– Однажды давным-давно, – с воодушевлением начал Пол, – жили-были два царя, у каждого из которых было по большому царству. У них было много волшебников и умных советников. Цари обладали большой физической силой, можно сказать, были людьми могучими. Поэтому у них была мечта, свойственная всем сильным людям. Каждый из них хотел стать самым сильным человеком в мире. Оба знали, что эти желания у них одинаковые, поэтому каждый, каждый, каждый…– Боялся?– Да, они боялись друг друга. При каждом удобном случае цари демонстрировали свою физическую силу и свои возможности по части волшебства, но при этом не спешили вступать в единоборство друг с другом. Оба были прекрасно осведомлены о потенциале противника. А никакой разумный царь не захочет царствовать на опустошенных землях, независимо от того, свои это земли или земли соперника. Таким образом, очень долгое время ничего не происходило.Пол несколько раз подряд сладко зевнул и начал засыпать. Ему даже сон приснился – красочный мультфильм – окончание придуманной им сказки, который он приготовился посмотреть, но не успел. Тяжелая рука старшего брата бесцеремонно растормошила его, вернув к действительности.– Что? – вскинулся он.– Сказку! – хором потребовали братья.– Завтра утром первым делом надо будет сходить к моей жене в госпиталь, а потом станет ясно, когда мы сможем уехать. Думаю, я знаю, у кого можно будет занять немного денег.Раздался громкий смех.– Ты же говоришь по-английски, – сказал старший брат. – Рассказывай дальше!– Ах, сказка… – Пол окончательно проснулся. – Так вот: эти два больших царства находились рядом друг с другом. Между ними был только крошечный участок земли, на котором стоял маленький домик. А в домике жил человек. В его доме были вещи, которые ему оставил отец, а тому, в свою очередь, дед, а деду…– Прадед?– Да, он самый. В общем, и так далее. Причем ни один из царей не мог сказать: «Ты живешь на моей земле», потому что, если бы это сказал один, то сразу же вмешался бы и другой, а значит, началась бы война. Поэтому человек был свободен. Над ним не было царя.– А где он делал покупки?– В обоих царствах. В одном он покупал одно, в другом – другое. Кроме того, в обоих царствах у него были как друзья, так и враги. Иногда друзья его спрашивали: «Какой образ жизни лучше?» Он отвечал: «Нет такого. В одних случаях хорош один, в других – другой. Все зависит от обстоятельств». Тогда друзья спрашивали: «А какой образ жизни самый лучший?» Он отвечал: «Тот, при котором все открыто: таверны, магазины, сердца и умы».Пол ухмыльнулся, покосившись на разинувших рты братьев. Интересно, доходит до них смысл повествования? Понимают ли они, что такое открытое сердце? Или открытый ум? Или все это для них пустой звук? Но слушателями братья были благодарными, они не сводили с рассказчика внимательных глаз, и Пол заговорил снова:– Так маленький человек и продолжал счастливо жить в убогой хижине со своими старыми вещами, свободой и мечтами. А тем временем в обоих царствах люди вовсе не были счастливы, они были охвачены страхом. Они боялись войны и нового волшебного оружия, которое способно смести оба царства с лица земли. Они спросили маленького человека: «Разве ты не боишься?»Он ответил: «Да, все правильно. Человек должен чего-то бояться, к примеру, божественного гнева или конца света. Такой страх – источник жизни». Но люди ему сказали: «Это не настоящий страх. Не современный. Ты должен узнать, что такое современный страх». – У Пола язык отказывался ворочаться. Он боялся уснуть на половине фразы и пробормотал: – Все, я больше не могу. Конец вы услышите завтра. А теперь мне необходимо поспать.Но братьев совершенно не устраивало такое решение. Как расшалившиеся дети, они настырно лезли к Полу, толкали его, царапали, дергали за рубашку.– Сказку! – требовали они. – Что было дальше?– Ох, – простонал Пол, – ему привели жену.– Кто ее привел? Из какого она была царства? Как ее звали? Проснись же ты! – Братья принялись бесцеремонно трясти его.– Не важно, откуда она взялась. Поскольку одно царство было зеркальным отражением другого. Между ними не было никакой разницы. Женщина отлично знала, что такое современный страх. Она хотела иметь защиту. Но от колдовства может защитить только колдовство. Поэтому она стала убеждать мужа поселиться в правом царстве. Почему не в левом? Кто его знает! Муж отказался. Он не хотел лишиться свободы даже ради ее любви. Тогда она заявила: «Ты – не настоящий мужчина, потому что не можешь защитить свою жену. Значит, ты – плохой муж. И я ухожу от тебя». – Пол настолько устал, что больше не мог говорить. Все вокруг плыло и покачивалось. Его обволакивал сон.– И она ушла?– Да.– Куда?– В одно из двух царств. Какая разница, в какое именно? Они же были одинаковые! – Пол несколько раз с усилием моргнул, надеясь еще на некоторое время вернуться к реальности и успокоить братьев, но тут неожиданно для самого себя он услышал странную, механическую музыку. Монотонные аккорды звучали в голове, причем звук с каждой секундой становился все громче, набирал силу. Пол рывком сел. Сна как не бывало.– Что это было? – спросил он по-английски. – Что я говорил?Братья засмеялись. Они ничего не поняли. А Пол чувствовал себя полностью проснувшимся и даже довольно бодрым, словно сказка заменила ему несколько часов полноценного сна. Кстати, а он действительно рассказал им сказку?– Мне надо выбраться отсюда, – заявил он. – И немедленно.С этими словами он слез с койки, подошел к двери камеры и громко закричал. Братья дружно засмеялись. Похоже, они решили, что этот англичанин появился в камере специально для того, чтобы их порадовать.– Я передумал, – завопил Пол по-английски, – мне необходимо повидать жену.Старик в пижаме вздрогнул и что-то пробормотал во сне. Братья подошли к двери, аккуратно отодвинули Пола в сторону и дружно забарабанили по ней кулаками. При этом они громко выкрикивали незнакомые Полу русские слова. Через некоторое время братья сменили тактику. Они запели торжественную песню, одну из тех, которые поют колонны демонстрантов, марширующих по Красной площади в ясный майский день. Металлическая дверь стала барабаном, а ритмичные удары по ней отбивали ритм марша. После второго припева послышались тяжелые шаги. Кто-то подошел. Братья деликатно отступили в сторону, чтобы дать Полу возможность рассмотреть появившееся в глазке лицо, которое ничуть не напоминало физиономию папаши Каллеиа, державшего радиомастерскую в Брадкастере. Пол сказал по-русски:– Моя жена… Мне необходимо немедленно увидеть мою жену. Понимаете, меня никто не арестовывал. Сюда меня посадили только потому, что не могли поселить в гостиницу. Меня никто и ни в чем не обвиняет, поэтому я могу немедленно уйти. Выпустите меня, пожалуйста.Отчетливо видные в глазке квадратные челюсти что-то жевали. Совершенно очевидно, неожиданный концерт прервал ужин охранников. На языке жестов и отдельных звуков, которым владеют полицейские всего мира, он весьма понятно объяснил, что, если арестант не успокоится и посмеет потревожить его еще раз, он войдет в камеру, и тогда всем мало не покажется.– Я требую, чтобы меня немедленно проводили к товарищам Зверькову и Карамзину! – бушевал Пол. – Они в курсе дела. Иди и найди их! Не будь идиотом! Я хочу, чтобы мне предоставили возможность поговорить с вашими старшими офицерами.– Тебе придется подождать до утра, ты что, не понял? И ради твоего же блага убери свою поганую задницу подальше от двери. Иначе я за себя не ручаюсь.– У меня есть права! Хабеас корпус! Дайте мне телефон! Я буду говорить с британским консулом! Немедленно!Так не следовало себя вести. Лицо охранника исчезло из глазка, а вслед за тем и глазок плотно закрыли со стороны коридора. Снова послышались тяжелые шаги. Теперь они удалялись. Наверное, туда, где еще не закончился ужин.Что ж, утро так утро. К тому же оно уже не за горами. Пол уже не думал о сне. Он чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Слава богу, ему разрешили взять с собой в камеру чемодан. Настало время снова стать английским джентльменом.Братья наблюдали за происходящим с неподдельным интересом. Один стоял, прислонившись к двери, другой, разинув рот, сидел на койке. Сперва Пол побрился (зеркало, крем, новая бритва), затем подстриг ногти (маленькие, но очень удобные ножницы). Затем старшему брату пришла в голову идея подстричь довольно сильно отросшие волосы Пола. Он сказал, что умеет это делать хорошо, поскольку долго практиковался у себя в колхозе, даже иногда брал за свою работу деньги. Он признался, что никогда не испытывал тяги к сельскохозяйственным работам, поэтому и занялся парикмахерским делом. Насколько Пол мог судить, рассматривая результаты его работы в маленьком зеркальце при тусклом освещении, получилось довольно неплохо. Затем Пол обтер лицо и шею носовым платком, который он предварительно намочил питьевой водой из кувшина, надел белую рубашку, коричневый галстук с вертикальной полоской кремового цвета (купленный в Риме на Виа Национале) и свой любимый летний костюм. Братья дружно ахнули, признав в нем настоящего английского джентльмена. Во всех деталях, грустно подумал Пол, кроме…Самое интересное, что братья инстинктивно поняли, о чем он думает. Очевидно, они довольно часто руководствовались инстинктами и успели развить в себе эту способность.Старик в пижаме громко храпел, лежа на спине. Братья осторожно залезли в приоткрытый рот. Можно, конечно, воспользоваться искусственной нижней челюстью целиком, но тогда придется выбить Полу все остальные зубы. Это долго, больно и вообще нежелательно. Кроме того, нижняя челюсть храпящего джентльмена может иметь другую форму и не подойдет Полу. Нужно только четыре зуба. Но из чего их сделать? Немного оконной замазки? Нет, вряд ли. Подождите-ка… Младший из братьев живо опустился на колени и начал выгребать мусор из-под коек. В конце концов он поднялся на ноги весьма довольный, держа в руке старую кожуру от апельсина. Из нее вполне можно вырезать нечто напоминающее временный протез. Внутренняя поверхность кожуры весьма схожа по цвету с зубами; пролежав неопределенное время под койкой, материал подсох и стал весьма прочным, да и слюна его не растворит. Пол не мешал братьям увлеченно орудовать ножницами и лезвием.Позже он не мог сказать, в какой именно момент он отчетливо понял, что уже слишком поздно. Просто было такое чувство, что где-то очень далеко из домика на часах выглянула кукушка и прокуковала очередные полчаса. Ку-ку. О, этот мир, полный страха. Глава 8 «Сегодня утром, когда меня разбудили, я почувствовала, что ты не придешь меня навестить. Я не виню тебя за это. Ты вовсе не обязан являться ко мне, как на службу. Кроме того, я отлично понимаю, что у тебя много дел. Ты должен продать, наконец, платья, чтобы сделать подарок нашей дорогой Сандре. Вот ведь мерзавка! Может быть, ты даже завел себе здесь женщину. Я же помню, как ты смотрел на ту грязную, прыщавую девицу, которую мы встретили в ресторане. Наверное, прикидывал, как бы затащить ее в постель? Хотя это вряд ли.Я здесь не предаюсь мечтаниям, больше вспоминаю. Иногда мне даже кажется, что я смотрю отрывки из фильма длиною в целую жизнь. Нашу жизнь. Может быть, это из-за лекарств? Не знаю. Я видела нас, тебя и меня в Ричмонде, в той пивной, не помню только, как она называется. Ты еще опрокинул на пол кружку с пожертвованиями для больных раком, проказой или чем-то еще. Ты столкнул ее локтем на пол, все монетки рассыпались, и тебе пришлось долго ползать по углам и собирать их. Ты потом с трудом отдышался. Ты всегда был неповоротливым, пожалуй, даже неуклюжим, но я не обращала на это внимания. Ты всегда обладал некой изысканностью, я бы даже сказала аристократизмом. Мне казалось, что твоя неловкость вызвана лишь тем, что тебе никогда и ничего не приходилось делать своими руками. В первые педели нашего знакомства я считала тебя отпрыском древнего дворянского рода, который вынужден работать в магазине, поскольку предки растранжирили фамильное богатство. У тебя были очень аристократические руки: узкие, с длинными тонкими пальцами и ухоженными ногтями. Твой голос мне тоже сначала показался очень благородным. Видимо, потому, что я слишком плохо знала англичан.Так вот, после нашего знакомства в той пивной были исполненные романтики прогулки по реке, величавые лебеди, маленькие пароходики, плывущие в сторону Вестминстера, плакучие ивы. Только все это было насквозь фальшивым, ненастоящим, как театральный спектакль или кинофильм. Так не могло быть всегда. Было же и другое время, когда жизнь была настоящей, подлинной. Хотя, возможно, его убила война. Не знаю… Когда я приехала в истерзанную войной Европу, все мои знания о ней были почерпнуты из книг, которые я нашла в библиотеке моего отца. То есть это были или элегантные истории Поупа, или безрадостные повествования Диккенса. Кажется, я даже начала стыдиться своего отца и его лекций. Он напоминал мне человека, который учит других технике секса, при этом ни разу не переспав с женщиной. В общем, я должна была все увидеть и понять сама. Думаю, подсознательно я всегда искала мать.Милая старушка Англия! Это единственная страна в мире, где существует Общество по защите детей от насилия и жестокости. Я вспоминаю «Веселую Англию», спектакль, поставленный на нашей любительской сцене в 1940 году. Тогда все в Америке очень переживали, что Англии приходится в одиночку противостоять силам зла. Сборы от этого спектакля должны были пойти на благотворительные цели, кажется, для англичан собирались отправить какие-то товары. Но когда я захотела положить голову на грудь этой милой старушки, из нее с громким пшиком вышел воздух и передо мной оказались лишь два сдувшихся воздушных шарика.Нет, я не хочу сказать ничего плохого. Временами бывало весьма забавно, а иногда и просто волшебно. Но мне всегда приходилось помнить, что Хэмптон-Корт и Твикенхем созданы вовсе не моим отцом, а лондонский Тауэр существует в действительности, а не только на страницах романов из его библиотеки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34