Лузена! Лузена!
Лузена!
Пронзительные звонки телекома грубо вернули её к реальности. Она резко включила связь, экран замигал. К счастью, на нем появился встревоженный Джероламан.
– Ровена! Где ты была?
– В море. Вчера ночью нас застал шторм. Я только что вернулась. Что случилось с…
– У Сиглен был обморок, когда пришло сообщение о несчастье. Она была уверена, что ты вместе с Лузеной, и очень расстроилась.
– Хотя наконец-то избавлялась от меня?
Сердитый взгляд Джероламана остановил её.
– Мы все беспокоились, Ровена. Особенно после того, как Финнан передал, что ты не сопровождала её.
– Барди была нужна мать. Я была бы там третьей лишней, а в восемнадцать лет я вполне способна позаботиться сама о себе несколько дней.
Она понимала, что не время выражать своё недовольство, но ничего не могла поделать.
– Джероламан, Лузена была… – Она спрятала лицо в руках, горько плача.
– Я знаю, дорогая, я знаю. Это пройдет. Мы просто не представляли, где ты. И ты должна была узнать…
– Сиглен уже сообщила мне эту новость.
– Поверь, Ровена, – голос Джероламана дрогнул, – она тоже очень горевала. Хуже того, мы думали, что и ты погибла. Координатор Камилла взяла на себя все хлопоты, что очень любезно с её стороны. Теперь я приеду забрать тебя.
Ровена размазала слезы по лицу.
– Благодарю тебя, Джерри, но нет никакой необходимости. Я прибуду, как только сдам помещение. – И она отключилась, не слушая никаких протестов.
Не обращая внимания на телеком, она собирала вещи, принимала душ, звонила администратору об освобождении номера. С балкона она могла видеть «Мираки» у причала. Хоть это осталось у неё!
Затем – впервые! – она телепортировала себя прямо в свои комнаты в Башне. Уже несколько лет она обладала необходимыми для такой операции силами. Вот только случая подходящего пока не подворачивалось. Плут спрыгнул со шкафа прямо на девушку, укоряюще мурлыкая, забрался на плечо.
Она повернула голову, уткнулась в мягкий мех кота и почувствовала, что снова хочет заплакать. Она прикусила губу и пошла на кухню, чтобы дать ему что-нибудь вкусненькое за теплую встречу. На комнату Лузены в конце коридора она старалась не смотреть.
Настойчиво зазвонил телефон.
– Я вернулась, Джерри, – сказала она.
– Это не Джероламан, – ответил басовитый голос Сиглен. – Где ты была, несносный ребёнок? Встань, чтобы я могла тебя видеть. Вот так.
– Подождите, Прайм, я не могу разговаривать сейчас. – Ровена шлепнула кота, радостно жевавшего свой кусок, и подчинилась приказу Сиглен.
– Где ты… – начала было Прайм, но её сверкающие глаза округлились больше обычного, когда она увидела Ровену. – Твои волосы! Ты подстриглась?
И этот цвет! Чем ты занималась? Где ты была? Ты понимаешь, что сегодня похороны Лузены и ты должна хотя бы из уважения к приличиям присутствовать?
– Я прибуду, как только переоденусь и узнаю, где будет церемония.
– Координатор Камилла представляет Совет, и тебе придется поторопиться.
И сделай что-нибудь со своими волосами, прежде чем идти на похороны.
– Зачем? Моя прическа – идея Лузены. Извините меня, Прайм. Если вы приказываете поторопиться, у меня есть чем заняться.
– И ты сообщишь мне, как только вернешься. Ты слышишь меня, Ровена? Ты переполнила чашу моего терпения.
Не в силах выслушивать подобные обвинения, Ровена отключила и заблокировала связь.
«Джерри, скажи мне где. Я хочу перенестись туда сама!» Сам Джероламан не умел посылать телепатические сигналы, но девушка почувствовала, что он получил её сообщение, и знала, что он выполнит её просьбу. Ровене не нужно было принимать душ ещё раз, но, переодевшись в подходящее трауру платье, она умылась холодной водой перед приходом наставника. Плут предупреждающе фыркнул, когда он вошёл.
Управляющий станцией выразил Ровене своё сочувствие, но он и сам был искренне опечален потерей близкого и незаменимого друга.
– Что я могу сказать, Ровена? – Он беспомощно развел руками. Одет он был с подобающей строгостью, а волосы, обычно растрепанные, лежали в аккуратной прическе. Однако глаза тоже были красными.
Она вздохнула и спросила:
– Пойдешь со мной?
– Но координатор…
– Камилла и так вся в слезах: они очень-очень близки с Лузеной… – Больно было даже произносить это имя. – Я не выдержу никаких проявлений чувств по дороге на похороны. Пусти меня в Башню. Воспользовавшись энергией гештальта, я легко перенесу туда нас обоих. Я хочу увидеть Барди и Финнана. Ведь она уехала, когда Барди особенно нуждалась в матери.
– Но подожди, Ровена, ты же не можешь использовать гештальт без разрешения Сиглен.
– Боишься, что я перенесу нас не туда?
– Нет, пытаюсь убедить тебя вести себя разумно!
– В горе нет ничего разумного! – вспыхнула девушка. Потом поморщилась и добавила, положив руку себе на лоб:
– Я не помню себя от горя. Я не знаю, что делаю. Ты со мной?
– Придется! – Джероламан повернулся и пошёл вперед по коридору к своему офису.
Там девушка положила руки ему на плечи.
– Кто-нибудь из Талантов сейчас работает?
– Нет, сейчас нет. Сиглен расстроена, как тебе известно. – И его злобное лицо удивило Ровену. У Джероламана было несколько пристрастий в жизни, но на первом месте всегда стояла Башня. – Сиглен плохо работала сегодня.
– Оно и видно, – заметила Ровена, глядя на пыхтящие на холостом ходу генераторы. – Какие координаты?
Джероламан замялся, но девушка резко сжала его плечи, и он дал-таки ей координаты скрипящим от напряжения голосом. Ровена решительно вошла в поток энергии, идущей от генератора Башни, почувствовала, как сквозь неё пошли силовые волны, улыбкой подбодрила Джероламана и легко телепортировала их обоих.
Она едва не расхохоталась при виде лица управляющего, когда они без особых помех появились перед одним из муниципальных зданий местного городка.
«Ровена! Как ты посмела?!» – послышался рык Сиглен в её мозгу.
– Оставь меня сейчас, Сиглен. Ты сможешь прочесть мне все пункты из правил и инструкций, которые я нарушила, когда я вернусь в Башню.
Сиглен не ответила на эту дерзость Ровены, но та знала, что Прайм вне себя. Ровена не обратила внимания ни на ярость Сиглен, ни на озабоченное лицо Джероламана.
– Пошли! Дом Барди чуть дальше.
– Но Лузена там. – Джероламан указал на ближнее здание.
– Там нет ничего от моей Лузены. Я запомню её такой, какой она покинула Приятную Бухту. Но я могу помочь Барди.
По правде говоря, Ровена почти боялась встретиться со своей сводной сестрой. Она, приемыш, присвоила слишком большую часть жизни Лузены, несмотря на то что Лузена добровольно приняла на себя эти обязанности.
Барди была внимательной и доброй к ней, но иногда они с Финнаном обижались на чрезмерную погруженность их матери в заботы о своей подопечной. Хотя почему бы им не обижаться?
Именно поэтому Ровена хотела, чтобы Джероламан был с ней, когда она увидит Барди, чтобы избежать каких-либо обвинений. Но её сводная сестра, настоящая дочь душевно щедрой по натуре матери, при встрече сама принялась успокаивать разрыдавшуюся Ровену. Финнан обнял обеих женщин и вместе с Джероламаном пытался утешить их. Потом пришло время выразить восхищение близняшками. Одна девчушка оказалась маленькой копией бабушки, что внушало надежду и грусть одновременно.
Вот так, одной семьей, объединенной общим горем, все и отправились на похороны. Координатор, уже бывшая там, облегченно вздохнула, увидев Ровену.
Тот факт, что погребальную речь сказала сама координатор, было знаком особого уважения, но Ровена «слышала» больше её искренних слов. Она «слышала» многое от других собравшихся, и некоторые из мыслей были недобрыми и лживыми. Она закрылась от этой грязи и сосредоточилась на словах Камиллы. И не смогла сдержать слез.
По обычаю, похороны на Альтаире не затягивали. После погребения координатор доброжелательно настояла, чтобы Ровена и Джероламан сопровождали её назад, в порт Альтаира. Онемев от тяжелой потери, Ровена молча согласилась.
Барди и Финнан сказали, что будут поддерживать с ней телепатическую связь, они продолжали считать её своей младшей сестрой. Однако по пути назад Ровена не выдержала, скорчилась на сиденье и закрылась от всего, даже от молчаливого понимания Камиллы и Джероламана. Чтобы уменьшить душевную боль, она заставила себя думать о путешествии на «Мираки», о корабле, режущем прозрачные голубые волны, о сверкающей белизне парусов на фоне яркого солнечного утра. Она вызывала в памяти ощущение ветра, ласкающего лицо, солнца, согревающего тело, до тех пор, пока размеренный ритм моря не убаюкал её и она не провалилась в забытье.
***
Проснулась она только на следующее утро, поздно, в своей собственной постели. Плут мурлыкал рядом с ней на подушке.
«Ровена? – Она узнала напряженный голос Браллы. – Рейдингер велел, чтобы ты связалась с ним, как только проснешься».
«Рейдингер? Что, Сиглен не могла сама все решить?» «Уверяю тебя, Ровена, – с упреком произнесла Бралла, – Сиглен очень хорошо поняла твое состояние вчера и не желает больше слышать об этом. Мы все сочувствуем твоей ужасной потере. Но Рейдингер очень настаивает».
«Он вполне способен сам разбудить меня».
«Никто не собирался тебя будить, Ровена», – снова укорила её Бралла.
«Извини, Бралла».
«Ничего, дорогая!» – Голос Браллы подобрел.
«Я заварю чай и немедленно поговорю с Прайм Земли».
Плут прильнул к хозяйке, его лапы запутались в её волосах и мешали встать, но Ровена всё-таки поднялась с постели, набросила халат и пошла приготовить чего-нибудь горячего. Вчера на столике Барди среди груды соболезнований была и записка Рейдингера. Да уж, кто-кто, а он-то в огромном долгу перед ней.
Она взяла голограмму, которую Рейдингер прислал ей, чтобы она использовала её для концентрации внимания. Обычно же он сам связывался с Ровеной. Потом сделала большой глоток горячего чая и приготовилась к долгому телепатическому прыжку на Землю. На голограмме Рейдингер сидел на стуле, спокойно сложив руки, в позе, как она подозревала, принятой только для этого снимка. Но даже на голограмме его живое, с тяжелыми чертами лицо, твердая прямая спина позволяли судить об огромной энергии и способностях этого человека. Его темно-синие глаза, казалось, сверкали – благодаря умению голографа, – как будто он, несмотря на разделяющее их пространство в несколько световых лет, знал о ней, Ровене, все.
«Рейдингер!» – Ровена сфокусировала свой разум на этих огромных сияющих глазах. Она уже собиралась повторить вызов с большей силой, когда почувствовала ответный импульс.
«Проснулась?» – Контакт был так силен, что казалось, будто Рейдингер находится в соседней комнате.
«Я вас разбудила? Меня попросили связаться с вами как можно скорее».
«Не впервой, да я и не привык много спать. Джероламан сообщил мне, что ты ещё не присоединилась к его последнему курсу. – И прежде чем девушка успела ответить, он продолжил:
– Я хочу, чтобы ты поскорее сделала это и подобрала хотя бы двадцать человек по душе для работы на Башне. Джероламан утверждает, что ты справишься с этим. Будет легче, если мы начнем работу на новой Башне с хорошо сработавшимся персоналом, иначе пострадает производительность труда. Так что займись подбором».
Ровена даже вскочила со стула.
«Новая Башня?» «Быстро же ты соображаешь. Да. Новая Башня. На Каллисто, так что станция будет земного типа. ФТиТ согласилась, что Каллисто может самостоятельно набирать персонал по всей системе. Этим ты спасешь меня от лишней головной боли и дашь время на решение более сложных задач, входящих в компетенцию только Прайм Земли. Ты молода, я знаю, но я буду за тобой присматривать, и если ты думаешь, что Сиглен бывала слишком строга с тобой, то ты вскоре убедишься, что на самом деле она меньшее из двух зол.
Как только ты составишь команду, вас перебросят прямо на Каллисто. Свяжись со мной завтра точно в девять ноль-ноль по земному времени».
Пауза после разговора почти физически заполнила тишину комнаты.
– Новая Башня, – тихо повторила девушка, ошеломленная известием. – На Каллисто? На одном из спутников Юпитера. Почему там? Почему не на Луне?
Конечно, будет здорово создать на этом спутнике условия, подобные земным.
Я сама составлю команду? Я… Я буду Прайм!
«Сиглен, Рейдингер назначил меня на Башню Каллисто!» «Не могу сказать, что ты достойна этой чести, девушка, – ответила ей Сиглен. – По крайней мере, ты будешь под его прямым руководством, и после того, что произошло вчера, это именно то, что тебе нужно».
«Совершенно верно, Сиглен. Совершенно верно».
Даже Сиглен не испортит ей настроения сегодня.
Как бы радовалась Лузена! Ровена зажмурилась от боли, которую вызвала в ней эта мысль. Лузена уже никогда не узнает, что её воспитанница получила статус Прайм. И Ровена не смогла сдержать горючих слез. И, только услышав стук в дверь, поспешила привести себя в порядок.
Вошёл Джероламан, сдерживая улыбку, пока не увидел, что девушка храбро улыбнулась ему в ответ.
– Вот и умница. Спрячь горе. Без сомнения, она бы гордилась тобой, так же как и я. – Он помахал свернутыми в трубочку бумагами. – Нам нужно хорошенько поработать теперь. Прайм Ровена. Я не только с удовольствием помогу тебе, но и почту это за честь.
Работа помогла. Вначале ей пришлось сосредоточиться на личных делах, затем сопоставить их с образами живых людей курса. Полдюжины раз она ловила себя на мысли поделиться с Лузеной планами об этом и о том. Порой девушку охватывала острая тоска и не отпускала, пока она не спохватывалась и безжалостно не стряхивала её с себя. Печаль осталась в прошлом. Сегодня требовалось работать ради будущего – будущего, о котором мечтала для неё Лузена: о своей собственной станции и титуле Прайм.
Прошло четыре года, но Рэй Лофтус и Джо Толья не разочаровали её в должностях техников и ремонтников. Джероламан подтвердил, что об их работе получены хорошие отзывы на Проционе, Бетельгейзе и Земле. В состав её команды также вполне можно было включить Маули и Мика – они ждали нового назначения и вызвали удивление Ровены своими способностями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40