- Это попугай, он живой! А материальные предметы - они проще...
- Ну, какую-нибудь лопату или кирпич привести можно, - признал
Седловой. - Если автор их хорошо представляет, и описывает очень реально.
Но чтобы добиться реальности столь сложного устройства, ему пришлось бы в
деталях представить его работу. Так реально, как если бы он мог его
собственноручно собрать!
- Давайте осмотрим место происшествия, - предложил Витька.
- Пойдемте, - обрадовался Седловой. - Честно говоря, я уже подумывал,
не привлечь ли соответствующие органы... но ведь состава преступления нет,
правда?
Мы отправились в его лабораторию.
В отделе Абсолютного Знания уже никого не было. Абсолютники редко
задерживались сверх установленного рабочего времени, и свет дежурных ламп
делал коридоры нескончаемо длинными и неуютными. Вдалеке свет горел ярче,
и я немного удивился, что в отделе профессора Выбегалло кто-то,
по-видимому, еще работал.
- Сейчас, сейчас, - хлопая по карманам в поисках ключей, сказал Луи
Иванович. - Куда же я их положил... ох, на столе ведь оставил!
Он толкнул незапертую дверь, и мы вошли.
Лаборатория Седлового напоминала слесарную мастерскую. Может быть,
уши у него обрастали шерстью, но все свои странные изобретения он собирал
собственными руками. Здесь было светло, пахло смазкой и свежими стружками.
На верстаке высилась немыслимая конструкция из алюминиевых трубок и
стеклянных шаров, слегка задрапированная брезентом. Не знаю, что уж это
такое было, но Седловой смутился. Однако удивительным было не это. В
дальнем углу, на деревянном помосте, рядом с машиной времени, копошилась
какая-то четвероногая мохнатая фигура. Вначале мне показалось, что это
старый облезлый медведь, и я попятился. Но уже в следующую секунду мне
стало ясно, что зверь попался куда более крупный. Это был не кто иной, как
Амвросий Амбруазович Выбегалло.
- А... добрый вечер, Амвросий Амбруазович... - растерянно сказал Луи
Иванович. - Чему обязан?
Выбегалло степенно поднялся с колен и окинул нас ничуть не смущенным
взглядом.
- Я тут, значится, вещичку одну потерял, - сообщил он. - Посторонние
тут часто бывают, нес па?
Седловой растерянно посмотрел на Корнеева. Витька торжественно поднял
за ремешок часы.
- Не эту ли вещичку?
- Ма монтр! [мои часы! (фр.)] - воскликнул Выбегалло, быстро
направляясь к нам. - Мои часы, так! Нехорошо, понимаете, молодой человек!
Мораль надо соблюдать!
Он ловко выхватил из рук Витьки часы и принялся, сопя, надевать их на
правое запястье - на левом часы уже имелись. Получалось у него плохо, так
как ремешок явно был мал, может быть, даже рассчитан на женскую или
детскую руку.
- Как прискорбно, - не прекращая своих попыток, сказал Выбегалло, -
что и в стенах института... Да. Корнеев ваша фамилия?
Витька позеленел, и я понял, что сейчас начнется нечто страшное.
- Амвросий Амбруазович, - быстро спросил я, - откуда такая дивная
вещь? Ваше изобретение?
Выбегалло спрятал часы в карман и подпер бока руками.
- Вопрос ваш, мон шер, преждевременный и провокационный. Мы его
гневно отметаем. Завтра в одиннадцать ученый совет, приходите,
любопытствуйте.
Он повернулся к Седловому и более добродушным тоном продолжил:
- Возвращаюсь к себе, значится, смотрю - ан нет часов! Жэ пэрдю [я
потерял (фр.)], не поймите превратно, ма монтр! Где, думаю? Здесь, у вас,
ответ несомненен! Я-то думаю, приду обратно, они лежат, ждут, понимаете
ли, хозяина! Ан нет!
- Товарищ Выбегалло, - ледяным голосом спросил Корнеев, - а что вы
делали в лаборатории Луи Ивановича?
Амвросий Амбруазович покосился на Витьку.
- Вопрос ваш, юноша, слабоадекватен! Позволительно его задавать
товарищу Седловому, а не вам... да еще после сомнительной истории с
часами!
Корнеев приобрел бледно-зеленую раскраску, пошел пятнами, и исчез.
Через мгновение из коридора донеслись такие звуки, словно кто-то яростно
рвал волосы из чьей-то клочковатой бороды. Еще через мгновение Витька
странгрессировался обратно, немного успокоившийся, но в нормальную окраску
так и не вернувшийся. Самым забавным было то, что звуки из коридора не
стихли - очевидно, не удовлетворенный краткостью расправы с дублем
Выбегалло, Корнеев сотворил еще и собственного двойника, который эту
экзекуцию заканчивал.
- Амвросий Амбруазович... мне тоже очень интересно... чем обязан
вашему визиту... - слабо сказал Седловой.
- Хорошо! Мы от прямых вопросов не уходим, а достойные ответы имеем
на все происки! - Выбегалло положил руку на плечо Седлового, и тот слегка
присел. - Шер мой ами, Иваныч! Как вы помните, мы с вами еще в прошлом
году договаривались о совместных экспериментах и использовании
оборудования друг друга! С целью экономии средств и повышения
производительности!
- Это когда мне автоклав потребовался? - моргая спросил Седловой. -
Но... я полагал, что вы будете ставить меня в известность... все-таки
ценная техника...
- Ву завэ тор! [вы не правы (фр.)] - изрек Выбегалло. - Всяческим...
данфан [ребенок (фр.)], - он сверкнул в мою сторону глазами, - вы
оборудование доверяете! А во мне сомневаетесь?
- Нет, но...
- Ваше участие в моем гениальном эксперименте будет упомянуто. В том
или ином разрезе, - сообщил Амвросий Амбруазович. - Можете не сомневаться.
А вот всяческую бумажную волокиту, когда она мешает нам лично, мы
отвергнем как бюрократизм и перестраховщину!
Луи Иванович часто заморгал. Похоже, человеком он был мягким и сильно
комплексующим из-за собственной ушной растительности.
- Да, но... - забормотал он.
Тем временем звуки в коридоре смолкли и в дверь заглянул корнеевский
дубль.
- В ушах - рвать? - спросил он.
- Конечно, - мстительно сказал Витька. Дубль исчез, и звуки
возобновились, причем даже стали громче.
- Это недостойные происки, - косясь на дверь, сказал Выбегалло.
Похоже, несмотря на то, что был он дурак и подлец, но сметки житейской не
утратил.
- О чем вы? - предельно вежливо спросил Витька. Выбегалло поежился и
пробормотал, обращаясь только к Седловому и начисто нас игнорируя:
- Де рьен [не стоит благодарности (фр.)], Луи Иванович. Приходите
завтра на ученый совет. А демэн [до завтра (фр.)].
Звуки в коридоре снова стихли и вновь появился Витькин дубль. Взгляд
у него был растерянный, как у любого хорошо сделанного дубля, выполнившего
задание, но не оставшимся вполне удовлетворенным. Он раскрыл рот,
собираясь было что-то еще спросить, но тут увидел Выбегалло, расцвел в
улыбке и направился к нему. Выбегалло попятился. Корнеев тоскливо
посмотрел на целеустремленную поступь дубля, его засученные рукава, потом
вздохнул и щелкнул пальцами. Дубль растворился.
- За гнусные диффамации... - пробурчал с облегчением Выбегалло. И,
шаркая валенками, вышел.
- Все-таки, уважаемый Амвросий Амбруазович не совсем прав, полагаю, -
робко сказал Седловой. - Не так ли, молодые люди?
Корнеев посмотрел на него и вздохнул:
- Таких как Выбегалло, надо брать за воротник и рвать шерсть из ушей.
Это однозначно, Луи Иванович. На вашем месте...
Седловой густо покраснел.
- Шерсть, молодой человек, это беда общая, и не стоит так на ней
акцентировать...
Витька смутился.
- Был бы он просто дурак, хам или подлец, - сказал я. - А так ведь -
все сразу, и в одном флаконе.
- Луи Иванович, нет никаких сомнений, что Выбегалло при помощи вашей
машины принес часы из воображаемого будущего, - сказал Корнеев. - И,
полагаю, не только часы.
- Ну, ничего криминального в этом нет. Удивительно лишь, что он нашел
мир, где подобные изобретения реальны.
Витька двинулся к машине времени. Осмотрел ее, едва ли не обнюхал,
потрогал какие-то шестерни и покачал головой.
- Внешний вид надо улучшать, - быстро сказал Седловой. - Дизайн, так,
если не ошибаюсь, ныне принято говорить. А то даже корреспондентам
показать неудобно. Но сама машина вполне работоспособна!
Пережитки в сознании у него все-таки наличествовали в полной мере.
- Луи Иванович, - спросил Витька, - возможно выяснить, где побывал
Выбегалло?
- Нет, друг мой, - вздохнул Седловой. - Я работаю над механизмом
автопилота, но пока... Надо у Амвросия Амбруазовича спросить.
- Так он и ответит, - Витька выпрямился. - Да. Интересный расклад
получается. Сашка, тебе хоть один реальный мир попадался?
- Откуда? Да я и был-то недолго.
- Пошли домой, - решил Витька. - Завтра на ученом совете следует быть
свежими и отдохнувшими. Похоже, У-Янус об этом нам и говорил.
Я кивнул. У меня складывалось нехорошее ощущение, что Витька прав. И
что каша завтра заварится еще та... Но я все же заметил:
- Меня-то вряд ли на ученый совет пригласят.
- Пригласят. Кто у нас по электронным делам специалист? А Выбегалле
теперь дороги назад нет, часики придется показывать. Луи Иванович, вас
домой подбросить?
Седловой замахал руками:
- Нет, нет. Я так... пешочком. Воздухом подышу, подумаю. Спасибо,
юноша.
Мы вышли в коридор, чтобы, трансгрессируя, случайно не попортить
какого-нибудь оборудования. Корнеев мстительно пнул ногой гору клочковатой
грязной шерсти на полу, и мы перенеслись в общежитие.

- О достойный герой и славный господин, тот, кто
овладеет этой книгой, станет властелином всех земель
эфиопов и суданцев, а они станут его слугами и рабами,
цари этих стран будут приносить ему дань, и он будет
править всеми царями своего времени.
Жизнеописание Сайфа, сына царя Зу Язана
В это утро мы с Витькой проснулись одновременно, и молча, не
сговариваясь, двинулись умываться. Настроение у нас было, как у солдат
перед боем. Корнеев фыркал, плескаясь холодной водой, и временами
приговаривал:
- За гнусные диффамации, значит... Будет вам диффамация, гражданин
Выбегалло...
- Витька, ну а что мы реально сделать можем? - спросил я. - Даже если
Выбегалло натащил из придуманного будущего всяких фантастических
изобретений - в чем его обвинять? Он же скрывать не будет, что не сам все
придумал.
- Теперь не будет!
- Угу. Теперь. Он в свою заслугу поставит тот факт, что к нам
доставил.
- Использование магии в корыстных целях, - Корнеев был жизнерадостен
и уверен в победе. - Знаешь про такую статью?
- Это еще доказать надо, что в корыстных.
- Докажем!
Мы отправились в столовую, где вступили в победоносную схватку с
тушеной капустой. На середине завтрака к нам подсел бледный Юрик Булкин.
- Ребята, тут такие дела... с меня Выбегалло плакаты новые требует.
Об экономии продуктов, правильном пережевывании пищи и прочем...
- Дошутился? - Корнеев захохотал, хлопая его по плечу. - Плюнь.
Забудь.
- Как это - забудь? Мне Жиан велел адекватно отреагировать!
- А, - Витька прищурился. - Адекватно? У тебя василиски еще остались?
- Остались.
- Так вот возьми одного, и доставь на рандеву с Выбегаллой. А потом
укрась вестибюль статуей.
Юрик испытующе смотрел то на меня, то на Витьку. Человек он был в
институте новый, и не всегда понимал, где шутка, а где правда.
- Виктор, а ты уверен, что Жиакомо именно это имел в виду? - спросил
Юрик с проснувшейся надеждой.
- Не уверен, - неохотно признал Корнеев. - Просто плюнь и забудь. Это
и имелось в виду. А у Амвросия сегодня будет достаточно проблем... не до
тебя ему будет.
Булкин благодарно закивал. Шепотом спросил:
- Говорят, Выбегалло сегодня доклад на ученом совете делает?
- Делает, - признал я.
- Можно там поприсутствовать? Говорят, тот еще цирк ожидается.
- Вряд ли. Да ты спроси Жиана, он же твой начальник. Может и
проведет.
Юрик помотал головой. Перед Жианом он робел больше, чем перед живым
василиском.
- А, ладно... потом расскажешь, Витька?
Корнеев кивнул, и Юрик побрел к кассе, подхватив со стола свободный
поднос. Я его вполне понимал, Жиан Жиакомо был личностью крайне уважаемой,
магом потрясающей силы, но при этом каким-то неуловимым, держащимся от
всех в отдалении. Даже Кристобаль Хозевич, с которыми они были так похожи,
что я поначалу их путал, казался по сравнению с Жианом рубаха-парнем.
- Значит так, Сашка, - рассуждал Корнеев. - Ты первым в бой не лезь.
Действуй по моему сигналу, если что. Я сейчас поговорю с Ойра-Ойрой, с
Почкиным, с Амперяном. Старики пускай с Выбегалло по-интеллигентному
воюют, а мы его будем бить его же методами.
- Это как?
- Увидишь, - Корнеев потер ладони. - Преклонение перед Западом...
часики-то гонконговские...
- Это восток.
- А, какая разница! Некорректное использование чужих приборов,
отсутствие прикладного эффекта...
- Витька. Нельзя бороться с дураками и резонерами их оружием, -
отхлебывая какао, сказал я.
- Почему?
- Они этим оружием лучше владеют, поверь. Либо проиграешь... либо
шерсть из ушей полезет.
Корнеев загрустил.
- Ну что ты такой пессимист, Сашка! Надо же что-то делать!
- Надо, - признал я. - Но - не это.
Мы еще поспорили немного, и по лабораториям разошлись, едва не
поссорившись. Работалось плохо. Я отдал забежавшему Володьке его расчет,
мы немного посудачили о Выбегалло и решили, что надо ориентироваться по
ситуации. Потом девочки подошли ко мне с вопросом о никак не поддающейся
оптимизации программе, и почти на час я полностью забыл об Амвросии
Амбруазовиче. Это был хороший час. Но он кончился телефонным звонком.
- Александр Иванович? - вежливо поинтересовался У-Янус.
- Да, Янус Полуэктович, - непроизвольно вставая, сказал я.
- Вы сидите, сидите... Не могли бы вы минут через двадцать подойти к
нам на ученый совет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9