..
Она увидела человека в зеркале, за собой: на голове низко надвинутая кепка, очки, низ лица прикрыт шарфом, в черной куртке...
В голове пронеслось мгновенно: Стас! Но почему в таком виде?
Она даже успела спросить: Стас?!
Но во второе мгновение поняла, что это вовсе не Стас, а ТОТ!
Хотела крикнуть, но рот ей зажала рука, и она отключилась.
Она очень скоро пришла в себя от пощечины.
Вздрогнула, открыла глаза, - сидела она по-прежнему в кресле перед туалетным столиком, только кресло было развернуто к комнате, а перед ней на стуле сидел "тот" и поигрывал пистолетом в руке.
Он, наверное, посмеивался над ней.
Лина дрожащим голосом, но чтобы хоть как-то показать, что она его если и боится, то не так уж сильно, спросила. - Кто вы? Что вам от меня нужно?
Человек теперь уже явно усмехнулся. - Все узнаешь... Со временем. Любовника ждешь? Когда он явится? - Он мне не любовник! - возмутилась Лина, как будто важно было, что станет думать это чучело о её отношениях со Стасом! - Неважно, кто он тебе, хоть дедушка, - уже с угрозой сказал человек, - когда он придет? И советую не брехать. Я не дурак, запомни, и мне на твою жизнь и на жизнь твоего Стаса плевать.
Он помахал перед её лицом пистолетом, задев за нос: нарочно, для устрашения.
Лина почувствовала, как сразу засаднил и вспух нос, и заплакала - от обиды, бессильной злости и проникшего в неё ужаса внезапного прозрения: он убьет её и Стаса, который не знает и не сможет узнать, что этот человек у неё в доме!
Он не запугивал, говорил совершенно спокойно, как если бы советовал, к примеру, варить суп с курицей, а не с грибами...
Как она сможет дать знать Стасу?.. Ведь он с минуты на минуту приедет!
Но человек обозлился и, уперев пистолет ей в щеку, сказал. - Слушай внимательно. Когда он позвонит, ты подойдешь к двери и скажешь, что принять его не можешь, у тебя... месячных, конечно, уже нет, - нагло хмыкнул он, разыгралась, мол, мигрень, а я, ты видела, уехаал. Поняла? Если он не исчезнет, ему же будет хуже. А мы с тобой поговорим, и от нашего разговора будет зависеть и твоя жизнь, и этого сопляка. Ясно говорю?
Дай-ка я ручонки тебе обмотаю, на всякий случай, - он вытащил из кармана тонкий плотный шнур и больно перевязал ей руки у кистей. Она чуть не заплакала - такая боль пронзила. - Ну, вот теперь славно, - сказал человек и снова уселся перед ней, но тут раздался звонок в дверь, довольно нервный, сбивчивый - длинный и короткий.
Стас!!! - Так, - сказал этот тип, - давай, держи экзамен.
Он больно ткнул её дулом в бок и прошипел тихо. - Без фокусов. Дверь простреливается только так, запомнила?
Лина механически встала, подталкиваемая больше не им, а собственными ужасом и болью.
Механически прошла к двери.
Человек отбросил цепочку, которая оказалась накинутой, а сам стал к стене вплотную. В бок ей упирался пистолет, подумала секундно, что вид у неё жуткий, и Стас, может, сам догадается о ситуации... и тогда...
В дверях стоял Стас и уже намеревался войти, начав объяснять что-то про аварию, но она его перебила и вдруг сказала вовсе не про мигрень, что было глупо, а сказала следующее, - ровным, спокойным тоном (откуда он взялся? Наверное из безумного страха за жизнь, больше Стаса, чем свою). Стас, ВСЕ В ПОРЯДКЕ, простите, что вас побеспокоила. Это мой старый друг (пистолет въехал ей между ребер), - она даже улыбнулась, - и его обычные шуточки, но я их забыла за много лет... Я вам позвоню.
И улыбнулась, но теперь извиняюще. Дверь захлопнулась.
Все же она актриса!
Она увидела, каким ошеломленным стало у Стаса лицо... Поймет?
И что сделает?..
Все, что она смогла, ЧТОБЫ ОБЕЗОПАСИТЬ СЕБЯ И СТАСА, она совершила, а теперь надо ждать, что произойдет, от неё уже ничего не зависит.
Человек отпихнул её от двери и повел под прицелом в комнату, прежде опять набросив старинную, очень прочную цепочку на дверь.
Ткнул её в кресло, и она упала в него неудобно, боком, а сам уселся на стул, и она услышала, как тяжело он дышит. ... А-а, - злорадно подумала она, - испугался сам, подонок. - Сиди и слушай, - сказал человек хрипло, эта история интересная. Думаю, твой красавец сегодня не явится. Это ты хорошо придумала - старый друг! То есть - давний любовник! - Он захохотал, - это ты молодец! Ты ещё не забыла своего покойного муженька? Александра Сергеевича, а? Так вот, милая Лина, твой покойный муж был ворюгой высшего класса, хотя о покойниках или хорошо или ничего, но это не тот случай. Помнишь, историю с Витькой Башкировым? Лина вздрогнула: так вот откуда дует ветер! Эта история с пропавшими деньгами после путча в 91-ом! О которых по секрету рассказал ей муж! Но ведь он ни словом не обмолвился, что сам в ней замешан, только Башкиров!
Она похолодела от ужаса. - Так вот, Витьку мы с кровью и потом достали, потому что преступление как бы ложилось на нас: то ли мы не уберегли, то ли украли.
Он сознался и сказал, где спрятал деньги. И как-то очень тихо загнулся - сердечный приступ... От страха, конечно. Он так замандражил, когда нас увидел. Витька раскололся насчет твоего Сашки, - что вторая половина денег у него. Неужели ты думаешь, что тебя я не расколю?!
И давно бы прихватили тебя, да судили нас, сотоварищ мой умер, не выдержал, а меня вот выпустили и я сразу к вам, но твой ушел от возмездия, а ты осталась и отвечать тебе теперь сполна!
Лина слушала его уже как бы потусторонне: все, что говорил этот человек, казалось диким и невозможным, но вместе с тем, многое вдруг стало приходить ей на память.
- Ну, давай, раскошеливайся, Полина Петровна, - сказал ей этот человек довольно мирно.
Он развалился на стуле, пистолет лежал на колене. - Не унес же капусту твой любящий муж с собой на тот свет. - Он опять захохотал, и Лина вдруг услышала какие-то знакомые нотки в голосе.
Она напрягла память и все прояснилось!
Это же Вася Доброхотов! Как она сразу не узнала! Она вспомнила, что Саша говорил ей, что Ваську поймали на махинациях.
А с этим Васей она виделась пару раз на приемах, и как-то сталкивались они в гостях у того же Виктора Башкирова! Боже мой! Сказать? ... Дура, дура, да он сразу же убьет тебя, он же обозлен!.. А может, он и забрал те деньги, и теперь хочет её ещё обобрать, узнав, что она в Дирекции клуба, он все пронюхал!
Но интуиция подсказывала ей, что Доброхотов говорит правду.
Тогда она не задумывалась над тем, что сказал ей муж перед смертью. Он умирал от тяжелейшей астмы, задыхался, мог только шептать с хрипом. Он сказал ей, что деньги на книжке, на предъявителя, она молча кивала, еле сдерживая слезы, - так ей было жаль его, так она его любила и теряла, и ничего не могла сделать! А под самый конец прошептал странную фразу: - Но это не все. Ты ни от кого не зависишь. Они там, сними...
И на этих словах он ушел от неё навсегда.
Она помнила эти его последние слова и попыталась понять, что они значат, но ничего придумать не смогла и решила, что он снова повторил про книжку, он же сказал: ты сними..., но ведь перед тем он ещё сказал: это не все! ... Значит... Значит, Васька говорит правду, и они с Сашей виноваты перед ним! Она - не зная, а Саша... Он - вор! И не какой-нибудь воришка-карманник, смешной и нищий в итоге. Нет! Он погубил людей! А ведь был сама нежность, доброта и внимание...
Она готова была рыдать в голос.
Сказать Ваське, что она ничего не знает? И это - правда! Не говорить о Сашиных последних словах...
Она искать ничего не будет.
Ей всего хватает и не нужны эти кровью крапленые купюры. Они все называли их тогда высоко и с замиранием: Деньги Партии.
Было жаль и Доброхотова, и себя...
... Надо сказать правду, подумала она, только без ТЕХ слов Саши! Доброхотов (ОН! ОН!) уже терял терпение - слишком долго она молчит.
Она как можно спокойнее, попросила развязать ей руки: у неё в голове мутилось от боли.
Он без слов развязал. - Я молчала, потому что пыталась все точно вспомнить... Сказать, что я вам верю?..
Он опередил её. - Вы не можете! Конечно! Родной муж - вор и убийца! Какая уж тут мне вера! Он же порядочнейший, милейший человек! Оставил своей жене целое состояние, не дай Бог, у неё не хватит на норковую шубу или "мерседес"!
Видимо, он разозлился, потому что голос его зазвенел и даже прервался.
Она как-то не так начала... - Все, что оставил мне муж, - на книжке... Вернее, там денег уже нет. - Догадываюсь, - откликнулся он, - на поганый Клуб истрачено! Но я не об этом говорю. Я спрашиваю о деньгах, которые он припрятал! И вы должны знать о них! Не стала бы такая, как вы (он вдруг перешел на "вы"), оставаться с мизером! - А я вот осталась, - ответила она, - у меня только квартирные, я её сдаю. - Знаю, - бросил он раздраженно, дальше, дальше! - Что - дальше? - спросила она. - Дальше - ничего. Са... она поправилась, - муж ничего не сказал мне... Умер он в сознании, но говорить не мог - астма... - Знаю, - опять сказал он, и она возблагодарила Бога за то, что не дал ей соврать, - этот человек и в больнице, наверное, был и знает, как умер Саша. Но о Сашиных словах не знает никто. Никого не было в палате, он лежал один. - Ну, вот, вы все знаете, должны понимать, что я говорю правду. - Мне надоела эта болтовня! Хватит! Я вижу, что вы или не хотите отдать деньги - они, видимо, дороже вам, чем жизнь, или действительно не знаете, - не задумывались ни над чем. А ваш муж, я уверен, говорил вам о них. Может быть, не впрямую... Он понимал, что дни его сочтены... Я сейчас уйду. И даю вам пять дней сроку. Меня можете не искать - не найдете. За пять дней не отыщете деньги, то хоть Клуб продавайте, а мне - на тарелочке с голубой каемочкой! - Но откуда я возьму? - закричала она с надрывом. - Украдите. Как ваш муж, - усмехнулся он, быстро встал и вышел, тихо прихлопнув дверь.
Лина некоторое время сидела в полной неподвижности, не пытаясь думать, решать, - она просто сидела, пришибленная этой страшной историей. Все перевернулось с ног на голову. Саша - вор и предатель... Она - его вдова, которая должна отвечать за его поступки. И это правильно. Муж и жена - одна сатана, как говорит пословица.
Но тут-то все не так! И что ей делать? Может быть, надо было признаться, что она узнала Ваську? Может быть, он не такой закоренелый негодяй, каким хотел себя изобразить? Да он и не негодяй, он - мститель. И от мести он не откажется. Не убьет - это возможно.
Заставит украсть, выпросить, рассказать в Клубе обо всем...
Но это - гражданская смерть.
Она, звезда Лина - возможная воровка, жена предателя... Все узнают. И Стас - тоже. Да пошел бы он к такой-то матери, этот Стас! ... Ну ты и стерва, сказала она себе, человек примчался спасать тебя, а теперь - пошел?
Стас, меж тем, неподалеку от её дома сидел в своем "москвичонке". Так, чтобы видеть подъезд. Он был огорошен заявлением о старом друге, поверил и обозлился.
Надо сначала вспомнить всех своих любовников, а потом поднимать шухер!
Решил постоять, посмотреть, кто выйдет и засядет в машину, Лина её описала, вон он стоит, этот "жигуль"! Потом понял, что это глупо, - ведь тот может и не поехать: выпьют, туда-сюда, оставит машину под окном, и сам останется...
Он посидел, покурил, успокоился. Свет в квартире не гас, значит, ещё идут "душещипательные беседы".
И вдруг он увидел человека, который быстро вышел из подъезда, сел в ту самую машину и уехал.
Это было так неожиданно, что Стас как следует и не разглядел его: высокий, худой, в кожаной кепке, кажется, в очках и, вроде бы, с бородкой. ... За вином, что ли, погнал, подумал Стас, очень уж быстро выскочил товарищ. Но тут же вспомнил, что Лина хвалилась совсем недавно, что у неё дома бар, и она всегда может напоить десять человек, как минимум.
Что-то не то, - сказал он себе и понял, что сразу это почувствовал, но не сознавался - не хотелось влезать в чужую историю, своих хватает!
Но, вздохнув, понял, что идти к Лине надо.
Во-первых, у неё был явно разбит слегка нос, потом - её лицо... Хотя она и улыбалась, оно было, честно сказать, каким-то осунувшимся, опущенным, - трагическим, - признался он себе, чего уж тут!
Кто их знает, что там произошло!
Он вышел из машины: кругом было тихо, никто, вроде бы, не прятался по углам.
Но - ТОТ же уехал! Стас, не дрейфь!
Он поднялся на третий этаж, подошел к квартире и почему-то не позвонил, а нажал на ручку двери - она открылась...
В нем все захолонуло: а если там её труп?!
... Бежать!
Секунда - и он бы скатился с лестницы, не пользуясь лифтом, но тут Линин голос спросил. - Это опять вы? Что вам еще... - Это я... - Почему-то прошептал Стас.
Она услышала и уже стояла перед ним, плача и смеясь от счастья. Господи, это ты, ты, Стас, милый... - бормотала она, а он держал её в объятиях и не знал - поцеловать её сейчас или не надо.
Но она сама повернула так голову, что губы их встретились, и они поцеловались, длинно и любовно, забыв на момент обо всех горестях, ждущих их за ближайшим углом.
У Лины даже закружилась голова - так долго она ждала вот такой минуты...
А Стас, хоть и сделал это, вроде бы, по нужде, однако тоже испытал какой-то взлет, какое-то странное чувство нежности к Лине.
Ни она, ни он не думали в эти минуты о своих гнетущих делах, приведших их в объятия друг к другу.
Стас подхватил её на руки, внес в комнату.
Ничего не было на свете, кроме них двоих.
У Стаса где-то на краю сознания мелькнула мысль о том, что ему нечего искать лучше, остаться бы с Линкой... в Клубе...
Но это было и все, что он подумал, быстро скидывая с себя одежду и, оставшись, как какой-нибудь Аполлон (не хуже, чего уж...), бросился к ней.
И она, раздетая, лежала, посверкивая странно тугим смугловатым телом, где не обвисали никакие складки (как у бедной юной Тани-Алены), - это было идеальное тело идеальной женщины: не худое, но крепкое, не изысканно-тонкое, но стройное.
Стас был потрясен.
Они были достойными противниками-любовниками.
И Стас удивленно чувствовал сильную, мощную женщину, которая ни в чем не уступала ему.
Часть седьмая. Старые знакомые.
Пришла Мила со своей компанией, и Мила, не видя Стаса, попросила его найти: она ходила сюда из-за него.
В.Н. занервничал, он очень ценил доброжелательность Милы и страшно не хотел её потерять, поэтому послал Витюшу узнать, почему нет Стаса, но Витюша сразу же сообщил причину:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38