В этот момент ее голос прозвучал скорее как у торговки рыбой, чем как у благовоспитанной леди. Она бросила неуверенный взгляд на Тома.
Пастор снова вздохнул и покачал головой.
– Надень кольцо ей на палец, сын мой.
– Пожалуйста. – Виктория нетерпеливо протянула руку. Пока он не передумал, пока пастор не запугал Тома. Но девушка тревожилась напрасно. Том совершенно спокойно смотрел на нее. «Ему легко, – подумала Виктория, – его будущее не поставлено на карту». Она нахмурилась. Том надел кольцо ей на палец и дотронулся до ее руки, погладил. От этой ласки Виктория затаила дыхание. Полностью осознав, кто стоит рядом с ней, она задрожала. Всего лишь через несколько он станет ее мужем… И какую-то часть времени она будет проводить в его обществе. Паника охватила Викторию. Боже правый, она едва знает этого человека! Несмотря на это, так или иначе… так или иначе… она испытывала странные чувства. Как много она отважится дать? Как много возьмет он?
Руки Виктории дрожали.
– Теперь, леди Виктория, – сказал пастор, – повторяйте за мной эти слова… Этим кольцом я венчаюсь с тобой телом и душой, обещаю почитать тебя, всеми своими земными сокровищами одариваю тебя, во имя Отца, Сына и Святого Духа. Аминь.
Внезапно Виктория потеряла дар речи. О Господи! Она не может обещать ему свое тело! Однако одна эта мысль наполнила ее таким теплом, которого она никогда не испытывала. У нее застучало в висках. Если уж на то пошло, она также не может обещать ему свои деньги. Зачем вообще ей венчаться с ним?
Виктория взглянула на Тома и увидела незнакомого человека – совсем чужого человека, которого она знала не лучше, чем этого проклятого священника. Она бросила еще один взгляд и увидела нежность в глазах своего жениха.
Нет, она не может этого сделать!
Но она должна. Выбора нет! Она не ребенок. Она всегда распоряжалась своей судьбой, и сегодня не будет по-другому. Этот человек лучше всего подходит на роль ее мужа. Да будет так…
– Мне показалось, вы торопитесь, леди Виктория? – сказал пастор.
Конечно, она торопится. Они торопятся. Просто слова застряли у нее в горле. Виктория смутно осознавала, что Том вынул часы, открыл их, посмотрел, затем быстро закрыл и убрал обратно. «Хоть бы время на секундочку остановилось», – молилась Виктория. Тогда она соберется с мыслями и сделает последний шаг…
Девушка глубоко вздохнула и выпалила:
– Этим кольцом я обручаюсь с тобой во имя Отца, Сына и Святого Духа! Аминь!
Пастор захлопнул Библию.
– Вы не можете изменять слова, леди Виктория!
– Безусловно могу и должна! – заявила Виктория. В ее голосе прозвучала непреклонность, и пастор не стал возражать. – Пожалуйста, продолжайте, с-э-э-р!
– Да, пожалуйста, продолжайте, – попросил и Том.
Виктория робко улыбнулась ему. Том опустил взгляд на ее губы. Девушка поняла намек и судорожно вздохнула.
Пастор сердито посмотрел на Тома, как будто тот был не в своем уме.
– Ты что, глухой, приятель? – воскликнул он. – Зачем тебе нужна жена, парень, если ты не можешь иметь лучшее, что в ней есть!
– Оставь их в покое, Дункан! – потребовала жена пастора.
– Ох, не обращайте внимания! – сердито пробормотал пастор. Он сунул свою книгу жене в руки. – Поскольку этот мужчина и эта женщина согласились быть вместе, я объявляю их мужем и женой перед Богом и этими свидетелями, – он махнул рукой, указывая на жену, – во имя Отца, Сына и Святого Духа! Иди спать! – сердито крикнул он жене. – Не закрывай дверь, Констанс! – И повернулся к супружеской паре: – Теперь вы можете поцеловаться!
Прищурясь, Виктория посмотрела на своего мужа. Они обвенчаны… она и этот совершенно чужой человек. Но в его облике было что-то очень знакомое. Наверное, она уже стала привыкать к нему. Том пристально смотрел на свою жену. Выражение его лица ни о чем не говорило. Но девушка понимала, что он ждет ее поцелуя.
Боже! Ее вдруг бросило в жар.
Обещание есть обещание, напомнила себе Виктория. Несомненно, она может это сделать. В конце концов, это достаточно просто. Глубоко вздохнув, Виктория сжала губы, закрыла глаза и ждала…
– Я передумал, – сказал ей муж. «Прекрасно, не надо было голову морочить!» Виктория нахмурилась.
– Что вы имеете в виду?
– Вы не хотите на ней жениться? – обрадованно спросил пастор.
– Я уже на ней женился. Я просто не хочу ее целовать, вот и все.
Виктория вспыхнула.
Пастор что-то пробормотал себе под нос, махнул рукой.
– Вы должны мне полгинеи, – потребовал он у Тома. – За всю свою жизнь я не видел ничего подобного! Удачи тебе, сын мой! Тебе она ох как понадобится!
Том достал нужную сумму, добавил еще несколько монет – за труды, поблагодарил его, собрал необходимые бумаги, просмотрел их. И молодая чета покинула церковь.
Пастор и его жена остались одни. Он горько жаловался, а она, забыв на время о хлысте, пыталась его успокоить.
Глава 7
Виктория загрустила, а Том посмеивался.
Хотя, возможно, он поступил бессовестно, отказавшись от поцелуя, но считал, что сделал правильно. Жена сидела перед ним, совершенно ошеломленная. В прелестных колдовских глазах можно было прочесть все ее мысли.
Черт побери! У Тома сейчас так же кружилась голова, как и в тот момент, много лет назад, когда она прощалась с ним. Он снова был тем маленьким мальчиком, который спускался с холма к Тории.
Этой ночью тоже не все шло так, как ожидал Том. Они поехали прямо в гостиницу. Надеясь снять одну комнату для них обоих, Том подкупил клерка, и тот отказался предоставить им две комнаты. Хотя это и было нечестно со стороны Тома, но он не чувствовал угрызений совести. Единственное, о чем Паркер сожалел, так это о том, что Виктория сразу отказалась ночевать с ним в одной комнате и предпочла вместо этого вернуться в Блэкстоун.
Ничего. Он может подождать.
И обязательно дождется. В конце концов благоприятный момент наступит, и Виктория изменит свое отношение к нему.
Том знал, что так будет. Он видел, что нравится Виктории, только его жена, как пугливый зверек, боится приближаться к нему. Ничего. Времени у него много, терпения хватит. Он обязательно приручит ее.
– Этот пастор страдает расстройством желудка. – Виктория наконец нарушила молчание.
На мужа она не смотрела. Молодой человек подавил смешок.
– Вы так думаете? – спросил он довольно равнодушно.
– Несомненно! – заявила Виктория. – Поэтому у него скверный характер, он нетерпим и груб!
– Он просто набрался.
– Набрался? – Лицо Виктории, освещенное луной, было бледным, а ее зеленые глаза сверкали.
– Нализался, – пояснил Том. – Он был пьян.
– Да, но я считаю, что не было никакой необходимости так щедро вознаграждать его, вам не кажется? – спросила Виктория.
Том произнес:
– На моих часах было четверть первого, когда мы обменялись брачными обетами. Я подумал, что будет благоразумно, если мы оставим пастора умиротворенным. Сейчас он единственный человек, который может выступить против нас.
– О! – воскликнула Виктория, и Тому показалось, что ее лицо еще больше побледнело. – Вы ведь не думаете, что он это сделает, правда? – В ее глазах появилось беспокойство. Возможно, ее взгляд выражал какое-то смутное желание. И Тому хотелось верить, что это было не только желание сохранить ее проклятые поместья. – Он ведь указал нужный час в нашем свидетельстве, правда?
Том кивнул.
– Да. – Все же он вытащил документы из жилета и предложил их Виктории, надеясь, что она не заметит его подпись. – Посмотрите сами.
– Спасибо. – Виктория взяла бумаги. – Я даже не подумала попросить об этом. Мне ни разу… не пришло… в голову.
Казалось, у Виктории путаются мысли. С ним происходило то же самое всякий раз, когда она смотрела на него.
Было приятно сознавать, что не только он испытывает искушение.
Виктория стала праздником для его истосковавшейся души. Шелестящий шелк ее подвенечного платья вызывал у Тома желание протянуть руку и провести пальцами по материи. Нежный запах жасмина наполнял воздух. И Том страстно желал зарыться лицом в ее волосы… почувствовать аромат ее тела… дотронуться языком до шеи. Даже слабый запах мяты от ее дразнящих губ вызывал у Тома горячее желание поцеловать Викторию.
– Ну, кажется, документы действительно в порядке, – согласилась девушка. Том заметил, что она на них даже не взглянула.
Паркер посмотрел на бумаги, которые Виктория держала у груди, и – не сдержался – устремил взгляд на глубокий и соблазнительный вырез ее платья. Он закрыл глаза, попытался взять себя в руки. Искушение было велико. Сама обстановка действовала на Тома возбуждающе: лунная ночь, карета, женщина напротив.
Господи, помоги ему, он всего лишь мужчина, а не святой. У Тома пересохло во рту.
Виктория не узнала его. Ей нужно время. Он должен дать ей время.
Том повторял это, как заклинание. Но напряжение не спадало. Он чувствовал себя загнанным в угол.
Когда Том открыл глаза, Виктория смотрела на него. Он сглотнул. Если сейчас он сделает какое-нибудь движение… если хотя бы слегка пошевелится, он протянет руки и заключит Викторию в объятия, овладеет ею прямо здесь, в этой проклятой карете.
Виктория отдала мужу бумаги. У нее дрожали руки. Мысли были в смятении. Этот мужчина вызывал в ней смутную тревогу. И почему? Почему он так странно поступил? Почему отказался ее поцеловать? Стоп. Для нее это не должно иметь никакого значения. Но мысли возвращались к одному и тому же. Неужели он понял, что она хочет этого поцелуя? Неужели он сожалеет, что связал себя с ней? Да какое, собственно говоря, ей дело, что он думает! Она выбрала его исключительно потому, то он согласился на союз без обычных уз – без обязательств и без привязанности. И тем не менее никогда в жизни ни один мужчина не смотрел на нее с таким выражением. Никогда в жизни она не ощущала такого трепета и сладкого волнения…
Сердце Виктории готово было выскочить из груди, стоило ей посмотреть на губы Тома… на его лицо… в его глаза, на его брови, которые так дьявольски поднимались и опускались, когда он улыбался.
Почему же Том не поцеловал ее?
«Ну вот, опять! Виктория, что с тобой? Едва успела отвлечься, как снова думаешь о поцелуе. У тебя появляются навязчивые идеи. Так и свихнуться недолго. Ну-ка, прекрати немедленно, – говорила она себе. – А мой муженек, видно, рад, что так надо мной подшутил». И Виктории вдруг захотелось дать ему пощечину. Боже правый, она не может вспомнить, испытывала ли когда-либо такое неистовое желание… Нет, конечно, может! Виктория вспомнила маленького мальчика, который однажды так сильно ее рассердил, и она прокляла себя за то, что она девочка и не может его поймать, чтобы как следует надавать по щекам. Она улыбнулась.
– Мне нравится, как вы улыбаетесь, – сказал ей муж.
Улыбка сразу погасла.
– О чем вы думаете?
Прищурив глаза, Виктория взглянула на Тома. Кажется, он опять начинает играть с ней. Постарается приблизить ее к себе, а потом снова оттолкнет. Как там, перед алтарем.
– Так, ерунда. Вспомнилось кое-что из детства. – Виктория подалась вперед. – Учтите, я не особенно расстроена из-за того, что вы изменили решение. Но едва ли я могу быть вам благодарна за то унижение, которое испытала из-за вашего отказа, с-э-э-р!
Том пристально посмотрел на Викторию.
– Простите, не расслышал!
Виктория глубоко вздохнула.
– Безусловно, вы были вправе отказаться от своего намерения. Однако я хочу заметить – вы могли бы сказать мне об этом заранее, и я бы не выглядела такой дурочкой!
– Вправе отказаться от своего намерения?
– Конечно! Но вы могли хотя бы сообщить мне, что вы передумали это сделать.
– Сообщить вам… что я передумал это сделать… Что именно?
– Поцеловать меня!
Том приподнял брови. Виктория была раздосадована. В один день она умудрилась наделать столько глупостей, сколько не делала за всю свою жизнь.
– Я хочу сказать… Вы могли бы сказать… тогда… раньше…
Том был совершенно спокойным. А Виктория почувствовала себя еще большей дурочкой.
Она тяжело вздохнула. Господи, как он воспринял ее слова? Как будто она жаждет его поцелуя.
– Я подумал, что вам будет спокойнее, если я вас не поцелую.
Сердце Виктории учащенно забилось. Она пожала плечами и соврала:
– Ну конечно, я этому обрадовалась.
Губы Тома изогнулись, казалось, он сейчас расхохочется ей прямо в лицо.
– Правда? – спросил Том.
– Конечно, – ответила Виктория, и слова, которые она не должна была говорить, сорвались с ее языка: – Возможно, мне просто хотелось этого.
– Если вам хотелось… Я могу это исправить.
Виктория замерла.
– Исправить? – Ее голос прозвучал сдавленно. Он смеется над ней? Или издевается?
– Если вам в конце концов хочется этого поцелуя, – спокойно проговорил Том, – я готов.
– Какая чепуха! – воскликнула Виктория, но она с трудом смогла оторвать взгляд от его лица… его губ. Ее сердце колотилось так сильно, что казалось, даже кучер слышит это, не говоря уже о Томе.
– Как такое могло прийти вам в голову, с-э-э-р?
Том наклонился вперед. У Виктории перехватило дыхание. И все же… она не отпрянула, она не в состоянии была пошевелиться, а только судорожно вздохнула. Том был так близко, что у нее кружилась голова.
– Возможно, из-за того, как вы снова пристально смотрите на мои губы, – тихо произнес Том.
– Вовсе я не смотрю! – запротестовала Виктория, однако чувствовала, что не в силах отвести взгляд. Ничего поделать с собой она не могла.
Том придвинулся ближе.
Слова протеста замерли у нее в горле, когда он протянул руку и погладил ее по щеке… так нежно… Ласка показалась Виктории жарким, обволакивающим туманом. Девушке стало тяжело дышать. Никто никогда не прикасался к ней так. Она чувствовала, как кончиками пальцев Том провел по ее лицу, дотронулся до подбородка. Ее муж наклонился еще, и теперь их лица были совсем рядом. Виктория опустила глаза.
– Нет? – едва слышно прошептал Том.
– Н-нет, – пролепетала Виктория, но не отодвинулась. Казалось, она не может справиться с обуревавшими ее чувствами. Что же такое в этом человеке, что так влечет ее к нему? Что заставляет ее быть такой бесстыдной?
1 2 3 4 5 6 7 8 9