Она достала из-под огромной шали скрипку со смычком.
Снегирь взял её, осторожно положил инструмент обратно в пустой футляр и поклонился цыганке.
- Спасибо. И простите нас, что заставили... в такую ночь...
- Это вы нас простите, - перебила она его и торопливо добавила: Бегите отсюда! Плохой город!..
- Ко-ко-ко! - что-то важное промолвил петух из-под шали.
- Он говорит, - сказала цыганка, - что к утру будет крепкий мороз. Замерзнете оба...
Снегирь взглянул на Антона. Тот так тихо спал, что даже на миг показалось, будто он и не дышит. Снегирь испуганно тряхнул его за плечи и обернулся к цыганке, словно прося о помощи. Но её уже не было. Ни её, ни петуха... Только их следы, ведущие в ночь, быстро заметала метель...
Глава четвертая.
- Проснись же, проснись! - затормошил Снегирь Антона.
- Ну, чего тебе?.. - недовольно сквозь сон пробурчал тот.
- Вставай!
- Зачем?..
- Надо бежать!
- Куда?..
- Еще не знаю...
- Отстань, - махнул рукой скрипач.
- Твоя скрипка нашлась! - прокричал ему на ухо Снегирь последний аргумент.
Антон сразу же раскрыл глаза:
- Ты сказал: скрипка?..
- Да. Она нашлась.
- Где?! - Антон вскочил на ноги.
- В футляре, где же ей ещё быть при таком морозе?.. - ответил Снегирь, вставая со ступенек и отряхиваясь от снега.
Скрипач боялся поверить. Сердце учащенно забилось. Потом затрепетало. Музыкант достал скрипку из футляра и услышал ещё несыгранную мелодию, которая горячей волной плеснула в его душу! Господи, так и есть! Скрипка и смычок! Он и она! И пробежит искра между ними! И новый звук! И новая жизнь!
Снегирь издали молча наблюдал за товарищем. А тот подул на озябшие пальцы и, словно до сих пор не веря, что все это - явь, провел смычком по струне, нежно и тихо... В тишине падающих снежинок вознесся к небу тоскливый отзвук Прошлого, тихое звучание Настоящего, радостные звуки Будущего.
- Господи!.. - прошептал Антон и обернулся к Снегирю: - Куда же ты?
- Надо спешить, - повторил тот.
- Погоди! - жарко молвил Антон. - Она вернулась ко мне! Но как?!..
И Снегирь рассказал ему про встречу с цыганкой.
- Невероятно! - рассмеялся Антон. - Значит, меня ещё помнят!.. - И тут же, позабыв, что все вокруг спит, снова вскинул скрипку на плечо.
Не успел Снегирь крикнуть скрипачу: "Не играй! Нам надо бежать из этого города..."! - нетерпеливый смычок уже впился в струны! Мелодия, в которой звенели звезды и шумел ветер, уже неслась над ночным городом!
- Что ты наделал! - ахнул Снегирь.
Поздний Вечер, казалось, удивленно глянул на них из поднебесься и тотчас же исчез, растворился, пропал! А солнце, уже ушедшее на покой, вернулось. И засветило над землей весеннее утро!
На тротуарах сквозь тающий снег стали пробиваться цветы. И хохотали брызжущим смехом ручьи талой воды, и птицы вторили скрипке. Грохоча по крышам, ловко перепрыгивая с одного дома на другой, бежал мальчишка Утро. В одной руке у него был сачок, которым он ловил звезды, в другой звенел колокольчик. Горожане распахивали окна, выходили на улицы и желали друг другу всего доброго. Мраморные львы блаженствовали на солнце, с удовольствием прищурив глаза. Башенные часы на Ратуше пробили десять часов утра, а на циферблате сменилась дата: 28 апреля. Звенела синева, и со звоном падал к ногам Музыканта нескончаемый дождь монет!
Гостинщик вынес пустую корзину и, ползая у ног скрипача, все сообирал-собирал-собирал монету за монетой, а когда набрал доверху почтительно стал рядом, не выпуская корзинку из рук.
- Милости прошу ко мне!.. - поклонился он Снегирю. - В темноте я не разглядел великого маэстро! Больные, знаете ли, глаза! Окажите честь!.. Прошу вас! - И кланялся-кланялся-кланялся...
А скрипач все играл.
В толпе появился молчаливый человек в белом цилиндре. Появился и исчез...
На балконе соседнего дома, скрываясь за листьями дикого винограда, потрясенно слушала музыку дочь бургомистра - Мария. Мелодия была нежная, светлая и печальная. Щемило сердце, ужасно хотелось плакать. Но девушка сдерживалась, сжимая губы и шмыгая носом.
Она безумно стеснялась себя перед всем миром, стеснялась своего бледного лица, слишком большого лба, - вообщем, девушка действительно была не красавицей, но вовсе и не такой уродиной, какой сама представлялась себе.
А скрипач играл и играл. Гостинщик же ныл, стоя рядом:
- Прошу же!.. Пожалуйте в мои апартаменты! Превосходная кухня!
- Тише, папаша, тише! - вполголоса урезонивал его Снегирь.
- Лучшие номера! - назойливо рекламировал хозяин гостиницы. - Не постели - сплошной пух!
- Нет-нет! - уже не на шутку запротестовал Снегирь: он отчетливо помнил предостережение старой цыганки. - Нам надо идти. Все, что можно было получить в вашем городе - мы получили сполна!
- Не отпущу! - испуганно воскликнул Гостинщик, ещё крепче прижимая к груди тяжелую корзинку. - Если я чем и обидел - готов извиниться!.. Ужасный характер! Нервная работа!
Шквал аплодисментов заглушил его слова, когда смычок с последним звуком взмыл и опустился.
- Пойдем отсюда! - шепнул ему Снегирь. - И как можно скорее!
- Что-то случилось?.. - рассеянно спросил его скрипач, продолжая раскланиваться и дарить улыбки во все стороны.
- Здесь нельзя оставаться, - шептал Снегирь. - Плохой город!
- Я бы так не сказал о городе, в котором возможно подобное чудо, ответил Антон, с поклоном принимая протянутый ему букет первых весенних цветов. - Смотри, как нас принимают. Честно говоря, я бы дал ещё один концерт!.. Кроме того, я устал и ужасно хочу есть!
- Шампиньоны в китайском соусе, телятина под виноградным маринадом и мадера из подвалов моего прадедушки! - искушал Гостинщик, прислушиваясь к их разговору.
Рядом с ними на миг появился ещё один один тип, такой же молчун, что и первый. Покрутился и - пропал... Только на голове у этого был черный цилиндр.
- Но ведь ты сам привел меня в этот город, - напомнил Антон Снегирю.
- Я все перепутал, - торопливо соврал тот. - И дорогу, и место.
- Нас не перепутаешь ни с кем! - запротестовал Гостинщик, вновь бесцеременно встревая в разговор. - "Вот - Бог, вот - порог" - лучшее место в мире! - И, обернувшись к окнам гостиницы, крикнул торчащим в них слугам и поварятам: - Эй, там! Два самых аппетитных завтрака и лучший номер в нашем заведении!
- Мы остаемся! - решительно сказал Антон. - Не вижу причин для волнений.
Снегирь промолчал.
- Ну, хотя бы на день, - попросил скрипач. - Поедим, отоспимся, а вечером в путь!
- Кто же уходит в дорогу на ночь? - заметил, обомлевший от счастья, Гостинщик. - Переночуете, а уж утром - счастливого пути!
- Еще один ваш совет, папаша, - ответил ему, кипя от негодования, Снегирь, - и мы найдем другую гостиницу!
- А другой в городе нет! - тот радостно хихикнул.
- Спасибо за помощь! - окончил разговор Снегирь и, отобрав у оторопевшего Гостинщика корзину, пересыпал монеты в тулью свой широкополой шляпы.
Глава пятая.
Когда скрипичная музыка смолкла, дочь бургомистра вернулась с балкона в свою комнату.
Мария рассеянно полистала журнал мод, бесцельно походила из угла в угол и с тоской подошла к зеркальному трюмо.
То, что она увидела в зеркале, заставило её на миг отшатнуться, затем зажмуриться, потом широко раскрыть глаза и на этот раз вплотную приблизиться к своему отражению.
Это была она - и не она: голубоватая бледность кожи теперь приобрела благородный оттенок, тонкие линии носа даже самые придирчивые критики назвали бы аристократическими. Высокое чело, нежные, чуть подрагивающие губы. Вместо стеснения и угловатости подростка - женственность.
Мария испуганно и недоверчиво провела рукой по лицу - девушка в зеркале повторила те же движения. Без сомнения, это - она! Такой Мария видела себя только во сне, только в мечтах! И вдруг - наяву! И прекрасные глаза её стали ещё прекрасней.
"Неужели это я?" - улыбнулась она себе.
- Да, это - я! - рассмеялась Мария счастливым тихим смехом. - Конечно же, это - я! - расхохоталась она до слез. - Ах, это - я!.. - И закружилась по комнате.
А когда сердце уже готово было выпрыгнуть наружу, Мария остановилась, отдышалась, заглянула напоследок в зеркало и заспешила на площадь.
У гостиницы горожане до хрипоты спорили о том, ЧТО это было в конце концов?! Одни говорили: сказочный сон, другие утверждали: волшебный спектакль, третьи уверяли: мировой гипноз. Старушки крестились, шепча о конце света. Но большинству было все равно: лишь бы из-за этой новоиспеченной весны не стало вдруг хуже. Необычайное явление так поразило жителей города, что они не заметили бургомистра, появившегося в толпе.
Это был располневший невысокого роста человек, лет за сорок, с гладковыбритым лицом. Мешки под глазами свидетельствовали то ли о болезни почек, то ли о чрезмерной любви к застолью. Его насупленный взгляд, говоривший, казалось, об угрюмости или жестокости, на самом деле был обманчив - бургомистр, или как его называли за глаза "отец города" был, как ни странно, человеком веселым и добродушным. Лишь должность, на которой он находился, требовала от него всей строгости и собранности, поэтому большинство горожан, не зная бургомистра близко, считали его грозой всего города, а его именем пугали детей.
Рядом с ним почти всегда находились два крепких коренастых молодца по имени Белый и Черный, что соответствовало цвету их цилиндров на голове. (Они уже появлялись по-очереди, когда играл Антон). Это были тайные агенты городской власти, хотя ни для кого это давно уже не было секретом. Все, что бы ни случилось в городе и его окрестностях, в любом доме и на любой улице, с каждым жителем или животным, днем или ночью, - тут же передавалось в Ратушу устным или письменным доносом. Говорили охранники редко, чаще молчали, а если и открывали рот, то не утруждали себя длинными фразами. В основном, употребляли два междометия: "у-уу" и "угуу". Они-то и привели на площадь "отца города".
- Всем разойтись! - приказали они горожанам и, пригрозив толпе кулаком, вбежали в гостиницу следом за бургомистром.
Навстречу им с несмываемой улыбкой уже спешил Гостинщик:
- Какое счастье видеть вас в моем скромном заведении! - закатил он в восторге глаза.
- Допоешь потом! - прервал его бургомистр. - Где они?!
- Кто?! - опешил Гостинщик.
- Скрипач и его сообщник! Хоть бы проверил кого поселяешь...
- Они за-а-автракают... - втянул голову в плечи хозяин гостиницы, с ужасом осознавая, что сделал что-то не так.
- В тюрьме их накормят! - заорал бургомистр.
- Ва-ва-ваше превосходительство! - заныл Гостинщик, ни жив-ни мертв. Не знал, что они - преступники! Больные, знаете ли, глаза. Просмотрел!
- Веди! - зарычал на него хозяин города и тут же отдал приказ тайным агентам: - Достать оружие! Бандиты могут быть вооружены!
Черный и Белый вытащили из потайных карманов по огромному револьверу.
Бесшумно поднявшись на второй этаж, защитники городского спокойствия остановились у двери, указанной Гостинщиком, Бургомистр властно постучал.
- Что нужно? - донесся голос Снегиря из комнаты.
Гостинщик растерянно взглянул на отца города - тот жестом велел ему отозваться.
- Это я... - проблеял хозяин. - Я вам... м-м-м... молочка принес... э-э-э... с кофе.
Задвижка щелкнула, и агенты тут же ворвались в номер. Не успели музыканты и охнуть, как их уже обыскали с ног до головы, однако оружия у подозреваемых не обнаружили.
- Кто такие?! - грозно навис над ними бургомистр.
- Бродячие музыканты, - бесстрашно ответил певец.
- У-уу, бродячие! - угрожающе протянул Белый.
- Угуу, бродяги, ваше превосходителство! - констатировал Черный.
- Мы не бродяги! - повторил Снегирь с достоинством: так же он говорил накануне с Гостинщиком.
- А паспорта у вас есть? - строго спросил бургомистр.
- Это ещё зачем? - удивился Антон.
- Чтобы удостовериться, - нравоучительно изрек бургомистр, - что вы именно те, за кого себя выдаете.
- Что значит: "выдаем"?! - возмутился Снегирь. - Во-первых, мы никогда не выдавали, а во-вторых, все видели, что играл он сам! - и кивнул на Антона.
- Причем, совершенно бесплатно, - уточнил скрипач.
- У-ууу! - недоуменно подняли брови тайные агенты.
- Ну, почти... - сказал Снегирь. - Вообще-то мы оставляем себе горсть монет на ночлег и ужин.
- Хорош ужин! - усмехнулся бургомистр, выразительно тряхнув полной шляпой Снегиря.
- Это не наши деньги, ваша милость, - ответил Антон. - Мы их отдаем в детские приюты. Я сам вырос в таком.
- У-уу, ненормальные! - сказал Белый.
- Угуу, сумасшедшие! - согласился Черный.
- Чокнутые! - вытер пот со лба Гостинщик, не отрывая алчного взгляда от шляпы.
- Безумцы! - осуждающе подытожил бургомистр и тут же приказал агентам: - Деньги конфисковать в городскую казну! Они им больше не понадобятся.
- Чего же мы такого натворили? - поинтересовался Снегирь.
Бургомистр вплотную подошел к певцу.
- Имя? - сурово спросил он.
- Снегирь, Менестрель!
- У-уу, странное имя, - покачал головой Белый.
- Угуу!.. И фамилия подозрительная, - добавил Черный.
- Было бы куда более странным, - сказал Снегирь, - если бы меня прозвали Воробьм.
Бургомистр перевел свой хмурый взгляд на Антона:
- А тебя как зовут?
- Антон-музыкант.
- Разве? - ухмыльнулся бургомистр. - А я вижу, что никакие вы не музыканты... Вы - колдуны!
- Мы?! - воскликнули те в один голос.
- А кто превратил зиму в весну? Кто сорвал охоту его светлости?!.. То-то! - И он отдал приказ агентам: - В тюрьму обоих!
Но не успели те исполнить его распоряжение, как откуда-то раздался телефонный звонок.
Гостинщик, не веря своим ушам, в растерянности завертел головой и выпучил глаза: уж он-то точно знал, что телефона в номере никогда не было.
Однако Белый уверенно подошел к треногому столику, изнемогавшему под тяжестью огромной глиняной вазы, вышвырнул пыльношелковый букет пестрых роз и, достав откуда-то из её недр телефонную трубку, протянул её бургомистру.
- Бургомистр слушает! - громко сказал он.
Агенты и Гостинщик привычно заткнули пальцами уши. Музыканты же так и остались стоять в недоумении.
- Да, ваша светлость! Выяснил, ваша милость!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12