Он даже пообещал мне компенсировать мои затраты. – Она посмотрела на Кловер очень строго. – С контрактами не шутят. И ты знаешь, как ты передо мной виновата.
– Если меня приглашают, я пойду.
Кловер вдруг ощутила, как возбуждение охватывает ее все сильнее.
Оливия все еще колебалась.
– Ты будешь не просто гостьей. Фрэнсис отвел для тебя особую роль.
Оливия смотрела на Кловер с завистью! Она не скрывала, что охвачена похотью.
– Какую роль? – переспросила Кловер, хотя и догадывалась, о чем идет речь. Ей нравилось играть на чувствах Оливии.
– Я не стану тебе раскрывать все карты, потому что Фрэнсису это не понравится. Это испортит эффект.
– Но с какой стати мне идти на вечеринку, о которой мне ничего не известно? Все это так подозрительно.
Оливия вознегодовала или, скорее, хорошо разыграла негодование.
– Подумайте о том, чем вы мне обязаны, юная леди! Вы воспользовались моим доверием, жестоко разочаровав меня. Несколько дней в изысканном обществе – не такая уж обременительная просьба, не так ли? Кловер, ты подставила мою репутацию под удар.
– Ну, если мы говорим в таком тоне, тогда… – Кловер понурила голову, изображая полную покорность и искреннее раскаяние, хотя ей трудно было сдерживать смех. – Конечно, что такое несколько дней? Может, мне даже понравится?
Она знала наверняка, что ей понравится. Она лежала в кровати и размышляла, правильно ли поступила, дав согласие. Она поняла, что ожидается вечеринка для избранного круга. Того самого, к которому принадлежит и ее кузина. Будут показательные наказания, выставление жертвы напоказ и секс, секс, секс… Должно быть, он превратится в настоящую оргию.
Но какую роль отвели ей в этом спектакле?
Закрывая глаза и отбрасывая покрывало, Кловер беспокойно пошевелилась. Ночь стояла необыкновенно теплая, и ее воображение все больше распалялось.
Будет ли она наказана? О, наверное, да. Вопрос только в том, как она будет наказана, кем и кто потом овладеет ею?
Она ощутила, как простыня под ней смялась. Она коснулась своего зада, слегка постанывая, – еще были свежи раны от порки, которую ей задал Лукас.
Она и не ожидала, что ей будет так больно. Однако теперь ее желание проснулось с новой силой. Она вспомнила, как оказалась распростертой на его колене, и ее влагалище истекало соком, готовое принять мужскую плоть.
Она скользнула пальцами по низу живота, ощущая, что снова хочет пережить этот опыт.
Кловер засунула в себя два пальца, мечтая о том, чтобы это были пальцы ее любовника. Он так унизил ее своим показательным наказанием, а потом тем, что ласкал ее столь откровенно, но она не испытывала стыда. То, что за ними наблюдали, только послужило для нее дополнительным источником возбуждения. Она представляла, как раздвигает ноги все шире, чтобы оказаться на обозрении у всех присутствующих при этом разврате. Она представляла, как темная комната оглашается сладострастными стонами и криками и внимание всех вокруг приковано к ее изнывающей киске.
– О, бог ты мой, – прошептала она, скользнув еще глубже. Ей хотелось быть грубой, словно она готовилась к предстоящим испытаниям. Стащив с себя пижамные штаны, она потянулась к ящику, в котором предусмотрительная Оливия оставила для нее разнообразные игрушки.
Вибраторы с различными насадками в форме птиц и зверей, фарфоровые яйца, стимуляторы сосков – все это было похоже на сундук с сокровищами. Но Кловер не была настроена на изысканные фантазии и выбрала обычный вибратор. Она всадила его в себя до основания, представляя, что занимается сексом с Лукасом.
Лукас был больше, чем скромная игрушка, но Кловер закрыла глаза и отдалась на волю воображения.
Она чувствовала, как он беззастенчиво проникает в нее. Она видела его глаза в обрамлении длинных ресниц, слышала, как из его уст вылетают неприличные ругательства и многообещающие угрозы.
Потом сцена сменилась новой картинкой: она висит на цепях, а Лукас работает над ее задом, прохаживаясь по нему своим широким кожаным ремнем с серебряной пряжкой. Она в это время, конечно, будет молить о пощаде.
Кловер и понятия не имела, какие ощущения у нее вызовет тяжелый ремень. Но знала, что ей предстоит новый опыт. Ее матка начала бешено пульсировать, и она ухватилась за клитор двумя пальцами, ритмично сжимая его. Поцелуй ремня Лукаса стал прелюдией к оргазму, который испытала Кловер.
– Ну и как же наша малышка отреагировала на весь этот спектакль? Она согласилась приехать на вечеринку к Фрэнсису?
Оливия кивнула. Она не видела лица Сирк, но могла легко представить, как ее губы растягиваются в самодовольной ухмылке. Оливия искренне желала, чтобы Кловер не допустили в жестокие руки Сирк. Брюнетка могла быть несносной, проявляя чудовищную изобретательность в своих играх, и Оливия ощутила это на собственном заде, который регулярно подвергался настоящим пыткам.
Она стояла в углу роскошно обставленной алой спальни Сирк. Оливия держала руки за головой, и ее тело было полностью обнажено. Она была у Сирк рабыней, и когда бы темноволосая красотка ни пожелала ее услуг, срывалась хоть посреди ночи, чтобы удовлетворить свою госпожу.
Сначала Сирк приказала ей раздеться, после чего Оливия должна была упасть на колени и лизать носки ее туфель. После этого фантазия Сирк разгулялась настолько, что она приказала своей рабыне отправиться на балкон и раздвинуть пошире ноги, чтобы соседям, которым вздумается наблюдать за Оливией, было лучше видно, как она ласкает себя. Оливия дрожала и негодовала. Одно дело заниматься такими играми среди проверенных друзей, но выставить себя на потеху стороннего зеваки? Однако она быстро преодолела смущение, после чего возбуждение захлестнуло ее очередной волной.
Как только Оливия ощутила приближение оргазма, на балконе появилась Сирк, которая наградила ее увесистой пощечиной и назвала шлюхой.
Оливия выдержала ужасную порку в спальне, так что ее вой был слышен на всю округу. Теперь брюнетка загнала ее в угол, приказав повернуться лицом к стене. Оливия не могла видеть того, что происходит, но догадывалась по стонам и охам, что Сирк мастурбирует.
– Ну же? Говори!
В голосе Сирк была слышна похоть.
Оливия вдруг ощутила пресыщение. Хотя Сирк была во всех отношениях идеальной партнершей и Оливия не могла жить без тех эротических игр, которые они устраивали, временами она ее просто не выносила. Она считала, что Сирк перегибает со своей ролью непобедимой госпожи. У этой женщины не было понятия об изысканности и вкусе.
– О да, – ответила Оливия. Она говорила низким покорным голосом, решив выдержать роль рабыни до конца. – Она очень легко согласилась, причем я уверена, что она догадывается, ради чего ее приглашают. Она словно создана для подобных игр, хотя и так неопытна па первый взгляд.
– Здорово! – хрипло ответила Сирк. – Я предвкушаю тот момент, когда смогу испытать ее, потому что мне по вкусу ее тело. Мне очень хочется попробовать ее в деле.
Оливия вдруг ощутила тревогу, и ей захотелось повернуться.
– Разве не Лукас должен выполнить эту задачу? Она так привязана к нему. Пусть ее первое испытание пройдет… по мягкому сценарию.
– Какая неженка! – Сирк говорила строго, хотя Оливия слышала по голосу брюнетки приближение катарсиса. Она представила ее стройные ноги, разведенные в стороны, и Сирк, с бешеной скоростью ласкающую свою аккуратно подстриженную киску.
– Фрэнсис наверняка позволит мне присоединиться, – говорила Сирк. – Я уверена, что так и будет. Мне достаточно пообещать ему хорошее зрелище.
Оливия решила, что ей тоже необходимо присутствовать при испытании, однако теперь ее мысли больше занимало настоящее. Хотя она и не видела, что происходит у нее за спиной, она живо представляла всю картину.
Сирк раскрыла бедра, касаясь пальцами своих влажных губ и забавляясь с крошечной пуговичкой клитора. Из ее влагалища вытекает сок. Оливия хотела бы оказаться лицом к своей любовнице, а еще лучше – лицом к ее возбужденной киске, чтобы насладиться ее пульсирующими горячими губами.
Мелодия звонка входной двери отвлекла Оливию, нарушив ритм движений Сирк. Та выругалась по-испански, не скрывая того, что неожиданные гости довели ее до бешенства.
– Кто это может быть в такой час? – возмутилась она, расстроенная тем, что у нее только что украли оргазм.
Оливия тоже понятия не имела, кто скрывается за дверью, но догадывалась, что беспокоить Сирк может только член их узкого кружка. Обычные люди в это время крепко спят.
– Открой дверь, рабыня! – приказала Сирк. В ее голосе больше не звучало раздражения. Она снова превратилась во властную императрицу.
Оливия опустила руки и повернулась. Ей хотелось прикрыть свою наготу, но Сирк резко остановила ее, когда та потянулась за одеждой, висевшей на спинке стула.
– Иди так!
Оливия остановилась в нерешительности и собиралась уже протестовать, но перспектива появиться, в чем мать родила перед человеком, стоящим за дверью, вдруг захватила ее воображение. Она представила, как расширятся от удивления глаза незнакомца, как его взгляд немедленно затуманит похоть, когда он увидит ее большую грудь. Сразу после спора она по приказу Сирк нарумянила соски, а ее киска была красиво подстрижена. Впечатление от ее наготы будет еще полнее, когда она повернется задом, демонстрируя персиковую кожу, украшенную красными толстыми полосами.
Что может подумать непосвященный?
– Конечно, – пробормотала она, пересекая комнату и осознавая, что при ходьбе на высоких каблуках ее бедра слегка покачиваются, и при каждом шаге подпрыгивает грудь, придавая сцене особый оттенок бесстыдства. Положение рабыни означало, что она не имеет права смотреть на Сирк, свою госпожу, но Оливия все же бросила в ее сторону быстрый взгляд.
Сирк снова играла с собой, элегантно приподняв одну ногу и согнув ее в колене. Она слегка развела бедра. Одной рукой она ласкала клитор, проводя по нему медленными круговыми движениями, заставляя работать только один палец. Другой рукой она касалась ануса. Она являла собой картину разврата, и Оливия тотчас же захотела ее.
Она прошла по квартире, направляясь к двери. Ее соски набухли. Она знала теперь, что посетитель Сирк должен быть ее знакомым, так как на входе был код безопасности. Она открыла дверь и распахнула ее как можно шире.
– Привет, Олли, какой сюрприз. А Сирк дома? – сказал Натан Рибейро, и его расширившиеся от неожиданности глаза скользнули по ее груди, животу и лобку. Он был одет в старую джинсовую рубашку и такие же потертые джинсы, производя впечатление вкусного десерта. Его молодое лицо было распалено похотью.
Он окинул взглядом фигуру Оливии и остановился на шее, которую украшал тонкий кожаный ошейник.
– Ах, вот оно что!.. – с усмешкой произнес он.
Ему было явно по душе то, что он увидел. Он схватил грудь Оливии без всяких церемоний и сжал ее, возбужденный тем, что она должна была повиноваться, а после этого резко опустил ладонь к лобку, продолжая свои грубые ласки.
Так как Оливия жаждала оргазма, она ухватилась за возможность, предоставленную ей судьбой: она с благодарностью приняла пальцы Натана, слегка постанывая. Он трогал ее, и она быстро погружалась в пучину желания. Потом толкнул ее к стене и яростно впился губами в рот. Она не могла выдержать больше ни секунды. Оргазм был для нее благословением, хотя она по-прежнему осознавала, что прикосновение ее голого зада к стене болью отзывается во всем теле.
– Ты грязная и порочная, Олли, – дружелюбно прорычал Натан. – Я уверен, что Сирк не похвалит тебя за то, что ты набросилась на меня, как голодная волчица.
Оливия опустила голову. Хотя она и кончила, ее влагалище было ненасытно, оно жаждало новых удовольствий.
– Так как же? – потребовал Натан, поворачивая ее и с удовольствием рассматривая исполосованный зад. – Вижу, что она уже над тобой хорошенько поработала.
Он ущипнул ее за зад, и Оливия застонала, ощущая, как влагалище наполняется соком.
– Нет, она меня держала на голодном пайке. Она мне не разрешала кончить. – Оливия тяжело вздыхала, мечтая о том, чтобы наброситься на Натана снова, чтобы потереться о его упругое, затянутое в джинсовую ткань бедро.
– Давай пойдем к ней и спросим, что она об этом думает.
Натан весело рассмеялся и опять ущипнул Оливию за ягодицу, подталкивая ее в сторону спальни Сирк.
Когда они вошли в комнату, они застали Сирк извивающейся и слегка стонущей, – она переживала долгожданный оргазм. Глаза брюнетки были закрыты, и обе руки заняты работой. Они наблюдали за ней, и Натан грубо начал тискать Оливию, не отрывая глаз от Сирк.
Брюнетка открыла глаза. Она лежала, окруженная белыми подушками, оттенявшими оливковую кожу, и широко улыбалась.
– О, добрый вечер, Натан! Что тебя привело в мой дом?
Она привстала и сделала щедрый глоток из бокала, который стоял на прикроватном столике. Ее глаза неотступно следили за движениями рук ненасытного Натана.
Оливия возбудилась еще больше, искоса посматривая на свою подругу. Она догадалась, что у Сирк припасен новый план. Оливия видела, что Натан и понятия не имеет о том, что его сейчас подвергнут чудовищным пыткам. Он был слишком жаден: его манила только одна цель, и он к ней стремился, не скрывая своих намерений.
– Что за вечеринку устраивает Фрэнсис? Я приглашен или нет?
Он ущипнул Оливию за сосок и зажал его, как будто вымещая на ней злобу за то, что ему приходится задавать такие вопросы.
– Это вечеринка по случаю его дня рождения.
Сирк медленно поднялась и отвечала царственным голосом. Она была облачена в прозрачный слип, который ничего не скрывал от нескромного взора.
– Туда приглашают только проверенных друзей. Нам предстоит несколько дней исключительного веселья. Я так удивлена, что он до сих пор не позвонил тебе.
– Да, не позвонил! – воскликнул Натан, погружая сложенные пальцы в лоно Оливии. Она едва не задохнулась от остроты ощущений.
Сирк перевела взгляд на нее, а затем снова посмотрела на Натана.
– Хочешь ее трахнуть? – предложила она, а затем кивнула в сторону стула, на котором только что порола Оливию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22