– Прошли дальний привод! – крикнул Геннадий Осипович.
Еще одна проверка – на этот раз последняя: высотомеры? рули высоты? радиокомпасы? На последний вопрос ответа не последовало – радиокомпасы были отключены, и Невьянцев деликатно пробормотал: «Проверка закончена».
Впрочем, на эту, последнюю, проверку уже не было ни сил, ни времени, ни внимания: самолет шел на посадку. Самолет и по высотомеру, и по секундомеру уже должен был быть над ближним маркером…
– Полоса! – вдруг закричал Никита. – Вижу полосу!
Тусклую белую полоску заметили и командир и второй пилот. Но слишком уж невероятно… Не поверил Селезнев, что с этой высоты и с этого расстояния при нижней кромке облачности в шестьдесят метров можно увидеть полосу.
– Полоса! – еще раз крикнул Никита, и теперь командир поверил: так ярко сейчас на земле, ждавшей их приземления, могла светиться только посадочная полоса.
Он выровнял машину, и в то же мгновение коротко, словно захлебнувшись, звякнул ближний маркер, а внизу, под машиной, замелькали красные неоновые огни створа…
– Ближний привод! – крикнул Витковский.
– «Значит, полоса….» – с облегчением подумал Селезнев, выравнивая самолет точно по светящейся полосе…
Он, пустив с помощью Димы аварийные тормоза и переведя в тормозной режим винты, остановил самолет чуть подальше третьей рулежной дорожки и тотчас крикнул: «Глуши!». Открыл форточку, вытащил из кармана пачку сигарет, зажигалку и жадно затянулся, вдыхая одновременно и ароматный дым, и свежий, колючий воздух из форточки. Потом увидел, как нос самолета огибает желтая машина руководителя полетов, расстегнул ремни и сказал бортмеханику:
– Выбрось лестницу – начальство прибыло.
Вышел из кабины на деревянных ногах, нашел в гардеробе свою шинель, шапку, застегнул пуговицы и шагнул к открытой двери: внизу, у желтого «газика», стояла группа людей.
– Пусти, Дима, начальство ждет.
Спустился на землю и по очереди, начиная с начальника управления, пожал протягиваемые руки.
– Все в порядке? – спросил кто-то.
– Как видите, – буркнул Селезнев в ответ не очень дружелюбно и отвернулся к аэровокзалу.
Но тут подбежал врач со «скорой».
– Есть пострадавшие?
– Есть, – ответил он, не отрываясь взглядом от аэровокзала. – Мальчик в первом салоне – заберите. Да еще один, во втором салоне – без сознания. Веселый… Фамилия у него такая. Тоже заберите – отравление алкоголем.
И ушел к ярко и нарядно освещенному аэровокзалу – прямо по полю, по черной и вязкой, чуть прихваченной морозом земле.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13