– Это оружие должно быть легким, маневренным, безотказным в стрельбе и грозным для врага. Таким оружием может быть только противотанковое ружье! Да, тут нескольких суждений быть не может, – твердо решил он. – Мы должны создать противотанковое ружье, но такое, которое пробивало бы броню любого фашистского танка!»
Предвидения Дегтярева и на этот раз оказались правильными. Не прошло и двух дней, как конструкторское бюро получило срочное задание правительства: немедленно заняться разработкой противотанкового ружья.
Превосходство в танках у врага оказалось настолько значительным, что сейчас задача быстрого создания противотанкового ружья была одной из самых важных задач момента.
Над созданием противотанкового ружья думали коллективно. Из музея были извлечены различные системы малокалиберных пушек и пулеметов, разложены на столах трофейные противотанковые ружья. Все это изучалось, обдумывалось. Конструкторы должны были найти наипростейшее устройство механизма и в то же время создать ружье огромной боевой силы и предельно малого веса. Казалось, что совместить три требования в одной системе немыслимо, но Дегтярев упорно настаивал именно на этом.
Для разработки противотанкового ружья составили бригаду проектировщиков, в которую вошли и молодые конструкторы.
Жесткие сроки работы и возможные налеты вражеских самолетов заставили принять новые формы труда – всем бюро перейти на казарменное положение. В большой комнате отгородили темную часть и там устроили общежитие. Но в это общежитие приходили лишь спать, и то на очень короткое время. У Василия Алексеевича была походная кровать за ширмочкой в кабинете, но, когда он спал, никто не знал. И днем и ночью его можно было видеть в бюро.
Однажды в полночь Василий Алексеевич заглянул к конструкторам и, заметив, что те рассматривают трофейное противотанковое ружье, спросил, что их там заинтересовало?
– Недостатки изучаем, Василий Алексеевич.
– Этого добра в нем много, а хорошего один ствол.
– Почему он хороший?
– Потому что длинный, – пошутил Василий Алексеевич. – Заметьте, ствол у противотанкового ружья должен быть обязательно длинным, это будет способствовать увеличению начальной скорости пули, а следовательно, и ее пробивной силе.
– А как вы оцениваете остальные части этого ружья?
Василий Алексеевич подошел к столу, где лежало ружье, и попросил его повернуть.
Двое конструкторов приподняли ружье и повернули его.
– Видите, какая тяжесть, – сказал Василий Алексеевич. – На гладком столе и то не повернешь, а как же с ним в окопе, когда танк на тебя летит?.. А главная тяжесть тут от салазок, по которым скользит ствол. Если их убрать, ружье станет вдвое легче.
– Как же их убрать?.. Тогда ружье работать не будет.
– Вот об этом и следует подумать. Такая задача в один прием не решается. Она, проклятая, мне уже которую ночь покою не дает. Ну да ничего – одолеем! Думайте, товарищи, думайте… И если придумаете что-то хорошее, приходите ко мне. Желаю вам успеха!
Вернувшись к себе, Василий Алексеевич продолжал осмысливать конструкцию будущего ружья. Он любил думать, прогуливаясь по кабинету, и теперь, покуривая трубочку, ходил по мягкому ковру.
«В этой системе нужно попробовать подвижной ствол, ведь будет сильное давление пороховых газов, сильная отдача, – размышлял он, – но салазки никоим образом не годятся. Что угодно, но только не салазки. Как их не облегчай, ружье получится тяжелым, а следовательно, никуда не годным».
Присев к столу, он нарисовал длинный ствол и стал придумывать для него основу вместо салазок. У казенной части нарисовал ложу, а к дульной части сошки – легкий упор.
«Так-так-так… – постукивал он карандашиком. – Сошки, пожалуй, хорошо, а ложа – это почти салазки… опять лишняя тяжесть. Ложу долой!»
Он перечеркнул набросок и стал рисовать сначала.
«Как же без ложи? – размышлял он вслух. – Ведь не в кулаке же ствол держать… Но и ложа не выход! Тут надо что-то другое…»
Послышался легкий стук в дверь, и в кабинет вошла буфетчица:
– Василий Алексеевич, выпейте чайку, время-то два часа.
– Неужели? – удивился Дегтярев. – Ну, да это ничего, я теперь здесь ночую, еще успею вздремнуть.
– Кушайте на здоровье! – сказала буфетчица и вышла.
Василий Алексеевич пил чай маленькими глотками, посматривал на массивный подстаканник.
Вдруг он вынул стакан и вновь опустил его в подстаканник. Тот вошел мягко скользя. Дегтярев еще раз проделал то же самое и улыбнулся:
«Странно! Как будто я этого раньше не замечал. Стакан входит в подстаканник, словно в трубу… А что, если и ствол спрятать в трубу? А чтобы не чувствовалось толчка, вставить туда пружину. Ствол, хорошо смазанный, будет скользить в трубе, и никаких салазок не нужно!»
Он поднялся и стал ходить по кабинету.
«Во-первых, ружье станет вдвое легче… Ну, да что об этом говорить… Главное – достигнуть скольжения. А скольжение будет! Ствол станет двигаться в трубе, как поршень в цилиндре. Мысль, право, хорошая мысль!..»
Василий Алексеевич подошел к телефону и позвонил конструкторам:
– Ну как, товарищи, не спите? Думаете?.. Придумали что-нибудь? Пока нет… А я придумал и, кажется, то, что нужно… Сейчас иду к вам советоваться…
Уже утро красноватым светом озарило окно, а конструкторы все еще обсуждали предложение Василия Алексеевича. Было исчерчено много бумаги, но ни один из набросков не был окончательно одобрен. Спор не утихал.
– Подождите-ка, товарищи, – вдруг сказал Василий Алексеевич, – а что, если ствол не прятать в трубу, а сделать под стволом небольшой стержень и его вместе с амортизатором поместить в трубу? Это улучшит конструкцию: труба заменит собой ложу, удобнее будет сделать прицел… Позвольте-ка карандашик.
Ему дали бумагу, и Василий Алексеевич начертил схемку приспособления.
Конструкторы склонились над рисунком.
– Вот здесь на конце трубы можно сделать маленький приклад, – пояснял Василий Алексеевич, – а вот здесь, у спускового крючка, – пистолетную ручку. Ну, что молчите?
– Здорово получится, Василий Алексеевич!
– Хорошо будет, уж теперь видно.
– Ну, если так, ложитесь-ка часика на два вздремнуть, а потом со свежей головой за работу!
– Мы спать не хотим, мы сейчас…
– Сейчас разрешите, Василий Алексеевич, ведь спешно надо.
– Знаю, что спешно. Но бывает, что поспешишь – людей насмешишь… Помните пословицу: «Утро вечера мудренее»? Ну так вот, ложитесь, а через два часа я вас подниму. Спокойной ночи! – И он, не оглядываясь, пошел к себе.
Когда Василий Алексеевич вернулся в бюро, там уже царило оживление. Конструкторы общими усилиями, пока еще в карандаше, разрабатывали схему нового оружия, предложенную Дегтяревым.
Василий Алексеевич весь день оставался с ними: присматривался, советовал, стремясь к еще большему упрощению системы…
Сотрудники конструкторского бюро в эти дни не знали ни отдыха, ни сна.
После создания схемы начали составлять расчеты и разрабатывать чертежи. Василий Алексеевич торопил, настаивал на том, чтобы чертежи отдельных узлов сразу же спускались в мастерскую и по ним бы спешно изготовлялись части будущего ружья.
И вот мастерская получила заказ-молнию на изготовление опытного образца противотанкового ружья.
В мастерской не хватало людей, многие хорошие мастера ушли на фронт. Каждое утро сводки Совинформбюро горькой болью кололи сердце. Враг рвался к столице. По ночам над заводом кружили вражеские пикировщики. Оборудование заводов стрелкового вооружения эвакуировали на Урал. Завод, где работал Дегтярев, в эти грозные дни почти один снабжал армию стрелковым оружием. Люди неделями не выходили из цехов. Отработав 11–12 часов, они шли на крыши дежурить у зенитных пулеметов и авиационных пушек, которые были взяты прямо из цехов, где их изготовляли.
В конструкторском бюро так же, как и в цехах, люди трудились, не считаясь со временем. Многие конструкторы, инженеры, чертежники в эти дни стали к станкам, заменив ушедших на фронт.
На станках работали и молодая веселая чертежница Оля Быкова, и старший конструктор, и сам Василий Алексеевич.
Детали тут же испытывались и собирались.
Не прошло и месяца, как ружье совершенно оригинальной конструкции было готово.
Его доставили на испытательную станцию и произвели пристрелку.
В ружье, изобретенном Дегтяревым, оказалось еще много недоделок, но по заводу пролетел слух, что оно пробивает пятидесятимиллиметровую броню. Это была победа!
При дальнейших испытаниях выяснились неполадки с запиранием. Едва справились с ними – увидели новый дефект: при частой стрельбе после выстрела застревали гильзы. Из-за этого недостатка совершенно готовое ружье нельзя было пустить в производство,.. После долгих раздумий конструкторам пришла мысль надеть на ствол ружья массивную муфту. Простое, на первый взгляд, усовершенствование решило сложную механическую задачу – оно избавило ружье Дегтярева от существенного недостатка.
Когда все замеченные во время заводских испытаний недостатки были устранены, дегтяревское ружье сравнили с трофейным.
– Да ведь это же как день и ночь, – восхищенно сказал старший конструктор.
Действительно, ружье Дегтярева имело совершенно оригинальную и до удивления простую конструкцию.
– Хорошо бы взвесить их, – сказал Василий Алексеевич.
– Уже взвешивали: ваше как раз вдвое легче.
– И вдвое лучше, – добавил кто-то из конструкторов, – бьет метко и хлестко.
– Товарищи, прошу вас еще раз внимательно осмотреть образец и высказать свои пожелания, – сказал Дегтярев. – Лучше самим заметить недостатки, чем слушать, когда о них скажут другие.
– Мы сделали все, что можно.
– Ну так пожелайте удачи – через час-полтора я выезжаю в Москву. Наше ружье будут рассматривать в Кремле в Комитете Обороны.
Оружие против танков
В Министерстве вооружения Дегтяреву сообщили, что до показа правительству противотанковое ружье должно быть подвергнуто комиссионным испытаниям на одном из подмосковных полигонов.
Рано утром Дегтярев вместе с работниками министерства выехал на полигон; он хотел своими глазами увидеть, как будет действовать его изобретение.
Еще вчера вечером Василий Алексеевич узнал, что одновременно с его ружьем будет испытываться противотанковое ружье Симонова. Это известие было для него неожиданным, и он даже переспросил:
– Какого Симонова, Сергея Гавриловича?
– Да, Сергея Гавриловича, вашего ученика.
– Неужели? – обрадовался Василий Алексеевич. – Давненько мы не видались… Интересно посмотреть на его изобретение.
Дорогой Василий Алексеевич думал о Симонове, вспоминая, как тот деревенским пареньком пришел в 1918 году в образцовую мастерскую, как он учился, рос, познавая оружейное дело и конструкторское искусство. Как с организацией серийного производства пулеметов «ДП» они с Федоровым послали его руководить самым ответственным участком производства – сборочным цехом. Шли годы… И вот тихий, скромный оружейник Симонов изобрел самозарядную винтовку. Она прошла успешно несколько испытаний, и Симонова направили в Ижевск налаживать массовое производство своего изобретения.
Идут годы. Отделенные большими расстояниями друг от друга и поглощенные своей работой, они не видятся и лишь по рассказам друзей знают друг о друге.
Но вот и полигон.
Василий Алексеевич выходит из машины и, присматриваясь, в группе людей узнает невысокого плотного человека в темном пальто, в кепке, с простым лицом рабочего.
Человек этот, заметив Дегтярева, поспешил ему навстречу. Его серо-голубые глаза приветливо улыбнулись, и небольшая жесткая рука крепко пожала руку Дегтярева.
– Здравствуйте, Василий Алексеевич, очень рад вас видеть.
– Здравствуйте, Сергей Гаврилович, здравствуйте! Давненько вас не видел… похудели вы, видно, достается…
– Да вот противотанковое разрабатывал, Василий Алексеевич, сами знаете, не до отдыха.
Пока шли приготовления к стрельбе, конструкторы присели на скамеечку.
Василий Алексеевич не спеша достал свою трубочку, закурил и стал расспрашивать Симонова о том, как он живет, в каких условиях работает, не помешали ли ему фашисты, не бомбили ли.
– У меня все благополучно и в работе и дома, – сказал Симонов. – А как у вас?
– У нас тоже все по-хорошему. Слышал, вы, Сергей Гаврилович, сделали пятизарядное?
– Да, пятизарядное, – подтвердил Симонов.
– Это хорошо, молодцом! А я вот торопился, сделал однозарядное, правда, стремился к тому, чтобы было полегче… Народ у нас золотой, Сергей Гаврилович, так работали, так трудились, что рассказать невозможно. Ну, да, чай, не забыли мастерскую-то?
– Что вы, разве можно забыть… Все мои старые друзья с вами работают: Голубев, Кузнецов, Зернышкин! Как они?..
– Герои, Сергей Гаврилович, одно слово – герои! Работают не щадя себя!
В это время члены комиссии подошли к стрелкам, которые должны были испытывать новые образцы, и конструкторов позвали.
– Ну что ж, пойдемте, Сергей Гаврилович, – сказал Дегтярев. – Желаю вам успеха!
– И вам от души, Василий Алексеевич!..
Они подошли к месту испытаний.
Испытания велись очень долго. Из ружей стреляли и лежа, и стоя, и с упора: прямо и под разными углами наклона. Симонов все время стоял рядом с Василием Алексеевичем, наблюдая за стрельбой.
Он думал лишь о том, чтобы какое-нибудь ружье (неважно чье) выдержало испытания и было бы принято на вооружение. Оно было сейчас до крайности нужно фронту, так же, как противотанковые пушки. Ружье даже имело свое преимущество перед пушками – его можно было сделать во много раз легче, быстрее и дешевле.
Василий Алексеевич в эти минуты думал о том же. Если бы вдруг объявили, что принимают ружье Симонова, он с радостью бы пожал руку своему ученику. А если бы одобрили его ружье, но предложили бы в нем сделать кое-какие переделки, то и он и Симонов сейчас, здесь же на полигоне, взялись бы за эту работу. Оба они думали о судьбах Родины, и в эти грозные дни личные интересы для них не существовали.
У обоих была одна цель – вооружить мощным оружием доблестных советских воинов, и все их мысли и желания в эти минуты сводились к тому, чтобы дать воинам такое оружие, которое бы остановило танки врага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76