написал историю еврейского народа.
— Выполнил долг перед родиной ценою предательства родины.
— В этом его трагедия. Но долг перед историей и перед национальной культурой выше долга перед кучкой друзей-единомышленников или перед мертвыми абстрактными ценностями типа верности, дружбы, честности.
— Для него эти понятия вообще не существовали. Он всегда исходил из пользы.
— Опять вы за свои языческие догматы: дружба, верность, честность! Коту под хвост эти штуки! Реализм целей и любые средства для их достижения — вот единственная догма, которая мне по душе.
27
На Пасху я увидел Феликса, сына Скабена. Я сразу уловил в нем перемены. Он был спокоен и даже основателен. Куда и подевались его нервность, жестокость, подозрительность и ненависть к отцу. Впрочем, ненавистью к отцу это его вспыльчивое отношение нельзя назвать. Феликс жил за спиной отца, ухоженный и счастливый, и ни одна мать не была столь заботлива, как Скабен. Скабен говорил:
— Я должен заменить ему отца и мать, дедушку и бабушку.
Скабен метался по магазинам, чтобы достать нужный продукт, он постоянно причитал: "Феликсу нужен фосфор, а следовательно, я должен достать хорошую рыбу, ему нужны витамины, а где я возьму свежие овощи, фрукты, соки? Феликсу требуются жиры, молочные продукты, белки и чистый кислород! Феликс должен хорошо одеваться, поэтому я жертвую всем, но достаю ему хорошие и удобные вещи".
Я знал: Скабен вставал ни свет ни заря, чтобы убрать квартиру к тому часу, когда Феликс проснется. В это время завтрак уже готов, и отец подает сыну в постель. Я однажды возмутился:
— Вы воспитываете сибарита!
— Я воспитываю свободного человека. Запомните, в жизни могут быть либо повелители, либо рабы. Я хочу, чтобы Феликс рос повелителем. Это стремление должно войти в него с молоком матери. Ему должно быть противным то, что составляет основную жизнь быдла, — добывание пищи, приготовление ее, черные работы и прочее. Феликс еще ни разу в жизни не вынес помойного ведра. Он не знает, что это такое. По воспитанию он аристократ. Как говорят великие языческие философы, только аристократу доступно понимание истинной любви и истинной свободы!
28
Вечером мне сказали, чтобы я пришел к Богданову. Он долго меня не мог принять, и я все время просил лаборантку пойти узнать, не освободился ли директор. Мне бы не ходить к нему, а я пошел, когда уже рабочий день почти кончился, поскольку была пятница, а в этот предвыходной день рано все разбегались: закрывались столы, опечатывались шкафы, запирались на ключ пишущие машинки и компьютеры.
Как это ни странно, он вышел из-за стола и подал мне руку. Я ощутил в своей ладони что-то абсолютно шершавое и сухое, точно это была не живая рука, а кусок сосновой коры. Лицо у него всегда было тусклым, а глаза прятались за седыми нависшими бровями. Мне сказали, что он охотник, несмотря на свой возраст, и я всякий раз, когда сталкивался с ним, думал, что с такими бровями, наверное, удобно целиться в зверя: навес! Своими глазами под козырьком он обшарил мое тело и сказал:
— А вы в общем ничего…
— У меня был инсульт летом.
— Ну эта хворь не из приятных, но на кожном покрове она, как правило, не отражается.
Я подумал: мог бы этого не говорить. Зачем лишний раз напоминать человеку о мучительной смерти.
— Вы меня звали?
— У меня к вам личная просьба, — сказал он доверительно и вскинул правую мохнатую бровь. — У меня внучка растет. В восьмой класс перешла. Она с вами успела познакомиться в Жерноварии. Она пишет зачетное сочинение на тему "Внутренний мир приговоренного к эксдермации". Не могли бы вы ей черкнуть пару страниц!
— О чем?
— Ну о чем думаете, что делаете, как себе представляете последние минуты.
Я разозлился, но сдержал себя. Сказал с ехидцей:
— Сейчас все перешли на рыночные отношения. Надо бы поторговаться. Я вам сочиненьице, а вы мне что?
— А разве мало вам того, что вы у нас числитесь и ничего не делаете?
— Как же я ничего не делаю? Плановую работу я выполнил. Завершил первую часть "Основ паразитарных систем"…
— Кому нужна эта ваша дребедень? Посудите сами, кому?
— Человечеству, — ответил я гордо.
— Бросьте дурака валять, Сечкин, не тяните время. Делайте все, как положено, чтобы не сорвать мероприятие. Анализы все сдали? Нет? Это плохо! Мы выдвинули вашу кандидатуру и гордимся тем, что наши сотрудники добровольно и аккуратно выполняют наши задания. Так будете писать сочинение?
И вот тогда я не сдержался. Я встал, и тут мое глазное яблоко поехало вниз. Я заорал что было мочи, будто погружаясь в самые дальние уголки первого века:
— Ах ты, рабская душа, рынок навозный, тыква гнилая, вонючие потроха, кабан с перебитыми лапами, конь, пораженный стрелой, вепрь одноглазый, если мне и придется расстаться со своей кожей, то я постараюсь ею задушить тебя, рыбью голову, грязную шерсть, поганую холеру, а прежде чем отправиться на эксдермацию, я продырявлю вот этим чернильным прибором твою плешь, твое гнусное брюхо и твои вонючие чресла! — тут я схватил чернильный прибор и накинулся на Богданова, который, однако, успел отскочить, крича что есть мочи:
— Убивают!
К моему счастью, ни в приемной, ни в коридоре никого не было.
Чем дальше и быстрее я удалялся, тем сильнее он орал. А потом замолк. Я понял: звонит в полицию или еще куда-нибудь. Я бежал по парку, а со всех сторон меня окружали полицейские с обнаженным оружием в руках. Сопротивление было бессмысленным. Я поднял руки, и меня втолкнули в машину.
В камере был еще один человек по фамилии Зверев. Я даже его когда-то видел на одной из конференций. Он тоже что-то кропал запретное. Его ссылали, наказывали и даже приговаривали к снятию кожи.
29
— А чего вы так переживаете? — спросил у меня Зверев. — Дайте-ка вашу руку.
Я протянул ему ладонь. Он взял мою руку и сунул ее себе под рубаху. Ладонь наткнулась на что-то твердое и скользкое. Невольно я отдернул руку.
— Что это? Вы в скафандре?
— Считайте, что так. Два года назад у меня сняли часть кожи, но нашлись добрые люди и в знак признательности к моему таланту обули и одели меня в полиэтиленовую шкуру. Конечно, не фонтан, особенно ощущаешь это в ванне или перед утром, когда полиэтилен начинает нагреваться. Становится невыносимо. Зато жив, как видите. Мне самое главное — душу сохранить. Я ее готов держать хоть в стеклянном сосуде. Я благодарю Бога, что был подвержен частичной эксдермации по пояс с оставлением кожи на конечностях, выше ступни.
— А за что это вас?
— Вот это обычная постановка вопроса, — сказал Зверев. — Некоторые несут чепуху, вроде бы ни за что и так далее. Нет, меня приговорили за дело. Во-первых, я татарин. А в тот год татары были в большой опале, поскольку не пожелали снять изображение луны с дверей своих храмов. А во-вторых, я изобрел экстракт ДД, который давал возможность утолять голод и жажду неограниченному числу людей.
— Но, может быть, ДД вреден для здоровья?
— Проверяли. Напротив, ДД выводит из организма щелочи, кислоты, соли и многие вредные вещества. Экстракт укрепляет здоровье. Бесплодные женщины начинают рожать, а мужчины-импотенты становятся суперсамцами и, естественно, не страдают от своей неполноценности.
— Может быть, снижается умственный или эстетический потенциал?
— И это проверили со всей тщательностью. ДД делает людей умными, эстетически развитыми и физически крепкими. Понимаете, увеличивается в шесть раз обороноспособность страны, поскольку воины превосходят в силе, ловкости, выносливости и сноровке всех прочих воинов из других стран в семь раз.
— Так в чем же дело?
— Причины две. Во-первых, ДД изобрел татарин, а во-вторых, ДД угрожал Паразитарию: нарушался покой, обычный паразитарный ритм жизни. Понимаете, повышалась активность граждан, страны в целом, повышалась в двадцать четыре раза производительность труда. При таком варианте «хозяева» могли в сорок три раза быстрее и в двадцать раз сильнее двигать мускулами, кожей, одним словом, всем своим существом, отчего паразитам значительно осложнялась жизнь. Это они чутьем своим ощутили.
— Но они же могли присвоить ДД и пользоваться им по своему усмотрению?
— А зачем? Весь смысл Паразитария состоит в том, чтобы пользоваться тем, что есть в наличии, ничего не создавая вновь, не производя. Ученые паразиты и их технологии открыли закон всеобщего благоденствия. Согласно этому закону, все, что есть в мире: недра, люди, леса, космос — все подлежало медленному уничтожению, агонизации, дискриминации, саботажизации, манифестации и кремации. И благоденствие наступает тогда, когда активизируется процесс умерщвления всего сущего.
— Но нельзя же рубить сук, на котором сидишь? Какой смысл?
— Милый, вы же отлично знаете, что сущность Паразитария в бессмысленности. Это даже не абсурд. В абсурде был свой смысл и своя сложнейшая логика растерянности и отчаяния. Здесь же нет ни того, ни другого, здесь, напротив, психоз массового ликования.
— Пляска смерти?
— Тоже не совсем так. В пляске смерти, знаете, присутствует некоторая карнавальность бытия, праздник что ли, а в нынешнем Паразитарии все предельно безмотивно, безрадостно, безумно, безґэнергично и безрассудочно. И, однако, все не так просто. Паразитарий — враг инициативы, самостоятельности, смелости, честности и трудолюбия. Но все эти крайне нужные Паразитарию качества приобретают совершенно иной паразитарный смысл, и тогда они крайне необходимы и государству, и обществу, и паразитарной семье. Например, квазиинициатива и псевдомужество нужны, главным образом, чтобы бороться с теми, кто пытается видоизменить Паразитарий. Самостоятельность и смелость необходимы всем, кто борется с прошлым и не создает настоящего или будущего. А главное качество паразитарных особей — кучность. Этот термин не привился, поскольку выражал основную тенденцию коммунистического империализма. Вместо него утвердился, как вы помните, в одно время термин «скопизм» от слова «скопом». Но и этот термин употребляется лишь узкими специалистами в области социальных извращений. Сейчас входит в моду новое словечко «монолитизм». Это понятие означает весьма приятные вещи, а именно — монополию коллективизма во всех — измах, где под — измом понимается любая система, любая национальная установка, имеющая паразитарную направленность.
— А почему именно такой термин был выбран?
— Это тоже закономерный вопрос. Важно всем этим — измам как явлениям демократического и плюралистического толка придать исключительно скопический характер.
— От слова "скоп"?
— Совершенно верно. Уточню лишь, скопом, а не скоп… Здесь корень ничего не значит, потому что даже в самом термине скрыта некоторая тайна. Во-первых, как вы знаете, термином «скопец» обозначался кастрированный. Отсюда оскоплять. А слово «скопом» означает сообща, коллективно, вместе. И эти два смысла всегда подразумевают, когда употребляют термин «скопизм». Здесь, понимаете, уже изначально заложено противоречие. С одной стороны, кастрация, а с другой стороны, коллективизм. Вместе, так сказать, сообща, кастраты становятся монолитной силой, способной уничтожать все на своем пути. И вот эту монолитность полета никто никогда не отмечал, поскольку не знали, что термин «скопизм» напрочь завязан с очень старым и малоизвестным термином «скопа» — крупная хищная птица из семейства ястребиных. Заметьте, скопа наделена необыкновенным паразитарным смыслом. Она живет вдали от людей, у озер и рек и питается рыбой. Сколько надо ей силы, мастерства, отчаяния, инициативы и ловкости, чтобы с неба падать в реку и вытаскивать из воды рыбу! Иногда скопа разрывает на части кряковых и из их нутра достает проглоченную ими рыбу. Когда антипаразитарии подняли восстание, они прежде всего добились отмены термина «скопизм». Они предложили новый термин — «монолитизм», решив, что он полнее выразит основную направленность истинных паразитариев, каковыми они в конечном счете и стали.
— Какой же смысл становиться антипаразитариями?
— Это всеобщий закон вездесущего оборотничества. Чтобы взять власть, надо стать «антиками». Надо сказать, что все, что было до тебя, никуда не годится, разве что на свалку. Вот поэтому и стали они антиками. А когда схватили власть и нажрались досыта, и все определили своих «хозяев», то вернулись к старому термину.
— Но они страну стали называть не просто Паразитарием, а любвеобильным Паразитарием иксодового типа.
— Думаю, что все эти прибавки в недалеком будущем отпадут за ненадобностью прикрывать истинный смысл всякими украшательскими изощрениями и увертками. Откройте, пожалуйста, форточку. Я, кажется, начинаю потеть, ощущаю, как целлофан отстает от тела… — я открыл форточку и с ужасом посмотрел на Зверева. Он кривовато улыбнулся и добавил. — Ничего страшного. Молите Бога, чтобы вам сделали частичную эксдермацию. И обязательно добейтесь, чтобы пластик был телесного цвета. Я сказал, что мне все равно, и меня обернули в полиэтилен цвета морской волны. Это выглядит настолько уродливо, что я не снимаю рубашку даже тогда, когда один в доме.
— И чем вы теперь занимаетесь? — спросил я. — Своим ДД?
— ДД уничтожили решением трех депутатских комиссий и двух паразитарных парламентов. О ДД запрещено всякое упоминание, иначе снова эксдермация. Поэтому я занялся денационализацией личности.
— Что это значит?
— О, это решающая проблема всех тысячелетий. Она впервые была поднята в древнем мире, когда была сделана попытка создать новую национальность. И создали. Эта национальность называлась «римлянин». Человек любой прежней национальности, еврей или грек, парфянин или перс, германец или кельт, получивший римское гражданство, становился римлянином. Национальность, то есть римское гражданство, можно было купить за деньги, получить по наследству или в подарок. Все стремились приобрести это новое гражданство, поскольку оно давало много прав и привилегий. Римлянина запрещалось бить палками или пороть ремнями, сажать в тюрьму без суда. Римлянин мог быть избран в любой правительственный орган правления, мог жить в любой части города, иметь рабов, дачи, сбережения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83