горничная уже была растянута поперек колена Лукаса, в то время как Кловер не отрывала от этой сцены глаз, а на лице ее застыло похотливое выражение. Оливия приказала себе оттягивать блаженный пик как можно дольше. Она не могла бы этого сделать, если бы просто представила, что Сирк в этот момент делает с ее клитором, влагалищем и анусом одновременно.
– Нам может и не потребоваться никакой предлог, – ответила Оливия, старательно думая о том, как завлечь на их оргию свою гостью, а не о том, что творится у нее между ног. – Она и сама согласится… О-о-о-о-о!
Не в силах сдерживаться более, Оливия кричала. Ее клитор подпрыгивал под тяжестью языка Сирк, и все ее лоно словно сошло с ума, бешено пульсируя под умелыми пальцами любовницы. Она кончила, проиграв при этом пари.
Когда она снова открыла глаза, Фрэнсис внимательно наблюдал за ней, а Сирк уже заняла место в кресле напротив. Брюнетка улыбалась и выглядела чрезвычайно довольной. Она закурила одну из сигарет Фрэнсиса, удерживая ее алыми губами, все еще увлажненными соками Оливии.
– Ты и вправду так считаешь? – спросил Фрэнсис, словно их разговор и не прерывался. – Думаю, что на всякий случай лучше действовать по моему сценарию.
– Как ты пожелаешь, – пробормотала Оливия, опуская юбку и закрывая свое предательски похотливое лоно.
– Но кто выступит в роли наставника? – подала голос Сирк, и ее тон еще раз напомнил Оливии, что ее соперница одержала над ней победу. – Возможно, пора уже Натану попробовать себя в роли господина?
– Нет! – с тревогой выпалила Оливия, и две пары быстрых глаз недоуменно уставились на нее.
– Что случилось, Олли? – тихо спросила ее Сирк. – Надеюсь, ты не всерьез увлеклась им? Как некрасиво с твоей стороны проявлять столько жадности, особенно учитывая, что раньше мы всегда делились сладким.
– Я не об этом. Он еще не очень и сам натренирован. И потом, он слишком непослушен, своенравен. Нам не следует позволять ему упражняться на новенькой.
Сирк выглядела так, словно собиралась спорить, но потом кивнула.
– Я согласен, – произнес Фрэнсис, и его тихий авторитетный голос заставил Оливию вздрогнуть. – Натан жадный. Он не понимает, в чем состоит искусство подчиняться. Он убедил себя в том, что знает очень многое, хотя на самом деле он невежествен. Его тоже требуется немного приручить. Мы установим ему суровый режим наказания. Ему надо поучиться роли слуги, а не господина. Дорогие дамы, я полагаюсь на вас, хорошо? Тем более что следующие две недели вы проведете в обществе друг друга.
«Нечего мне об этом напоминать» , подумала Оливия. Она снова заметила, как на лице брюнетки появилось кошачье выражение удовольствия. Сирк принялась мастурбировать.
– Я подумаю, – произнесла Оливия, стараясь сохранять спокойствие вопреки тому, что она снова ощутила небывалое возбуждение, представляя, сколько чувственных удовольствий их ожидает впереди. Сирк, которая будет помыкать ею, посвящение Кловер в члены клуба и укрощение такого жеребца, как Натан, – что может быть лучше?
– Что же нам делать с Кловер? – спросила она, поворачиваясь к телевизору и испытывая острое желание присоединиться к группе развлекающихся по ту сторону экрана: лицо ее протеже искажала похоть.
– Она уже прекрасно поладила с Лукасом, как я посмотрю, так почему не оставить ее в его руках? Если мы предложим ему достойное вознаграждение, то он с удовольствием оставит на время подиум, чтобы помочь нам.
– Полагаю, что да, – согласилась Оливия с Фрэнсисом.
Лукас сохранял поистине ангельское выражение лица, пока наносил удары по раскрасневшемуся заду вырывающейся горничной.
Внезапно Оливия ощутила сильный укол зависти по отношению к своей юной гостье, которой предстояло пройти через настоящее испытание.
Глава 7
– Что ты думаешь о Лукасе?
Они сидели, погруженные в тишину, пока машина неспешно везла их вдоль пустынных лондонских улиц. Когда Оливия нарушила молчание таким необычным вопросом, Кловер немедленно встрепенулась. В голосе ее старшей подруги было знание чего-то тайного. Оказывается, она была прекрасно осведомлена о том, чем Кловер занималась всю ночь…
– Что ты думаешь о том, о ком думаю я? – с вызовом парировала Кловер.
Она все еще вспоминала, как мощный член Лукаса проникал в нее, а его взгляд пронзительно-синих глаз обещал ей драматичные повороты судьбы. О, ее ожидала участь куда более жестокая, чем участь несчастной горничной, которую Лукас отпорол, чтобы доставить удовольствие себе и ей.
– Он великолепен, – сказала она, осознавая, что Оливия не сводит с нее глаз. – Он так прекрасен, что я, пожалуй, готова назвать его самым прекрасным мужчиной на земле.
– Да, это само собой разумеется, – нетерпеливо перебила ее Оливия, немного задирая юбку, словно ее внезапно охватило возбуждение. Кловер не знала, где провела эти часы сама Оливия, после того как внезапно исчезла, но Кловер не сомневалась в том, что она не упустила ни одного случая поразвлечься, – оставался лишь вопрос, как и с кем она это делала.
– Ты с ним поладила? – настойчиво переспросила Оливия. – Тебе понравилось его тело или то, какой он человек?
Этот вопрос звучал так непривычно, но Кловер не колебалась с ответом.
– Мне понравилось все, – сказала она, вспоминая, как уверенно держался этот светловолосый американец. Он был высокомерен и тщеславен, но при этом сохранял трезвый взгляд на жизнь. Под его надменной маской угадывалась способность подчиняться.
Он проявил исключительную доброту к той самой горничной, которую заставил сначала раздеться. Когда Оливия пришла, чтобы забрать Кловер, Лукас сам поставил служанку на ноги, помог ей поправить пышные форменные юбки, собственноручно надел на нее трусики и отправил прочь, одарив на прощание, поцелуем в зардевшуюся щечку.
Если до этого вечера горничная просто вздыхала о нем, то теперь она готова была его боготворить.
Кловер вдруг подумала о том, что с таким парнем, как Лукас, у нее могли бы сложиться серьезные отношения. Он фетишист и садист, но это не меняет дела. Он отличный любовник и хороший друг. Как жаль, что он знаменит. Лукас так великолепен, что стоит ему поманить пальцем любую женщину, как она тут же окажется у его ног. Скорее всего, Кловер больше не придется даже встретиться с ним. При такой популярности и таких талантах он желанный гость на любой вечеринке. Кловер бросила подозрительный взгляд на Оливию. Она и раньше не сомневалась, но теперь была почти уверена…
– Это было организовано заранее? Что он переспал со мной? Это твоих рук дело или Фрэнсиса?
Оливия рассмеялась.
– Признаю себя виновной по всем пунктам обвинения. Я позвонила ему и спросила, сможет ли он уделить тебе внимание. Я решила, что это было бы для тебя неплохим подарком. – Она протянула руку к Кловер и коснулась своей юной протеже. – Понимаешь, все, кто собирается на подобных вечеринках, по-своему прекрасные люди, но если бы ты переспала с кем-то, кто не вызвал бы у тебя физического влечения, то наш круг так и остался бы для тебя закрытым.
Кловер немного приуныла.
– Значит, он просто сделал свою работу, – сказала она, закрывая глаза и вспоминая, как он сотрясал ее тело своими мощными толчками в коридоре. – Он просто согласился выполнить поручение.
– Нет, я бы сказала, что сегодняшнюю работу он выполнял с особенным удовольствием.
Кловер резко выпрямилась на сиденье. Что видела Оливия? Она ведь исчезла из поля зрения до того, как Лукас начал обрабатывать Кловер.
– Что ты хочешь сказать?
– Я не должна новичкам выдавать все секреты, закусив губу, произнесла Оливия со смехом.
– Секреты? – переспросила Кловер.
– Фрэнсис отъявленный вуайерист. У него повсюду скрыты камеры. Он говорит, что никогда не знаешь, что можешь пропустить. Пока ты в его доме, ты, так или иначе, работаешь на него.
Значит, даже в коридоре была камера. И те двое, что проходили в этот момент, оказались не едиными свидетелями падения Кловер.
Вдруг ее снова пронзило горячее желание, и она ощутила, как набухли под жакетом соски, а клитор налился кровью. Должно быть, она убежденная эксгибиционистка. Она хотела коснуться себя прямо сейчас, чтобы Оливия и Дамиан наблюдали за ней. Она представила, что многие могли наблюдать за тем, как Лукас вламывался в нее со всех сторон, и от этого у нее между ног сразу стало горячо и влажно. Она бы все отдала, чтобы повторить это снова.
Обе женщины хранили молчание. Кловер в который раз перебирала в памяти впечатления вечера. Она вспоминала, как Лукас двигался в ней, как он шлепал горничную, как был с той груб и решителен. Она посмотрела на Оливию, которая наблюдала за своей кузиной с мечтательным выражением на лице.
– Когда же следующая вечеринка? Когда мы повторим все снова? – нарушила тишину Кловер, когда машина подъехала к дому Оливии.
– Я не знаю, – с улыбкой вымолвила та, выходя из салона. – Но тебе не следует беспокоиться – это обязательно случится, и не раз. На это, ты точно можешь рассчитывать.
Уильям Лукас Ван Бурен, теперь известный под именем Лукаса, закрутил кран, вышел из душевой кабинки и потянулся за пушистым махровым полотенцем. Как хорошо встречать утро на ногах. Он все еще чувствовал приятную усталость после вечеринки у Фрэнсиса и знал, что сразу уснуть не сможет.
Он всегда веселился, если ему выпадала такая возможность. Он всегда возбуждался при мысли о том, что бы подумали дизайнеры, фотографы, гримеры и редакторы модных журналов, с которыми он работал, если бы узнали, что занимает его помыслы. Хотя он на подиуме и не выглядел пай-мальчиком, из-за его светлых волос и синих глаз люди склонны были представлять его ангелом во плоти. Его истинное лицо повергло бы в шок всех. Если бы они узнали о том, что ангел-Лукас получает наслаждение, когда предается разврату, да еще и увлекается садомазохизмом, у них бы волосы стали дыбом.
Пока он вытирался досуха, он снова перебирал в памяти детали вечера. Он без энтузиазма воспринял предложение «развлечь» гостью Оливии, но в лице Кловер он нашел очень приятную спутницу. Она была еще не тронута изощренными играми. Сначала она вела себя скованно, но когда ситуация потребовала, она сбросила маску невинности с легкостью, которая поразила Лукаса. Она любила подчиняться, но и знала, как проявить над другими свою власть. Конечно, еще очень многое ей было неведомо, но это было легко исправить.
Повесив полотенце, он коснулся члена, но не для того, чтобы онанировать, а просто проверить, с какой стати он снова ощутил небольшое возбуждение. Он вспомнил, как погрузился в лоно Кловер, такое узкое, что ему стоило немалого труда двигаться вперед, особенно когда она продемонстрировала ему небывалую натренированность мышц влагалища. То, что он кончил в нее, удивило его самого. Лишь опыт и мастерство помогли ему продлить наслаждение. Оргазм, который они оба испытали, был необычайно ярок.
Снова переживая эрекцию, он, не одеваясь, направился в гостиную. Эта уютная квартира служила ему прибежищем каждый раз, когда судьба забрасывала его в Лондон. Он знал, что из соседних квартир на него могут любоваться любопытные соседи, потому что он не задернул шторы, но это его возбудило еще больше. Работа развила в нем природный эксгибиционизм.
Лукас знал, что очень тщеславен. Он прошел к бару, уставленному напитками, и член колыхался в такт его шагам. Кловер восхищалась им, однако она сумела посмотреть на него не как на идола, а как на обычного парня, и это его завело больше всего.
Она его называла «красавчиком» , потребовав трахнуть ее. А это привело к тому, что девчонка лишила его последних сил, так сильна была ее страсть.
Лукас представил, что будет, если он покажет ей все, на что способен. Он воображал, каково было ощутить зад Кловер, а не Полли, малышки горничной, которая так мило поучаствовала в их уроке. Полли не раз присутствовала при подобных играх, но Кловер, очевидно, подвоха не заподозрила. Она реагировала так естественно. Ее возбуждение было настолько искренним, что Лукас ощущал себя, как при дефлорации.
Он налил совсем немного спиртного. На вечеринках у Фрэнсиса он никогда не пил – хотел сохранять способность контролировать ситуацию, а его ощущения были обычно легки и холодны, как морозный воздух.
Он отпил глоток, чтобы насладиться обжигающим вкусом напитка. Водка зажгла его изнутри, и Лукас поставил рюмку на столик рядом с собой. Опустившись на пол, он сделал несколько отжиманий, но не устал, хотя выполнял упражнение в энергичном темпе. Ему доставляло удовольствие то, как его пенис касался пола. Заметив, что у него мощная эрекция, он вскочил на ноги. Это означало, что он готов к продолжению шоу.
Отпив еще глоток водки, он присел на большую софу, ощутив, как приятно ласкает его спину и зад мягкая ткань обивки. Широко расставив ноги, он принялся ласкать себя, неспешно и явно смакуя удовольствие. Кожа на его члене податливо перекатывалась по мощному стволу, и Лукас снова предался фантазиям.
Он представил себе обнаженную Кловер поперек стула, с торчащим вверх задом, так чтобы ее влагалище было хорошо видно. Пусть ее руки будут скованы за спиной, а на глазах красуется темная повязка. Ее красивый рот должен затыкать кляп на кожаных ремнях.
Что бы он сделал с ней в первую очередь? Как бы он ее развлек? Взял бы ее сзади? Лукас слегка застонал, позволяя фантазиям снова и снова будить его разгоряченный член.
Он представил, как наносит Кловер удар хлыстом. Прямо по круглому заду. Она извивается и просит пощады, но звуки заглушаются кляпом. Он не обращал бы внимания на ее мольбы, а потом вошел бы в нее одним ударом, так чтобы она немедленно кончила. Ее пылающее влагалище ласкало бы его вздыбившийся член.
– О Кловер, – рассеянно произнес Лукас, все ускоряя темп и продолжая онанировать. Он ощутил, как напряглись его яички. Все его естество готовилось к взрыву, но в этот момент на столике возле рюмки тишину разорвал телефон.
– Черт побери! – закричал он, так как знал, что непременно должен ответить. Он включил громкую связь, а затем вернулся к своему прерванному занятию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22