Узнав как-то, что сахар помогает умственной деятельности, Юрка за один присест съел пачку рафинаду. Но вместо гениальной идеи к нему пришел детский врач. Юркина мать вызвала его, решив, что у сына начинается сахарная болезнь.
Тем временем Борька готовился к плаванию. Скрепя сердце Юрка делал вид, что между ними ничего не произошло (политика есть политика), а сам смотрел во все глаза и слушал во все уши. Скоро ему стало известно, что у похода есть твердое расписание и свой маршрут. Из Москвы с интервалом в один день уходили сначала морской охотник "Кронштадт", затем тральщик "Москва" и большой морской охотник "Ленинград". Неделю каждый из них плавал сам по себе, в соответствии со своим собственным планом. После этого у кораблей была предусмотрена встреча на Ладоге, где предстояла отработка совместных действий. Мельчайшие подробности этого плана Юрка успел выучить наизусть. Благо тайны из него никто не делал. Но от всех этих подробностей сокровища сэра Джойса доступней не становились ни на йоту.
С пристани Зеленый Дол "Ленинград" по ходу должен был забрать пятерых ребят из поселка Монино. Два года назад там образовался клуб юных моряков. Начинать всегда нелегко. Кроме двух самодельных лодок, других судов у монинцев пока не водилось. Поэтому мощный столичный клуб (семь кораблей, годных для дальнего морского плавания) решил взять шефство над новичками, и пять лучших юниоров из Монина получили приглашение принять участие в учебном плавании москвичей. Это было трогательно, великолепно, превосходно, но ни на сантиметр не могло сдвинуть жемчуга и рубины сэра Джонса с ладожского дна.
А дни летели. Юрка с отчаянием замечал, что геройский дух выходит из его друзей, словно воздух из дырявого мяча. От них уже поступали предложения купить на собранную пятерку породистого щенка. Но Юрка эти капитулянтские предложения решительно отверг.
Наступил день Борькиного отплытия. В доме все поднялось вверх дном. Мать пекла в дорогу пирожки. Отец заряжал в ванной фотоаппарат. Дед помогал Борьке укладывать чемодан. И только Юрка с унылым видом ходил из комнаты в комнату, не зная, к какому делу себя приложить. Борькино великолепие - отутюженные клеши, надраенная пряжка ремня, хрустящая форменка - действовало ему на нервы.
- Ты на чем поплывешь-то? - спросил он, взглядывая на брата из-под хмурых бровей.
- На "Кронштадте".
- А-а-а...
Разговор, едва начавшись, оборвался. "Не видать мне этой пиратской шкатулки, как своих ушей, - подущал Юрка, признавая свое поражение. Завтра поедем на Птичий рынок покупать щенка".
- Слушай, Юрка, - снова обратился к нему брат. - Не в службу, а в дружбу. Все равно тебе делать нечего. Пойди дай телеграмму, а то я совсем зашился.
- Какую телеграмму?
- Понимаешь, наших подшефных, монинцев, должен был взять на борт "Ленинград". Но там тесно. Своих еле разместили. Вот это дело и переиграли. Решили, что их заберет не "Ленинград", а "Москва". Так что надо им дать знать. Мне это начальник клуба поручил.
- Понятно. Куда посылать?
- Ну, адрес простой: Монино, клуб юных моряков. А текст я тебе на бумажке напишу. Значит, так:
"Просим наших подшефных быть пристани Зеленый Дол четверг 21.00. Заберет "Москва".
Начальник морклуба Кузьмичев".
- Сделаю, - заверил Юрка, зажимая в кулаке текст и деньги на телеграмму. - Ну, Борька, всего тебе... Я с почты к Огурцу пойду.
- Я тебе туда через часик позвоню, хорошо?
- Звони, я там буду до самого вечера.
Простившись с братом, Юрка вышел на улицу, но вместо того, чтобы бежать на почту, не спеша направился к Огурцу. О телеграмме он, казалось, забыл. Мысли его витали далеко-далеко. У Женьки он еще раз внимательно перечитал Борькин текст и надолго задумался. С отсутствующим видом Юрка смотрел в потолок, грыз ногти и шевелил губами, чем немало удивил Женьку и подошедшего Витьку. Потом Юрка вдруг издал торжествующий вопль и, потирая руки от удовольствия, заметался по комнате. Он садился, вскакивал, словно его подбрасывала какая-то сила, и снова принимался бегать по комнате, загадочно поглядывая на своих друзей. Наконец Юрка остановился и без всякой подготовки выпалил:
- Ребята, нельзя терять ни минуты. Давайте берите шапку в охапку и катите в Химки, в Речной порт.
- Зачем?
- Слушайте и не перебивайте. Там будут Борька и все мои родичи. Смотрите не вздумайте попасться им на глаза. Увидите у причала корабли "Кронштадт" и "Ленинград". Они вам не нужны. Вам нужен тральщик "Москва". Он самый большой. Будет хорошо, если с "Москвы" вас тоже ни одна живая душа не засечет. Вы должны видеть все, вас - никто. Понятно?
- Да объясни ты толком.
- Объясняю. Незаметно посмотрите и запомните, как выглядит тральщик. Так, чтобы днем и ночью по одному силуэту с первого взгляда могли его узнать.
- Зачем?
- Вопросы потом. Время не терпит. Бегите, пока не опоздали.
Когда за ними закрылась дверь, Юрка уселся у телефона, сказав Женькиной бабушке, что на все звонки будет отвечать сам. Борькиного звонка пришлось ждать почти час.
- Юрок, я из Химок говорю. Ты телеграмму послал?
- Что за вопрос? Конечно. Давным-давно. Небось уже получили.
- Ну спасибо тебе.
- Пустяки, не стоит.
- Через пятнадцать минут отходим. Слышишь, оркестр гремит? Нас провожают. Значит, мне можно не беспокоиться?
- Я же сказал. У меня вот квитанция в руке.
Закончив разговор, он написал записку: "Зайду часов в семь". Бросил ее на стол и с видом чрезвычайно занятого человека заспешил на улицу. Дорога его лежала на вокзал. Наведя справки, Юрка взял билет "туда-обратно" и сел в электропоезд. Не прошло и часа, как он вышел на нужной станции и пошел по тропинке вслед за людьми. Тропинка привела его в поселок.
- Скажите, пожалуйста, как мне до школы дойти? - спросил Юрка у первого встречного пешехода.
- До какой?
- До той, какая поближе.
Прохожий удивился, но дорогу показал. Найдя школу, Юрка несколько раз обошел вокруг нее, потом вошел внутрь. В вестибюле было пусто, прохладно и тихо.
- Тебе, сынок, кого? - спросил старик сторож, выходя на звук шагов.
- Я тут одного мальчика жду, - объяснил Юрка. - Можно?
- Ну, подожди, подожди, - согласно закивал головой старик. - Нешто я запрещаю.
Юркино внимание привлекла доска Почета "Лучшие спортсмены нашей школы". Он постоял возле нее, посмотрел, что-то записал и, удовлетворив свое любопытство, повернул к выходу. У двери задержался, подумал немного и вернулся назад.
- Дедушка! - крикнул он сторожу, топтавшемуся в конце длинного коридора. - А у вас клуб юных моряков есть?
- Солдаты у нас свои есть, - ответил дед. - Юнармейцы прозываются. Такие, сынок, безобразники... Директор Иван Палыч их тут развел, а теперь сам с перепугу ночами не спит. А моряки? Какие у нас моряки! Нашу речку курица вброд перейдет. Нешто тут до моряков?
- На нет суда нет, - снисходительно сказал Юрка и, поблагодарив деда за ценную информацию, пошел на станцию. По дороге он беспечно насвистывал, сшибал прутиком листья с кустов и всем своим видом являл человека, весьма довольного собой.
ПЛАН "МОРСКОЙ ДУБ"
Смазываясь в одну зеленую полосу, летели назад осины, березы, ели, тополя. Юрка стоял в тамбуре и смотрел в узкое дверное окошко. Тик-так, тик-так - дробно отсчитывали такт стремительные колеса.
"Значит, так, - думал Юрка. - "Кронштадт" сегодня ту-ту, ушел. Борька нам пока не помешает. Завтра уходит "Москва". У Зеленого Дола она будет на следующий день. Выходит, что в нашем распоряжении, считая с сегодняшнего вечера, есть два дня. Порядок! За это время можно многое успеть!"
Ребята встретили его шумно. Корабли произвели на них большое впечатление. Вернее, даже не корабли, а их сверстники, выглядевшие как настоящие морские волки. Начальники у них тоже были что надо!
- Знаешь, мы там такого боцмана видели. Ух сила! - восторгался Женька Огурцов. - Бакенбарды - на ногах не устоишь. Говорят, он еще в царском флоте служил.
- На причале устроили целый парад, - перебил его Витька Веснушкин. - Вынесли военно-морской флаг. Речи были. Матросики пыжатся, фасон давят. Родители рыдают, провожая. Оркестр - бам! бам! - играет марш. Аж до сих пор в ушах звенит. Устроил ты нам работу.
Бравада друзей Юрку не провела. Чувство, которое накатило на них только сейчас, ему самому было знакомо уже давно. "Сейчас начнут спрашивать, нельзя ли к ним записаться", - подумал он и почему-то вздохнул.
- Слушай, а к ним всех записывают или только самых здоровых? Тебе Борька не говорил? - закинул удочку Огурец.
- Не знаю, - ответил Юрка. - Не интересовался.
Речь пошла о том, что скоро корабли юнморов разбредутся по всей Волге. Начнутся учения, маневры, десанты на острова. Футбол, плавание, гребля, водное поло... Эх, интересно бы посмотреть!
И тут Юрка взорвал свою "бомбу", которую так старательно готовил весь день.
- Послезавтра, - сказал он бесстрастным голосом, - мы будем у них на борту. Тогда и посмотрим.
И в ответ на их изумленные взоры он деловито и в нескольких словах обрисовал свой план.
- Когда "Москва" придет к Зеленому Долу, вместо монинцев она найдет там нас. В лицо монинцев никто не знает, так что мы спокойненько можем заявляться на корабль.
- А документы?
- Утонут, пойдут на дно, - почему-то шепотом объяснил Юрка. - Мы сами-то спасемся только чудом. А как это сделать, я уже придумал. Потешимся будь здоров!
- Ничего из этого не выйдет, - засомневался Огурец. - Родители никуда нас не отпустят.
- Не дрейфь. Все очень просто. Ты якобы едешь погостить к Витьке на дачу, Витька - наоборот-будто бы едет к тебе. А я, сами понимаете, к кому-нибудь из вас. В прошлом году, помнишь, было же так. Только тогда мы гостили на самом деле, а теперь понарошку. А чтобы предки не беспокоились, мы будем писать им письма каждый день. Идет?
Воцарилось напряженное молчание.
- А как же монинцы?
- Ничего, не пропадут. Какая им разница, на каком корабле плавать - на "Москве" или "Ленинграде"? Я вначале совсем было хотел отменить им это плавание. А потом пожалел. Пускай, думаю, они поразвлекаются, поплавают. Нам ведь не жалко.
Ребята смотрели на Юрку во все глаза, словно видели в первый раз.
- Ну как? Согласны? - спросил он, и сердце у него замерло: откровенно говоря, Юрка чувствовал себя совсем не так уверенно, как казалось со стороны.
Первым решился Веснушкин. Он проглотил ком, застрявший в горле, и молча кивнул головой.
- Б-была не б-была! - От собственной храбрости Огурец начал даже заикаться. - Куда вы, туда и я!
С этого момента план "Морской дуб" (такое название дал ему Юрка его творец) вступил в стадию своего практического осуществления.
- А почему "Морской дуб"? - спросил Веснушкин.
- Ну как почему... - Юрка неопределенно помахал рукой. - Морской - потому что вода, корабли, матросы, плавание...
- Ну а при чем тут дуб?
Юрка покраснел.
- Это в честь Бориса, братца моего. Очень он последнее время воображает. Моряком заделался, да? Вот мы ему и докажем, кто он есть. Чтоб не задавался.
Женька и Витька Юркины соображения признали удовлетворительными, и название плана, таким образом, осталось в силе.
Итак, в один прекрасный день тральщик "Москва" отправился в плавание, а три друга, прихватив с собой акваланг Огурцова-старшего, сели в электричку.
- Чуть было не забыл, - едва отъехали, Юрка хлопнул себя по ноге. - Для всех мы сейчас отдыхаем на даче. А в этом вагоне едут Коля Маленко (он ткнул Огурцова пальцем в грудь), Витя Судаков (рука предводителя легла Веснушкину на плечо) и я - Юра Чудов. Прошу любить и жаловать.
- Ну и что будет? - разинул рот Огурец.
- Кон-спи-ра-ци-я. Без нее нас сразу разоблачат.
- Понятно, - сказал просвещенный Огурец. Что за штука конспирация, он знал хорошо. Это когда приклеивают фальшивые бороды, мужчины наряжаются в платья, а все вещи (для удобства) называют не своими именами.
Электричка шла как раз вдоль самого канала. Сквозь зелень деревьев то и дело голубела вода. Было обеденное время, когда ребята вышли на берег в километре от пристани Зеленый Дол.
Весь день они беспечно резвились и плескались и воде. Погода стояла великолепная. Вода теплая, и купаться было одно удовольствие. Путешественники чувствовали себя на верху блаженства.
Когда тени ребят стали длиннее долговязых баскетболистов, Огурец нашел то, что требовалось для задуманного ими плана, - старую брошенную лодку, наполовину вросшую в песок. Ее перевернули кверху днищем. Надули специально припасенную камеру и снизу подсунули под лодку, чтобы до нужного момента она не могла утонуть. Внутрь лодки вбили специально припасенный гвоздь и повесили на него рюкзак с аквалангом и самыми необходимыми вещами. Теперь оставалось только ждать, когда настанет удобное время "тонуть".
Солнце скрылось за горизонтом. Близился вечер.
- Пора, - сказал Юрка. - Минут через двадцать подойдет "Москва". Скорость - двадцать узлов. Ждать надо на воде. А то мы ничего не успеем сделать, поняли?
Толкая лодку перед собой, они двинулись к середине канала. Нельзя сказать, чтобы это выходило у них очень быстро. То ли канал был широк, то ли лодка тяжела. Но в конце концов уставшие ребята заняли исходное положение и стали ждать появления "Москвы". Сигнал должны были подать Веснушкин или Огурец. Потекли томительные минуты.
- Эй, что у вас там такое? - крикнули с проходившей мимо самоходной баржи, увидев перевернутую лодку. - Не надо ли помочь?
- У нас полный порядок! - откликнулся Юрка. - Очищаем воду от всяких лишних вещей. Чтоб не мешали.
"Москва" заставляла себя ждать. Тем временем сумерки незаметно перешли в темноту. Весь день парило. Теперь собиралась гроза. Подул ветер.
- А вдруг "Москва" не придет? - засомневался Веснушкин-Судаков.
Вопрос остался без ответа. Слышно было, как клацали зубы посиневшего Огурца. Вода почему-то не казалась больше теплой.
- Вить, а здесь глубоко? - спросил Женька.
Веснушкин вздохнул, зябко повел голыми плечами и промолчал.
Никто не знал, сколько времени прошло после этих слов. Может быть, десять минут, а может быть, и час. Сидение в воде давно превратилось в пытку. Тьма стеной обступила ребят. Берег должен был быть где-то неподалеку, но, когда Юрка попытался найти его глазами, он не увидел ничего, кроме кромешной темноты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12