– Объясни, будь добра.
Пожав плечами как ни в чем ни бывало, Бриджет прощебетала:
– Химиотерапия. От рака. Я тебе разве не рассказывала?
Полбутылки спустя Бриджет выложила все подробности и вылила всю грязь Дане на колени: у нее был рак матки. Ей сделали операцию. Облучение. А теперь ее хотели травить ядом – какая неприятность.
Дана была так же шокирована, как когда узнала, что Винсент убит, а Китти арестовали, а Лорен тоже с ним спала.
– Бриджет, – сказала она, – я могу чем-нибудь помочь? Почему ты мне не сказала?
И подруга объяснила, что она не рассказывала никому, даже Рэндаллу и Эйми.
– Они должны знать! – воскликнула Дана.
Бриджет метнула на нее взгляд, который говорил:
«Не суй свой нос не в свои дела».
– Бриджет, – протестовала Дана, но та выставила ладонь вперед.
– Не утомляй меня, – сказала она. – Прекрати, пока я не вызвала полицию.
Хотя ситуация была невеселая, Дана засмеялась.
– И что ты собираешься делать?
– Во-первых, заставлю тебя пообещать, что ты никому не раскроешь мой секрет.
Дана решила, что если пообещает, то это дает ей право попросить еще вина, поэтому она сделала и то и другое. Все же сейчас было не самое подходящее время рассказывать, что ее мать умерла от рака, не матки, а яичников, «в том женском месте», как объяснял ей ее отец, когда Дане было восемнадцать и она жила на Лонг-Айленде, а он ничего не говорил ей до тех пор, пока мать не умерла.
Она не была уверена, что простила его с тех пор.
Бриджет налила, Дана выпила.
– Химия будет скоро. После того как Эйми уедет назад в школу, после каникул.
– Но это же через две недели.
Она снова пожала плечами:
– Вряд ли это меня убьет.
Она подобрала плохое слово, не важно, с французским акцентом его произносить или с английским.
– Кроме того, – добавила Бриджет, – я не хочу пропустить partie magnifique мисс Кэролайн.
Да, в общем-то так тоже можно описать праздник в больнице.
– Мне кажется, это все будет как-то странно, – сказала Дана.
Она поставила свой бокал, потому что была пьяна.
Бриджет отпила еще, а потом ответила:
– Но все придут туда. Может, даже убийца Винсента.
– Не меняй тему. Я хочу поговорить о твоем раке.
– А я, s'il vous plait, нет.
Глава 11
Дане надо было вызвать «Красное такси Гудзонской долины», чтобы доехать домой, но ее дом находился всего в нескольких кварталах, был еще день и она не «нагрела паяло», как сказали бы ее сыновья. Она решила подождать, пока доедет до дома и позвонит Лорен.
– Полиция хочет допросить всех, – предупредит она ее. – Им известно, что у Винсента была связь, но они понятия не имеют с кем.
Звучит убедительно, подумала она, сворачивая на свою подъездную аллею, потеряла контроль над машиной, съехала на газон и подумала о бересклете, который Мартин посадил на прошлой неделе.
Дана решила, что ее водительское мастерство ухудшилось не от вина, а оттого, что на аллее был припаркован джип «ранглер» близнецов и Стивен разозлится, если узнает, что кто-то из них вылетел из колледжа.
Передняя была уставлена кроссовками и пакетами с грязным бельем. Она перешагнула через них и вошла в кухню, где стоял Сэм, засунув голову в холодильник.
– Привет, – сказала Дана и, не услышав ответа, поняла, что он соревнуется со своим ай-подом. – Сэмюель! – крикнула она. Парень подпрыгнул, ударился головой о полку и повернулся.
– Черт, мам, я чуть в штаны не наложил!
Когда ее мальчики приезжали домой, Дане требовалось несколько дней, чтобы отучить их от лексикона, принятого в общежитии.
– То есть: «Боже, я ужасно испугался!»
Он засмеялся.
Сын подошел к ней, она к нему. Этот ставосьмидесятишестисантиметровый мужчина поднял ее и заключил в объятия.
– Привет, мам, – сказал он.
На сей раз засмеялась она, а потом высвободилась из его рук и дотронулась до его макушки:
– Очень плохо?
Он помахал рукой перед лицом:
– Фу! Не так, как твое дыхание. Боже, мам, сколько ты пьешь?
– Видимо, недостаточно. Но я сделаю чай, пока ты будешь рассказывать мне, что ты здесь делаешь и где твой брат. – Дана налила чайник.
– А, ну, могу начать с того, что мой братец-близнец – его, кстати, Бенджамин зовут – наверху в своей комнате, должно быть, завалился спать после нашего полуторачасового путешествия домой. А причина, по которой мы здесь, может быть как-то связана с тем, что сейчас весенние каникулы.
– Ого, – сказала она. – Ну, это я знала. Просто потеряла счет времени. Здесь столько всего происходит.
Сэм закатил глаза, словно говоря: «Ну да, конечно». Он казался человеком с открытой душой, младший из двух разнояйцовых близнецов, который походил на своего отца, как Бен походил на нее, как будто одному ребенку досталась ДНК Стивена, а другому – ее. Майкл, первенец, был похож на них обоих, яйцеклетка, видно, нормально соединилась со сперматозоидом.
– Не собираетесь в Косумель или еще куда-нибудь?
– Бен уезжает завтра. – Сын вернулся назад к холодильнику, взял колу и открыл ее. – Я останусь здесь. Хочу помочь тебе распутать убийство мистера Делано.
– Что? – спросила Дана, ощущая, как пьянеет.
– Я хочу изучать право, юриспруденцию, помнишь?
– И ты дома надолго? На десять дней? За десять дней ты сможешь справиться с этим делом?
– Может быть, если сильно захотеть. – Хотеть помочь – это так похоже на него.
– Ты думаешь, что мне больше нечем заняться?
– Ты же была журналистом.
Дана засмеялась:
– Это было так давно, милый. Теперь я домохозяйка. Я мать. – Она всегда верила, что ее способности собирать воедино разрозненные кусочки какой-нибудь истории гораздо лучше дедуктивных способностей отца, когда он был полицейским. Хотя ее сыновья об этом не знали: они знали только то, что он ушел, а ее мать умерла.
Сэм сморщил нос.
– Кроме того, – продолжила она, – праздник в больнице будет уже через неделю, если считать с завтрашнего дня. Я думала помочь Кэролайн с ее сиюминутными планами. – Это было не совсем так, но Дана предпочла бы даже заниматься праздником, чем подпускать своего сына к этому ужасу. – А ты должен быть со своими друзьями. Заниматься тем, чем обычно занимаются люди в колледже.
– По-моему, убийство – это намного интереснее.
Чайник засвистел. Дана налила чай и дала ему настояться.
– Не говоря уже о том, что я могу использовать его для своей работы по социологии.
Дана всегда помогала мальчикам с домашним заданием. Это было куда веселее, чем играть в теннис или гольф. Но с Лорен была какая-то чепуха… что она позволит узнать Сэму? Потом она подумала о Бене.
– А твой брат? Он отправится без тебя?
– Там будет целая тусовка из колледжа, мам. И вообще. Он уже большой мальчик. Может и сам о себе позаботиться. И я тоже. Мам, ну пожалуйста!
– О, милый, – сказала Дана, – я не знаю. – Она знала то, что Бен был тусовщиком, а Сэм – домашний мальчик, тихий, застенчивый, который никогда не лишал ее сна. – Ну, может быть…
Сын принял это за согласие и вытащил стул из-под столешницы.
– Ну, так это она?
Дана вздохнула:
– Китти? Нет. Она говорит, что нет.
– Тогда кто?
Дана могла бы рассказать ему про Лорен, но она слишком устала, чтобы начинать все это сейчас. Плохо, что она еще не позвонила Лорен, а ведь полиция уже может появиться у ее двери.
– Есть версия, что у Винсента была как минимум одна любовница, – сказала она.
– Любовница? Круто.
– Но его жене так не кажется.
– А с ней как? С новой женой? Ее кто-нибудь проверял?
Дана поднесла чашку с чаем к губам и посмотрела на сына так, словно он только что спросил, не бывала ли она на Луне.
– Иоланду?
– Ну, – сказал он, – страховку-то, наверное, получит она, или по крайней мере деньги за его имущество. Винсент, как и все в Нью-Фоллс, был при деньгах, так что в этом есть смысл, а?
– Детектив Джонсон из полицейского управления Нью-Фоллса. Вы Лорен Халлидей?
К счастью, Лорен видела, что полицейская машина паркуется у дома. Она спряталась за шестипанельной китайской ширмой начала девятнадцатого века с изображениями журавлей и сосен и еще чего-то из талькового камня, которые символизировали в азиатской культуре долголетие. Ее муж привез ее домой из Кантона, прилагая все усилия к отрицанию своей надвигающейся смерти.
– Миссис Халлидей сейчас нет. – Флоренс была в этом доме с тех пор, как умерла первая жена Боба. Когда приходилось защищать семью, она была круче, чем пара клыкастых сторожевых псов.
– Подождем, – сказал детектив.
Наступила тишина. Она видела Флоренс, которая стояла, уперев руки в квадратные бедра и сузив глаза.
Снова тишина.
Они не слышали дыхания Лорен?
У нее на лбу выступил пот. Она вспомнила, что, когда была ребенком, оказалась в шкафу в спальне своей тети в доме в Нантакете. Она искала свои сандалии, думая, что кузина Грейси взяла их (украла, точнее). Но, услышав голоса, Лорен закрыла дверь. Откуда ей было знать, что дядя Рэймонд и тетя Клара выберут эту самую минуту средь бела дня, чтобы заняться сексом на кровати под балдахином? Или что дядя Рэймонд и правда постоянно думает о сексе, как она слышала по рассказам тети Джейн ее матери?
– Может быть, она сама придет в участок, – предположил детектив, и Лорен вернулась в настоящее, к китайской ширме и ужасной ситуации.
Она не пойдет в участок, потому что туда пошла Китти и вот что с ней стало.
– Джентльмены, – сказала Лорен, выходя из-за ширмы, и ее отвага перевесила страх оказаться в камере. – Вы должны извинить мою экономку. Здесь постоянно снуют какие-то мужчины, из-за бизнеса моего мужа. Он имеет дело с зарубежными инвесторами. – Она знала, что это бессмысленно, но это все, что можно было сделать. – Флоренс просто выполняет свою работу.
– Если у вас проблемы, – заметил детектив, – надо вызывать полицию.
Она улыбнулась, но не сказала, что звонила туда.
– Чем я могу помочь вам? – спросила она, и ее бостонско-палм-бичско-нантакетское воспитание поглотило ее напуганную личность.
– Мы бы хотели знать, где вы были в одиннадцать тридцать утра в тот день, когда был убит Винсент Делано.
Лорен склонила голову на бок, словно бы неверно расслышала.
Одиннадцать тридцать.
Винсент.
Убит.
Маленькие гланды на задней стенке горла внезапно нацелились, и она знала, что в следующий момент ее вырвет.
– Мадам была здесь, – сказала Флоренс. – Принимала ванну.
Лорен повернулась к Флоренс.
– Была? – спросила она, потому что не хотела вспоминать тот день и потому что Флоренс, конечно же, врала; она всегда врала.
– Были? – спросил детектив.
– Да, – подтвердила Флоренс. – Вы готовились к рауту у миссис Мичем. Я помню, потому что я как раз раскладывала ваш гарнитур. Вы надевали «Микимото».
Лорен коснулась горла.
– Да, – подтвердила она, – наверное, это так.
Зазвонил телефон. Все присутствующие замолчала. Стали перебрасываться взглядами.
– Все в порядке, Флоренс, – кивнула Лорен. – Можешь ответить.
Женщина замялась, затем ушла из холла, еще несколько раз оглянувшись через плечо.
– Что-то еще? – спросила Лорен так, словно хотела помочь всеми силами.
– Одна вещь, – сказал детектив. – Как хорошо вы знали мистера Делано?
Поза Лорен, которой ее обучили в частной школе, осела лишь на секунду. Затем ее позвала Флоренс:
– Миссис Халлидей! – И она переваливаясь вернулась в холл с радиотелефоном в руках. – Это вас. По-моему, Шанхай.
Это был не Шанхай, это была Дана.
– Я только сейчас смогла предупредить тебя, – скороговоркой заговорила Дана. – К тебе может прийти полиция. Ничего им не говори.
– Да, – сказала Лорен, – отличная новость. Спасибо за звонок. – Она повесила трубку и спросила детектива, закончили ли они. Он повторил свой вопрос о Винсенте, и Лорен просто сказала: – Ну, он был мужем Китти. Если вы это имеете в виду.
Глава 12
Дана подумала, что Сэм нашел мотив для Иоланды, который не приходил в голову никому больше.
Ведь у жадной женщины могло быть столько же мотивов, что и у отвергнутой женщины, разве нет?
Этот вопрос не давал ей уснуть всю ночь – он и новость, что у Бриджет рак.
Ситуация Бриджет напоминала ей о матери, а Дане очень не хотелось вспоминать о ней.
Утром она еще раз съездила в Ла-Гуардиа, на сей раз с Беном, он запасся солнечным козырьком и шутками для брата, который «скорее согласился бы тусоваться со стариками».
Сэм сказал ему, чтобы он заткнулся, а Бен ответил, что тот его заставил, а Дана заткнула их обоих – этим искусством она владела в совершенстве.
Младший брат-близнец хотел поехать с ней навестить Китти, но Дана отказала ему – ей показалось, что той будет неловко.
Он возразил, что у Китти своих детей двое, хотя они оба недоделанные.
– Ладно, замороченные, – сказал он, поправляясь. – Марвин и Элиз. Марвин – самый большой лох на планете; Элиз такая сексапильная, что у нее есть календарь с самой собой. Титьки и все такое.
Дане не нужен был переводчик, чтобы понять, что значит это «все такое».
– Может, и у тебя один завалялся? – спросила она Сэма с плохо скрываемой улыбкой, которая вырисовывалась в уголках губ.
– Что?
– Такой календарь.
Он замялся и покраснел.
– Есть у пары ребят в колледже.
Значит, Элиз, а не работа по социологии, вот каков был истинный предмет его заинтересованности в этом деле: если он поможет мамочке, то сможет помаячить перед глазами у дочки.
Как Дана могла отказать своему малышу, вечно находившемуся в тени своих братьев, которым доставались все девчонки? Как она могла сказать, что Элиз, какой бы сексапильной она ни была, не окажется поблизости?
Дана решила не провоцировать его тестостероновый всплеск, так что они отправились в Тарритаун в квартиру с двумя спальнями, даже не позвонив, потому что Сэм сказал, что будет лучше не предупреждать Китти о том, что они едут.
Дана не была уверена, прав он или нет, но она всегда гордилась тем, что ее сыновья были умнее ее.
Китти была дома.
– Заходите, – пригласила она, а потом быстро закрыла дверь, чтобы не впускать солнечный свет, который прокрался вслед за ними.
– Китти, – сказала Дана, – ты помнишь моего сына Сэма, одного из близнецов?
Сэм кивнул:
– Здравствуйте, миссис Делано, – а Китти побелела и попросила звать ее просто Китти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27