«Это может обострить работу ума, но понижает физические возможности», — спокойным, ровным голосом говорил врач.— Отлично, — сказала Белла, — скоро мы все будем сыпать шутками.«В дальнейшем приступы голода переходят в вялую, безболезненную летаргию, иногда сопровождаемую головными болями», — продолжал врач.— Боже, — пробормотала Белла, — ничего себе способ похудеть!Голос куда-то ушел, а потом снова появился, когда Эдуардо потряс приемник. Садятся батарейки, подумала Белла. Она пошевелилась. У нее болел бок в том месте, где в тело впивались половицы.Она начала молиться Всевышнему. Положение было слишком серьезное, чтобы давать Богу обещания, которые она не могла исполнить. «Пожалуйста, вызволи меня отсюда, и я до конца жизни постараюсь быть доброй и не стану слишком хотеть Ласло, если он меня не захочет».Сильный порыв ветра ударил ветвями деревьев по крыше дома. И сразу же свет прожектора погас.— Это твой шанс, — сказал Карлос.— Они хотят кого-нибудь из нас выманить, — предположил Эдуардо.Рикардо на цыпочках подкрался к входной двери и открыл ее. В тот же момент вновь вспыхнул луч прожектора, и град пуль ударил по дому.— Ваша затея провалилась, — объявил мегафон, — если хотите спасти свои жизни, немедленно освободите девушек.Донеслось какое-то перешептывание у микрофона. Потом все стихло. Глава двадцать вторая Понемногу рассветало. Белле стало казаться, что их оставили на произвол судьбы. У нее страшно ныл бок. Из-под двери уже не проникал свет прожектора. Мегафон молчал несколько часов подряд. Даже Крисси, прокашляв половину ночи, спала, слегка похрапывая. Возможно, ей снился Руперт и ее мягкая домашняя постель.Карлос дремал, свернувшись калачиком. Рикардо все еще охранял входную дверь, а Эдуардо окно. Пабло держал ее и Крисси под дулом автомата.«Как она может так мирно спать?» — подумала Белла.Эдуардо включил транзистор, но он лишь что-то прошипел и окончательно замолк.Они вполголоса снова заспорили. Рикардо явно досталось хуже других: ему нестерпимо хотелось курить и выпить, он обгрыз себе все ногти.Вновь заговорил мегафон, заставив их всех вздрогнуть.— Используйте единственный выход, сдавайтесь. Используйте единственный выход!— Мне надо в туалет, — заявила Белла. Рикардо посмотрел на Эдуардо, тот кивнул.Рикардо развязал Белле ноги и, наведя на нее ствол, повел к туалету в конце коридора. На минуту она заглянула в щель между ставнями. То, что она увидела, ободрило ее. На опушке леса были видны ряды полицейских. Они стояли неподвижно с наведенным на окно оружием. Другие полицейские ходили за рядами мешков с песком. Позади них были телевизионщики с камерами и служебными автобусами и сотни людей из спецслужб. Овчарки на поводках настороженно водили глазами и в нетерпении махали хвостами.Она всматривалась, стараясь поймать взгляд Ласло или Руперта.— Давай, ты что-то долго, — сказал Рикардо.Пошатываясь, она вернулась в большую комнату. Крисси только что проснулась и, сообразив, где она, стала без конца кашлять и плакать. Белла пощупала ее лоб, он был горячий.— Почему вы не отпускаете ее? — свирепо спросила она у Эдуардо — Вы же знаете, что вам конец.Рикардо направил на нее автомат.— Хуан нас выручит, — спокойно сказал Эдуардо.— Чепуха! Вы что, не слышали, Ласло сказал, что он арестован, а даже если бы его и не взяли, вы же знаете, что он за человек. Он от вас откажется, как только поймет, что дело не выгорает.— Только не от меня, — сказал Эдуард с неожиданным высокомерием, Хуан никогда меня в беде не оставит, как и я его.День превращался в какой-то кошмар. Эдуардо то и дело подбадривал остальных. Мегафон вновь и вновь предлагал им еду и сигареты в обмен на освобождение одной из заложниц, но они упорно отказывались.Во всех историях с похищениями, про которые читала Белла, осажденные бандиты в конце концов сдавались. «Но здесь другое дело, — подумала она. — Тут работает ненависть, из-за которой держится Эдуардо. Он без борьбы ни за что не сдастся».С наступлением сумерек в комнате стало темно. Карлос, спотыкаясь, пошел в прихожую к выключателю. Свет не загорелся.— Они отключили электричество, — злобно проворчал он.Несколько часов они просидели в полной темноте, потом вдруг в комнату ворвался слепящий свет прожекторов, заставивший их всех прикрыть глаза. Этот свет то гас, то загорался, не давая никакой возможности заснуть. Они все перешли в одну из комнат с закрытыми ставнями.Крисси впала в какое-то тупое оцепенение, которое встревожило Беллу куда больше, чем все всхлипывания, кашель и дрожь.«Полиция действует неправильно, — подумала она. — Мы свалимся с ног раньше бандитов».Еще один рассвет пригасил яркость лучей прожекторов. Белла потеряла способность что-либо воспринимать.Рикардо, Эдуардо и Карлос цеплялись друг к другу по всякому поводу. «Если сегодня им предложат сигарет, — подумала Белла, — то Эдуардо будет нелегко удержать остальных от уступок».Заговорил мегафон. Крисси очнулась и спросила с беспокойством:— Что это?— Это Ласло говорит.Он опять говорил по-испански.— Что он говорит?Крисси приподнялась и стала слушать.— Он говорит, что у него есть кое-что интересное для Рикардо и Карлоса. Сначала Рикардо. Он предлагает им внимательно его послушать.Послышался женский голос, умоляющий, дрожащий от волнения, всхлипывающий. В сотни раз усиленный мегафоном, он звучал устрашающе.Рикардо простонал и, сев, схватился руками за голову.— Что она говорит? — шепотом спросила Белла.— Это его мать. Она упрашивает его сдаться и отпустить нас. Говорит, что она старая женщина, и если его убьют, то жизнь ее потеряет смысл, потому что она уже больше никогда не сможет приехать в Англию, чтобы его повидать… Теперь она просит его подумать о своей сестре, которой примерно столько же лет, как нам. Теперь — что Хуан арестован и что пять лет тюрьмы, которые Рикардо получит, если сдастся, ни что в сравнении со смертью, когда у него не будет даже возможности исповедаться.Мать Рикардо расплакалась. Рикардо поднялся и закричал.— Перестань! Перестань! Я этого не вынесу!— Возьми себя в руки, — холодно сказал Эдуардо. — Ты что, не видишь, что они ее к этому принудили?— Мою мать не принудишь, — прошипел Рикардо, — никогда! Она ни за что не станет делать что-нибудь не по своей воле.Мегафон заговорил снова. Теперь настала очередь жены Карлоса. Более спокойным, бесстрастным голосом она просила Карлоса спасти себя, потому что она и дети любят его и хотят, чтобы он вернулся. Она тоже напомнила ему, что Белла и Крисси молодые девушки, которые никому ничего плохого не сделали.Карлос вел себя не так истерично, как Рикардо, но судя по его неподвижной позе и сжатым кулакам, Белла поняла, что на него это подействовало не меньше.Для Эдуардо ничего. Вероятно, его никто не любил так, чтобы упрашивать спасать свою жизнь. А как же с Пабло, безмолвно и неподвижно стоящего у двери?Наступила тишина. Потом голос заговорил по-испански. Это опять был Ласло.— Мы повторяем, немедленно выходите и бросайте оружие на землю. Отпустите заложниц и выходите сами руки за голову, и вас не тронут.— Не обращайте внимание на эти паршивые слова, — сказал Эдуардо. — Это все обман.Говорил он спокойно, но суставы его пальцев, сжимавших автомат, побелели.— С меня хватит, — заявил Рикардо. — Если они добрались до моей матери, то могут сделать с ней все, что захотят. Я выхожу из игры.— Я тоже, — сказал Карлос.У Беллы мелькнула надежда, но тут же пропала.— Не выйдет, — ледяным тоном сказал Эдуардо. — Мы здесь на деле и доведем его до конца. Хуан нам поможет.— Если вас убьют, он помочь вам не сможет, — сказала Белла.— Заткнись, сука! — прорычал Эдуардо.Он махнул автоматом Рикардо.— Свяжи-ка ей опять ноги.У Рикардо так тряслись руки, что ему долго пришлось завязывать узлы на ее щиколотках.— Теперь завяжи им глаза.— Нет, — сказал Карлос, начиная спорить.— Давай, завязывай, — повторил Эдуардо.Белла поняла, что это голос палача.Она похолодела от страха. Во рту у нее пересохло. Ей хотелось позвать на помощь, попросить не убивать их, но когда ей обвязали глаза шарфом, она уже не могла говорить.Кто-то повернул ее лицом к стене.Она слышала, как Эдуардо приказал Пабло прикрыть автоматом входную дверь, а Рикардо и Карлосу велел охранять два окна.— Они собираются нас убить? — шепотом спросила Крисси.— Не уверена.— Это очень больно?— Не думаю. Говорят, что когда рана смертельна, то почти не больно.Рикардо снова заспорил.— Заткнись, — сказал Эдуардо. — Я это сделаю. И я за все отвечаю.Наступила долгая пауза.Нет, не допусти этого, Господи, молилась про себя Белла. Ей вдруг представился Ласло, который протягивает ей руку. Потом она увидела себя на руках отца, он поднимает ее, она повизгивает от удовольствия, заглядывая в его смеющиеся рыжеватые глаза. Потом она вспомнила свое первое участие в представлении «Отелло», аплодирующую публику, а потом оглушительные аплодисменты в тот вечер, когда Ласло привез ее в театр после «кражи» бриллианта. И вдруг эти оглушительные аплодисменты перешли в автоматную очередь и тут же она услышала стон, крик и падение тела рядом с собой.— Крисси, — закричала она. — Вы убили ее, ублюдки, ублюдки!Она напряглась, ожидая следующей очереди, но ее не было. Вдруг с ее глаз сняли повязку. Она посмотрела на Лежащую у ее ног Крисси, ожидая увидеть ее изрешеченную пулями, но, не веря своим глазам, с радостью поняла, что та еще дышит.Боясь обернуться, она вдруг заметила, что по полу к ее ногам течет струя крови. Постепенно до ее полуобезумевшего сознания дошло, что это кровь мертвого, продырявленного пулями Эдуардо.И здесь впервые за все время заговорил Пабло. Молодым хриплым голосом он велел Рикардо выбросить в окно все автоматы.Осторожно, чтобы не нарваться на автоматную очередь, Рикардо открыл окно и выбросил стволы. Примерно секунду снаружи слышалась стрельба, потом она стихла. Рикардо подобрал оставшиеся автоматы и выбросил их.Белла приводила Крисси в чувство, пока Карлос развязывал ее.— Что случилось? — ахнула Крисси.— У тебя был обморок, — сказала Белла. — Пабло пристрелил Эдуарде Они только что выбросили автоматы.В мутных, покрасневших глазах Крисси сверкнула надежда.Но Пабло все еще держал в руках автомат. Он ткнул дулом в спину Беллы и кивнул головой, указывая на лестницу.— Выходите.Ей пришлось поддерживать Крисси, когда они спускались по лестнице. Крисси казалась совсем хрупкой, должно быть, она похудела на несколько килограммов. Пабло, все еще сжимая в руках автомат, направился к двери. Белла обернулась к ним.— Это ловушка, ты выстрелишь мне в спину.Пабло покачал головой.— Зачем ты застрелил Эдуардо?— Чтобы он не застрелил тебя, — сказал Пабло. — Он должен был это сделать. Он не мог сдаться, как остальные. Для него это был вопрос чести. Он младший брат Хуана.Пабло открыл дверь и швырнул свой автомат на траву.— Спасибо, — сказала Белла, — я скажу им, что ты спас нам жизнь.Он криво улыбнулся, отступил назад и, шутливо отдав честь, вывел ее на траву.На какой-то момент ее ослепил солнечный свет, а потом мир предстал перед ней с необыкновенной четкостью. Перед ней расстилались пятьдесят метров пересохшей травы. Слева от нее сваленные в кучу, как бирюльки, лежали автоматы. За травой начинались деревья и мешки с песком.Было совсем тихо. Никого вокруг не видно. Слева залаяла собака.Медленно и неуверенно Белла пошла вперед, поддерживая спотыкающуюся и дрожащую Крисси, которая вся напряглась от страха перед возможной пулей.Теперь она была в нескольких метрах от тени, отбрасываемой деревьями, и она еще раз убедилась, насколько серьезно организована операция: собаки на поводках, бронированные автомобили, телекамеры, машины скорой помощи, толпы полицейских. Дойдя до мешков с песком, она упала в объятия поджидавшего их полицейского и почувствовала грудью серебряные пуговицы его кителя. Из-за мешков с песком их обеих тянула в укрытие, казалось, сотня рук. Потом ее окружили, замелькали фотовспышками, зажужжали камеры. Внезапно появился Ласло, и она с трудом узнала его. Она его помнила по-кошачьему гибким, загорелым, в экзотичном белом костюме. Теперь же он был смертельно бледным, небритым. Лицо осунулось от переутомления, глаза покраснели, на скулах ходили желваки.— О, Ласло, — простонала Крисси и, кашляя и всхлипывая, упала в его объятия.— Все в порядке, малыш, — дрожащим голосом говорил он, — все кончилось. У тебя все наладится. Ты теперь в безопасности.Через ее плечо он встретил взгляд Беллы.— Теперь все в порядке, — механически повторял он.И тут, словно собака, долго не видевшая хозяина, к Крисси метнулась фигура, оттащила ее от Ласло, целуя ей руки, лицо и бормоча:— О, дорогая, любимая, любовь моя единственная.Это был Руперт.— У тебя все в порядке? Ты не ранена? — спрашивал он, разглядывая ее.Крисси начала и смеяться, и плакать.— У меня все нормально, но я так ужасно, так гнусно себя вела.— Нет, нет. Ты моя, ты самая замечательная.Белла отвернулась, чтобы не расплакаться. Рядом с ней был Ласло, и она страшно стеснялась. В какой-то момент толпа толкнула его, и он крепко прижал ее к себе. Она почувствовала его мокрую от пота рубашку и толчки его сердца. Потом она отошла в сторону. Вокруг было столько народа, а она такая грязная и вонючая, и волосы такие безобразные. Она так часто представляла себе эту встречу, а теперь не могла ничего сказать, из-за того что боялась сказать слишком много. Она выпалила только:— Крисси больна. Ее надо срочно отправить в больницу.Она закачалась, и Ласло подхватил ее. Потом толпа окружила ее и люди стали поздравлять их с освобождением. Какой-то старший полицейский чин в фуражке пробился к ней через толпу.— Слава Богу, вы в безопасности. Что там произошло?— Все в порядке, — ответила Белла, — они выбросили все автоматы.— Они все живы?— Трое живы. Эдуардо убит. Его застрелил Пабло, потому что он собирался нас убить.— Вы сейчас можете ответить на несколько вопросов? — спросил инспектор.Белла кивнула.— Но думаю, что Крисси спрашивать не надо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21