Это был небольшой каменный коттедж, крытый серой шиферной крышей, в которую было вмонтировано изысканное, в готическом стиле слуховое окошко. Окна в доме были небольшими и узкими, и в комнатах из-за этого всегда царил полумрак.
— Он выглядит меньше, чем мне казалось, — сказала Вики, наклоняясь вперед и всматриваясь в темноту.
— Так всегда бывает, — сухо произнесла Элизабет. Она была на взводе. Минуту назад все казалось ей таким реальным, а сейчас она уже не была уверена в том, что все это произошло на самом деле. Действительно ли она обнимала Дэмиана и он целовал ее? Или же это был фантом, созданный ее воображением, потому что она не могла примириться с мыслью о его смерти и отчаянно хотела увидеть его вновь?
Дверь дома открылась, и в потоке золотистого света появилась миниатюрная сухонькая фигурка. Вики выпрыгнула из машины.
— Тетушка Флер! Мы здесь!
— Вижу, вижу. — Флер Перре обняла ее и расцеловала. — Вики, я не верю своим глазам. Как ты изменилась! Прошло только два года, а ты стала совсем взрослой!
Вики рассмеялась.
— И собираюсь скоро устроиться на работу; я не почувствую себя взрослой до тех пор, пока не начну работать.
— Ты уже получила диплом?
— Это будет известно только через несколько недель. Боюсь сглазить. Я просто комок нервов. Трехлетний труд…
— Я уверена, что все в порядке. Твой отец говорил мне, что ты очень усердно занимаешься. Он гордится тобой.
— Ты так думаешь? — Вики довольно рассмеялась.
Пока они разговаривали, Элизабет вышла из машины, открыла багажник, вытащила чемоданы и поставила их на землю.
— Лиз, дорогая! — улыбнулась тетушка Флер, когда та присоединилась к ним.
— Здравствуй, тетушка Флер! — Элизабет поцеловала ее. От тетушки Флер исходил знакомый аромат вербены. Кожа у нее была мягкая, вся в морщинках, точно креп, и всегда смуглая от множества проводимых на свежем воздухе часов. Она так давно жила во Франции, что полностью восприняла французский образ жизни, и трудно было поверить, что на самом деле она англичанка, и еще труднее было представить, что она сестра их отца. Она, конечно, была намного старше его, десять лет разделяли их с братом. Флер вышла замуж за Жака Перре больше сорока лет назад, когда ей было только восемнадцать. После смерти ее мужа родственники думали, что она вернется в Англию, но Флер не оправдала их ожиданий. К тому времени она провела во Франции уже более тридцати лет, и идея уехать оттуда казалась ей нелепой. Франция стала ее домом. Она не чувствовала себя больше англичанкой. Что она будет делать, если вернется?
— Ты очень бледна, — сказала тетушка Флер, бросив на Элизабет острый взгляд.
— Она устала, — сказала Вики. — Мы слишком долго были в дороге — выехали из дому в пять утра. Это был настоящий марафон, и Лиз все время одна вела машину.
— Входите скорее в дом, а то холодно, — пригласила тетушка Флер. — Дай мне этот чемодан, Лиз. И не говори глупостей! Конечно, я смогу донести его. Я еще вполне способна на такое.
— Его возьму я, — твердо заявила Вики, отбирая у нее чемодан.
Ни на минуту не замолкая, тетушка Флер ввела их в дом, наполненный цветочными запахами; уютные комнаты были заставлены разнообразной мебелью, и везде, где только позволяло место, без всякой логики или симметрии стояли всевозможные фарфоровые безделушки.
— Вы что-нибудь ели? — спросила тетушка Флер.
Вики застонала:
— Мы умираем с голоду. Но сандвичей будет вполне достаточно, если…
— У меня есть салат и немного грибного супа, — перебила ее, улыбаясь, тетушка Флер.
— Ты ангел, это замечательно!
— Поднимайтесь в ваши комнаты, умойтесь и спускайтесь вниз, когда будете готовы.
Элизабет внесла свой чемодан в комнату, где останавливалась всегда, когда бывала в этом доме. Вики прошла в соседнюю комнату вместе с тетушкой Флер. Элизабет слышала за стеной их приглушенные голоса. Как же она устала за сегодняшний день, вряд ли она сможет проглотить хоть кусочек. Она посмотрела на себя в зеркало — ее лицо было точно белая гипсовая маска. Проходя мимо открытой двери, она отчетливо услышала голос Вики:
— Галлюцинации?
— Что же еще это может быть? — раздался в ответ голос тетушки Флер. — Он умер, Вики.
— Но она говорила так уверенно.
— Вики, Дэмиан был в той машине. Он погиб в пяти минутах езды отсюда. Я услышала грохот и, когда выбежала из дома, увидела пламя. Автомобиль взорвался, как бомба. Он перевернулся и упал в канаву, весь бензин вылился, и потом все вспыхнуло, это было ужасно. Никто бы не смог уцелеть в этом аду, он, должно быть, умер мгновенно.
Элизабет с посеревшим лицом, вся дрожа, прижалась к дверному косяку.
За стеной замолчали. Потом Вики тихо проговорила:
— Именно Дэмиан вел машину? Ведь если тело было…
— Вики, я видела его за рулем, он даже помахал мне. Я как раз была наверху. Дэмиан взглянул на меня и улыбнулся. Я помахала ему вслед, закрыла ставни и стала спускаться вниз. И еще не успела спуститься, как раздался страшный грохот. Я помню все, как будто это случилось вчера. Я остолбенела — можешь себе представить, как я была напугана. Выбежала в сад и увидела бушующее , за деревьями пламя. — Тетушка Флер громко вздохнула. — Нет, Вики, машину вел Дэмиан, и он погиб.
Снова воцарилось молчание, потом Вики задумчиво проговорила:
— Тогда что произошло на берегу? Я не могу поверить, что Лиз все это придумала. Она говорила настолько убедительно, что я поверила ей. Она видела кого-то. Если это был не Дэмиан, то кто?
— Я говорю тебе, дорогая, это, должно быть, всего лишь галлюцинации. В конце концов, она переутомлена, жила перед этим в большом нервном напряжении, ты сама сказала, что она только что узнала о смерти Дэмиана. О, эти вещи случаются даже с самыми нормальными людьми. Воображение играет иногда с нами злые шутки. Когда ты оставалась ночью одна, наверняка тебе слышались чьи-то шаги. После того как умер Жак, мне все время чудились какие-то странные звуки. Прошло много времени, прежде чем я привыкла жить одна. Когда умирает кто-то близкий, это надолго выводит из равновесия. Лиз поправится. Ей нужно хорошенько отдохнуть, и все придет в норму.
Элизабет тихо пересекла холл и прошла в ванную.
— Это ты, Лиз? — окликнула ее Вики.
— Я собираюсь принять душ, — отозвалась Элизабет, закрывая за собой дверь.
Она услышала, как сестра и тетушка Флер спустились вниз. Элизабет села на край ванны «и закрыла лицо руками. Неужели она начинает сходить с ума? Неужели она только вообразила себе, что видела Дэмиана? Она постаралась вспомнить, что ощущала в его объятиях, но мысли ее путались, и она уже не понимала, что же произошло с ней в действительности. Возможно, Вики и тетушка Флер правы. Из-за чрезмерной усталости и нервного истощения она стала страдать галлюцинациями.
За ужином тетушка Флер попросила Элизабет рассказать о своей жизни в Нью-Йорке. Она задала Элизабет не меньше сотни вопросов об Америке. Тетушка была очень любознательна, и, несмотря на то что сейчас жила в тихом уединенном месте, она с интересом следила за всем, что творилось в мире.
Когда они пили кофе, Вики украдкой зевнула.
— Извините, я смертельно устала, — сказала она, поймав сердитый взгляд тетушки Флер.
— Марш в постель, обе! Можете спать завтра сколько хотите.
— Как это мило с твоей стороны — принять нас, — произнесла, вставая, Элизабет.
— Я всегда рада вас видеть. Все пытаюсь убедить вашего отца приехать сюда пожить несколько недель, но он ссылается на недостаток средств — не может позволить себе сейчас потратить деньги на дорогу.
— Может быть, они приедут следующим летом, — сказала Элизабет. — А ты всегда можешь поехать и пожить у них, тетушка Флер, — предложила Вики.
— Может быть, я так и сделаю.
Элизабет быстро разделась и легла в постель. Она чувствовала себя такой уставшей, что казалось, у нее ноет каждая клеточка. Похоже, прошла сотня лет с тех пор, как они выехали этим утром из Дувра. Она сразу же уснула, и, если ей что и снилось, утром она ничего не могла вспомнить. Девушка проснулась и лежала, не сразу сообразив, где находится, оглядывая широко раскрытыми глазами маленькую комнатку и гадая, где это она, пока не вспомнила, что в отпуске, во Франции, в доме своей тетушки. Выскользнув из кровати, она прошла в ванную. В доме было тихо, дверь в комнату Вики была прикрыта. Элизабет приняла душ, вернулась в свою комнату и переоделась в белые джинсы и голубую хлопчатобумажную майку.
Она раздвинула шторы, и перед ней открылся окутанный пеленой тумана сад. Как часто, бывая в долине Луары, она просыпалась утром и смотрела на клубящийся над рекой туман. Стоя у окна, Элизабет медленно расчесывала влажные после душа волосы. Хотя было почти восемь, туман не рассеивался. Она решила не краситься: кожа была свежей и упругой после долгого глубокого сна.
Элизабет тихо спустилась вниз. На кухне никого не было, но тетушка Флер, должно быть, уже встала — в плетеной хлебнице лежали свежие рожки и булочки. Лиз размолола немного кофейных зерен в ручной кофемолке, наслаждаясь их запахом. Неожиданно она почувствовала, что очень голодна, и, когда кофе закипел, с удовольствием принялась за рожки, неторопливо попивая крепкий черный кофе.
Тетушки Флер все еще не было. Возможно, зашла к кому-нибудь из своих знакомых. Не разбудить ли ей Вики? Элизабет подумала, но потом решила дать сестре еще поспать. Она тихонько поднялась наверх, надела куртку и, спустившись вниз, вышла на улицу. Туман только-только начинал рассеиваться. Его причудливой формы клочья окутывали ее фигурку, когда она спускалась по песчаной тропинке, вьющейся между деревьями, к реке. Кожей лица она ощущала утреннюю прохладу. Вокруг не было ни души — только вспугнутая ее появлением белка в мгновение ока взлетела на дуб, ее пушистый хвост рыжей молнией промелькнул в кроне дерева.
Элизабет остановилась и с улыбкой взглянула вверх. Неожиданно она услышала, как хрустнула ветка, и замерла. Несколько секунд спустя заметила какое-то движение среди деревьев и увидела человека, идущего по извилистой тропинке, параллельной той, на которой она стояла. Она с трудом разглядела его черные, взлохмаченные ветром волосы.
Сердце забилось так сильно, что она чуть не задохнулась. С трудом дыша, она прижала руку к груди. Мужчина что-то насвистывал. Она хорошо знала мелодию — это была старинная французская песня, которая очень нравилась Дэмиану, и он любил насвистывать ее. Печальная, щемящая душу мелодия, у которой было что-то общее с песней птицы.
Теперь все происходило среди бела дня. И сейчас она была совершенно уверена, что ей это не кажется. Она отчетливо видела шедшего за деревьями быстрой упругой походкой мужчину. Она знала эту походку, только один человек мог ходить так, и именно он имел привычку насвистывать эту мелодию.
Она побежала, продираясь сквозь деревья и кустарник, не обращая внимания , на ушибы и царапины. Мокрая трава под ее ногами была усеяна блестящими серебристыми каплями росы. Она поскользнулась, но удержалась, ухватившись за ствол дерева. Глаза ее ни на секунду не отрывались от фигуры мужчины, шагавшего впереди. Она боялась, что, если отведет их лишь на миг, он исчезнет, как это случилось прошлой ночью.
— Дэмиан! — позвала она слабым голосом.
Мужчина остановился и обернулся. Он был всего в нескольких футах от нее, и Элизабет ясно увидела его лицо, освещенное просочившимся сквозь плотные кроны деревьев солнечным светом.
У нее перехватило дыхание. Это был не Дэмиан, а совершенно незнакомый ей человек, чьего лица она никогда прежде не видела. Ни тени сходства с Дэмианом, кроме, пожалуй, цвета волос, хотя черные волосы и темные глаза довольно распространенное явление среди уроженцев Франции. Кожа Дэмиана имела оливковый оттенок и обычно была смуглой от загара — незнакомец же, стоявший перед ней, был бледен, его кожа была гладкой, не тронутой ни ветрами, ни жгучим южным солнцем, как будто он вообще никогда не бывал на воздухе. Классически правильные черты лица, прямой, красивой формы нос, тонкие брови мужчины не имели ничего общего с выгнутыми, словно в саркастической усмешке, бровями Дэмиана. Высокие скулы незнакомца подчеркивали высокомерное выражение глаз, придавая ему какой-то отстраненный вид. Это был холодный, сдержанный человек, на лице которого трудно было что-либо прочесть, и, хотя она знала, что никогда раньше не видела его, у нее все еще не проходило странное ощущение, что он ей знаком. Она испытывала непонятный трепет, точно струна арфы, продолжающая вибрировать после прикосновения рук музыканта.
— Кто вы? — прошептала она, инстинктивно заговорив по-английски.
По его внешнему виду никак нельзя было разобрать, понял ли он ее. Он сказал по-французски:
— Вам не следует находиться здесь, мадемуазель. Это частная собственность.
Встретившись с ним взглядом, она передернулась — в его глазах она увидела ледяной холод. У него был низкий хрипловатый голос, по-французски он говорил быстро, словно выстреливая слова, скорее как парижанин, чем как житель провинции, неторопливо растягивающий каждое слово. Элизабет всегда могла отличить речь француза, живущего в сельской местности — они говорили достаточно медленно, чтобы она успела уловить смысл, — от речи парижан, у которых слова вылетали как из пулемета.
— Извините, — произнесла она, запинаясь. — Я не знала.
— Дорога там, — он показал жестом. — Идите по этой тропинке. — Говоря с ней, он ни разу не улыбнулся, и она почувствовала в его темном взгляде, изучающем ее, холодную неприязнь.
— Спасибо, — сказала она и повернулась, чтобы уйти, как вдруг услышала лай, треск веток и почти сразу увидела, как из кустов выскочили с высунутыми языками две большие собаки с длинной золотистой шерстью. Они стали прыгать на мужчину, кладя передние лапы ему на грудь, и он слегка улыбнулся, гладя их вислоухие головы.
Почти сразу же за ними появилась черноволосая девушка, которую Элизабет видела прошлой ночью у реки. В это утро она была без лошади. Распущенные по плечам волосы обрамляли раскрасневшееся лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18