Сам знаешь, я почти не в силах тебе отказать; но и после этого я буду чувствовать то же самое. Я много об этом думала, и это твердое решение: у нас с тобой нет будущего.
Рэндал запустил руку во всклокоченные волосы.
– Нет, не понимаю! – вскричал он. – Ерунда какая-то! Ты делаешь из мухи слона!
Пиппа пожала плечами.
– Значит, ты меня не слушал и не пытался понять. Дальше разговаривать нет смысла. Ты со мной не согласишься, а я не передумаю.
– Хорошо. Ухожу. Но ты обещала навестить вместе со мной Джонни. Могу я надеяться, что ты, по крайней мере, сдержишь свое слово?
Пиппа устало покачала головой.
– Что это даст? Мне нет места в твоей жизни. Какой смысл встречаться с твоим сыном?
В глазах Рэндала она больше не видела ни страсти, ни гнева – лишь глубокую задумчивость и столь же глубокую решимость.
– Мне думается, смысл есть. Ты и Джонни – вы оба мне дороже всего на свете. Я хочу, чтобы вы узнали друг друга.
Она закусила губу.
– Но зачем? Какой в этом смысл?
– Я уже сказал. Вы должны увидеть друг друга – хотя бы однажды. И потом, ты обещала. Несколько часов – вот все, чего я прошу; неужели и это для тебя слишком много?
– Какой же ты упрямый! – простонала Пиппа. – Никогда не сдаешься, верно?
Он покачал головой.
– В том, что для меня важно, – никогда.
Пиппа глубоко вздохнула.
– Хорошо, я поеду с тобой. Но только один раз. И все. Согласен? После этого ты оставишь меня в покое?
Он кивнул, принимая ее условия.
– Понятно. Заеду за тобой в пятницу с утра, в половине одиннадцатого. Возьми с собой смену одежды и ночную рубашку. Ночь мы проведем в отеле.
– Вот как? – В ней мгновенно проснулись тревога и подозрение.
Поймав ее недоверчивый взгляд, он коротко усмехнулся:
– Не беспокойся, соблазнять тебя я не собираюсь. Ты будешь спать в одном номере, мы с Джонни – в другом. Безопасность гарантируется.
Пиппа горько усмехнулась. Безопасность! С Рэндалом она никогда не была в безопасности: только он был способен вознести ее на вершину счастья, а в следующий миг – столкнуть в бездну отчаяния. «В следующий раз, – мысленно поклялась она себе, – я полюблю тихого, спокойного, уступчивого человека. Человека, для которого я всегда буду на первом месте».
Она молча распахнула входную дверь. Уже на пороге Рэндал вдруг спросил:
– Кстати, я не расслышал, ты согласилась продать Тому коттедж?
– Так и знала, что ты подслушивал! Ни стыда, ни совести! На все готов, лишь бы добиться своего! – Она пожала плечами. – Но ты прав, Том попросил меня продать ему коттедж. Ему нравится этот дом: мы собирались жить здесь после свадьбы.
– Надеюсь, ты обратишься к специалистам для оценки дома!
– Разумеется. Но это выгодно для нас обоих: не обращаясь в агентство, мы сэкономим десять процентов стоимости. И потом, я доверяю Тому!
– Чего не могу сказать о себе! – фыркнул Рэндал.
– Ты его не знаешь! Он очень хороший человек!
– И покупает коттедж вовсе не затем, чтобы не терять тебя из виду?
Сухая ирония в его голосе не на шутку разозлила Пиппу.
– Разумеется, нет. Он покупает коттедж, потому что я его продаю, и потому что всегда хотел здесь жить. Сделка будет заключена через юристов, так что встречаться лично нам не придется.
– Когда я увидел твою губную помаду у него на губах, – бесстрастно произнес Рэндал, – когда понял, что ты с ним целовалась, мне захотелось его убить.
Пиппа опустила глаза и промолчала, не доверяя своему голосу. Она чувствовала, что щеки ее горят ярким пламенем, а ноги, кажется, вот-вот превратятся в желе.
Несколько мгновений Рэндал молчал; лицо его было холодным и непроницаемым.
– Увидимся в пятницу, – сказал он, наконец, и вышел.
Когда шум мотора затих вдали, Пиппа заперла дверь, приняла душ и переоделась в легкую хлопковую блузку и кремовые летние брюки. Еще одной такой сцены она не выдержит. Борьба с Рэндалом растревожила ее сознание и сердце; Пиппа вся дрожала, в глазах у нее темнело, ноги подкашивались, словно она только что вырвалась из клетки с разъяренным тигром и еще не верила в свое чудесное спасение.
Пиппа села писать заявление об увольнении. Пожалуй, она не станет сразу искать другую работу – сначала устроит себе небольшие каникулы. Бог свидетель, она это заслужила.
Всю вторую половину дня она работала в саду – прекрасное, успокаивающее занятие: оно позволяет занять руки и не напрягать мозги. Вечером приготовила себе салат, поужинала перед телевизором и провалилась в сон без сновидений – глубокий, здоровый сон до предела уставшего человека.
В четверг явился Том вместе с риелтором. Пока оценщик ходил по дому и простукивал стены в поисках гнили или жучков, Пиппа и Том сидели в саду и пили кофе с бисквитами.
– Для тебя эта сделка будет очень выгодной, – практично заметил Том. – Дом тебе достался дешево, и на обстановку ты почти не потратилась, все делала сама. Хорошее капиталовложение. А теперь такая выгодная продажа! Что ты будешь делать? Сразу купишь другой дом или снимешь квартиру, а деньги куда-нибудь вложишь?
– Прежде всего – устрою себе каникулы и как следует отдохну. – Эти слова заставили ее кое-что вспомнить. – Ты отменил наш медовый месяц?
– Отменять уже поздно. Поеду один.
Пиппа закусила губу.
– Ох, Том, прости...
– Не сомневаюсь, мне понравится. Я, так или иначе, собирался в отпуск. А ты куда поедешь?
– Еще не думала. Кстати, я отослала заявление об увольнении. Наверно, на работе его уже получили.
Том кивнул, устремив задумчивый взгляд на пару малиновок, вьющих гнездо.
– А... он? Ты с ним встречаешься? И отдыхать поедешь с ним?
Пиппа вздохнула.
– Том, пожалуйста, перестань спрашивать меня о Рэндале! Я не хочу о нем говорить. – Прикрыв ладонью глаза, она взглянула в безоблачное небо. – Не стоит портить такое чудесное утро.
– А как же свадебное платье? – помолчав, продолжал Том. – Сохранишь для другого раза? Может быть, оно тебе скоро понадобится?
Пиппа поморщилась, но удержалась от резкого ответа. Том вправе ее осуждать: пусть она не разбила ему сердце, но нанесла урон самолюбию, а для такого человека, как Том, это очень болезненный удар.
– Портнихе я заплатила, а платье пусть висит в шкафу. – Она накрыла его руку своей. – Прости меня, Том. Знаю, я дурно с тобой поступила, но, поверь, никогда этого не хотела. Нам просто не повезло. Если б не эта авария, если бы мы не встретили... его... Но, с другой стороны, может, это и к лучшему. Нельзя быть счастливыми в браке, если нет любви! Рано или поздно ты бы понял, что нашему супружеству чего-то недостает, и нам обоим пришлось бы гораздо хуже, чем сейчас.
Том молчал, глядя в сторону. Пиппа не знала, о чем он думает, но по угрюмому профилю и плотно сжатым губам могла сказать: его одолевают невеселые мысли.
– Ты встретишь другую, Том, – неуверенно произнесла она. – Девушку, которая полюбит тебя так же, как ты ее.
В этот миг в сад вышел оценщик – серьезный молодой человек в роговых очках.
– Что ж, недвижимость у вас, прямо скажу, великолепная. Теперь остается измерить землю – и можно идти.
Том взглянул на часы.
– Половина двенадцатого – время ланча. Пиппа, пообедаешь со мной?
– Извини, у меня дела, – быстро ответила она. Чем скорее они с Томом расстанутся, тем лучше для обоих. Продолжать встречаться нет смысла. Недовольная гримаса, которую Том не сумел скрыть при появлении оценщика, ясно дала Пиппе понять: пока он не способен видеть в ней просто друга. Узы, связывавшие их прежде, для него еще не разорваны. Однако, если они перестанут видеться, Том со временем ее забудет – ведь Пиппа не сомневалась, что его чувства к ней далеки от любви. Он хотел на ней жениться потому, что всегда мечтал именно о такой жене – разумной, бережливой, домовитой и надежной.
Теперь оба они знали, что Том ошибся. Пиппа не создана для него – как и он для нее. В натуре Тома нет страсти, поэтому он так охотно согласился подождать с интимной близостью до свадьбы. А Пиппа, несомненно, страстная женщина: стоит Рэндалу ее коснуться, и она вся воспламеняется! Именно такие чувства она хотела бы испытывать к человеку, за которого выйдет замуж.
Только не к Рэндалу! Человек, который не любит ее больше всего на свете, никогда не станет ее мужем! Пиппа понимала Рэндала и восхищалась его верностью сыну – однако ее больно ранила мысль, что счастье сына для него дороже ее счастья.
Быть может, он ее и любит, но такой любви Пиппе недостаточно. Слишком болезненную травму нанесло ей сиротское детство, наградив подспудной неудовлетворенностью, тревогой и боязнью предательства.
Боже, как она мечтала о любви! Как жаждала стать для кого-то центром вселенной, тем, что дороже всех сокровищ! Как хотела знать, что ее любят и будут любить всегда, несмотря ни на что! Но от Рэндала она не получит того, чего хочет. Верно, он говорит, что любит ее, но эта любовь-страсть, хищная жажда обладания не имеет ничего общего с тем, о чем она мечтает. Рэндал никогда не станет для нее хранителем, защитником, сильной и надежной опорой во всех превратностях судьбы. Центром вселенной для него стал сын – что, разумеется, совершенно естественно, только вот Пиппе от этого не легче.
Когда Том и оценщик уехали, Пиппа села на солнышке и задумалась. Она понимала: многие сочли бы ее чувства незрелыми и эгоистичными. Может быть, так оно и есть. Но она не в силах бороться с собственными инстинктами. Слишком долго она желала, чтобы ее любили полной, безусловной, всепоглощающей любовью, и теперь не могла отказаться от своей мечты – даже ради Рэндала.
Ночью Пиппа дурно спала и проснулась рано. Прежде всего, собрала сумку, взяв с собой необходимый минимум – смену одежды, мыло, зубную щетку. Приняла душ, надела скромное зеленое платье-тунику до колен, белые босоножки на высоких каблуках, повесила на плечо белую сумочку. Подошла к зеркалу – и осталась собой довольна. Из холодного стекла на нее смотрела элегантная и уверенная в себе особа, которую – можете не сомневаться! – совершенно не интересуют какие-то там мужчины. Вот и отлично. Пусть Рэндал не воображает ее легкой добычей.
Она заставила себя проглотить ломтик поджаренного хлеба и несколько долек апельсина, а оставшееся до приезда Рэндала время прибиралась в коттедже, тщательно заперла все окна. Когда она закончила уборку, блестящая спортивная машина Рэндала уже подъезжала к крыльцу.
Сердце Пиппы на секунду замерло, стало вдруг трудно дышать, но она взяла себя в руки, подхватила чемодан и, заперев за собой дверь, поспешила навстречу Рэндалу. Он взял у нее чемодан и уложил в багажник; тем временем она на подгибающихся ногах обошла машину и устроилась на переднем сиденье.
Мгновение – и Рэндал сел рядом с ней, вытянув длинные мускулистые ноги, завел мотор. Пиппа искоса бросила взгляд на легкий голубой пиджак, светлые брюки, синие кожаные туфли – эти первоклассные вещи буквально кричали о больших деньгах. Рэндал казался воплощением богатства и элегантности. Пиппа перевела взгляд на сильные руки, лежащие на руле, и ее обожгло воспоминание: те же руки нежно гладят ее обнаженную грудь...
Вздрогнув, она поспешно отвела глаза и отвернулась к окну.
Нельзя! Нельзя об этом думать, нельзя вспоминать! Надо преодолеть свои чувства!
Но как, если все в ней тает при одном воспоминании о его жарких объятиях?
Надо отвлечься. Думать о чем-нибудь другом.
– Далеко до этой школы? – поинтересовалась она так спокойно и небрежно, как только могла, хотя, видит Бог, этот небрежный тон дался ей лишь чрезвычайным напряжением воли.
– Полтора часа езды. Я обещал Джонни, что мы заберем его до обеда и пообедаем вместе. И уже заказал столик в отеле неподалеку от интерната. Там отличный повар и кухня выше всяких похвал.
– Джонни знает, что ты будешь со мной?
– Да, я сказал ему вчера по телефону. Ему не терпится нас увидеть. Хотя Джонни и любит школу, однообразие ему надоедает и хочется новых впечатлений. В нескольких милях оттуда есть ипподром – завтра Джонни хочет отправиться туда. Как ты относишься к верховой езде?
– Н-ну... раз или два я садилась на лошадь, но хорошим наездником меня не назовешь. К тому же я не захватила подходящей одежды: у меня нет ни бриджей, ни ботинок, ни шлема, а ведь ездить верхом без шлема опасно!
– Может быть, там можно будет все это одолжить?
– А вы с Джонни там уже бывали? Там выдают снаряжение напрокат?
– Понятия не имею. Но, если выдают, не откажешься прокатиться?
– Почему бы и нет? А ты?
– Если ты сядешь на лошадь, то и я тоже. Там есть квалифицированный инструктор, который, может присмотреть за Джонни, но мне хотелось бы самому быть рядом.
– А костюм для Джонни ты взял?
Он кивнул.
– Когда Джонни сказал, что хочет покататься верхом, я купил ему ботинки и разыскал у себя дома старый детский шлем. Тебе звонить не было смысла – в выходные все равно магазины закрыты.
– Ладно, не беспокойся. Если окажется, что напрокат ничего не выдают, я что-нибудь придумаю. – Она откинулась на сиденье и устремила взор в окно, на расстилавшуюся вдоль обочины зеленую панораму сельской Англии.
Когда они поворачивали за угол, навстречу им на предельной скорости вылетела спортивная машина. Рэндал, выругавшись, резко ударил по тормозам и направил автомобиль к обочине – точно так же, как сделал несколько дней назад, во время памятного столкновения с Томом. Пиппа услышала истошный визг, и мгновение спустя со стыдом поняла, что визжит она сама.
Чужая машина пронеслась мимо. Тяжелая, давящая тишина повисла в салоне.
– Ты в порядке? – обернулся к ней Рэндал. – Этот придурок несся на бешеной скорости. Нам повезло, что мы не столкнулись лоб в лоб: это была бы верная смерть.
Пиппа рассмеялась, чувствуя в собственном голосе истерические нотки.
– Дежа-вю. Все как в тот вечер, когда ты столкнулся с Томом. Помнишь?
Рэндал скупо улыбнулся.
– Да, пожалуй. Черт, я и сам перепугался. Послушай, как бьется сердце.
Он взял ее руку и поднес к своей груди, где под тонкой рубашкой гулко стучало сердце. Пиппа замерла, пораженная собственным страстным желанием распахнуть на нем рубашку и прижать ладонь к обнаженной широкой груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18