– Возьми ее сзади. Мне будет приятно наблюдать за этим.
– Всегда готов.
Он толкнул Оливию к стулу, на минуту освободив ее от плена своих пальцев.
Оливия слышала, как он расстегивает змейку, как освобождается от одежды, и вот уже его впечатляющий пенис погружается в ее увлажненное влагалище. Она была готова, поэтому приняла его легко, а спустя секунду уже достигала оргазма.
– Грязная шлюха, – застонал он, снова и снова шлепая ее по ягодицам, отчего она кончала яростно и сладострастно.
– Вернемся к вечеринке, – продолжил он, жестко подстраивая ее под ритмичные движения своего тела. Его голос дрожал. – Я тоже хочу получить приглашение. Я слышал, что он представит нам новую рабыню, которую будут объезжать. Я очень хочу попасть туда.
Оливия подняла глаза на Сирк. Та потянулась к ящику стола и вытащила знакомый предмет.
– Может, ты и сможешь попасть на эту вечеринку, – протянула Сирк, – но не в качестве гостя…
Бросив взгляд в зеркало, Оливия заметила, что Натан все еще держит глаза закрытыми. Он был полностью сосредоточен на сексе и даже не предполагал, что приготовила для него Сирк.
Оливия усмехнулась. Сирк подошла к Натану сзади, поощрительно положив ладонь на его зад. Тот по-прежнему не открывал глаз.
– О да, – задыхающимся голосом произнес он. Оливия старалась преодолеть боль, при этом с трудом сдерживала смех, когда заметила, что собирается сделать Сирк. Та кивнула ей, и в следующую секунду шею Натана плотно обвил тонкий ремешок раба.
– Что? – Натан едва не задохнулся, когда Сирк рванула ремешок на себя.
– Ты отправишься туда в качестве нашего слуги, – сказала она. – Оливия не против. Там ожидается отличная вечеринка, и твое присутствие украсит праздник. Одного раба мало, поэтому… – Она снова потянула за поводок, и Натан с протестом выскользнул из Оливии.
– Ты не можешь так поступать! – выкрикнул он.
Но Сирк была сильнее, чем казалась на вид. Насколько знала Оливия, брюнетка в совершенстве владела несколькими боевыми искусствами.
– Еще как могу, малыш! Или ты подчинишься моим приказам, или выметаешься отсюда сию же минуту. Больше ты никогда не вернешься к нам. Выбор за тобой. Тебе надо поучиться покорности, а то ты слишком зарвался!
Оливия выпрямилась. Она была разочарована тем, что их секс так грубо прервали. И не смущало даже то, как унизительно было ее собственное положение. Однако она не могла не восхищаться Сирк, когда та была в привычной для себя роли госпожи и хозяйки. Лучше было наблюдать за этим со стороны, а не становиться объектом ее гнева. Оливия посмотрела на подругу, и та кивнула ей. Оливия быстро сняла свой ошейник, пересекла комнату и подала его Сирк. Она с удовольствием заметила шок на лице Натана. Он не скрывал изумления тем, как сильно все изменилось для него за считанные минуты. Его член безвольно повис, но Оливия знала, что, как только они продолжат свою игру, он снова испытает эрекцию. С улыбкой на лице Оливия принялась ласкать грудь Сирк.
О, если они примутся за дело с должным умением, они смогут использовать тело их молодого любовника по полной программе.
– Что прикажете, миледи? – пробормотала Оливия, не упуская возможности прикоснуться к груди опасной испанки. Сирк снова кивнула ей, и Оливия направилась к комоду, в котором хранились приспособления для их игр.
– Что же нам попробовать? Хлыст? Или трость?
Натан слегка застонал. Оливия с удовлетворением наблюдала, как у него снова начинается эрекция. Он был сбит с толку. Оливия могла поклясться, что у него в глазах блеснули слезы. Сможет он выдержать большое испытание? Пройти через барьер боли, получив удовольствие от того, как прохаживается по его телу хлыст? Понимает ли он, что наградой за испытанный страх может стать особое счастье, которое его ждет в конце пути?
Он был очень упрям, очень своенравен. Но хотя и выглядел напуганным, Оливия видела, что его снедает нетерпение. Сирк тоже это осознавала, поэтому она выжидала.
– Я сейчас возьму «весло», – спустя какое-то время произнесла она, – но сначала я предлагаю немного проучить тебя. – Она наклонилась к Натану и обожгла его взглядом. – Подумай, как глупо ты выглядишь со стороны. А еще называешься мужчиной! Тебя только припугнули, а твой член уже уперся в землю.
Она резко повернулась, и ее прозрачный пеньюар приоткрылся, что еще больше возбудило Оливию.
– Так не годится! – нахмурившись, произнесла она, хотя пенис Натана уже начал оживать. – Я хочу увидеть его во всей мощи. Давай, придурок, шевелись, делай что-то.
Она залепила ему пощечину.
– Но… – начал было протестовать он.
Сирк не дала ему закончить, ударив снова, и он разрыдался. Оливия ощутила прилив жалости к молодому скульптору. Но она не преминула заметить, что его глаза расширились от страха и от предвкушения.
– Сейчас он должен быть как на боевом посту, ясно? Стоять по стойке смирно.
Сирк шлепала его вялый член тыльной стороной ладони.
Натан начал послушно тереть свой полувозбужденный пенис, явно боясь вызвать еще больший гнев Сирк, и через несколько секунд уже мог похвалиться мощной эрекцией. Его орган казался сияющим из-за того, что все еще был покрыт соками Оливии.
– Довольно! – вскричала Сирк. – Теперь ты должен начать танцевать!!!
Натан непонимающе смотрел на свою госпожу, и она наградила его увесистой затрещиной.
– Танцуй, пусть танцует и он, – приказала она без всяких церемоний.
Она произнесла эти слова довольно тихо, но от этого они прозвучали еще более угрожающе.
Он в ужасе отшатнулся, а потом Оливия заметила, как крупные слезы начинают скатываться по его щекам. Его нижняя губа дрожала от обиды, но он пересилил себя и начал двигать бедрами.
Оливия старательно скрывала смех, наблюдая, как член ее любовника колышется из стороны в сторону. Он выглядел смехотворно, как новичок, исполняющий танец живота. Его возбужденный пенис подскакивал вверх-вниз, иногда описывая круги. Она вдруг задумалась, каково это – ощущать биение собственной плоти. Она решила, что Натан испытывает муки, сравнимые с ударами кнута. Но самым мучительным, должно быть, было ощущение стыда, придававшее той боли, которую он испытывал, оттенок агонии.
– Еще быстрее! – крикнула Сирк.
В отличие от Оливии, она не скрывала своего отличного настроения. Когда член Натана совершал акробатические трюки в воздухе, она забавлялась от души.
По лицу скульптора теперь струились слезы. Он сжимал и разжимал кулаки, продолжая двигать бедрами. Оливия не могла сказать точно, делал он это из-за охватившего его гнева или от бессилия. У него раскраснелось лицо, и следы от пощечин почти исчезли под густым румянцем.
– Как ты думаешь, легко ли попасть по движущейся мишени? Олли, я к тебе обращаюсь.
Она дразнила подругу.
Оливия не могла скрыть радости.
– Миледи Сирк, позвольте мне попробовать.
Она взмахнула небольшим веслом, которое держала наготове, рассекая им воздух, словно проверяла меткость своего удара.
Она наблюдала за движениями ягодиц Натана, приказав себе сосредоточиться. Приноровившись к неслышному ритму, она прицелилась и попала ему прямо по самому выпуклому месту: он закричал нечеловеческим голосом, но не прекратил своего странного танца. В этом крике слышалось и унижение, и мольба о пощаде, и жажда нового удара.
– О нет! – протяжно завыл он, но Оливия и не думала останавливаться.
Его ягодицы краснели, достигнув такой же яркости, что и его щеки. Однако вскоре он прекратил свой унизительный танец, чтобы наброситься на член.
– Если ты не прекратишь онанировать, – мурлыкающим тоном проговорила Сирк, – тебе худо придется, раб. Мой юный Натан, будь очень осторожен.
Но Натан не обращал внимания на ее слова, так как не в силах был сдерживаться. Его движения приобрели амплитуду работающего поршня, и спустя несколько минут он уже бился в пароксизмах страсти. У него произошла эякуляция, и длинные струи семени выстреливали долго и ритмично.
Наступила тишина, которую нарушали только всхлипывания и стоны Натана. Он откровенно рыдал: на его лице отражался пережитый опыт. Натан испытывал боль, стыд, удовольствие и просветление одновременно.
– Как же ты подвел нас, парень, – выдохнула Сирк, пересекая комнату и направляясь к шкафу, в котором хранила приспособления для подобных игр.
Боюсь, что с этого момента нам придется переменить тон в разговоре с тобой, мой юный друг.
Она вытащила большой длинный кнут и кивнула Оливии:
– Дорогая, я думаю, что ты можешь отдохнуть, я тебя подменю.
Сирк приблизилась к Натану, взяла его за руку и повела к стулу, возле которого она повернула новоиспеченного раба лицом к сиденью. Оливия заняла место в мягких подушках, с блаженством ощущая прикосновение мягкой ткани к своей израненной коже. Невольно охая от боли, она повернулась на бок, чтобы ей открылся вид получше.
Как только первый удар обрушился на обнаженный зад Натана, она запустила руку в свою жадную вагину и принялась за работу.
Глава 11
Кловер расправила складки на легкомысленной юбке того самого костюма цвета баклажана. Она с надеждой и нетерпением посмотрела на дорогу, молясь про себя, чтобы машина за ней приехала как можно быстрее. Ее сердце бешено стучало, едва не выпрыгивая из груди, заставляя ее чувствовать себя уязвимой и оголенной.
– Я не могу тебе ничего рассказать. Я не могу тебе открыться, – твердила Оливия, когда Кловер атаковала ее вопросами. Впереди было несколько дней томительного ожидания, и Кловер решила обуздать свое любопытство, поэтому прекратила донимать Оливию. Однако это не значило, что ее страх улетучился сам собой. Скорее, он еще более усилился.
«Это ужасно» , – подумала она, ощущая, как ветер задувает под юбку, лаская ее бедра. Она порадовалась, что ей позволили оставить хотя бы трусики. Она сожалела, что позволяет так откровенно манипулировать собой. Настоящее сексуальное рабство – иначе это и не назовешь. Возмутительно, что она соглашается на такие безумные эксперименты. Ей надо было запротестовать, надо было отказаться подчиняться воле этой бесшабашной Оливии… Надо было собрать чемоданы, сказав на прощание, что она прекрасно знает, что никакой контракт не был потерян… Она должна была дать Оливии понять, что ее дражайшая кузина затеяла опасную игру… Хотя возможно, что приглашение остановиться в ее роскошном доме и было продиктовано желанием Оливии ввести молодую родственницу в тайный мир.
Кловер знала и то, что как бы ни возмущалась она сейчас, ее интуиция подсказывает – она останется. Она захочет повторения. Когда шикарный лимузин распахнул перед ней дверцы, Кловер знала, что делает выбор. Она решительно шагнула в салон, понимая, как это может отразиться на ее дальнейшей жизни.
Интересно, встретит ли ее Лукас?
Только на эту приманку она и могла клюнуть. Кловер волновал исключительно ее золотоволосый бог. Он казался символом власти и тайны. О, конечно, она осознавала, что многие будут претендовать на то, чтобы овладеть ею, подчинить ее себе, утвердить свою волю, но ее сердце навеки было с Лукасом.
Она колебалась до последнего момента, согласиться ли ей на приглашение или укрыться в уютной тишине квартиры Оливии. У нее подкашивались ноги, но, когда подъехала машина, она поняла – слишком поздно поворачивать назад!
Это была та самая машина, которая везла их с Оливией на первую вечеринку. Когда автомобиль притормозил, из него тотчас выскочил Дамиан. Он помог ей занять место в кожаном салоне, который словно укрывал Кловер от всего остального мира. Дамиан не позволил себе ни одного вопроса. Оливия сказала, что Кловер не следует обременять себя ненужными вещами, так как всем необходимым ее снабдят в доме Фрэнсиса. Дамиан встретил ее вежливым: «Добрый вечер, мисс Визерби. Устраивайтесь поудобнее».
Кловер вспомнила, как совершала с вою первую поездку в лимузине. Она и тогда была охвачена волнением. Оливия развлекалась тем, что бесконечно ласкала себя, а Дамиан поглядывал на них в зеркало. Однако на этот раз шофер все внимание сосредоточил на дороге. Он не сказал Кловер ни слова за то время, которое они провели в пути.
Кловер вдруг поняла, что даже не знает, где будет проходить вечеринка. Как только она услышала, как шуршат шины по гравию, ее волнение тысячекратно возросло. Сколько же ей еще сидеть и ждать, что может случиться через минуту?
Лимузин вскоре замедлил ход, направляясь к большому зданию с красивым фасадом и стоящим у входа швейцаром в ливрее.
Кого же здесь ждут? Новых посетителей? Или они ждут самого Фрэнсиса Блэка? Как она должна себя вести? Может, ей не позволят даже заговаривать с другими гостями? Возможно, программа «развлечений» уже началась.
Но Кловер вдруг заметила, как из фойе появилась высокая фигура. Человек остановился возле швейцара, обменявшись с ним несколькими словами. Когда он вышел с затененного крыльца, яркое послеполуденное солнце осветило пшеничные волосы, которые придавали ему сходство с ангелом. Лукас широко шагнул вперед, и Кловер невольно залюбовалась: полы черного пальто развевались, как плащ Дракулы. На лице невозможно было прочесть, какие чувства он испытывает, однако Кловер могла бы поклясться, что его глаза сияют.
Он шагал с царственной важностью. Кловер про себя сравнила его с принцем ночи. То, с какой поспешностью Дамиан бросился ему навстречу, только усилило это впечатление. Он разве что фуражку не сорвал такое – благоговение охватило его при виде Лукаса.
– Привет…
Приветствие замерло на устах Кловер – Лукас приложил палец к губам, давая ей знак замолчать.
– Ни слова, – тихо, но решительно произнес он. – С этого момента ты не должна говорить, пока тебя не спросят. С этого момента, Кловер, ты лишаешься всяких прав, в том числе и права голоса. Ты не имеешь своей воли, а твое тело – лишь сосуд, из которого может отпить каждый, кто пожелает. Ты рабыня тех, кто заработал свое право присутствовать здесь на правах господ.
Он пристально взглянул, и синий свет его глаз заворожил ее.
– Ты понимаешь, о чем я говорю?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22