Они колесят миль по триста в день.Гостьи притихли, увидев внушительный каменный особняк пятнадцатого века. Когда-то он был окружен рвом. На верхнем этаже помещалась картинная галерея с фамильными портретами. Мэри-Ли пришла в страшное возбуждение. Она металась взад-вперед, разглядывая потемневшие полотна, а потом сообщила подругам, что они принадлежат кисти Джошуа Рейнолдса.– Он очень знаменитый, – твердила Мэри-Ли. – Вы не представляете, какой он знаменитый. Про него написано во всех книгах по искусству! Здесь настоящее музейное собрание. А вы видели на первом этаже коллекцию фарфора? Уму непостижимо! Вот бы моей маме сюда попасть – она бы вставила описание такого замка в свою книгу.Чаепитие было весьма церемонным. Нелюбимая мачеха Дианы сидела во главе стола и разливала чай в изящные серебряные чашки. К чаю были поданы восхитительные птифуры, дорогое фирменное печенье и грейпфрутовый джем.– Так вы говорите, ваш папа промышленник? – спрашивала миссис Спенсер Александру, недвусмысленно давая понять, что промышленники не принадлежат к высшему обществу.– Да, – скромно ответила Александра, – правда, в последнее время он больше занимается недвижимостью. Между прочим, он собирается купить поместье в Англии, – и она назвала огромное имение, размером превосходящее Элторп, название которого час назад прочла на дорожном указателе.– О-о? – только и выдавила миссис Спенсер и поперхнулась, отпивая крошечный глоточек.Комната Дианы была увешана фотографиями принца Чарлза, вырезанными из журналов. На одной он представал в мантии выпускника Кембриджа, на другой принимал наследственный титул в Уэльсе, на третьей танцевал с красавицей-негритянкой на карнавале в Рио-де-Жанейро, на четвертой – скользил по волнам на парусной доске.Американки придирчиво разглядывали фотографии.– Он отлично сложен, – вынесла свой вердикт Джетта. – Такие мышцы бывают только у спортсменов. А как держится в танце!– В нем бездна мужского обаяния, – зарделась Диана. – В газетах и журналах ему приписывают любовные похождения с самыми разными женщинами, в том числе и с одной из моих сестер. Стоит ему посмотреть в сторону какой-нибудь девушки, как ее тут же объявляют его избранницей.– Надо сделать так, чтобы он посмотрел в твою сторону, Ди, – задумчиво сказала Александра.– Он меня видел. Правда, я тогда была совсем ребенком, даже говорить, как следует, не умела.– Теперь-то ты далеко не ребенок, – отметила Джетта. * * * К четырем часам следующего дня они приехали в Лондон. Александра слегка сбавила скорость, гордясь, что справилась со взятым напрокат красным «ауди», хотя руль у него располагался не с той стороны. Она с честью выдержала испытание лондонскими улицами, лавируя между бесчисленными такси и двухэтажными автобусами.– Матерь божья, – выдохнула Джетта.– Кажется, добрались, – сказала Александра. Она опустила стекло и втянула в себя лондонский воздух, в котором носились запахи бензина и жареной рыбы с картошкой.– Смотрите, какое здание! – восторженно воскликнула Мэри-Ли. – По-моему, это ранневикторианский стиль. Королева Виктория была...– Какая разница! – перебила Джетта. – Главное, что мы здесь, на свободе, вырвались из тюрьмы и можем наслаждаться жизнью!– Что у тебя на уме? – подозрительно спросила Александра. Она медленно ехала по улице, пытаясь отыскать стоянку.– Пока ничего. Но что-нибудь придумаем. Не могу дождаться вечера! Джоути клялась и божилась, что «Роллинги» непременно придут. А вы сами знаете, как трудно попасть на тусовку, где они должны появиться. Их охранники вышвырнут любого, кто попытается прорваться без приглашения. Джоути говорит, есть девчонки, которые готовы на все, лишь бы пробиться на такую вечеринку. Как мы с вами, – Джетта захихикала.Мэри-Ли, сидевшая на заднем сиденье, закричала:– Стойте! Смотрите, вон там на стоянке освобождается место. Срочно занимаем! Скорее, Александра, сворачивай направо. * * * Подруги остановились у двух молоденьких стюардесс из «Бритиш Эйруэйз». Их звали Гвен Джеффрис и Джоути Сентал. Джетта, которая познакомилась с одной из них в Америке через импресарио своей матери, рассказывала, что они – настоящие фанатки и вдобавок бывают в одной компании с «Роллингами».Пойти на вечеринку, где будут рок-звезды... познакомиться с кем-нибудь из них, а если повезет – с самим Миком Джеггером... У Александры закружилась голова. Дома, в Бостоне, девчонки о таком и мечтать не могли.Каковы же «Роллинги» в жизни, думала она. Мик Джеггер, конечно, потрясающе привлекателен.Достав из багажника чемоданы, они подтащили их к дому и поднялись на третий этаж, в квартиру 3-В. Ошибки быть не могло: из-за двери доносились низкие, агрессивно-сексуальные аккорды тяжелого рока.Девочки забарабанили в дверь. Через несколько минут на стук вышла молодая индианка с изумительной золотистой кожей и крошечным рубином между тонких круглых бровей. На ней не было ничего, кроме черной шелковой комбинации, едва прикрывающей бедра.– А, это вы. Заходите. Меня зовут Джоути. Гвен сейчас в ванной. Мы только что из Парижа и буквально валимся с ног. Была такая болтанка – еле успевали подавать блевотные пакеты.Квартира оказалась небольшой, но вполне приличной, хотя с первого взгляда это трудно было определить: на всех стульях и столах, даже на полу громоздились вороха колготок и трусиков, валялись форменные юбки и блузки, иллюстрированные журналы, маникюрные принадлежности, пластиковые бутылки из-под минеральной воды и пустые пачки от сигарет.– У нас такой кавардак, – без тени смущения сказала Джоути. – Мы редко бываем дома.Она заметила, что Александра с интересом разглядывает всевозможные предметы одежды, развешанные по стенам, как на выставке.– Моя коллекция, – гордо пояснила Джоути. Она указала на сиреневую майку, украшенную вышивкой, искусственными драгоценностями и блестками, соседствующую с узкими брюками из черного бархата. – Вещички Мика. Он в них ездил на гастроли в Штаты. Обалдеть можно, правда? Ни разу не стиранные, до сих пор хранят его запах. Я их иногда беру к себе в постель.– Вот это да! – восхищенно протянула Джетта.– Теперь взгляните сюда, – Джоути приняла вид заправского экскурсовода. – Это кусок резины от гигантского надувного члена, с которым Мик тоже выступал на гастролях: он эту штуковину накачивал насосом и зажимал между ног. Сдохнуть можно, правда?Александра уставилась на обрывок розоватого эластичного материала со смешанным чувством любопытства и гадливости.Джоути продемонстрировала гостьям три пары мужских трусов, помещенных под стекло и окантованных в аккуратную рамочку.– А это мои сокровища, – похвасталась стюардесса. – Их можно продать фунтов за сто, а то и дороже. Трусы леопардовой расцветки носил Мик, они ни разу не стираны. Обыкновенные трусы с ширинкой сняты с Джона Леннона, а спортивные, с бандажом, надевал Грег Брент в финальном матче, когда Англия выиграла чемпионат мира.Тут из ванной появилась хрупкая рыжеволосая Гвен. Она даже не подумала прикрыться полотенцем.– Ты дочка Клаудии Мишо? – догадалась она.– Ага, – подтвердила Джетта.– А правда, что твоя мать спала с Ричардом Бартоном?– Вполне возможно, – пожала плечами Джетта.– А с Роже Вадимом? Я читала в «Пари-матч», что у них роман.– Ну, с этим давно покончено. Сейчас ее любовник – Гарри Белафонте, – на ходу выдумала Джетта и вызывающе ухмыльнулась.Было решено, что Александра и Джетта устроятся на ночь в тесной задней комнатке: одна на широкой кровати, другая на раскладушке, а Мэри-Ли будет спать на кушетке в такой же крошечной гостиной. Джоути попросила их не удивляться и не беспокоиться, если они с Гвен не придут ночевать.– Сами понимаете... – разводя руками, говорила она. – Да, чуть не забыла. У нас в ванной не повернуться, так что краситься приходится в спальне. А если вы привезли... ну... коробки или ящики, отнесите в кладовку.– Их доставят завтра, – быстро ответила Джетта.– О чем это она? – спросила Александра, когда они втроем сидели в отведенной им спальне, выходящей окнами на зеленый задний дворик, откуда, несмотря на вечерний час, доносился птичий щебет. – Что еще за коробки?– Я ей сказала, что мы закупили пару коробок продуктов и два ящика вина, – объяснила Джетта. – Мы ведь им обязаны, понимаете? У них своя компания, постарше нас, а мы их стеснили.– Но ведь ты – дочь Клаудии Мишо, – возразила Александра. – Ты их, можно сказать, осчастливила своим посещением.– В общем-то да, – томно согласилась Джетта с голливудской самоуверенностью.До начала тусовки оставалось целых три часа. Можно было пройтись по городу и попробовать жареной рыбы с картошкой из бумажного пакета. Девочки с жадностью проглотили эту традиционную английскую еду, даже не сбрызнув ее, как положено, уксусом. Потом они вернулись к себе и стали готовиться к выходу.Все их сборы проходили под девизом сексапильности. Джетта взяла на себя роль арбитра. Сама она решила надеть облегающую черную футболку и короткую кожаную юбку, открывающую точеные ноги. Для Александры было выбрано белое трикотажное платье в обтяжку, которое выгодно подчеркивало ее высокую фигуру и аристократические светлые волосы. Что до Мэри-Ли... черный цвет всегда считался самым сексуальным, а блестки во все времена использовались для того, чтобы отвлечь внимание от излишней пухлости. Все трое собирались надеть туфли на высоких каблуках и воспользоваться косметикой, которую Джетта стащила у матери.– Мне плохо, – простонала Мэри-Ли, сидя на краешке кровати в одной нижней юбке и прикрывая грудь руками. – Я так волнуюсь, что мне уже плохо.– Ничего с тобой не случится, – урезонивала Джетта.– Вот увидишь, в мою сторону никто не посмотрит. Я буду стоять как столб и не смогу двух слов связать.– Ты не сможешь двух слов связать? Не смеши. Ну, кто первый? – Джетта достала косметическую кисточку. – Мама мне уже давно доверяет делать ей макияж.Через два часа они изумленно разглядывали свое отражение, протискиваясь по очереди к узкому зеркалу в ванной.Теперь ни у одной из них не оставалось сомнений, что они будут пользоваться успехом. Александра не узнавала свое лицо. Кожа выглядела гладкой и безупречно чистой, как розовый бутон. Глаза казались невероятно большими благодаря искусно наложенным серым теням. Полные губы стали темно-розовыми, чувственными и яркими. Белое трикотажное платье подчеркивало женственные линии фигуры, которых она раньше у себя не замечала.– От тебя все будут в отпаде, – изрекла Джетта. – И ты, Мэри-Ли, тоже выглядишь обалденно.Мэри-Ли и в самом деле преобразилась. Волны золотисто-рыжих волос ниспадали ей на спину. Матовая крем-пудра и абрикосовые румяна скрыли детские веснушки и превратили ее в эффектную повзрослевшую девушку. По плечам черного шелкового платья искрились серебряные цветы, а разрезы по бокам открывали соблазнительные ножки.Но Джетта... Александра не могла отвести от нее глаз. Ее прелестное личико обрамляли непокорные кудри. Такой стиль ввела в моду Фарра Фосетт, но рядом с Джеттой она бы показалась простушкой.Бледная кожа и темно-карие глаза, подведенные синим карандашом, делали ее похожей на цыганку. Открытая черная футболка плотно облегала крепкую грудь и красноречиво свидетельствовала об отсутствии лифчика. Тонкая, гибкая талия волшебно перетекала в тугие бедра. Но не только лицо и фигура приковывали к ней взгляд. Александра про себя отметила, отчасти с завистью, отчасти с восторгом, что Джетта источает чувственность, такую же несомненную, как крепкий аромат духов. Весь ее облик дышал призывной женственностью.– Ну как? – черные глаза Джетты горели радостным возбуждением. – Мы всех сразим наповал. Вы это понимаете? Надеюсь, на эту тусовку слетятся фотографы светской хроники – я хочу увидеть свою фотографию в газетах. Я готова.– И я! – подхватила Мэри-Ли. * * * – Хозяйку вечера зовут Тара Браун-Хэлдафф, – сообщила Джетта, когда их красный «ауди» остановился перед шикарным многоквартирным домом в Кенсингтоне. – Она модельерша, причем из самых известных.У подъезда суетился швейцар, открывая дверцы дорогих автомобилей. В вестибюле Александра заметила нескольких охранников, ненавязчиво наблюдающих за посетителями.Юные американки старались не особенно глазеть на прибывающих гостей. Они только украдкой толкали друг друга в бок, когда мимо проходила тоненькая, как прутик, манекенщица Твигги, а следом за ней – знаменитая Эрвина, чье лицо было им хорошо знакомо по фотографиям в журнале «Элль».– Странно, что ее никто не сопровождает, – прошептала Александра на ухо Джетте.– Значит, ей никто не нужен, – пожала плечами Джетта.– Но как же... в таком месте – и одна?– Да что ты за нее беспокоишься? Пришла одна – уйдет вдвоем. Зачем ей себя связывать?Стилизованный под старину лифт с начищенными до блеска медными ручками и кнопками плавно понес их наверх, навстречу нарастающему шуму. В холле слышался гул возбужденных голосов, звон бокалов и тяжелый рев бас-гитары. Вдруг из дверей вышла, спотыкаясь, заплаканная девушка с букетом ромашек. Ее подталкивал в спину высокий, жилистый парень, затянутый в джинсы и черную кожаную куртку.– Ступай откуда пришла, голубка. Тут прилипалам не место.– Какая я тебе прилипала? Обалдел, что ли? Я цветы доставляю. Позвони в магазин! Проверь! Цветочный магазин на Бромптон-роуд. Будь человеком, пропусти хоть на пять минут, ну прошу тебя! Мне бы только одним глазком поглядеть на Мика Джеггера!– А гляделки не вылезут?– Ах ты скотина! – завизжала девушка. – Гад вонючий!– А ну вали отсюда, а то в полицию сдам – там тебе живо шею намылят, забудешь сюда дорогу.Александра, Джетта и Мэри-Ли бочком прошли мимо рыдающей неудачницы.Как только они переступили порог, их захлестнула пульсирующая волна: тусовка набирала силу. В необъятном, изысканно отделанном салоне поместилось не менее двух сотен гостей. Основные детали убранства составляли предметы французского искусства, в том числе картины в стиле импрессионистов. Возле стойки бара толпились желающие утолить жажду;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61