– Хорошо, пусть будет голая правда. Во-первых, я думаю, что ваш сын в запущенном состоянии. Я говорю не о физическом, а об эмоциональном и социальном его развитии.
Калеб сжал губы, чтобы удержать гневные слова, но кому они предназначались, Джулия затруднилась бы сказать. То ли его бывшей жене за то, что она сделала или, точнее, не сделала с Уиллом, или ей за то, что она указала на это.
– Это я понял и сам, – выдавил из себя Калеб. – Что было, то в прошлом. А сейчас нам нужно выработать стратегию, как все исправить.
Не нам, Калеб, мысленно поправила его Джулия. Она не собирается в это ввязываться.
– Я выскажу вам свое мнение, но лето у меня занято, – начала Джулия.
– Так что вы считаете? – Калеб проигнорировал вторую часть ее фразы.
– Основываясь на моем кратком, очень кратком знакомстве с вашим сыном, я могу сказать, что у проблемы две стороны. Одна, не представляющая особой трудности, – отсутствие у него навыков, которые дают в первом классе. Большой плюс, что он хорошо читает. К счастью, чтение позволило ему получить некоторые необходимые исторические сведения.
– Исторические? – Калеб изумленно поднял брови. – В первом классе?
– Да. Наряду с кое-какими сведениями о жизни в семье и обществе мы даем детям начальные знания по мировой истории и истории Соединенных Штатов.
– Вам не кажется, что это преждевременно? Ведь перед вами шестилетние дети!
– Пытливые, любознательные шестилетние дети. Их просто необходимо знакомить с историей. Но сейчас это не важно. Для школы Уиллу важнее всего научиться быстро писать и считать. Не думаю, что здесь возникнут особые трудности, он производит впечатление смышленого мальчика. А вот его социальные и общественные навыки… – тут Джулия сделала небольшую паузу, подыскивая слова помягче.
– Вы имеете в виду его выражения, которые могут повергнуть в шок любую провинциальную мать семейства? – без обиняков спросил Калеб.
Джулия вздохнула:
– Увы, именно это я и имела в виду. Но есть кое-что похуже его цветистого языка. Уилл не понимает, что не должен говорить то, что говорит, и это, к сожалению, усложняет дело.
Калеб нахмурился. Джулия заметила, что он пытается сдержать свои чувства. Не дай бог вызвать его гнев, с опаской подумала она.
– А почему усложняет? – спросил Калеб.
– Если бы Уилл знал, что означают слова, которые он использует… – Джулия потрясла головой, и Калеб с восхищением наблюдал, как светло-русые пряди разметались по нежной коже ее щек.
Волосы у нее были мягкие и шелковистые. Какое наслаждение было бы провести рукой по ее волосам, думал он. Дотронуться до завитков, упавших на щеки. Он тяжело вздохнул, так как тело мгновенно отреагировало на разыгравшееся воображение. Он с усилием вернул мысли в нужное русло, к тому, о чем она говорит, и с трудом отвлекся от ее лица.
– Сами по себе слова не так уж и страшны, – продолжала Джулия. – Проблемы возникают с тем, как люди реагируют на них. Многие дети очень рано узнают, какие слова вызывают гнев родителей, и стараются не произносить их в присутствии взрослых, а использовать во время игр со сверстниками, чтобы поразить других детей своей смелостью.
– Но Уилл не просто осмеливается, – возразил Калеб. – Он повторяет то, что считает нормальным.
– Да. И вам придется научить его употреблять более приемлемые слова.
– А как, вы полагаете, я буду это делать? Я же не могу в течение суток корректировать его речь!
Джулия засмеялась, представив себе эту картину.
При звуках ее смеха Калеб моментально забыл о возникшем у него ощущении надвигающейся катастрофы. Ее смех проник в его душу, улучшил настроение и заставил поверить, что он сумеет справиться со всеми проблемами своего сына.
– Может, если я сумею найти Уиллу товарищей для игр среди детей своих друзей… – задумчиво начал Калеб.
– Не подойдет, – возразила Джулия. – По крайней мере для начала. Дети есть дети. Скорее Уилл обучит их своему языку.
– Вы так думаете? – с сомнением спросил Калеб.
– Я это твердо знаю. И еще я знаю, как отреагируют их матери. Они запретят своим детям играть с Уиллом, что приведет к его полной изоляции. А социальная изоляция сделает детство несчастным. Дайте ему хотя бы месяц, чтобы он отучился употреблять дурные слова, а потом можно подыскивать ему друзей среди сверстников.
– Мне казалось… – Тут Калеб прервался, так как зазвонил мобильный телефон. – Извините. Это может быть мисс Винсент насчет Уилла.
Но оказалось, что это был звонок, касающийся его работы. Откинувшись на спинку кресла, Джулия наблюдала за ним, пока он разговаривал. С физическими данными Калеба Таррингтона не мог сравниться никто из знакомых ей мужчин. Было в нем что-то такое, что инстинктивно привлекало ее, таких чувств в ней не вызывал до сих пор ни один мужчина.
– Как только смогу, я сразу подъеду, Бен. – Калеб закончил разговор и положил телефон в карман.
Он долго молча изучал поверхность стола, как бы обдумывая свои аргументы, и только потом взглянул на нее. Его ярко-синие глаза смотрели пристально.
– Джулия, мне нужна ваша помощь. Уиллу нужна ваша помощь.
Джулия отрицательно покачала головой.
– Пожалуйста, не отказывайтесь, пока не выслушаете меня.
– Хорошо, – согласилась она, не зная, как возразить ему. Правду она произнести не могла. Она представила себе его реакцию, если скажет: «Извините, Калеб, но я не могу помочь вашему сыну, потому что мне безумно хочется обнять вас и поцеловать, а это пугает меня. Это пугает меня потому, что прежде мне никогда такого не хотелось».
Откровенно говоря, ей хотелось не только этого, и это противоречило ее планам на будущее. А намеревалась она лет через семь-восемь найти приличного мужчину и создать с ним семью. Какого-нибудь учителя, разделяющего ее любовь к педагогике, который не потребует от нее бросить работу и стать домохозяйкой. Человека, который захочет только одного ребенка и будет с ней на равных его воспитывать. Человека, который с удовольствием будет играть ту роль, которую она отведет ему в своей жизни, при этом не пытаясь ее изменить.
А вот Калеб наверняка захочет все поломать. Он будет препятствовать созданию тех теплых, дружеских отношений, которых бы ей хотелось. Джулия едва заметно нахмурилась. Она ничего не собирается устраивать, даже сама мысль об этом подсознательно вызвала у нее раздражение. Да, ей хотелось именно дружеских отношений, в ее жизни нет места для сумасшедшей страсти или любви вне брака.
К тому же вряд ли такой шанс представится. Она не из тех женщин, что производят на мужчин сногсшибательное впечатление. Никто из них никогда не пытался шептать ей на ухо разные сладкие глупости. Они лишь рассказывали ей о своих женщинах с вызывающими душевный трепет подробностями и советовались с нею, как завоевать их.
– Пожалуйста, выслушайте, – попросил Калеб, заметив ее недовольство и сочтя это реакцией на его просьбу, а не на ее собственные мысли.
– Я обещала выслушать и выслушаю вас, – ответила она, – но это единственное, что я обещала.
– Если вы согласитесь заниматься с Уиллом и научите меня, как исправить его речь, то только назовите цену.
– Это не та работа, которую можно полностью переложить на преподавателя, – возразила Джулия, пытаясь внушить ему, насколько важно его личное участие. – Уилл – ваш сын, и ему нужны вы.
– Это я понимаю, но я увидел своего сына всего лишь два дня назад. Когда я составлял свой рабочий график в прошлом году, я и понятия не имел, что он будет жить со мной.
– Придется изменить график, – мягко сказала Джулия.
Калеб в задумчивости взъерошил свои короткие темные волосы.
– Не так просто это сделать. Мне следует не только закончить проект торгового центра, но до конца следующего месяца успеть с планами обновления школы. И все нужно сделать вовремя, потому что с этим связана работа строителей и подрядчиков. Если я задержусь, это выльется в простои рабочих и потерю больших денег. Кое-кому это не понравится.
– Даже если не учитывать финансовые потери, школу-то нужно сдать вовремя, – согласилась Джулия. – Старая уже никуда не годится.
– А в довершение всех проблем моему секретарю, мисс Эндрюс, пришлось на прошлой неделе неожиданно уехать из города: у ее матери случился инфаркт. Теперь она в больнице, и мисс Эндрюс просто не представляет, когда сумеет вернуться.
– Мисс Эндрюс? – переспросила Джулия. Она подрабатывала в нескольких офисах, когда училась в колледже, и везде шеф называл секретарей просто по имени.
– Я был так счастлив, найдя мисс Эндрюс! Видите ли, я переехал сюда из Калифорнии шесть с половиной лет назад и впервые открыл свой офис. И с тех пор она со мной. Она просто сокровище. Что бы я без нее делал!..
– Понятно, – пробормотала Джулия, хотя и не удовлетворила любопытства, которое вызвала у нее эта женщина. – Может, вы уговорите свою… – она сделала рукой неопределенный жест, пытаясь подобрать подходящее слово: Калеб казался слишком стильным, чтобы в качестве секретаря у него работала его подружка, – кого-то близкого вам, – наконец закончила она, – для занятий с Уиллом. Более всего для этого подходит мачеха. Она станет заниматься с ним. Словом, мальчику нужно, чтобы рядом с ним находился терпеливый человек, который никуда не торопится.
Джулия бессознательно задержала дыхание, ожидая его ответа.
– Но у меня никого нет, – спокойно ответил Калеб. – Мне достаточно одной ошибки, которая вылечила меня от идиотских бредней о настоящей любви и счастье. Семья – это не более чем секс, благословленный законом.
Джулия растерянно заморгала, услышав подобное определение основной ячейки цивилизованного общества.
– Но и церковь благословляет брак, – наконец вымолвила она.
– Только не надо рассказывать мне про Прекрасного Принца, который прискачет на белом коне, освещенный закатным солнцем, и увезет вас, чтобы жить вместе долго и счастливо, – насмешливо произнес Калеб.
– Вы ошибаетесь, Принц будет освещен не закатным, а рассветным солнцем. Но, отвечая на ваш вопрос, скажу, что не ожидаю Прекрасного Принца. Я знаю, что ничего хорошего из этого не выйдет.
– А почему бы и нет? – спросил Калеб, которому было любопытно услышать ее аргументы. Если и существует на свете женщина, похожая на сказочную принцессу, так это и есть Джулия Раффет, решил он, вглядываясь в твердые линии ее маленького подбородка. Небольшого роста, хрупкая, но, судя по всему, духовно стойкая, она способна была бросить вызов всему миру.
– Вы когда-нибудь замечали, что героини всех сказок – красавицы? – грустно сказала она и добавила: – Но, кажется, мы слишком удалились от наших проблем.
– Джулия, – Калеб взглянул на нее, и она подняла на него взгляд, да так и не смогла отвести его, завороженная странными огоньками, сверкавшими в глубине его глаз, – самое главное сейчас, что именно вы сможете коренным образом изменить жизнь Уилла. Пожалуйста, помогите ему.
Его призыв поколебал ее сопротивление.
С усилием она оторвала взгляд от Калеба и опустила глаза к чашке кофе. Глядя на него, она не могла думать. Другие мысли, не имеющие ничего общего с обучением, охватывали ее.
Джулия попыталась посмотреть на ситуацию объективно. Не будь Калеб таким привлекательным мужчиной и не задень он ее эмоционально, она могла бы согласиться помочь Уиллу. Да, ее останавливает совершенно необъяснимое безумное влечение к нему. И это сексуальное влечение может еще более усилиться, если она длительное время будет находиться рядом с ним.
Почему? А может, это и не случится? Ведь между ними ничего происходить не будет. У нее достаточно здравого смысла, да и он явно не имеет никакого желания завязывать новые отношения. Если рассуждать логично, то ее влечение, не встретив отклика, умрет естественной смертью. Какой же смысл отказываться от собственных принципов?
Я сделаю это, мысленно решила Джулия и испытала внезапное облегчение, приняв такое решение.
– Я буду заниматься с Уиллом. Но при выполнении нескольких условий.
При виде его засиявшей улыбки у нее защемило сердце.
– Во-первых, родительский комитет нашей школы собирается с будущего года поднять платежи за учебу, чтобы отремонтировать игровую площадку. Я хочу предложить вам бесплатно сделать этот проект. Это позволит школе сэкономить значительную сумму.
– Вы поможете Уиллу, и я сделаю им площадку, – пообещал Калеб.
К его удивлению, Джулия покачала головой.
– Нет, спасибо. Если им преподнесут все готовеньким, у них не появится хозяйское чувство. Деньги они заплатят. Достаточно будет бесплатно разработать только дизайн.
– В моей фирме есть специалист, занимающийся именно игровыми площадками.
– А сами вы не станете заниматься этим? – Джулия почувствовала разочарование. У нее была какая-то странная надежда, что она сможет встречать его в школе.
– Нет, не буду. Не могу. Существуют специальные правительственные постановления по строительству и ландшафтному дизайну игровых площадок. Я их просто не знаю. Мелисса знает. Она ни в чем не ошибется и не допустит дорогостоящих просчетов.
– Хорошо, мы воспользуемся ее помощью.
– Вы говорили о нескольких условиях, – напомнил Калеб, гадая, чего еще она захочет. С кем-либо другим он просто обговорил бы плату за занятия, но с этой женщиной даже не представлял, как себя вести.
Определить личность Джулии Раффет было не так-то легко. Она выглядела хрупкой, а между тем в ней чувствовалась стальная решимость, которая, как он подозревал, могла бы соперничать с его собственной. По словам Джона, она была высокопрофессиональным педагогом. И совершенно ясно, что Джулия любит детей. И у нее интригующий женский характер…
– Я хочу, чтобы вы тоже участвовали в занятиях с Уиллом, – сказала она.
– Но я уже говорил вам о своем графике, – раздраженно напомнил Калеб.
– Мы найдем, как решить эту проблему. Вы – его отец, и от этого никуда не денешься. Вам необходимо постоянно помнить об этом. А он должен видеть в вас авторитет.
– Вряд ли дети понимают, что такое авторитет, – проворчал Калеб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16