«Так как я больше не сочинял песни вместе с Джоном, я нашел себе нового партнера. И если моя жена действительно говорила мне: «Это надо изменить… так мне нравится больше», то я считаю ее своим соавтором. Джон не внес никакого вклада в песню «The Long and Winding Road», а Йоко до сих пор получает от нее прибыли».
Дело было передано в суд, где Линда подверглась проверке своих музыкальных талантов. Суд признал, что она имеет право считаться соавтором (по словам Маккартни, это было сделано только потому, что вокруг денег «Битлз» все еще велись юридические баталии: «У нас в семье Линда была единственной, кто зарабатывал деньги»). Однако в качестве одного из условий соглашения Маккартни принял участие в телевизионной передаче Лью Грейда, специально названной «Джеймс Пол Маккартни», которая была показана 10 мая 1973 года. В этой передаче Маккартни предстал этаким благовоспитанным аристократом, в нем не было ничего от того раннего, в нетерпении пританцовывающего «битла», к образу которого он так стремился вернуться.
В определенном смысле турне по университетам было довольно успешным, оно дало возможность музыкантам сыграться перед выходом на коммерческую сцену. «Что касается «Уингз», то я не считал возможным выходить на сцену после «Битлз» с маленьким ансамблем, у которого даже не было времени для репетиций, поэтому мы нашли другой способ ближе узнать друг друга и поиграть перед публикой», - объяснял Маккартни. Турне по университетам помогло ему вновь обрести уверенность, как и последующее турне по Европе. И когда в 1973 году «Уингз» отправились в свое первое настоящее турне по Великобритании, к Маккартни полностью вернулось самообладание и уверенность.
«Первые несколько месяцев я думал: «Боже, ничего не выйдет, они будут критиковать нас каждый раз, как только мы будем открывать свои рты, потому что мы не «Битлз», - говорил Пол. - Но все получилось, мы встали на ноги. Я удовлетворен теперешним ансамблем. Думаю, что я молодец. Я себе нравлюсь. Я хорош. Я понимаю себя».
В начале турне один из репортеров задал вопрос: «Вы ведь не ожидаете, что «Уингз» станут столь же популярны, как «Битлз», ведь явно не ожидаете?» Маккартни возразил: «Не говорите чепухи. «Битлз» были простыми ребятами из Ливерпуля, которые хотели добиться славы. Так что я ее уже добился». Пластинки Маккартни тоже стали значительно лучше. Альбом «Red Rose Speedway» был принят очень хорошо, как и сингл «Live and Let Die», написанный для фильма о Джеймсе Бонде.
«Я считаю музыку ремеслом, - говорил Пол, - и мне нравится осознавать, что, как ремесленник, я могу изготовить и стол в стиле рококо, и грубый деревенский стол. С самых первых дней я интересовался музыкой к фильмам, поэтому я и занялся бондовской темой». Для Пола это был новый вид работы. «Я не писал, как это обычно делается, музыку в соответствии с названиями фильмов», - говорил Пол. Он поступил разумно, и для записи альбома «Red Rose Speedway» и сингла «Live and Let Die» он прибег к помощи Джорджа Мартина. Это было их первое сотрудничество со времени работы над альбомом «Эбби-Роуд». «Мне все время был нужен кто-то типа Джорджа Мартина, чтобы помогать, потому что технические вопросы были довольно сложными», - говорил Пол о работе над бондовской темой. Маккартни вновь приобрел прежнюю энергию и энтузиазм.
Он выпустил привлекательный и легко запоминающийся сингл «Helen Wheels», с помощью которого Пол хотел сделать для Англии то, что Чак Берри сделал для Америки. «Эта песня была моей попыткой поместить Англию на карту поп-музыки, - объяснял Пол. - Во всех песнях Чака Берри, которые нам приходилось слышать, звучали вещи типа «Бирмингем, Алабама!». В песнях упоминались американские местечки типа Талахасси - в 50-х годах это был одноименный хит Фреди Кеннона. Эта попытка здорово задела Чака Берри, которому никогда не нравились «Битлз», несмотря на то что они зарабатывали ему деньги, исполняя варианты его песен. Как-то он заметил: «Не думаю, что «Битлз» были популярнее Элвиса». Маккартни признавался, что названия Сканторп или Уоррингтон не будут звучать так «задушевно», как Оклахома-Сити, Мемфис или Теннесси, но привлекала сама попытка. В Америке пластинка попала в десятку лучших хитов.
Дела шли все лучше. Пока Леннон бился над своим альбомом «Mind Games», Маккартни начал работу, которой было суждено стать высшей точкой артистической карьеры «Уингз». В августе 1973 года Пол, Линда и Денни Лейн вылетели в столицу Нигерии Лагос для работы над новым альбомом. «Я подумал, что для работы над альбомом неплохо бы уехать из Англии, хотя бы просто для того, чтобы сменить обстановку, - говорил Маккартни. - Иногда все начинает надоедать и думаешь: «Я каждый день хожу в одну и ту же студию, альбом может получиться скучным».
Лагос, расположенный на острове, перенаселенный город с жарким и влажным климатом, оказался не слишком удачным выбором. Когда Пол, Линда и Денни Лейн прибыли туда, там как раз был сезон дождей, а студия EMI была еще не оборудована. Африканский активист Фела Рансом-Кути обвинил Маккартни в попытке украсть африканские национальные мотивы и потребовал, чтобы он покинул страну. Пол с Линдой проигнорировали полученное предупреждение и вышли вечером на прогулку, во время которой их окружили пятеро мужчин с ножами. Маккартни покорно отдал деньги, кинокамеру, а Линда закричала: «Пожалуйста, не убивайте нас! Мы музыканты, это «битл» Пол!» Вскоре после этого Пола свалила болезнь, которую врач определил как острый бронхиальный спазм.
Это была неустроенная и сопряженная с опасностями жизнь, но она увенчалась артистической, наградой. Пол говорил: «Несмотря на все напасти, это был один из наших лучших альбомов. В этот раз трудности сыграли положительную роль, нам было что преодолевать, и мы все время стремились к вершине». Из Нигерии Пол вернулся с альбомом «Band on the Run». Позже он говорил: «Я люблю этот альбом, должен сказать, что он великолепен, и это связано с моим уходом». Одна из песен альбома названа «Picasso’s Last Words» («Последние слова Пикассо»). Пол написал ее, чтобы продемонстрировать свой потрясающий талант перед Дастином Хоффманом, когда они с актером встретились на Ямайке, где Хоффман снимался в фильме «Papillon».
«Дастин сказал, что надо обладать невероятным талантом, чтобы писать песни», - вспоминал Пол. Тогда Маккартни заметил, что может написать песню по заказу. Хоффман взял несколько строчек из газеты, в которых цитировались последние слова Пикассо: «Выпейте за меня, выпейте за мое здоровье, вы же знаете, что я больше не могу пить», и предложил написать песню на эту тему. Маккартни вспоминал: «По счастливой случайности у меня с собой была гитара, я принес ее и сказал: «Хорошо, конечно». Я взял несколько аккордов, которые должны были звучать хорошо, и запел: «Выпейте за меня, выпейте за мое здоровье». Хоффман выскочил из кресла и, обращаясь к жене, воскликнул: «Энни, Энни! Невероятно! Он делает это, он сочиняет песню, она получается!» Он садился в кресло и вскакивал, совсем как в фильме. Меня потряс его восторг».
Альбом «Band on the Run» получил прекрасные отклики, которых так желал Маккартни и которых он не слышал со времени распада «Битлз». Альбом понравился даже Леннону. Благодаря разумному вмешательству одного американского менеджера, который убедил Пола выпустить песню «Jet» из этого альбома отдельным синглом, этот сингл имел громадный коммерческий успех и по четырем различным позициям занял первые строчки в американском хит-параде. Подобного не удавалось добиться даже «Битлз».
Большим успехом, хотя и не таким, как «Band on the Run», пользовался и следующий альбом Маккартни «Venus and Mars». Хорошо был принят и альбом «Wings at the Speed of Sound», в который вошли такие запоминающиеся или, в зависимости от музыкальных вкусов, незаметные песни, как «Let’em In» и «Silly Love Songs». Однако в составе «Уингз» наметился раскол.
Маккаллох ушел из ансамбля как раз перед поездкой в Лагос. Как и у Лейна, у него были возражения против совместной работы с Линдой. Последним же камнем преткновения стало диктаторское отношение Маккартни к его игре. Конечно, это был ансамбль Маккартни, но, когда Пол приказал ему по-другому исполнять партию соло (как однажды он поступил с Харрисоном), Маккаллох воспользовался правом художника на свободу и покинул ансамбль.
Сейвелл ушел из ансамбля за час до того, как им надо было ехать к самолету, отправляющемуся в Нигерию. «Совершенно очевидно, что кто-то дома наговорил ему ужасных вещей об Африке», - говорил Маккартни. Однако постоянная проблема отсутствия ударника уже давно не тревожила Пола. «Я сам могу играть на ударных», - весело сказал бас-гитарист. Сейвелла заменил Джефф Бриттон, но вскоре он тоже поссорился с Маккартни и был в свою очередь заменен бородатым американцем Джо Инглишем. «Хорошо, когда собирается ансамбль и все в нем миллионеры, тогда они могут разговаривать друг с другом на равных, - замечал впоследствии Бриттон. - Но в «Уингз» наблюдалось явное неравенство… Например, нам предложили выступить в полуторачасовом концерте со Стивом Вандером. Деньги предложили такие огромные, что лично я на свою долю смог бы купить себе дом… Но Пол не захотел выступать».
Вместо Маккаллоха Пол пригласил в ансамбль блестящего, но эмоционально неуравновешенного Джимми Маккаллока, который в свое время играл в ансамбле «John Mayall’s Blues Breakers» вместе с такими знаменитостями, как Эрик Клаптон, Джефф Бек и Мик Тейлор. Маккаллок, безусловно, был талантлив, но он не смог вынести бремени жизни рок-звезды и пропал в бездне наркотиков и алкоголя. После того как Маккаллок разрушил сарай на ферме Маккартни (нельзя сказать, что там было что рушить, но Джимми все-таки разрушил), у него разразился страшный скандал с впавшей в истерику Линдой и он вынужден был тоже покинуть ансамбль. Спустя два года, в 1979 году, он умер при загадочных обстоятельствах, и присяжные вынесли вердикт, в котором устанавливался факт совершения преступления, но не устанавливался преступник.
Гости Маккартни чувствовали себя не слишком счастливыми у него на ферме. Однажды вечером, изнывая от скуки, они нарисовали на стене сарая телевизор, а когда им надоело его «смотреть», они вломились в резиденцию Маккартни и обнаружили, что, за исключением настоящего телевизора, жизненные условия в его резиденции были отнюдь не лучше, чем в сарае.
Однако положением дел были недовольны не только наемные участники ансамбля, недовольна была и Линда. Настоятельное желание Маккартни включить ее в состав ансамбля обернулось для нее потоком оскорблений, и на этом фоне казалось, что публика почти любит Йоко. Впоследствии Маккартни признавался: «На самом деле это была глупость. Включить Линду в ансамбль означало то же самое, что сказать ей: «Не хочешь ли сыграть в теннис с Бьерном Боргом? Сейчас мы понимаем это, а тогда понять не смогли. Было бы разумнее настоять на том, чтобы Линда серьезно занялась музыкой, а не выступать вдвоем в большом телевизионном шоу и оправдываться».
Наоборот, ее вытащили в свет прожекторов с ее средним «до» и фальшивым голосом, полагая, что это как-то поможет ей утвердиться перед публикой. Но этого не случилось. Линда захотела уйти из ансамбля. Денни Лейн вспоминает, как она в отчаянии плакала у него на плече: «Она снова и снова повторяла мне, что не хочет оставаться в «Уингз», она хотела все бросить и быть просто матерью». 12 сентября 1977 года у Линды родился сын, которого в честь отца Пола назвали Джеймсом. Линда сказала, что желает сидеть дома и ухаживать за детьми. Но «Пол хотел, чтобы Линда всегда была рядом с ним, и не разрешал ей уходить из ансамбля», - говорил Лейн.
Маккартни считал, что она необходима ему на сцене, чтобы, как он сам признавался, «я чувствовал себя уверенно. Это действительно было для меня главным». А то, что жена чувствовала себя очень неловко, для него, похоже, было не главным. Несмотря на свой новый имидж, Пол оставался верен своим привычкам северянина, и, если он хотел, чтобы его жена была вместе с ним на сцене, значит, она обязана была подчиниться. Но, как бы они ни спорили между собой (они были очень скрытны и слишком заботились о своем имидже, чтобы давать волю своим чувствам на публике), на следующий день Линда всегда снова появлялась на сцене, колотила в тамбурин, ударяла по клавишам синтезатора, игриво улыбалась под свист публики. Если Пол критиковал ее игру, что он иногда делал, Линда отворачивалась. Лейн вспоминал: «Она была очень инертной и не вступала ни в какие споры - это было не для нее».
Она к этому и не стремилась. Линда жила в том искусственном мире, где к таланту предъявлялись совсем другие требования. Выйдя замуж за Пола, она стада «персоной» и укрылась в коконе, который Маккартни соорудил для себя и своей семьи. Это был ансамбль Маккартни, у него были деньги и слава, позволявшие ему делать то, что он хочет (или, во всяком случае, должно было создаваться такое впечатление), и не позволяющие музыкантам перечить ему. Если Маккартни решил, что Линда должна стать великим музыкантом, значит, так тому и быть - так сказал император.
В 1976 году «Уингз» отправились на гастроли в США, где их встретили с энтузиазмом. Свой успех Маккартни решил разделить с женой. «Не имеет значения, что кто-то ненавидел ее, мы выступили очень успешно. Слава Богу, во время гастролей 1976 года у нее все получалось очень хорошо», - говорил он. Как будто было неясно, что публика приходила на концерты «Уингз» не затем, чтобы послушать Линду Маккартни. Покинув дворец «Битлз», Маккартни переселился в другой, однако не все его подданные были счастливы. Состав ансамбля постоянно менялся, и теперь уже Денни Лейна стала не устраивать спартанская жизнь на ферме в Шотландии - этакой башне из слоновой кости «а ля Маккартни».
Во время турне по Европе, состоявшегося сразу же после автобусной поездки по университетам, Лейн познакомился со своей будущей женой, американской манекенщицей Джо-Джо Патрик. Линде не понравилась эта новая придворная дама. Она рассматривала ее просто как поклонницу, имевшую виды на Пола (подобное отношение Лейн считал высшей степенью лицемерия).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40