https://wodolei.ru/catalog/mebel/Akvaton/
Обошлось без этого.— О, я так рада. А что с Хуаном?— Убит. Он попытался уйти, отстреливаясь, и ранил полицейского, ну они его и прикончили.— Господи, как ужасно!— Да, не слишком красиво. Но теперь по крайней мере многие в Буэнос-Айресе впервые за долгие годы смогут спать спокойно. Послушай, я не могу долго говорить, у меня через несколько минут самолет.— Когда ты будешь в Хитроу Один из международных аэропортов Лондона.
?— Завтра около половины одиннадцатого, рейс В-725.— Тебя встретить? (О, Господи! Она чуть было не прикусила язык. Его, вероятно, будет встречать половина Лондона, а тут еще она навязывается.)Но он только сказал:— Да, пожалуйста, и попроси Роджера позвонить Диего и сказать, что со мной летят его жена и ребенок, так что пусть подадут к аэропорту машину скорой помощи.— Ой, как замечательно! — воскликнула Белла. — Он будет так рад. Хочешь еще что-нибудь сказать Роджеру? До завтра.Она передала трубку Роджеру, вернулась в спальню и, сев на постель, закрыла пылавшее румянцем лицо ладонями. «Я люблю его, я люблю его, — повторяла она. — Я не смогу пережить эти двенадцать часов». Она начала мечтать, что наденет в аэропорт. Может быть, Сабина одолжит ей большую шляпу, но когда Ласло захочет ее поцеловать, помешают поля. «Перестань, — сказала она себе, — цыплят по осени считают».В спальню вошел Роджер.— Ну что, неплохо? — он ухмыльнулся. — Старый добрый Ласло. Через минуту начнется телеспектакль с Рози Хэссел. Хочешь посмотреть?— Сначала я вымою голову, — решила Белла.Помыв голову, она вернулась в спальню, чтобы причесать волосы и придать им хоть какую-то форму. Она продолжала витать в облаках. Снова посмотрела на пачку писем на столе. И вдруг почувствовала такое расслабление, что хотя и знала, что этого делать нельзя, все же не смогла одолеть искушения прочитать письмо Ангоры. Прямо мокрыми пальцами она надорвала конверт и быстро пробежала глазами содержимое. Ящик Пандоры! Вдруг она в ужасе охнула и, подперев щеку кулаком, перечитала письмо внимательнее.«Мой дорогой, дорогой Ласло, — каждое слово жгло ей душу. — Господи, как мне надоел этот фильм… режиссер, продюсер, первый ассистент, все без конца меня дергают. А парень, что в главной роли, тот дергает первого ассистента — вот такое кино. Режиссер к тому же решил снимать сцену, где я полностью раздеваюсь, но пока что я сопротивляюсь, берегу себя для тебя, дорогой.Я пыталась тебе звонить, но ответа не было. Съемки должны закончиться к двенадцатому, — то есть, сегодня, оторопев, подумала Белла, — и я собираюсь вылететь тринадцатого. Надеюсь, тебе удалось наконец отбить Беллу у Руперта. Тебе, должно быть, не составило труда перевести ее благосклонность на себя, но мне-то каково пришлось.И все же я сделаю это для тебя еще десять тысяч раз, когда мы увидимся. С любовью и нетерпением, Ангора».Белла начала тихо плакать. Так вот, стало быть, в чем все дело. Как она все время боялась, Ласло уделял ей столько внимания, чтобы влюбить ее в себя, направил на нее, как луч прожектора, всю свою пресловутую мужскую привлекательность — и все это для того, чтобы быть уверенным, что она не вернется к Руперту. Что ж, он добился всего, чего хотел. Она влюбилась в него, она больше не сможет вернуться к Руперту. Тот остается с Крисси, как того и хотел Ласло. И теперь, достигнув цели, он может вернуться к Ангоре, которая принадлежит к его кругу.Размышляя так, она вспомнила семейный девиз Энрикесов, которым Ласло уколол ее при первой встрече: «Оцарапай Энрикеса — и прольешь собственную кровь».Куда ей теперь податься? Где скрыться? Она вдруг решила вернуться в Нейлсуорт, в трущобы, где родилась. Быть может, там ей удастся найти покой.Роджер и Сабина явно участвовали в этой игре. Она быстро нацарапала записку для Ласло:«Дорогой Ласло, боюсь, я сунулась не в свое дело, открыв это письмо Ангоры. Оно все отлично объясняет. Сожалею, что доставила вам всем столько хлопот. У меня при себе нет денег, потому я взяла в долг пятьдесят фунтов. Спасибо за то, что вызволил меня. С любовью, Белла».Запихнув в сумочку пятифунтовые бумажки, она позаимствовала там же темные очки и на цыпочках вышла из квартиры.Позднее, дрожа от отчаяния, холода и усталости, она вошла в пустой вагон и проплакала всю дорогу, пока поезд не въехал в вокзал Лидса. Глава двадцать пятая Цветы на могилах были забрызганы грязью и согнуты резким, холодным ветром. Белла в своем черно-зеленом восточном платье стучала зубами, дождь лил ей за ворот. Она стояла перед замшелым могильным камнем своей матери, надпись на котором гласила: «Бриджит Фигги, скончалась в 1969 г., святая и горячо любимая».Она была настоящая стерва, подумала Белла, и вовсе не горячо любимая. И все же она могла бы быть другой, если бы не вышла за моего никчемного отца. И тут она начала думать о Ласло. Потом из-под темных кладбищенских тиссов Белла посмотрела на серые дома, серые каменные заборы и серые лица прохожих. «Это моя родина, — подумала она, — и мне она совсем не нравится. Я возвращаюсь в Лондон».Сев в поезд, она сразу же направилась в бар. Вокруг нее коммивояжеры и мужчины в твидовых костюмах пытались донести до рта виндзорский суп. Только после четвертого двойного джина с тоником до нее дошло, что с ночи она ни разу как следует не ела. Но теперь начинать было уже поздно. Она заказала себе еще выпивку. Было забавно видеть собственное лицо с короткими торчащими волосами и испуганными глазами на первых страницах всех газет.«Десять дней ужаса взяли свою дань», — объявлял один из заголовков. «Белла потеряла самообладание во время пресс-конференции, она полностью отрицает любовную историю», — сообщал другой.Белла, продолжая прятаться за своими темными очками, сделала глоток джина и снова вернулась к мыслям о Ласло. Его поведение с ней никогда даже отдаленно не напоминало влюбленность. По большей части оно было совершенно отвратительным, и все же, и все же — она постоянно возвращалась к тому вечеру, когда он, выдав себя за Стива, едва не овладел ею в темноте. Чтобы так целовать ее, он должен был что-то к ней чувствовать. И к тому же он так раскис, когда получил по почте ее волосы.Ей вдруг показалось, что все очень просто. Как только она вернется в Лондон, то сразу разыщет Ласло и все с ним выяснит.Сходя с поезда, она была очень пьяна. Спотыкаясь шла она по платформе, обходя носильщиков и едущие навстречу тележки с багажом. С большим трудом ей удалось найти телефонную будку.В квартире Ласло на Мэйд-Вейл после первого же звонка сняли трубку. Но это был не Ласло, а кто-то, похожий по голосу на полицейского.— Он в конторе, — сказал голос, — а кто это говорит? — Белла не отвечала. — Кто говорит? — повторил голос с некоторой настойчивостью.Белла положила трубку и набрала номер конторы Ласло, где ей сказали, что он на совещании и спросили, кто звонит. И тоже довольно настойчиво. Белла положила трубку.Тот факт, что Ласло находится где-то в Лондоне, уже значил многое. «Я до него доберусь», — решила она.В такси она попыталась немного поработать над своей внешностью. Ее платье было все еще мокрым от дождя, щеки пылали огнем, глаза сверкали. Ей удалось наложить тени на один глаз, но потом ей это надоело, и она кончила тем, что вылила на себя остававшиеся во флаконе духи и стала репетировать, что ему скажет.Такси трижды сбивалось с пути, но наконец остановилось у большого и высокого серого здания. Над морем котелков Белла прочитала надпись «Братья Энрикесы».— Эврика! — крикнула она, выскочив из машины и вбежав через парадные двери в здание.Красивая рыжеволосая секретарша посмотрела на нее с ужасом.— Вы кого-то ищете? — спросила она, приходя в себя.— Только Ласло Энрикеса, — ответила Белла, одергивая намокший подол.— У вас назначена встреча?— Нет, но мне страшно важно его увидеть, — Белла старалась не выдать голосом нарастающего отчаяния.Секретарша, впервые уловив испарения джина, скользнула своими холодными голубыми глазами по животу Беллы.— Ах, черт возьми, я не беременна, и ни капли — если вы это имели в виду.Из лифта вышел мужчина в униформе швейцара. Секретарша кивнула ему.— Эта… м-м-м… особа настаивает на том, что ей надо видеть мистера Ласло.Швейцар посмотрел на Беллу и заволновался. — Господи, это же мисс Паркинсон, не так ли?— Да, да. Мне надо его видеть, вы не можете меня выставить, — голос ее истерически зазвенел.Вдруг открылась соседняя дверь, и из нее вышел краснолицый мужчина, который сказал:— Ты можешь прекратить эти пререкания, Хейвуд?— Сэр, это мисс Паркинсон, — сказал швейцар.Белла кинулась к краснолицему и, потеряв самообладание, всхлипнула:— Пожалуйста, пожалуйста. Мне надо видеть Ласло. Вы должны мне помочь.Потом сквозь сигаретный дым она увидела за его плечом в глубине помещения длинный полированный стол и два ряда розовых, почтенного вида лиц, а в конце одно — бледное. Сердце едва не выпрыгнуло у нее из груди. Это был Ласло.— Белла, — загремел он, вставая и направляясь к ней. — Где тебя носило? Тебя половина Лондона ищет.— Я уехала в Йоркшир, но там лил дождь, и я вернулась..Она почувствовала слабость и пошатнулась. Ласло поддержал ее.— Ты пьяна, — сказал он обвинительным тоном.— Ужасно, ужасно пьяна и ужасно, ужасно тебя люблю, — пробормотала она и упала ему на руки. Глава двадцать шестая Первое, что она увидела проснувшись, были ярко-алые обои. Она вздрогнула, зажмурилась и снова открыла глаза, увидела строй щеток для волос и ряды костюмов в гардеробе. Ни у кого в мире не было столько костюмов. Она снова в старой квартире Ласло.Поднявшись с постели и чувствуя слабость, она встала на ворсистый ковер. На ней была черная пижама, чересчур для нее большая. Она поспешила в гостиную. Ласло сидел в кресле, потягивая шампанское, и смотрел по телевизору скачки. Он посмотрел на нее и улыбнулся.— Я чувствую себя отвратительно, — сказала она и смущенно замялась.Он встал, заглушил звук телевизора и что-то налил ей в стакан.— О, я ничего не могу пить.— Помолчи и выпей.Она послушалась, а потом, пробормотав, что ей надо почистить зубы, бросилась в ванную.Когда боль в голове немного утихла, она стала вспоминать, что произошло вчера. Вернувшись в гостиную, она тихо сказала:— Мне очень жаль.— О чем это ты?Так вломиться к тебе в кабинет… Я сделала что-нибудь ужасное?— Ты перед всем советом директоров объявила о своей страстной любви ко мне, а потом погасла как свечка.— О, Боже! Они были шокированы?— Онемели от удивления. Со времени перехода на метрическую систему такого потрясения они не переживали.— А п-п-потом что было?— Потом я привез тебя сюда.— Который теперь час? — пробормотала она.— Минут десять четвертого. Я как раз собирался смотреть забег в три пятнадцать.— Мне очень жаль, что я оказалась в твоей постели и… все прочее. А куда делась моя одежда? Я имею в виду, мы с тобой?.. — она сделалась пунцовой. — Ну, мы с тобой?..— Нет. Ты была мертва для всего света, а у меня никогда не было склонности к некрофилии.Он уже над ней смеялся.— Я этого не перенесу, — удрученно проговорила она, шаркая по ковру. — Я не собиралась так скверно себя вести или влюбляться в тебя. Это совершенно не входило в мои планы. Особенно, когда ты, наверняка, только и думал, как от меня избавиться и поскорее укатить в Париж на свидание с Ангорой. Вся моя любовь и все надежды — все это оказалось бредом собачьим.Ласло расхохотался.— Белла, дорогая, тебе надо отучиться заглядывать в чужие письма. Это было письмо Ангоры ко мне, а не мое к ней.Он встал, подошел к ней и обнял ее, потом наклонил ее голову и очень нежно поцеловал. Во рту у него ощущался прохладный вкус шампанского. Белла стала целовать его в ответ, и они уже не могли удержаться. Потом он сказал:— Ну, ты все еще думаешь, что мне не терпится в Париж к Ангоре?Белла сказала, что уже так не думает и снова поцеловала его.Ласло сел на диван, усадил ее на колени и сказал:— Господи, да мне хотелось этого с той самой ночи, когда мы играли в убийство.— Тогда почему ты этого не сделал?— Не мог. Я был в скверном положении. Я сыграл с тобой подлую шутку, чтобы соблазнить тебя, прикинувшись Стивом. Я знал, что ты меня ненавидишь, и не мог ничего с этим поделать. Один неосторожный шаг, и ты снова могла бы убежать к Стиву. Но охотник сам попал в свои же силки. Мне надо было видеть тебя не для того, чтобы отбить тебя у Руперта, а просто потому, что не видеть тебя я уже не мог.— Но после того как похитили Крисси, ты ко мне не приходил и даже не звонил.— Это совсем другое дело. Как только Хуан узнал, что я в тебя влюбился, стало ясно, что он до тебя доберется, что и случилось. Поэтому я и держался от тебя на расстоянии, но из вида тебя не упускал. За тобой все это время следили. К несчастью, в ту ночь, когда тебя схватили, человек, который был у тебя на хвосте, отлучился в кафе за сигаретами. Когда он спохватился, было уже поздно. Он только увидел, как тебя затолкали в машину и увезли. Даже не успел заметить номер. Дорогая, если бы ты только знала, что я пережил за эти пять дней, когда не знал, где ты. Мне было страшно подумать, что они тебя убьют, а я даже не смогу сказать тебе о своей любви. Для меня это стало настоящим наваждением. Я очень беспокоился за Крисси, но страх потерять тебя был мучительным.— То же и у меня, — сказала Белла. — Я там все время думала о тебе. Только это меня и поддерживало. Я все время представляла себе, что будет, когда я оттуда выберусь и мы каким-то чудом снова будем рядом. Я без конца репетировала сцену освобождения и слова, которые скажу тебе.Ласло взял ее руку и приложил к своей щеке.— И я то же самое, — сказал он со вздохом. — А потом началась эта жуткая стрельба, и я подумал, что тебя, должно быть, убили. А потом вдруг вы с Крисси вышли. И тут я растерялся. Я не смог сказать тебе, что люблю тебя перед этими толпами народа. Ты могла оказаться к этому не готовой, могла все еще меня ненавидеть.— А как насчет проклятой Ангоры и этого ее письма?Ласло грустно усмехнулся.— Признаю, что вначале я собирался тебя соблазнить потому, что не хотел, чтобы ты выходила замуж за Руперта — теперь-то я понимаю, что делал это просто потому, что ты была нужна мне самому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
?— Завтра около половины одиннадцатого, рейс В-725.— Тебя встретить? (О, Господи! Она чуть было не прикусила язык. Его, вероятно, будет встречать половина Лондона, а тут еще она навязывается.)Но он только сказал:— Да, пожалуйста, и попроси Роджера позвонить Диего и сказать, что со мной летят его жена и ребенок, так что пусть подадут к аэропорту машину скорой помощи.— Ой, как замечательно! — воскликнула Белла. — Он будет так рад. Хочешь еще что-нибудь сказать Роджеру? До завтра.Она передала трубку Роджеру, вернулась в спальню и, сев на постель, закрыла пылавшее румянцем лицо ладонями. «Я люблю его, я люблю его, — повторяла она. — Я не смогу пережить эти двенадцать часов». Она начала мечтать, что наденет в аэропорт. Может быть, Сабина одолжит ей большую шляпу, но когда Ласло захочет ее поцеловать, помешают поля. «Перестань, — сказала она себе, — цыплят по осени считают».В спальню вошел Роджер.— Ну что, неплохо? — он ухмыльнулся. — Старый добрый Ласло. Через минуту начнется телеспектакль с Рози Хэссел. Хочешь посмотреть?— Сначала я вымою голову, — решила Белла.Помыв голову, она вернулась в спальню, чтобы причесать волосы и придать им хоть какую-то форму. Она продолжала витать в облаках. Снова посмотрела на пачку писем на столе. И вдруг почувствовала такое расслабление, что хотя и знала, что этого делать нельзя, все же не смогла одолеть искушения прочитать письмо Ангоры. Прямо мокрыми пальцами она надорвала конверт и быстро пробежала глазами содержимое. Ящик Пандоры! Вдруг она в ужасе охнула и, подперев щеку кулаком, перечитала письмо внимательнее.«Мой дорогой, дорогой Ласло, — каждое слово жгло ей душу. — Господи, как мне надоел этот фильм… режиссер, продюсер, первый ассистент, все без конца меня дергают. А парень, что в главной роли, тот дергает первого ассистента — вот такое кино. Режиссер к тому же решил снимать сцену, где я полностью раздеваюсь, но пока что я сопротивляюсь, берегу себя для тебя, дорогой.Я пыталась тебе звонить, но ответа не было. Съемки должны закончиться к двенадцатому, — то есть, сегодня, оторопев, подумала Белла, — и я собираюсь вылететь тринадцатого. Надеюсь, тебе удалось наконец отбить Беллу у Руперта. Тебе, должно быть, не составило труда перевести ее благосклонность на себя, но мне-то каково пришлось.И все же я сделаю это для тебя еще десять тысяч раз, когда мы увидимся. С любовью и нетерпением, Ангора».Белла начала тихо плакать. Так вот, стало быть, в чем все дело. Как она все время боялась, Ласло уделял ей столько внимания, чтобы влюбить ее в себя, направил на нее, как луч прожектора, всю свою пресловутую мужскую привлекательность — и все это для того, чтобы быть уверенным, что она не вернется к Руперту. Что ж, он добился всего, чего хотел. Она влюбилась в него, она больше не сможет вернуться к Руперту. Тот остается с Крисси, как того и хотел Ласло. И теперь, достигнув цели, он может вернуться к Ангоре, которая принадлежит к его кругу.Размышляя так, она вспомнила семейный девиз Энрикесов, которым Ласло уколол ее при первой встрече: «Оцарапай Энрикеса — и прольешь собственную кровь».Куда ей теперь податься? Где скрыться? Она вдруг решила вернуться в Нейлсуорт, в трущобы, где родилась. Быть может, там ей удастся найти покой.Роджер и Сабина явно участвовали в этой игре. Она быстро нацарапала записку для Ласло:«Дорогой Ласло, боюсь, я сунулась не в свое дело, открыв это письмо Ангоры. Оно все отлично объясняет. Сожалею, что доставила вам всем столько хлопот. У меня при себе нет денег, потому я взяла в долг пятьдесят фунтов. Спасибо за то, что вызволил меня. С любовью, Белла».Запихнув в сумочку пятифунтовые бумажки, она позаимствовала там же темные очки и на цыпочках вышла из квартиры.Позднее, дрожа от отчаяния, холода и усталости, она вошла в пустой вагон и проплакала всю дорогу, пока поезд не въехал в вокзал Лидса. Глава двадцать пятая Цветы на могилах были забрызганы грязью и согнуты резким, холодным ветром. Белла в своем черно-зеленом восточном платье стучала зубами, дождь лил ей за ворот. Она стояла перед замшелым могильным камнем своей матери, надпись на котором гласила: «Бриджит Фигги, скончалась в 1969 г., святая и горячо любимая».Она была настоящая стерва, подумала Белла, и вовсе не горячо любимая. И все же она могла бы быть другой, если бы не вышла за моего никчемного отца. И тут она начала думать о Ласло. Потом из-под темных кладбищенских тиссов Белла посмотрела на серые дома, серые каменные заборы и серые лица прохожих. «Это моя родина, — подумала она, — и мне она совсем не нравится. Я возвращаюсь в Лондон».Сев в поезд, она сразу же направилась в бар. Вокруг нее коммивояжеры и мужчины в твидовых костюмах пытались донести до рта виндзорский суп. Только после четвертого двойного джина с тоником до нее дошло, что с ночи она ни разу как следует не ела. Но теперь начинать было уже поздно. Она заказала себе еще выпивку. Было забавно видеть собственное лицо с короткими торчащими волосами и испуганными глазами на первых страницах всех газет.«Десять дней ужаса взяли свою дань», — объявлял один из заголовков. «Белла потеряла самообладание во время пресс-конференции, она полностью отрицает любовную историю», — сообщал другой.Белла, продолжая прятаться за своими темными очками, сделала глоток джина и снова вернулась к мыслям о Ласло. Его поведение с ней никогда даже отдаленно не напоминало влюбленность. По большей части оно было совершенно отвратительным, и все же, и все же — она постоянно возвращалась к тому вечеру, когда он, выдав себя за Стива, едва не овладел ею в темноте. Чтобы так целовать ее, он должен был что-то к ней чувствовать. И к тому же он так раскис, когда получил по почте ее волосы.Ей вдруг показалось, что все очень просто. Как только она вернется в Лондон, то сразу разыщет Ласло и все с ним выяснит.Сходя с поезда, она была очень пьяна. Спотыкаясь шла она по платформе, обходя носильщиков и едущие навстречу тележки с багажом. С большим трудом ей удалось найти телефонную будку.В квартире Ласло на Мэйд-Вейл после первого же звонка сняли трубку. Но это был не Ласло, а кто-то, похожий по голосу на полицейского.— Он в конторе, — сказал голос, — а кто это говорит? — Белла не отвечала. — Кто говорит? — повторил голос с некоторой настойчивостью.Белла положила трубку и набрала номер конторы Ласло, где ей сказали, что он на совещании и спросили, кто звонит. И тоже довольно настойчиво. Белла положила трубку.Тот факт, что Ласло находится где-то в Лондоне, уже значил многое. «Я до него доберусь», — решила она.В такси она попыталась немного поработать над своей внешностью. Ее платье было все еще мокрым от дождя, щеки пылали огнем, глаза сверкали. Ей удалось наложить тени на один глаз, но потом ей это надоело, и она кончила тем, что вылила на себя остававшиеся во флаконе духи и стала репетировать, что ему скажет.Такси трижды сбивалось с пути, но наконец остановилось у большого и высокого серого здания. Над морем котелков Белла прочитала надпись «Братья Энрикесы».— Эврика! — крикнула она, выскочив из машины и вбежав через парадные двери в здание.Красивая рыжеволосая секретарша посмотрела на нее с ужасом.— Вы кого-то ищете? — спросила она, приходя в себя.— Только Ласло Энрикеса, — ответила Белла, одергивая намокший подол.— У вас назначена встреча?— Нет, но мне страшно важно его увидеть, — Белла старалась не выдать голосом нарастающего отчаяния.Секретарша, впервые уловив испарения джина, скользнула своими холодными голубыми глазами по животу Беллы.— Ах, черт возьми, я не беременна, и ни капли — если вы это имели в виду.Из лифта вышел мужчина в униформе швейцара. Секретарша кивнула ему.— Эта… м-м-м… особа настаивает на том, что ей надо видеть мистера Ласло.Швейцар посмотрел на Беллу и заволновался. — Господи, это же мисс Паркинсон, не так ли?— Да, да. Мне надо его видеть, вы не можете меня выставить, — голос ее истерически зазвенел.Вдруг открылась соседняя дверь, и из нее вышел краснолицый мужчина, который сказал:— Ты можешь прекратить эти пререкания, Хейвуд?— Сэр, это мисс Паркинсон, — сказал швейцар.Белла кинулась к краснолицему и, потеряв самообладание, всхлипнула:— Пожалуйста, пожалуйста. Мне надо видеть Ласло. Вы должны мне помочь.Потом сквозь сигаретный дым она увидела за его плечом в глубине помещения длинный полированный стол и два ряда розовых, почтенного вида лиц, а в конце одно — бледное. Сердце едва не выпрыгнуло у нее из груди. Это был Ласло.— Белла, — загремел он, вставая и направляясь к ней. — Где тебя носило? Тебя половина Лондона ищет.— Я уехала в Йоркшир, но там лил дождь, и я вернулась..Она почувствовала слабость и пошатнулась. Ласло поддержал ее.— Ты пьяна, — сказал он обвинительным тоном.— Ужасно, ужасно пьяна и ужасно, ужасно тебя люблю, — пробормотала она и упала ему на руки. Глава двадцать шестая Первое, что она увидела проснувшись, были ярко-алые обои. Она вздрогнула, зажмурилась и снова открыла глаза, увидела строй щеток для волос и ряды костюмов в гардеробе. Ни у кого в мире не было столько костюмов. Она снова в старой квартире Ласло.Поднявшись с постели и чувствуя слабость, она встала на ворсистый ковер. На ней была черная пижама, чересчур для нее большая. Она поспешила в гостиную. Ласло сидел в кресле, потягивая шампанское, и смотрел по телевизору скачки. Он посмотрел на нее и улыбнулся.— Я чувствую себя отвратительно, — сказала она и смущенно замялась.Он встал, заглушил звук телевизора и что-то налил ей в стакан.— О, я ничего не могу пить.— Помолчи и выпей.Она послушалась, а потом, пробормотав, что ей надо почистить зубы, бросилась в ванную.Когда боль в голове немного утихла, она стала вспоминать, что произошло вчера. Вернувшись в гостиную, она тихо сказала:— Мне очень жаль.— О чем это ты?Так вломиться к тебе в кабинет… Я сделала что-нибудь ужасное?— Ты перед всем советом директоров объявила о своей страстной любви ко мне, а потом погасла как свечка.— О, Боже! Они были шокированы?— Онемели от удивления. Со времени перехода на метрическую систему такого потрясения они не переживали.— А п-п-потом что было?— Потом я привез тебя сюда.— Который теперь час? — пробормотала она.— Минут десять четвертого. Я как раз собирался смотреть забег в три пятнадцать.— Мне очень жаль, что я оказалась в твоей постели и… все прочее. А куда делась моя одежда? Я имею в виду, мы с тобой?.. — она сделалась пунцовой. — Ну, мы с тобой?..— Нет. Ты была мертва для всего света, а у меня никогда не было склонности к некрофилии.Он уже над ней смеялся.— Я этого не перенесу, — удрученно проговорила она, шаркая по ковру. — Я не собиралась так скверно себя вести или влюбляться в тебя. Это совершенно не входило в мои планы. Особенно, когда ты, наверняка, только и думал, как от меня избавиться и поскорее укатить в Париж на свидание с Ангорой. Вся моя любовь и все надежды — все это оказалось бредом собачьим.Ласло расхохотался.— Белла, дорогая, тебе надо отучиться заглядывать в чужие письма. Это было письмо Ангоры ко мне, а не мое к ней.Он встал, подошел к ней и обнял ее, потом наклонил ее голову и очень нежно поцеловал. Во рту у него ощущался прохладный вкус шампанского. Белла стала целовать его в ответ, и они уже не могли удержаться. Потом он сказал:— Ну, ты все еще думаешь, что мне не терпится в Париж к Ангоре?Белла сказала, что уже так не думает и снова поцеловала его.Ласло сел на диван, усадил ее на колени и сказал:— Господи, да мне хотелось этого с той самой ночи, когда мы играли в убийство.— Тогда почему ты этого не сделал?— Не мог. Я был в скверном положении. Я сыграл с тобой подлую шутку, чтобы соблазнить тебя, прикинувшись Стивом. Я знал, что ты меня ненавидишь, и не мог ничего с этим поделать. Один неосторожный шаг, и ты снова могла бы убежать к Стиву. Но охотник сам попал в свои же силки. Мне надо было видеть тебя не для того, чтобы отбить тебя у Руперта, а просто потому, что не видеть тебя я уже не мог.— Но после того как похитили Крисси, ты ко мне не приходил и даже не звонил.— Это совсем другое дело. Как только Хуан узнал, что я в тебя влюбился, стало ясно, что он до тебя доберется, что и случилось. Поэтому я и держался от тебя на расстоянии, но из вида тебя не упускал. За тобой все это время следили. К несчастью, в ту ночь, когда тебя схватили, человек, который был у тебя на хвосте, отлучился в кафе за сигаретами. Когда он спохватился, было уже поздно. Он только увидел, как тебя затолкали в машину и увезли. Даже не успел заметить номер. Дорогая, если бы ты только знала, что я пережил за эти пять дней, когда не знал, где ты. Мне было страшно подумать, что они тебя убьют, а я даже не смогу сказать тебе о своей любви. Для меня это стало настоящим наваждением. Я очень беспокоился за Крисси, но страх потерять тебя был мучительным.— То же и у меня, — сказала Белла. — Я там все время думала о тебе. Только это меня и поддерживало. Я все время представляла себе, что будет, когда я оттуда выберусь и мы каким-то чудом снова будем рядом. Я без конца репетировала сцену освобождения и слова, которые скажу тебе.Ласло взял ее руку и приложил к своей щеке.— И я то же самое, — сказал он со вздохом. — А потом началась эта жуткая стрельба, и я подумал, что тебя, должно быть, убили. А потом вдруг вы с Крисси вышли. И тут я растерялся. Я не смог сказать тебе, что люблю тебя перед этими толпами народа. Ты могла оказаться к этому не готовой, могла все еще меня ненавидеть.— А как насчет проклятой Ангоры и этого ее письма?Ласло грустно усмехнулся.— Признаю, что вначале я собирался тебя соблазнить потому, что не хотел, чтобы ты выходила замуж за Руперта — теперь-то я понимаю, что делал это просто потому, что ты была нужна мне самому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21