– Скажу вам по секрету, что за последнее время я кое-что отработал и доложу об этом правительству. И еще скажу вам в день своего шестидесятилетия, что, пока будет биться мое сердце, я буду неустанно трудиться на благо Родины, во имя нашего народа и любимой партии!
Утром по запорошенному мягким снегом шоссе к Москве стремительно неслась новенькая машина.
Вот проплыли мимо дымные окраины столицы, мелькнули знакомые улицы… Машина круто повернула и остановилась у ворот Кремля.
И в тот же вечер Дегтярев выехал из Москвы. Всю дорогу он молчал, погруженный в раздумье.
Руководители партии и правительства, осмотрев его автомат, посоветовали увеличить емкость магазина. Дегтярев дал слово, что это задание будет выполнено за 7 дней. Теперь он думал о том, как увеличить магазин автомата и как эту работу сделать еще быстрее. Он не сомневался, что сотрудники конструкторского бюро и опытной мастерской не пожалеют сил, все будут работать сколько потребуется, лишь бы выполнить это важное задание. А как выполнить задание, как создать новый магазин для патронов – это должен был решить он.
Когда уже машина подходила к дому, Дегтярев вдруг спохватился и крикнул шоферу:
– На завод!..
В эту ночь он не пришел домой, лишь позвонил Вере Васильевне, чтобы не беспокоилась.
Когда в заиндевелом окне затрепетали первые солнечные лучи, Дегтярев вышел к конструкторам, рассказал им о важном задании – увеличить емкость магазина пулемета-пистолета. Закипела напряженная работа в бюро и опытных мастерских. Магазин делали несколько человек, сменяя друг друга, не прекращая работы ни на минуту ни днем ни ночью.
В это время шли напряженные бои на Карельском перешейке, пулемет-пистолет был крайне нужен.
Весть о том, что Дегтярев был принят руководителями партии и правительства, облетела завод. В цехах возникали краткие стихийные митинги. Дегтярев, поглощенный работой, не всегда имел возможность выступать на них, но его заменяли парторги или старые производственники-коммунисты. Они рассказывали слышанное от Дегтярева и призывали помочь фронту самоотверженной работой.
На пятые сутки новый магазин был отлажен. Дегтярев лично испытывал пистолет-пулемет. Испытания прошли на редкость удачно. Боеспособность оружия увеличилась почти вдвое. Ночью в Москву полетела срочная шифровка-рапорт об окончании работ по усовершенствованию нового пистолета-пулемета.
Важное задание было выполнено досрочно…
Производство пистолета-пулемета развернулось со стремительной быстротой.
Это новое оружие из цехов отправлялось прямо на фронт.
Накануне войны
В том же 1940 году труженики родного завода выдвинули Василия Алексеевича Дегтярева кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР по дополнительным выборам.
Весть о великом доверии народа и о высокой чести, оказанной ему, глубоко тронули престарелого конструктора. Готовясь к встрече с избирателями в заводском клубе, Василий Алексеевич долго думал над своим предстоящим выступлением. Ему многое хотелось сказать избирателям: о Туле, о своем безрадостном детстве, которое закончилось в 11 лет, об изнурительном 12-часовом труде и нищенской жизни, из-за чего в расцвете лет погиб его отец и сотни других рабочих, об унизительном и бесправном положении мастеровых, которые были лишены возможности не только учиться, изобретать или творить, но даже не имели элементарных человеческих прав. Их в любую минуту могли вышвырнуть за ворота завода, лишить жилья и куска хлеба.
В то же время ему хотелось рассказать и о великих переменах, происшедших в Стране Советов. О том, как он, сын и внук потомственных рабочих-оружейников, получил возможность учиться и творить, развивать свои способности. Как он, благодаря неустанной заботе и помощи партии и правительства, стал крупным конструктором.
Ему захотелось поведать избирателям о тех чувствах, которые испытал он, рядовой оружейник, когда в день шестидесятилетия ему позвонил и поздравил с высокой наградой Первый секретарь ЦК ВКП(б) и Председатель Совета Народных Комиссаров. В какой стране мира можно видеть такое отношение правительства к избранникам народа? Это возможно только в Стране Советов, в стране социализма!
Многое хотелось сказать Дегтяреву своим избирателям, долго он готовился к речи, а когда поднялся на трибуну, увидел сотни лиц, услышал гул аплодисментов, сердце его сжалось, на глаза навернулись слезы, и он уже не смог различить аккуратно написанные слова.
– Дорогие товарищи! – начал он, вытирая слезы радости. – Мне многое хотелось бы сказать вам, но я не могу и не умею… Одно скажу: меня вывели на дорогу партия и правительство. Я служил и буду служить своему народу и государству до конца. Отдам все силы, а если потребуется, и жизнь! – Раздались громкие аплодисменты. – А еще скажу вам, – продолжал Василий Алексеевич, – большое спасибо за доверие, которое постараюсь оправдать…
В дни выборов Василию Алексеевичу пришлось побывать во многих уголках своего избирательного округа. Он встречался с рабочими заводов и фабрик, со студентами и железнодорожниками, с красноармейцами и колхозниками.
Разъезжая по городам и селам, Дегтярев хорошо рассмотрел небольшой кусочек огромной страны и был поражен ее стремительным развитием. Раньше, поглощенный конструкторской работой, он не представлял себе огромных масштабов этих преобразований. А сейчас видел новые, оснащенные самой современной техникой заводы, величественные дворцы культуры и рабочие клубы, светлые просторные больницы, красивые здания детских садов, строгие здания институтов, техникумов, школ. Города украсились садами. Исчезла грязь, на главных улицах появился асфальт. Он смотрел на все это как зачарованный.
В деревне его поразило обилие сельскохозяйственных машин. Всюду он видел тракторы, комбайны, автомобили. Машины, новейшие умные машины, приводимые в движение электричеством, прочно вошли в жизнь советской деревни. В домах колхозников радио и «лампочка Ильича» стали обычным явлением.
Великие преобразования в городе и деревне все чаще заставляли задумываться старого конструктора об организаторе всех побед – великой партии большевиков.
«Почему же я до сих пор не в партии?» – спрашивал он себя… и не находил ответа. При этом он чувствовал себя как-то неловко…
И чем больше он думал о партии, тем больше убеждался в том, что не может быть без нее, что давно уже связан с ней работой, мыслями, душой и что теперь настало время вступить в ее ряды…
Избрание Василия Алексеевича в депутаты Верховного Совета СССР дало ему еще одну почетную обязанность – быть слугой народа.
К нему стали приходить избиратели со своими нуждами, думами, мечтами. Почти все они знали Василия Алексеевича как человека чуткого и отзывчивого, верили, что он внимательно выслушает их, поможет им советом и делом. К нему шли избиратели не только с личными, но и с общественными делами: одни просили помочь отремонтировать клуб, другие – оказать помощь в озеленении города, третьи – построить лодочную станцию.
Василий Алексеевич, несмотря на занятость основной работой, находил время для общественных дел и удовлетворения личных просьб избирателей. Эта работа пришлась ему по сердцу, он занимался ею с увлечением, заботясь о том, чтобы каждое дело было доведено до конца.
Депутатская и общественная работа еще больше сблизила Василия Алексеевича с партией, и в том же 1940 году он был принят в кандидаты ВКП(б).
Вступление престарелого конструктора в ряды большевистской партии не было случайным и неожиданным ни для него, ни для партийной организации. Василий Алексеевич готовился к этому событию долго и упорно. Он вынашивал свое решение годами, как вынашивал свои лучшие творения…
В марте 1941 года Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР Василию Алексеевичу Дегтярёву за изобретения образцов стрелкового оружия была присуждена Государственная премия первой степени.
Столь высокая оценка его трудов приумножила силы конструктора. Он с еще большей энергией отдался творческой работе. Василий Алексеевич все время чувствовал приближение войны и держал свой коллектив в мобилизационной готовности, решая вместе с ним самые острые вопросы вооружения армии. Несмотря на преклонный возраст (ему было уже за шестьдесят), он показывал молодежи пример трудолюбия, дисциплинированности, пример самоотверженного служения Родине.
Но в свободные часы Василий Алексеевич любил отдохнуть: побыть на воздухе, набраться свежих сил.
В этот год выдалась хорошая ранняя весна. Снег сошел быстро, и Дегтярев после работы часами трудился в своем саду.
Вместе с младшим сыном Виктором он наполнял жирной землей маленькие продолговатые ящики и сажал в них семена для рассады.
На листе бумаги, прикрепленном к стене, Василий Алексеевич аккуратно записывал названия цветов и сроки их посадки.
Едва просохла земля в саду, он стал поправлять заступом дорожки и посыпать их желтым песком. С любовью укладывал кирпичи вокруг клумб и аккуратно высаживал нежную рассаду. За этой работой его можно было видеть и ранним утром, до ухода на завод, и поздно вечером.
Вера Васильевна, бывало, скажет:
– Отец, ты бы прилег отдохнуть.
А он только улыбнется:
– Я разве не отдыхаю? Возиться с цветами на свежем воздухе – для меня самый лучший отдых.
В июне сад Дегтярева расцветал пышным цветником. Тончайшие ароматы левкоя, резеды и роз смешивались с густыми пьянящими запахами сирени и акации. По воскресеньям, если случалась хорошая погода, Василий Алексеевич пил чай в саду. Так было и в этот незабываемый день. Выпив чаю, просмотрев газеты, Василий Алексеевич закурил и стал подумывать о том, что хорошо бы под вечер вместе с сыновьями собраться на рыбалку к знакомому бакенщику… Вдруг в сад вбежала побледневшая Вера Васильевна. Она хотела что-то крикнуть, но силы ей изменили, она, взмахнув полотенцем, опустилась на стул, и ее сухие бескровные губы чуть слышно прошептали:
– Война!
Василий Алексеевич побледнел, лицо его сделалось хмурым, озабоченным.
– Я этого ждал, – сказал он и быстрыми шагами пошел из сада.
– Вася, куда же ты, куда? – плача, спросила жена.
– На завод, я должен быть там!
В конструкторском бюро
Могущество и непоколебимая вера в свою несокрушимость – одна из самых характерных черт русского народа.
Какая бы невзгода, какое бы несчастье ни обрушились на русский народ, они не смогут свалить его или потрясти настолько, чтобы лишить способности к борьбе.
Ни татарское иго, ни нашествие Наполеона не смогли надломить всесильного духа русского народа, не смогли сломить его могущества и воли к борьбе, не поколебали его веру в окончательную победу над врагом.
В июне 1941 года немецко-фашистские захватчики нанесли советскому народу страшный и внезапный удар. Они готовились к нему методично, на протяжении многих лет, они целили его в самое сердце и, чтобы усилить разящую силу этого удара, нанесли его ночью, как и подобает бандитам.
От этого удара содрогнулся русский народ, содрогнулся, но не упал, не обессилел, а, почувствовав смертельную опасность, попятился от врага, разминая богатырские плечи, обдумывая и готовя ответный удар.
Растерянность, которая появилась у некоторых людей при внезапном нападении врага и при его стремительном продвижении в первые дни, на которую рассчитывал враг, оказалась кратковременной. На смену ей пришло мужество, самообладание, твердая и непоколебимая уверенность в своих силах.
Дегтярев в эти дни был свидетелем того, как тысячи советских людей добровольцами уходили на фронт, как на смену мужьям в цехи приходили их жены и становились к станкам.
На лицах этих людей Дегтярев читал решимость бороться до конца.
Они не выступали на митингах, не произносили громких речей. Спокойные, суровые и гневные, они приходили в цехи, терпеливо и настойчиво учились, молча работали у станков.
Сам Дегтярев в эти дни был охвачен тем же высоким чувством и стремлением – все силы, все свои способности и знания вложить в общее дело борьбы с врагом.
Враг бешено рвался вперед, не считаясь ни с какими потерями. Дегтярев слушал по утрам сводки Совинформбюро и с болью в сердце передвигал черные флажки на карте.
«Надо что-то сделать, надо изобрести такое оружие, которое помогло бы нашим воинам остановить зарвавшегося врага, – размышлял он, шагая по комнате. – Но какое же оружие может его остановить? – И он, разложив на столе газеты, вчитывался в них. – Самолеты и танки, танки и самолеты… огромное превосходство в технике… А главное – танки, огромные, бронированные армады. Они вклиниваются в наши войска и уходят далеко вперед. Надо срочно придумать оружие для борьбы с танками… Надо создать легкое в производстве и грозное в бою противотанковое ружье…»
Сводки Совинформбюро день ото дня грознее. Захвачена почти вся Литва и большая часть Латвии, ожесточенные бои идут на землях Белоруссии и Западной Украины. Самолеты врага бомбардируют Мурманск, Смоленск, Киев, Севастополь… Среди населения, может быть посеянные врагом, панические слухи… Люди в цехах работают день и ночь, но в душе их тревога…
Дегтярев думает… Думы о новом оружии лишили его сна и покоя. Ему хотелось хорошо осмыслить зародившуюся идею, проверить, правильно ли он понимает задачу момента, решая весь коллектив конструкторского бюро мобилизовать на создание мощного противотанкового оружия…
«Враг силен, враг вооружен до зубов, – размышляет Дегтярев. – Нельзя разбить танки из пулеметов и винтовок, а противотанковых пушек у нас недостаточно. Быстро наладить их массовое производство не так-то легко: на это потребуется время… Значит, нужно придумать другое эффективное противотанковое оружие, производства которого можно было бы организовать быстро и без больших затрат».
Он продолжал ходить по кабинету и думал… И так день за днем, ночь за ночью…
«Но что же придумать?..» Ему вспомнились малокалиберные пушки, крупнокалиберный пулемет… Все это было громоздко, тяжело, сложно… «Надо придумать оружие для рядового бойца, – размышлял Дегтярев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76