— прокричал он. — Ты пойдешь туда. — И он, смеясь, показал на открытую дверь.
— Я палестинец, как и ты, — завопил Назир по-арабски. — Я, как и ты, борец за свободу нашей земли.
— Заткнись, свинья, — прокричал пират, — через минуту ты будешь частью этой земли.
— Давай! — крикнул пират с часами тому, кто стоял у открытой двери.
Следующий пассажир лежал на полу, оглушенный ударом по голове.
— Послушайте, — завопил Назир во всю силу своих легких. — Послушайте, пожалуйста. Мы ведь среди… — Он упал на колени, схватившись за брюки пирата. Пассажир около открытой двери плакал, умоляя о пощаде.
Террористы выстраивали новых пассажиров вслед за Назиром. Назир плакал. Не в силах больше сдерживаться, он обмарался, в ужасе глядя, как выбрасывают следующего пассажира.
Внезапно он вскочил на ноги и кинулся бежать к кабине пилота. Пассажиры громко закричали. Он почти добежал до предводителя, когда второй террорист, следовавший за ним по пятам, схватил его за шиворот и повалил на пол у ног предводителя. Переведя дух, глядя на него, Назир принялся молить о пощаде.
— Почему я должен тебе верить? — мягким голосом спросил тот, меж тем как Назир лихорадочно соображал, как убедить предводителя. Относительная тишина в этой части салона только увеличивала его смятение. — Откуда мне знать, что ты не один из тех… предателей, которые ведут переговоры о мире, стараясь продать нас этим сионистским свиньям.
Назир знал, что это единственный шанс спасти свою жизнь. Этот человек, очевидно, готов поверить ему, но хочет доказательств. На его месте он поступил бы точно так же.
— Я как раз начинаю боевую операцию, — пробормотал Назир. — Я расскажу вам все, все, вы можете проверить. Пожалуйста, пожалуйста.
Предводитель кивнул, и Назир начал говорить. Говорил он по меньшей мере пятнадцать минут, изложив весь план операции и рассказав обо всем уже сделанном. Операция направлена как раз против изменников, о которых только что упомянул предводитель, против тех умеренных палестинцев, которые ведут мирные переговоры, вступившие в новую критическую фазу.
В конце своего рассказа Назир вгляделся, в лицо предводителя, надеясь, что тот ему поверил. Он знал, что его принадлежность к борцам за свободу Палести ны может не найти сочувственный отклик у членов другой фракции.
Внезапно заговорило радио, их, очевидно, вызывали из радиобашни аэропорта Бен Гуриона в Израиле.
— Перестаньте убивать пассажиров. Мы можем договориться. Повторите ваши требования. Мы можем договориться.
Предводитель жестом приказал своим людям прекратить расправу над пассажирами и закрыть дверь. Он склонился над Назиром.
— А ты, мой друг, — сказал он, помогая ему встать, — иди в туалет и хорошенько вымойся. Я не могу выносить такую вонь.
Когда Назир заперся в туалете, третий пират махнул рукой предводителю, который пошел в кабину пилота. Обращаясь к человеку, сидевшему на месте второго пилота, он сказал:
— Я говорил тебе, Натан, что если он обделается, то во всем признается. Ты удовлетворен? — Йегал вопросительно поднял брови.
— Из того, что мне перевел твой человек, я узнал даже больше, чем мог надеяться, — сказал Натан.
— Могу тебе повторить еще раз, — сказал Йегал, — что ничто не действует так сильно, как настоящий страх.
— Где он сейчас?
— В туалете. Через минуту он выйдет, и мы наденем на него смирительную рубаху, чтобы он не мог причинить себе вреда.
— Скажи, пожалуйста, — сказал Натан. — Как вам удалось подготовить этот самолет, да еще так быстро?
— Это сделал не я, а твой друг Муса. Он нанял этот самолет у компании «Олимпик», так я думаю. Мы едва не завалили операцию, когда сделали посадку. Мой друг из греческой безопасности поздно пришел на дежурство, нам самим едва не пришлось отворять ворота.
Натан кивнул, закурил сигарету.
— Сообщите мне, когда наденете рубаху на Назира. Я хочу выйти и поблагодарить всех, кто принял участие в этой первой и, вероятно, последней подобной операции Моссад.
— Кто они? — спросил Йегал.
— Секретари и мелкие служащие из нескольких европейских посольств. За невероятно короткий срок они добровольно вызвались участвовать в этой операции. Кто бы они ни были, они вели себя замечательно.
— А кто были эти люди, которых ты выбросил?
— Красивая была сцена, не правда ли? — сказал Йегал. — Это мои закадычные дружки-парашютисты. У них были особые, незаметные под одеждой парашюты, как у тех дублеров, которых выбрасывают в кино. Жаль, что ты их не видел. Они проявили себя настоящими героями.
— Кстати сказать, Йегал, не упоминал ли он о девушке, которая должна приехать из Ливана, чтобы помогать ему координировать действия группы и действовать в качестве связной?
— Но что ты хочешь знать?
— Я хочу знать пароль, который будет использоваться для ее встречи.
— Посмотрим, что я могу сделать, — сказал Йегал, направляясь к туалету. Посадив ошеломленного Назира всмирительной рубахе в фургон, они выехали с территории военной базы рядом с аэропортом Бен Гуриона на военную базу, где помещался «Кидон». Войдя в фургон, Натан впервые увидел Назира. Не будучи психологом, он понял, что этот человек совершенно сломлен.
От него сильно воняло, ибо он снова обмарался, когда узнал, что произошло на самом деле. Глаза его остекленели, выражение лица было, как у человека, так зачарованного какой— то чудовищной сценой, что он не может даже моргать. Не было никакого смысла допрашивать его. Чем скорее они отправят его на остров, тем лучше. Один из разведчиков, он загримировался под Назира, зарегистрировался под его именем. Он прилетел обычным рейсом, который его греческий друг направил в другие ворота афинского аэропорта.
Как только Назир будет возвращен на остров, с ним произойдет несчастный случай он утонет. Его тело будет найдено туристом, который немедленно из вестит полицию. Елена позвонит Халиму и скажет, что Назир утонул, и она не знает, что делать. Она попросит его приехать на остров или позаботиться о перевозке тела его друга. После этого звонка она тотчас же уедет.
Назира сфотографировали, сняли с него отпечатки пальцев. Йегал провел еще один допрос, хотя и знал, что вся необходимая информация уже получена. Он хотел выяснить, не осталось ли какихнибудь пробелов в по казаниях, которые могли бы пригодиться в расследова нии других дел, но ничего не добился. Назир был в шоковом состоянии. Он вообще не хотел говорить. Надо было отправлять его на остров, чтобы он мог завершить свой отдых.
Натан был счастлив, что эта часть операции закончена, хотя и не удалось выведать имя «крота». Теперь ход был за Мусой. Насколько он мог понять, им придется подождать, пока Нечистая Игра выложит все свои карты, и на этом участие Натана в операции закончится. Он был бы рад вернуться к своему обычному занятию: вербовке агентов.
К тому же у него оставалось еще две недели от от пуска. Теперь, когда у них имеется полная картина, Натан надеялся, что его наконец отпустят. Ему оставалось только представить исчерпывающее донесение. Мусе, и он намерен был сделать это как можно скорее.
Глава 16

ШТАБ-КВАРТИРА МОССАД
18 сентября. 11.00
Натан почти кончил писать свой рапорт, когда в библиотеку, где он работал, вошел Муса.
— Когда закончишь, принеси рапорт в командире кабинет на пятом этаже. Хочу с тобой поговорить. Этот план пришлось подвергнуть некоторой корректировке. В одиннадцать часов кто-то указал, что такой неопытный пловец, как Назир, а он упомянул в своем разговоре с Халимом, что намерен впервые искупаться, вряд ли полезет ночью купаться в море.
Таков был первоначальный сценарий «несчастного случая», но он мог вызвать подозрения даже у самых простодушных людей. Его голос был списан с магнитофонных записей, сделанных в пирейской квартире.
— Елена скажет Халиму, что Назир с утра отправляется заниматься подводным плаванием, после этого позвонит. Таким образом Назир, находившийся в руках группы «Кидон», был пощажен еще на несколько часов. Он утонет в специальном бассейне с морской водой, в полном снаряжении для подводного плавания. «Не исправности» в этом снаряжении можно будет легко установить. Потом самолет-амфибия перевезет тело Назира в пластиковом мешке с морской водой на остров. Тело будет спущено в море, около берега, а затем найдено туристом во взятой напрокат лодке. Играя роль туриста, первый номер даже рассчитывал поудить рыбу.
Натан и Муса находились одни в большой, тускло освещенной комнате. Это было излюбленное местечко начальников отделов и местных отделений, здесь они могли спокойно толковать между собой, не опасаясь, что их кто-нибудь подслушивает, здесь царила расслабляющая атмосфера клуба для избранных или вестибюля гостиницы. Где-то в глубине, лилась тихая музыка; вошедший Натан попытался вспомнить, какой это мотив, но не смог.
Муса приветствовал его широкой улыбкой, показывая на удобный диван. Натан опустился на мягкое сиденье, нагнулся вперед и положил на столик перед ним пап ку со своим отчетом. Муса подошел к бару и вернулся с двумя стаканами.
— Ты ведь любишь текилу, верно?
— Верно.
— Ну что ж, выпьем на дорожку.
— На дорожку?
— Ну да. Ты должен встретиться с Нечистой Игрой и получить у него информацию о «кроте». Мы ведь не выяснили, кто нас предает, от Лиса?
— Нет. — Натан мысленно вздохнул. — После всего, что нам пришлось совершить в эти последние несколько дней, эта встреча кажется мне бесконечно далекой. Мы мало что можем сделать, пока он не выедет из Сирии. А когда выедет, это дело можно обладить очень просто. Без лишнего шума. Тут нет ничего похожего на последнюю операцию. Обычное свидание. Если, конечно, вознаграждение для него уже выделено.
— Что выделено? — переспросил Муса, напустив на себя простодушный вид.
— Выделено ли то вознаграждение, которое запросил Нечистая Игра?
— Да, да, тут никаких проблем. Только получи у него фотографии. А для обеспечения безопасности встречи я пошлю с тобой группу людей.
— Не вижу особой надобности. Он не представляет никакой опасности. Я могу справиться один.
— Я забочусь не о тебе, а о сохранности фотографий. Разве ты не понимаешь, что эти фото, которые он тебе должен отдать, содержат самую важную информацию, которую мы получали когдалибо со дня организации Моссад? Ведь у нас никогда еще не было «крота». Нет… да… послушай, поступай как считаешь нуж ным, устало проговорил Натан. Но я не хочу, что бы у меня на хвосте сидела целая группа. Если они должны обеспечить безопасность нашей встречи, я не возражаю, но вели им держаться подальше от меня и моего агента. Я не хочу, чтобы какой-нибудь засранец спугнул его.
— Не беспокойся. Я пошлю Дова. Он будет обеспечивать безопасность. Ты ведь уже работал с ним вместе. Я всегда считал, что вы друзья.
— Да, друзья, и я уверен, что он будет на высоте. Но я хочу, чтобы ты объяснил ему, что это мой агент и командовать буду я. Я хочу, чтобы перед отъездом ты сам объяснил ему это в моем присутствии. Договори лись?
— Да. А теперь выпьем за ту великолепную операцию, которую ты только что провел. — Он поднял стакан над головой, затем чокнулся с Натаном. — Эту операцию будут много лет изучать в академии. А держать человека здесь, перед тем как его ликвидировать, словно живую рыбу в ресторане, просто гениальная выдумка.
Муса знал, что этот разговор неприятен Натану. То, что техническое решение, принятое Натаном, как одну из составных частей, включало хладнокровное убийство человека, еще долго будет лежать тяжким бременем на его совести.
— Кто будет проводить контроперацию? — спросил Натан, чтобы переменить тему. Он откинулся и одним залпом опустошил стакан с текилой.
— Никакой контроперации не намечается, — ответил Муса. — Шеф не хочет, чтобы мы пока вмешивались.
— О чем ты говоришь? Как это не хочет, чтобы мы вмешивались? — Натан едва не поперхнулся.
— Ты слышал, что ты слышал. Ты должен признать, что это разумное решение, — мягко сказал Муса.
— Не понимаю, — сказал Натан, откашливаясь, — не понимаю, что ты говоришь.
— Послушай, взгляни на это дело с другой точки зрения. На этот раз мы находим человека, который делает за нас всю грязную работу, и ко всему еще вся ответственность ложится на противоположную сторону. Что может быть лучше, чем это? Не могу припомнить ни чего лучше, кроме ирано-иракской войны. Может, тебе приходит что-нибудь на ум?
— О чем ты говоришь? Слышат ли твои уши, что произносит твой рот? Они хотят убить умеренных палестинцев. Это положит конец мирному урегулированию. Только умеренные могут найти выход из тупика.
— Вот именно. И что мы, черт подери, выиграем от мира? Ведь нам придется отдать часть своей земли, снести поселения, потерять стратегическое пространство. Тут же последует снижение ассигнований на безопасность и оборону. Американцы, возможно, сократят свою по мощь, ведь мы уже не будем в состоянии войны. Уменьшит свою помощь и еврейская диаспора. И после того, как мы пойдем на все эти уступки, они дождутся благо приятного для них момента и просто-напросто спихнут нас в море. Помоему, пусть уж лучше все остается как есть…
— А как насчет указаний свыше? Премьерминистр Рабин никогда не одобрит подобного.
— Рабин стар. Он добивается мира в угоду американцам. К тому же нам необходимо разрешение только для того, чтобы что-нибудь делать. Но чтобы ничего не делать, нам не надо никакого разрешения. Так мы и собираемся поступить, это будет самое лучшее. Надеюсь, ты меня понимаешь?
Перед Натаном был совсем не тот человек, которого он, казалось, хорошо знал. В течение многих лет Натан ожидал от Мусы необычных поступков, и Муса оправдывал его ожидания. Но это было другое. Несколько минут Натан пытался переварить узнанное. Хотя он много лет проработал вместе с Мусой, он никогда не обсуждал с ним один на один политику. И теперь ему было ясно, что спорить бессмысленно.
— Что, если они решат захватить кого-нибудь из наших людей? Ведь мы.тоже посылаем за границу много делегаций.
— Мы не допустим, чтобы они вытворяли все, что им вздумается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37