Нависла угроза над переправой. Сдерживая натиск противника, наши части с упорными боями отошли на Песчаные Бугры (2 - 3 километра северо-восточнее устья реки Хайластын-Гол), где и задержали наступление японцев дерзкими и решительными контратаками. Дрались они мужественно, стойко, проявляя массовый героизм. Когда стрелковые подразделения в результате обхода врага оказались в критическом положении, на помощь им была брошена саперная рота 11-й танковой бригады. Саперы смело ринулись в бой и отбросили врага. Геройски дрался и бронедивизион монгольской кавдивизии, шесть раз ходивший в атаку. Он нанес немалый урон врагу.
К середине дня к месту боя примчался (в буквальном смысле этого слова) на автомашинах наш полк. Не дожидаясь сосредоточения всех сил, он с ходу устремился на противника. Но вначале, надо признаться, произошла досадная заминка. Местность для нас была незнакомой, распоряжения отдавались наспех. В результате подразделения на короткое время потеряли ориентацию. Вспоминаю, как 1-й батальон, преодолев реку Халхин-Гол, резко изменил направление своего наступления, стремясь обойти барханы, труднопроходимые не только для техники, но и для пехоты. Невольно изменил направление и другой батальон, которым командовал капитан Николай Николаевич Зайюльев. Он развернулся левее 1-го батальона. Возникла острая необходимость немедленно выправить положение, иначе удар по противнику мог получиться разрозненным, словно растопыренными пальцами, и фланги батальонов попали бы под огонь японцев. Но как этого добиться? Ведь связь отсутствовала. И тогда командир полка решил послать в 1-й батальон начальника штаба, а меня - в батальон Зайюльева. Нам предстояло не допустить смешивания боевых порядков подразделений, объединить и согласовать их удары. Общими усилиями положение было выправлено. Хотя удар получился не такой мощный, как бы нам хотелось, противника удалось остановить. Действия наших батальонов охладили пыл наступающих японцев. Понеся чувствительные потери, они в этот день прекратили атаки. Наступила первая ночь после боя. Ночь тревожная, бессонная. То здесь, то там вспыхивали перестрелки, хотя ни с нашей стороны, ни со стороны японцев активных действий не велось, если не считать работы разведки.
Мы не теряли времени даром. Прежде всего занялись организацией связи. Радиостанций у нас в то время не было, поэтому основной упор делался на телефонную связь. Активно использовали мы и связных.
Телефонные линии были протянуты не только в подразделения, но и на командный пункт 57-го особого корпуса, который тогда располагался в Тамсаг-Булаке.
Забегая вперед, скажу, что Георгий Константинович Жуков, назначенный командиром 57-го особого корпуса вместо комдива Н. В. Фекленко, сразу же перенес КП на гору Хамар-Даба, находившуюся вблизи Халхин-Гола. И это вполне понятно: трудно управлять войсками, находясь от них на удалении 120 - 150 километров. 15 июля 1939 года корпус был преобразован в 1-ю армейскую группу. 31 июля 1939 года Г. К. Жукову было присвоено воинское звание комкор.
Однако вернемся к нашим боевым делам. За ночь мне пришлось побывать почти во всех подразделениях полка. Проверял, насколько четко и точно уяснили командиры поставленную командиром полка боевую задачу, помогал организовать четкое взаимодействие с соседями, интересовался настроением бойцов и командиров.
Боевой дух был высок, все рвались в бой, чтобы унять зарвавшегося и обнаглевшего врага.
Па рассвете доложил командиру полка о полной готовности к действиям проверенных мною подразделений.
И вот наступило утро 29 мая. После короткой артиллерийской подготовки подразделения нашего полка совместно с другими частями перешли в наступление. Ломая упорное сопротивление врага, к 16 часам они достигли высоты (позднее она была названа высотой Ремизова) на восточном берегу реки Халхин-Гол. Однако дальше продвинуться не удалось. Японцы успели создать здесь крепкую оборону, преодолеть которую мы сразу не смогли.
Наступило относительное затишье. И вдруг наблюдатели донесли, что с востока подходят автоколонны противника. Об этом было тут же сообщено в штаб оперативной группы. Там решили, что враг подтягивает свежие силы, и отдали приказ нашим частям отойти на западный берег Халхин-Гола. А ведь надо было бы сразу уточнить, что за колонна подходит, какие силы подбрасывает противник. Мы же это сделали лишь 3 июня. Выслали разведчиков. Они вскоре вернулись и доложили, что японцев на территории МНР нет. Уже позднее мы установили, что противник, истощенный боями, решил отвести свои подразделения за линию государственной границы. К переднему краю машины шли пустыми, никаких подкреплений они не подвозили. На этих машинах был осуществлен отвод войск на исходные рубежи.
В майских боях японцам не удалось достичь намеченной цели. Они потеряли более 400 человек убитыми, значительное количество ранеными, много вооружения и отступили на свою территорию.
Любопытно отметить такую деталь. После одной схватки, не выдержав сильного штыкового удара наших подразделений, враг в панике бежал, оставив на поле боя много раненых и убитых, богатейшие трофеи. Большое количество японских солдат попало в плен. Тут наши бойцы и командиры узнали, на чем держится самурайский дух. От раненых и пленных разило водкой. Поле боя было усеяно пустыми бутылками, а в окопах остался изрядный запас водки.
В солдатских ранцах мы находили пузырьки с опиумом. Генеральный штаб японской императорской армии наряду с боеприпасами перебрасывал на фронт целые вагоны с водкой, ящики с консервированным спиртом и опиумом. Все эти средства были предназначены для поднятия морального духа японской армии. Однако ни спиртное, ни наркотики не помогали врагу. При столкновении с советскими воинами японские солдаты быстро трезвели и либо обращались в бегство, либо сдавались в плен.
Всего два дня - 28 и 29 мая - вели бои воины нашего полка с японцами. Но и за это короткое время они сумели показать себя с самой лучшей стороны. Бойцы и командиры дрались мужественно, умело.
Взять хотя бы командира отделения 4-й роты нашего полка комсомольца Сергея Петровича Мартышкина. Он участвовал во многих боях и атаках, прославившись смелостью, бесстрашием и хладнокровием. Умело командуя своим отделением, Мартышкин точно выполнял поставленные перед ним боевые задачи. Будучи дважды ранен, он не покинул поля боя, остался в строю. Его мужество и отвага служили примером для бойцов отделения. Мартышкина отличала необыкновенная чуткость, внимание к подчиненным, товарищеская верность, стремление всегда прийти на выручку другу. И недаром впоследствии за мужество и отвагу, проявленные в боях на реке Халхин-Гол, ему было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.
28 мая отличился в бою помощник начальника штаба по разведке капитан П. Л. Бережец. Во главе группы разведчиков он отправился в тыл обороны противника, чтобы установить местонахождение штаба японской части. Разведчики продвигались осторожно, где шагом, где перебежками, а где и ползком. Темная монгольская ночь укрывала их. Услышав какой-либо шум, они останавливались, залегали или прятались в манханах (глубоких ямах). Километра на полтора группа вклинилась в оборону врага. И тут красноармейцы услышали японскую речь. Приглядевшись, разведчики увидели полоски огня. Сомнений не могло быть - это блиндаж, причем, скорее всего, штабной, ибо возле него, несмотря на поздний час, непрерывно сновали японские солдаты и офицеры.
Установив тщательное наблюдение, разведчики выяснили, что штаб сильно охранялся, к тому же вблизи занимало оборону какое-то подразделение. О том, чтобы напасть самим, нечего было и думать - сил маловато. Разведчики возвратились обратно.
Рано утром наш полк перешел в наступление. Капитан Бережец с группой разведчиков вывел 2-й стрелковый батальон обходным путем прямо на штаб противника. Нападение было внезапным. В блиндаж полетели десятки гранат. Потом в ход пошли штыки и приклады. В короткой схватке батальон разгромил вражеский штаб, уничтожил до роты противника, захватил важные документы и пленных.
В тот же день 29 мая капитан Бережец ходил несколько раз в атаку в составе 3-го стрелкового батальона и лично уничтожил немало солдат противника.
Страх наводил на врага пулеметный расчет комсомольца Н. И. Ганина. В обороне он метким огнем буквально косил ряды японцев. А когда подразделения нашего полка устремлялись в атаку, красноармеец Ганин наступал со своим пулеметом в цепи бойцов.
Подразделение дерзким броском захватило вершину холма. И тут в лощине, огибающей этот холм, показалось шесть автомашин. Они остановились у подножия, и из кузовов, крытых тентом, стали выпрыгивать японцы. Ганин выбрал удобную позицию, замаскировал пулемет и открыл меткий огонь. Враг не успел сообразить, откуда стреляют, и не принял ответных мер. Четыре машины были подожжены. Немногим самураям удалось спастись.
Остались еще две машины. Комсомолец Ганин открыл по ним огонь из пулемета зажигательными пулями. Из машин тотчас же выскочили несколько солдат, а следом в кузове одной из них прогремел оглушительный взрыв.
Теперь предстояло захватить высоту, господствующую над местностью. Когда атака была в разгаре, пулеметчик Ганин продвинулся на выгодную позицию. Он умело прикрывал метким огнем действия своих товарищей.
И вдруг шальная пуля пробила кожух ствола пулемета. Вода вытекла, максим замолчал. Это ободрило самураев. Они попытались контратаковать. Секунды промедления могли обернуться бедой для нашего подразделения. Решение созрело мгновенно. Расчет пулемета выдвинулся на открытое место, и Ганин сделал вид, что собирается вести огонь. Японцы замешкались, перенесли свой огонь на пулеметчиков. Это позволило командиру подразделения принять срочные меры и ликвидировать критическое положение.
В первых же боях, как и следовало ожидать, пример мужества и храбрости показали наши командиры. Они умело руководили боем подразделений, а когда вынуждала обстановка, выходили вперед цепи и смело вели бойцов в атаку. Командир стрелкового батальона капитан Н. Зайюльев в один из дней дважды ходил в атаку со взводом лейтенанта И. Морозова и лично уничтожил 25 солдат противника. Капитан отлично владел оружием, стрелял по-снайперски. Каждая его пуля настигала врага.
Во время одной из атак у Зайюльева отказал пистолет. В затвор попал песок, и механизм не сработал. Японцы поняли, что русский командир безоружен, и бросились на него, но бойцы, наступавшие рядом, мгновенно пришли ему на выручку, штыками и прикладами уничтожили врагов.
Трудная задача выпала на долю стрелковой роты коммуниста лейтенанта Ивана Шутова. Ей было поручено уничтожить огневую точку противника, прикрывавшую подходы к штабу японской части. Лейтенант внимательно изучил подступы к ней и принял решение: одним взводом атаковать с фронта, чтобы отвлечь внимание японцев, а два других пустить в обход.
По сигналу Шутова рота атаковала врага. Перед атакой лейтенант предупредил бойцов: В решительности действий - залог успеха. В бою воины старались как можно быстрее приблизиться к огневой точке противника и забросать ее гранатами. Но не получилось. Японцы вовремя обнаружили наступающих и открыли бешеный огонь. Взвод, действовавший в центре, залег. Замешкались и фланговые. Атака могла захлебнуться. Тогда коммунист Шутов встал во весь рост и, крикнув: За мной! - бросился первым вперед. Вдохновленные примером командира, бойцы дружно поднялись в атаку.
Не успел лейтенант Шутов сделать и несколько шагов, как его настигла вражеская пуля. Но и раненный, он не покинул поля боя и продолжал руководить ротой. Ударом с трех сторон взводы разгромили укрепления, уничтожив при этом 21 самурая.
Хочу подчеркнуть, что в майских боях многие командиры, да и красноармейцы, будучи ранены, продолжали сражаться с врагом, пока силы не оставляли их. Красноармеец И. Яковлев в бою 28 мая был ранен дважды, но остался в строю.
В эти горячие дни произошел случай, который до глубины души потряс и меня, и всех моих товарищей, 29 мая смертью героя погиб младший политрук Комаристый. На рассвете он отправился в разведку и неожиданно наткнулся на хорошо замаскированные на обратных скатах высоты окопы врага... Разведчики из группы прикрытия открыли огонь, но спасти попавших в беду товарищей не смогли. Младший политрук был зверски замучен врагами, которые пытались добиться от него данных о составе и группировке советских войск в районе Халхин-Гола. Молодой коммунист ничего не сказал своим мучителям и остался верен своей партии и Родине до последней минуты жизни. Когда наши бойцы пошли в атаку и отбросили японцев, они увидели изуродованное тело политрука Комаристого: на руках и на лбу у него были вырезаны звезды, повсюду зияли штыковые раны.
Друзья по оружию поклялись отомстить за смерть товарища и клятву свою сдержали в последующих боях.
В июне наши части вышли на высоты восточнее Халхин-Гола и заняли рубеж обороны, выставив боевое охранение вдоль государственной границы с Внутренней Монголией.
Казалось бы, инцидент исчерпан. Но не тут-то было. Японцы не прекращали провокаций. По-прежнему продолжались столкновения наземных войск, проходили воздушные бои. 22 июня 95 советских самолетов вступили в бой со 120 японскими самолетами. В результате был обит 31 японский самолет. 24 июня наши славные летчики сбили 25 неприятельских самолетов, потеряв лишь два своих18. 26 июня около 60 японских истребителей появились у озера Буир-Нур. В районе поселка Монголрыба завязался воздушный боя, в котором приняли участив 50 советских самолетов. Он снова окончился нашей победой. Японцы на этот раз потеряли 25 машин19. Уцелевшие самолеты врага, не выдержав схватки, покинули поле боя. Наши истребители преследовали их до Ганьчжура. Мы потеряли всего три самолета.
Воздушные бои не прекращались почти ни на один день. Советские летчики с каждым разом наносили все более сокрушительные удары по японской авиации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36