовки, – но за руку пойман не был. Наркота, видно, не очень сильная, да и правительству он пока что без надобности. Доход у него неплохой. В общем – то, что ты любишь. Что до предпочтений нашего Педро… Он страстный поклонник стриптиза и обожает бильярд. Впрочем, тебе не нужно брать уроки – ты сразишь Педро с первого удара. Он падок на красоток.
– Этого недостаточно, – покачала головой Эллис. – Если он будет видеть во мне обычную красотку, вместо денег мне достанутся только его горячие мексиканские объятия, без которых я с удовольствием обойдусь. Мужчина не должен думать, что я – легкая добыча, иначе весь его интерес сведется к постели, чего я стараюсь не допустить. Какой смысл выкладывать деньги за то, что ты уже получил? Никакого… Нет, требуется что-то покруче сексапильной девицы, бьющей по шарам… Так ты говоришь, наш мачо – поклонник стриптиза?
Конни кивнула, заметив, что Эллис прикусила нижнюю губу и озадаченно разглядывает пространство. Это выражение Конни знала очень хорошо – Эллис выдумывает очередную легенду.
Через несколько секунд на губах у Эллис появилась хитрая улыбка.
– Держись, Педро. Твоя Лолита уже идет на поиски своего мачо…
На третье свидание с Педро Кордеро незадачливая стриптизерша Лолита, роль которой играла, разумеется, Эллис, надела красивое цветастое платье в стиле кантри.
Пусть наш мачо вспомнит своих мексиканских красоток и подумает, что мы, американки, ничем не хуже, а то и лучше их, подумала Эллис, вынимая из коробочки с жидкостью линзы, которые изменяли цвет ее глаз, превращая их в ярко-зеленые, цвета молодой травы.
Покончив с линзами, Эллис поправила парик – длинные и пышные иссиня-черные волосы – и для полноты образа вколола в них искусственную красную розу. В таком виде она смахивала больше на испанку, да не все ли равно: испанка, мексиканка? Педро Кордеро уже скушал больше половины приманки…
Эллис удалось наняться в бар, который любил посещать Педро, и с блеском провалить свой дебют стриптизерши. Выглядело это настолько естественно, что, когда из зала донеслись возмущенные возгласы сидящих за столиками мужчин, Эллис подумала, что ее, и правда, закидают тухлыми помидорами, или что там у них припасено для таких случаев. Но взгляд, полный мольбы, который она бросила в сторону Педро, сделал свое дело, и уже очень скоро Эллис сидела за столиком Кордеро, стыдливо прикрывая плечи широким палантином и рассказывая мексиканскому мачо о том, как судьба довела ее, красавицу, до такой жизни… Кордеро был, хоть и пьян, но тронут. Теперь он сам себе казался героем, избавившим бедную наивную девушку от посягательств злобных мужланов. Правда, и сам Педро не пренебрег бы возможностью воспользоваться этой наивностью, но Эллис очень скоро объяснила ему, что по религии, которую она исповедует, постельные отношения между мужчиной и женщиной возможны только после свадьбы. К счастью, Педро не стал интересоваться, почему эта религия позволяет молодым девушкам раздеваться в присутствии толпы мужчин, и удовлетворился благодарным «Лолитиным» взглядом, обещавшим ему еще как минимум одно свидание.
Теперь Лолита должна была добиться от своего возлюбленного признания, а там, уже на следующем свидании, сообщить, что ее жестокий отец требует, чтобы она вернулась в родной городок и вышла замуж за местного богатея, потому что он, отец, пропил все деньги и ему не на что отправить учиться младшую Лолитину сестричку, подающую большие надежды в области химии, биологии, ну и еще парочки каких-нибудь наук.
На свидание Лолита, то есть Эллис, естественно, опоздала, заставив Педро Кордеро томиться в предвкушении встречи. Он сидел за столиком и бросал взгляды на входящих в кафе, скрашивая свое одиночество пивом, плещущимся в кружке.
– Лола, звезда моя! – воскликнул он, увидев красавицу, направлявшуюся к нему за столик. Ему хотелось, чтобы все окружающие обратили внимание на девушку, которая пришла сюда именно из-за него. – Как же я по тебе стосковался…
– Педро… – прошептала Лола, и ресницы ее затрепетали. – Прости, что я заставила тебя ждать…
Разговор влюбленных – даже если они вовсе не влюбленные, а ловко притворяются, – всегда одинаков, а потому мы не станем воспроизводить его полностью. Ограничимся упоминанием о том, что Педро целый час рассыпался в комплиментах, а также о том, что к столику Лолы и Педро несколько раз подходил какой-то пьяный мужчина и приглашал Лолу танцевать, чем вызвал у Педро праведный гнев, чуть не приведший к кровопролитию.
И вот, когда чувства Педро уже били через край, когда он уже был готов выразить Лоле, то есть Эллис, всю силу своей любви… случилось нечто совершенно неожиданное.
– Я люблю тебя, моя Лолита… – произнес, а точнее, проскрежетал Педро и упал лицом прямо в тарелку с кесадийей, которую так и не успел доесть.
Эллис обомлела. Не мог же Педро так нахлестаться двумя кружками пива?! Она перегнулась через столик и потрясла своего ухажера за плечо.
– Педро!
Но Педро молчал и продолжал лежать в тарелке с кесадийей так, словно это была самая мягкая подушка на свете.
– Педро!
Сидящие за соседними столиками разинули рты и во все глаза смотрели на незадачливую «влюбленную пару».
1 2 3 4