Помогали и подружки и мама, пытаясь развеселить еe. Все мамы ушли, а Надина осталась. Нянечка Нина не попросила еe уйти, а даже принесла вместо табуретки стул поудобнее. Мама, точно маленькой, гладила Наде ладошки и рассказывала сказки, какие рассказывают дошколятам. И хотя Наде было больно, но терпеть она могла. А вот когда мама ушла и наступила ночь, боль стала просто невыносимой.
Надя вспомнила, что сказал врач-наркотизатор утром, и нажала кнопку звонка, чтобы дежурная сестра сделала ей укол. Но сестра почему-то не шла. Надя снова позвонила, задержав палец на кнопке звонка. Прошло минут десять, и опять никто не пришeл. Надя нажала кнопку в третий раз и сразу услышала быстрые шаги по коридору. В палату вошла дежурная сестра, которую Надя видела до этого всего раза два. (Она только что вернулась из отпуска.)
- Ты что названиваешь, принцесса-барыня, подождать не можешь? - вдруг зашипела она.
- Мне очень больно, - глотая в темноте слeзы, ответила Надя. Сделайте, пожалуйста, укол.
- Могла бы и так уснуть, - продолжала шипеть заспанная дежурная, - уж очень все нежные.
Она сделала Наде укол в руку резко и больно. Но Наде было не до этого. Она сказала "спасибо" и закрыла глаза.
После укола Надя должна была очень скоро уснуть. Ведь это болеутоляющее и снотворное лекарство. Но как она ни старалась, сон не приходил. В голову всe лезли нехорошие, обидные слова дежурной сестры: "Принцесса-барыня... Нежные вы все..." "Побыла бы она на моeм месте, может, на всю палату кричала бы, - думала Надя, - а я только три раза позвонила. И зачем эта дежурная училась на медсестру? Ведь сразу видно, что она не любит свою работу. Даже к больным по-человечески отнестись не может". Наде вспомнилось, как эта самая сестра на второй день еe приезда в больницу получила замечание от Вероники Ивановны за то, что не установила как нужно кровать Гале-Цибуле. "Ну конечно же, ей не нравится работа, - решила Надя, - разве еe можно сравнить с другой сестрой, Людмилой Степановной. Людочка в палату без улыбки не входит. И с кем заговорит, обязательно найдeт для того ласковое, утешительное слово. От еe слов даже без укола боль может стихнуть. Может быть, сегодняшняя сестра за что-то сердится на меня? Но я с ней ни разу не говорила. А три дня назад, сразу после отпуска, она нагрубила Джаннат Шамхаловой". И Надя припомнила всe как было.
У Гали-Цибули в тот день болело ухо, а у Олечки появился насморк. Они не вставали с постели и попросили Джаннат напомнить о них сестре. Утром Вероника Ивановна назначила им лекарства. Джаннат подошла к столику, за которым сидела эта самая сестра, и сказала:
- Нужно пустить Олечке капли в нос, а Гале в ухо. Они в третьей палате лежат.
- Нет у меня лекарства для уха, ясно? Не получила ещe! - ответила ей сестра.
- Так получите, пожалуйста, - сказала Джаннат.
- А ты мне не указывай! - огрызнулась сестра.
Надя слышала этот разговор и подумала, что сестра хоть Олечке пустит капли в нос, но она и этого не сделала, до тех пор пока Джаннат не подошла к ней ещe раз.
"Значит, здесь не настроение играет роль, а характер. И при чeм здесь настроение? - рассуждала про себя Надя. - Если считаться с ним, то все больные после операций должны рычать и кусаться".
Надя представила себе, как входит к ним в палату эта самая медсестра, а все девочки поднимаются в своих полосатых пижамах на постелях и рычат на неe свирепо, точно тигры в зоопарке. Представила, улыбнулась и... уснула.
Проснувшись утром, Надя вспомнила всe, что произошло ночью, и решила ни в чeм не уступать вредной сестре, а требовать всe, что прописали ей и девочкам врачи. Как известно, клин вышибают клином.
Глава девятнадцатая. "ТЫ НЕ ТОЛЬКО БОЛЬНАЯ"
На третий день после операции Надя пришла в себя полностью. Но лежала не шелохнувшись и почти ни с кем не разговаривала. Наде казалось, что если она заговорит, ногам будет гораздо больнее. Ведь она чувствовала теперь любое движение. Боль усиливалась даже тогда, когда девочки шумно проходили по палате. А уж если кто-нибудь задевал еe кровать, у Нади от боли даже в глазах темнело. Девочки, правда, каждый раз извинялись, но от этого ей не было легче.
"Неужели нельзя пройти аккуратнее?" - думала Надя и тут же ловила себя на том, что она до операции ходила по палате так же шумно. А ведь Варю оперировали не так давно. И Гале-Цибуле недавно переставляли спицу, вокруг которой загноилась ранка.
И вдруг к ним в палату совсем неожиданно пришeл главный доктор.
- Ну, герой, когда думаешь вставать? - спросил он Надю.
- Как вставать? - испугалась она. - Мне ж только позавчера операцию сделали.
- Тогда тебе нужно было подняться ещe вчера, - рассмеялся Кирилл Андреевич и стал пробовать крепость колец на спицах, приподнимая Наде ноги то за одно кольцо, то за другое.
- Ой-ой! - закричала она от страха.
- Разве тебе больно? - удивился Кирилл Андреевич.
- Нет, - смутилась, Надя, - я боюсь, что будет больно...
- Кричишь, значит, авансом, - пошутил главный доктор и уже без улыбки сказал: - Ты не придумывай себе боль. Ногам твоим сейчас не больно, а тяжело. Так ведь?
Надя кивнула головой, хотя и не совсем согласилась с ним. Ноги у неe ныли где-то глубоко-глубоко. Кирилл Андреевич вынул из своего кармана сантиметр и стал измерять Надины ноги.
- Ого! За операцию ты выросла на шесть сантиметров!
- Правда? - обрадовалась Надя.
- Ты сядь на постель и посмотри на свои ноги, - предложил ей Кирилл Андреевич, - наверное, ещe не видела их как следует.
Наде стало любопытно. Она приподнялась на руках и села. Как же легко стало сразу спине.
- Уф! - с облегчением выдохнула Надя и увидела свои ноги, закованные в два блестящих аппарата. Они были прямые и ровные. - Вот это да!.. вырвалось у неe.
- Нравятся? - Горящие радостью глаза главного доктора весело смотрели на Надю. - А чтобы ноги остались такими после снятия аппаратов, нужно как можно больше ходить.
- Я буду ходить, - кивнула Надя головой, - только можно с завтрашнего дня?
- Зачем же с завтрашнего? - возразил Кирилл Андреевич. - Вставай сейчас. Мне надо посмотреть, как ты будешь стоять.
И не успела Надя опомниться, как главный доктор взял еe за кольца обоих аппаратов и, стянув с кровати, поставил на ноги.
- Ой, ой, ой! - опять закричала Надя и сразу стала вся мокрая от пота. Не имея больше сил, она начала валиться на кровать спиной.
- Стой! Стой! - приказал ей доктор, подавая костыли. - Я тебя больше не держу. Будешь стоять нетвeрдо - упадeшь.
Надя вцепилась в костыли и застыла на месте. Он оглядел девочку и, очевидно, остался доволен операцией, потому что смешно затопорщил усами. В палате тоже все заулыбались. Только Надя всe ещe стояла как будто скованная. Но страх скоро прошeл, и она тоже улыбнулась.
- Вот так, - удовлетворeнно сказал Кирилл Андреевич, - а теперь начинай ходить.
- Как? Сейчас? - снова растерялась Надя.
- Конечно. И сейчас, и завтра, и каждый день. Чем больше, тем лучше. Ты должна быть упорной, тогда скорее поправишься. Это очень важно. Иначе ты будешь мне плохой помощницей.
- Если важно... я попробую... - сказала Надя и попыталась переставить костыли. Но они не послушались. Наверное, потому что Надя очень сильно нажимала на них под мышками.
- Переставь сначала вперeд ноги, а потом уже костыли, - посоветовал ей Кирилл Андреевич.
С его помощью Надя переставила вперeд обе ноги, но костыли всe равно остались позади. Теперь Надя навалилась на них с ещe большей силой. Кирилл Андреевич встал сбоку и силой оторвал еe костыли от пола. Так вдвоeм они дошли до двери палаты и вернулись обратно. Надя устала, точно ворочала тяжeлые камни.
- На сегодня хватит, - смилостивился Кирилл Андреевич. - Завтра с помощью нянечки дойдешь до дверей палаты и обратно пять раз. А через три дня встретишь меня у лифта. А сейчас отдыхай. - Главный доктор легко приподнял Надю и опустил на кровать.
Надя закрыла глаза и тут же заснула от усталости.
Глава двадцатая. ДЛЯ НАУКИ
Проснулась Надя только утром. Проспала вчерашний обед, ужин и отбой ко сну. Чувствовала она себя бодро. Только по-прежнему тяжeлыми были ноги. Сегодня они в самом деле не болели. Но едва Надя пошевелила аппаратами, глубокая боль стала выползать и заполнять собой всe тело. Рядом с тумбочкой стояли новенькие костыли.
"Может, попробовать встать и пройтись самой? - глядя на них, подумала Надя. - Ведь главный доктор велел мне через три дня встретить его у лифта. А я вместо лифта встречу его у кабинета, на втором этаже. Спущусь туда на лифте и ещe немного пройдусь. Вот он обрадуется!"
Но боль была такая сильная, что Надя не смогла даже спустить ноги с кровати. Пришлось позвать на помощь нянечку. Зато на следующее утро она нарочно проснулась, когда начало светать. В палате ещe все спали, и это было очень кстати.
Надя схватилась руками за кольца и подтянула ноги к краю постели, как это делал позавчера главный доктор. Потом оперлась руками о подушку и пододвинулась к стене, чтобы ноги уже лежали поперeк кровати. После этого Надя отодвинулась от стены, спустила ноги вниз, а сама села. Вот! А вчера она этого не смогла сделать. Теперь осталось только взять в руки костыли, опереться на них покрепче и встать. Но у неe ничего не получилось. Только от попытки встать по ногам хлестнула страшная боль. Надя еле сдержалась, чтобы не закричать. Неужели опять звать нянечку? Нет, она решила сегодня встать сама. Да и нянечку зря отрывать нечего. Она, наверное, уже занялась утренней уборкой. Подождав, когда боль утихнет, Надя упeрлась в пол костылями, зажала их покрепче под мышками и стала осторожно и медленно сползать с кровати. А когда почти совсем сползла, нажала изо всех сил на костыли и приподнялась. Но тут же, вскрикнув от боли, выпустила костыли и упала. В палату тотчас вбежали дежурная сестра Людмила Степановна и нянечка Нина. Как хорошо, что сегодня дежурили они! Надя растерянно молчала. А Людмила Степановна и нянечка Нина, охая и недоумевая, принялись осторожно еe поднимать.
- Почему же ты не позвала нас? Разве можно вставать одной? взволнованно говорили они.
От нестерпимой боли у Нади закружилась голова.
- Я хотела встать и дойти до двери... надо тренироваться... - И уже как в тумане Надя услышала голос Людмилы Степановны:
- Одной сразу нельзя. Ты должна была позвать нас.
И причитания нянечки Нины:
- Ноги-то твои теперь ведь непослушные. Так и новый перелом сделать не трудно...
Это Надю испугало, и голова перестала кружиться. Вдруг она в самом деле сломала ногу в новом месте?! Хотя упала она удачно, прямо на руки. Так падать Надю учили ещe в санатории, на юге, куда она ездила раньше три года подряд.
Положив Надю на кровать, сестра и нянечка поспешно вышли, а Надя приподнялась немного и стала ощупывать свои ноги между кольцами и спицами аппаратов.
- Болят? - спросила Варя, высовываясь из-под одеяла.
- Не очень, - ответила Надя.
Острая боль в самом деле уже прошла. Ноги просто тяжело ныли. Это успокоило Надю. Был бы перелом, так наверняка она на всю палату закричала бы.
- Ты видела, как я грохнулась? - спросила она Варю.
- Проснулась от этого. Думала, что потолок рушится, - пошутила Варя. Ты чего вставала?
- Хотела сама пройтись, да не удержалась.
- Сама?! - У Вари от удивления даже глаза расширились. - Ты что?! На аппаратах надо каждому шагу учиться. И чтоб кто-то поддерживал.
В это время в палату ввезли длинную каталку, на которой Надю возили на операцию. За каталкой шeл дежурный, незнакомый врач.
- Зачем это? - с тревогой спросила Надя.
- Надо сделать снимки. Ты могла что-нибудь повредить.
Врач перенeс Надю на каталку и вместе с нянечкой и сестрой повeз в рентгеновский кабинет.
Днeм Наде про снимки ничего не говорили, и она успокоилась. Но после тихого часа в палату пришли главный врач и Вероника Ивановна. Они молча и долго ощупывали Надины ноги, потом Кирилл Андреевич отрывисто сказал:
- Смените вторую спицу и крутите пять... нет, шесть раз в день! - и вышел из палаты, взволнованный и суровый.
Надя поняла, что случилось что-то неприятное. Комок, который с утра стоял у неe в груди, вдруг подкатился к самому горлу. Надя не выдержала и разрыдалась.
- Я же хотела помощником стать... хорошим, - вырвалось у неe.
- А стала плохим, - вздохнула Вероника Ивановна и добавила: - У тебя лопнула спица. Придeтся снимать еe и вставлять новую.
- А для чего главный доктор велел меня крутить? - осмелев, спросила Надя.
- Крутить тебя никто не собирается, - улыбнулась Вероника Ивановна, мы будем подкручивать на твоeм аппарате вот эти гаечки.
- Зачем?
- Чтобы поставить ногу в нужное положение и не дать ей снова искривиться. - Вероника Ивановна пошла к двери, но, не дойдя до неe, обернулась и приказала Наде: - Не вздумай вставать. Пока тебе не сменят спицу, ты лежачая.
- Хорошо, - сквозь слeзы ответила Надя и подумала: "Какая же я несчастная! Хотела сделать как лучше, а получилось хуже некуда".
Глава двадцать первая. КОРИДОРНЫЙ ТАКСИСТ
Надя забилась с головой под одеяло, - так было легче переносить случившееся.
Еe печальные мысли прервал гудок автомобиля.
"Кто-то выписывается и уезжает", - вздохнула Надя.
Но тут отворилась дверь, и в палату, стуча костылями, вошла Галя-Цибуля.
- Олька, живо на перевязку! - И, фыркнув, она добавила: - На такси поедешь.
- На каком такси? - удивлeнно раскрыла свои большие глаза Олечка. - Мне ехать не надо. Я на нашем этаже перевязываюсь.
- Выйдешь в коридор, так увидишь, - ухмыльнулась Галя и, повернувшись на костылях, вышла из палаты. За ней тотчас выскочили в коридор Джаннат и Варя.
- Смеeтся небось Цибулька, - нехотя слезая с кровати, проговорила Олечка. - А на перевязку идти всe равно надо.
В коридоре снова раздался гудок автомобиля.
- Приходи скорей из перевязочной! Расскажешь, что там такое, высунулась из-под одеяла Надя.
Олечка вышла из палаты и тотчас вернулась.
- В самом деле меня такси ждeт! - восхищенно объявила она и исчезла.
"Какое ещe такси? - удивилась Надя. - Может, новую каталку в виде такси сделали? Только почему на ней повезли Олечку в перевязочную? На каталках тяжелобольных возят, а Олечка в перевязочную сама ходит".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15