– Сплетен потом не оберешься.
Из-за этого прикосновения у нее все еще дрожали ноги. Виктория подвинула стул и села, подперев руками подбородок, и смотрела, как он разворачивает свертки.
– Мы могли бы положить сразу все на тарелки.
– Неплохая мысль. – Он открыл бутылку вина, налил в стаканы и протянул один ей.
Они чокнулись:
– За совместное деловое сотрудничество, – предложила Тори.
– За… хороших друзей.
Хотелось бы узнать, о чем он думает? Мэтт так пристально смотрел на нее, что Тори стало ясно, что он хотел сказать этой паузой.
Мэтт продолжал раскладывать еду, а Тори медленно пила вино. Она ожидала увидеть традиционные для пикника салат и холодную курицу, но первое, что достал Мэтт, был тушенный со специями рис.
– Нужно подогреть это, – сказал он, ставя миску с рисом в микроволновую печь.
Затем он открыл продолговатую коробочку и достал оттуда белые рисовые шарики с темной начинкой внутри. Суси! Вот это сюрприз. Шаг за шагом ее мнение о Мэтте менялось. К сожалению, ей придется это есть. Виктория бы никогда не взяла в рот сырую рыбу, но Тори должна попробовать. Это ведь не жареные кузнечики. Вздохнув, она подумала, что в прежней Виктории было все-таки что-то хорошее.
– Я никогда не ела суси, – призналась она.
– Что? Ты никогда не пробовала суси? Я поражен. Этот при… то есть Беккер не угощал тебя? Он сделал ошибку.
– Я уверена, он бы обязательно угостил меня когда-нибудь, – сказала она сухо.
– Я рад, что сделал это первым.
Ей показалось, что они говорят вовсе не о сырой рыбе.
– А как их есть, эти суси?
– Просто кладешь в рот, жуешь и глотаешь. – Он взял один шарик и поднес к ее рту.
Она сжала губы. Но потом вспомнила, что Тори решила попробовать все новое, и открыла рот. Он положил ей на язык рисовый кубик. Виктория случайно лизнула его палец. Пользуясь случаем, Мэтт дотронулся до ее губ:
– Теперь нужно жевать.
У нее перехватило дыхание. Он не должен так до нее дотрагиваться! Она не могла жевать. Но и не могла проглотить то, что лежало у нее во рту.
– Жуй!
Она повиновалась. Вкус был рыбный, но достаточно пресный, она продолжала его жевать, но никак не могла проглотить его.
– Ты будешь глотать или выплюнешь?
Виктория сделала усилие и проглотила суси.
– Вкусно. – Она изобразила на лице энтузиазм, надеясь, что ее не стошнит.
– Ага, – все, что он ответил, и начал открывать следующую коробочку. Увидев зелень, Тори вздохнула с облегчением, но потом она заметила среди листов салата что-то коричневое. Она содрогнулась, представляя, что это может быть за гастрономический ужас.
– Китайский куриный салат, – объяснил Мэтт. – Какой же пикник без курицы?
А, так это была курица? Тори не знала, верить ли Мэтту, ведь он мог подсунуть ей осьминога или что-нибудь еще более экзотичное. Ее вкусы были не такими изощренными.
Тем временем Мэтт вынул из печки упаковку с рисом и поставил его рядом с другими коробочками.
– Все готово, начинай!
Пока она накладывала себе на тарелку салат и рис, Мэтт разложил поверх пледа скатерть. Затем он поставил искусственную пальму рядом с диваном так, чтобы ее воображаемая тень защищала их от воображаемого солнца.
Садясь на плед, Виктория поставила тарелку с едой и стакан на скатерть. Мэтт уселся рядом, по-турецки сложив ноги. Тарелку он поставил на колени, но она постоянно качалась, так что ему приходилось придерживать ее. Пока Мэтт воевал с тарелкой, пальма накренилась, упала и ударила его по голове.
– Немного неудобно, правда? – сказал он, отодвигая пальму, при этом чуть не выронив все содержимое из тарелки.
– Да, немного, – засмеялась Виктория. – Обычно на пикниках всем приходится бороться с муравьями, а у нас в основном проблемы с пальмами. – Она наклонилась, чтобы поправить подозрительно качающуюся пальму. – Было бы намного легче, если бы мы поели за столом.
– Но не так весело. – Он притянул ее к себе и поцеловал. Но в этот момент пальма снова упала на него. – Это дерево явно ко мне неравнодушно. – Мэтт отбросил пальму, а Тори села на свое место.
Теперь дерево лежало на боку будто срубленное, никому не мешая. Мэтт снова взялся за еду.
– Расскажи мне про дома, которые ты будешь продавать.
Тори принялась описывать два новых дома.
– Они оба огромные. – Она широко развела руки. – В одном из них есть внутренний круглый бассейн, кроме обычного во дворе. А в другом десять спален. И это не считая домика для гостей. – Виктория продолжала рассказывать о том, каких интересных покупателей она нашла.
– Я думала, что в воскресенье буду очень занята, но эти люди приедут издалека и здесь будут на следующей неделе, после того, как посетят Диснейленд.
– Понятно. Надеюсь, они действительно купят дом, а не просто его посмотрят.
– Они могут не купить сразу, но это серьезные клиенты.
– Я тоже надеюсь, Виктория. Хочешь еще что-нибудь?
– Нет, спасибо. Почему бы тебе не…
– Салат?
– Пожалуй. – Она протянула тарелку. – И еще риса.
Она так хотела, чтобы он называл ее Тори. Но он упорно не желал этого делать.
Когда Мэтт подал ей тарелку, Виктория увидела, что на ней лежит куриная ножка и крылышко.
– Что это? – удивилась она, увидев привычную пищу. Она еще никогда не была так рада, увидев курицу.
– Это на всякий случай. Вдруг тебе не понравятся суси.
– Неужели это так заметно?
– Ага. Ты смотрела на них не как на дорогое экзотическое блюдо, а как на какую-то несъедобную гадость.
– Дорогое блюдо, надо же? – Виктория откусила курицу. С набитым ртом она сказала: – Вот это действительно дорогое блюдо.
– Это дело привычки… У нас в Калифорнии все любят такую еду.
– Кстати, о Калифорнии, – сказала она прежде, чем взять следующий кусок. – Как чувствует себя твой отец?
– Неплохо, иначе бы я его не оставил. Он уже выписался из больницы. Приступ был не очень сильным, скорее это предупреждение для него. Надеюсь, он воспримет его серьезно.
– Ты думаешь?
– Мать верит, что так и будет.
– Все жены в это верят.
Виктория опять заметила то особенное выражение в его глазах. Оно обожгло ее, и она поспешила отвернуться, не желая знать, что оно означает.
Вскоре Тори все съела. Она доела рис и спросила:
– А что на десерт?
– На десерт? Я не уверен, что… – Глаза его хитро сверкнули.
– Не дразни меня. Ты так все продумал, и не говори мне, что забыл десерт.
– Ты права. – Он собрал тарелки и понес их на кухню. – Я хотел принести кофе в термосе, но для такого отчаянного парня, как я, это было бы слишком банально.
Это он-то отчаянный? Серьезный – да. Как и прежняя Виктория. Трудолюбивый. Внимательный. Интеллигентный. Но и только.
– Сделать тебе кофе? – спросила она.
– Только если он будет вкусным.
– Вкусным? Я делаю только вкусный кофе. Так что соглашайся.
– Согласен. Хотя я могу допить вино.
– Я тоже. Так что же на десерт? Я прямо умираю от любопытства. Липкий приторный шоколадный торт? Может быть, ты привез знаменитый черный пирог из Калифорнии? Или нью-йоркский сырный торт из магазина деликатесов? – А может быть, он принес кусочек лимонного пирога? Она вспомнила, как они ели его вместе.
– Ничего похожего. – Мэтт взял большую ложку и разложил содержимое миски по тарелкам.
Белая взбитая масса, покачивающаяся на тарелке, была ей так же незнакома, как и суси. Она увидела кусочки фруктов и что-то похожее на бисквитную прослойку, но все это было покрыто густой жидкостью, напоминающей крем.
– Что это?
– Попробуй.
– Пока ты мне не скажешь, не буду.
– Виктория, ты опять становишься занудой. Попробуй.
– Тори, – терпеливо поправила она. Почему ее так волнует, как он ее называет? Она взяла кусочек, Мэтт пристально наблюдал за ней. Сладко и кисло одновременно и очень вкусно.
– Это просто замечательно. Что это?
– Английский ромовый торт со всякой всячиной: фрукты, крем, варенье, взбитые сливки.
– Очень вкусно. – Она облизала крем с губ. Мэтт смотрел на ее рот.
– Я был уверен, что тебе понравится, поэтому даже не стал брать ничего другого.
– Как это может не понравиться?
Мэтт наклонился и слизал остатки крема с ее губ. Когда он поднял голову, их глаза встретились.
– Спасибо за пикник, Мэтт. Было очень… здорово.
– И весело?
Странно, раньше ей казалось, что веселье – это танцы всю ночь напролет в каком-нибудь клубе или участие в лимбо на пляже, или плавание на яхте, или еще что-нибудь в этом роде. Другими словами, все то, чего она не делала раньше.
Но этот неожиданный пикник на двоих с Мэттом, к ее удивлению, был тоже очень веселым.
– Точно. Мне очень нравится.
– Спасибо. Мне тоже.
Блеск ее глаз согревал его сердце. Ему ничего не оставалось, как снова поцеловать ее. Ее губы были теплыми и ласковыми, но когда он попытался раздвинуть их языком, Виктория отодвинулась. Мэтт понял, что она не хочет снова рисковать, поддаваясь страсти, и намерена удержать его на дистанции.
– Я просмотрела все бумаги и подписала их. Что мне делать дальше?
– Ты действительно хочешь разговаривать о делах?
– Почему бы и нет. – Она встала. – Только сначала нужно все убрать.
Они сложили тарелки обратно в корзину. Тори в который раз поразилась, как всегда такой серьезный Мэтт мог придумать столь веселый пикник? Откуда у него взялась эта корзина? Она думала, что он не покидает дома без своего солидного делового портфеля. Конечно, в этом нет ничего ужасного, но корзина для пикника – это так… так… романтично.
– Было очень весело, Мэтт. Может быть, повторим… как-нибудь.
– Обязательно. Только в следующий раз мы устроим пикник на настоящем пляже.
Она кивнула, затем подошла к столу, на котором лежала папка с бумагами:
– Здесь все.
– Я хочу тебе кое-что посоветовать по поводу проекта Клэйборна. Я знал, что ты не послушаешь моего совета не ввязываться в это дело. Поэтому я все подсчитал и думаю, что сумма, которую я вывел, будет самой подходящей. Если они разорятся, ты не особенно пострадаешь.
– Ты такой пессимист. Я верю, что они обязательно разбогатеют.
– Ну, если ты так считаешь… – Он просмотрел бумаги. – Вроде все в порядке.
Он разорвал первоначальный вариант, сложил ее копии в папку, а свои – в корзину. Посмотрев в окно, Мэтт предложил:
– Может, выйдем пройдемся? Дождь кончился.
– Конечно.
Они обулись и вышли из дома. С деревьев капала вода, и дождевые потоки текли вдоль тротуара, как маленькие бурные ручьи. Но на небе клубились белые облака, а над ними сияло склонившееся к горизонту солнце.
Мэтт взял Викторию за руку. Он посмотрел, как переплелись их пальцы. Их руки подходили друг к другу так же, как и их тела.
Она перепрыгнула через лужу.
– Расскажи мне про свою семью, – попросила Виктория.
– У меня есть два брата. Я средний.
– А племянники и племянницы? – Она отмахнулась от летавшей вокруг нее мошки.
– Каждого по два. Скоро пойдут в школу. Они все живут в Южной Калифорнии. А у тебя? Ты говорила, что приехала из Миннеаполиса, но ничего не рассказывала про свою семью.
– Отец и мать живут в том же доме, где выросли я и мои брат и сестра. Я самая младшая. – Тори нахмурилась и оглядела сырую лужайку перед ними. – Они живут рядом и растят детей. Все довольны. К сожалению, им не понять, что мне хочется чего-нибудь другого. Мой брат продолжает дело отца. Он занимается автосервисом. А сестра – домашняя хозяйка.
Мэтт понимающе кивнул:
– Тебе тяжело пришлось, когда ты решила уехать?
– Еще как. Такое ощущение, что мы живем на разных планетах. – Чувство обиды было свежо до сих пор, хотя прошло уже четыре года. – Мама до сих пор не может понять, почему я не вышла замуж за соседнего парня.
– А почему ты не вышла?
– Потому что не любила его.
Пальцы Мэтта сжались:
– А если бы любила, ты поделилась бы с ним своими мечтами?
– Не думаю. – Она покачала головой и почувствовала, что он перестал сжимать ее руку. – Мне безумно хотелось достичь чего-нибудь, сделать карьеру. Не знаю, откуда это взялось во мне. Может быть, мне нужно было доказать брату и сестре, что я могу добиться успеха. Я думаю, что до сих пор доказываю им, что их маленькая сестричка может метко попадать мячом в корзину и зарабатывать очки.
– Ты это уже доказала.
Виктория посмотрела на него:
– Да, надеюсь, что так.
– А что они тебе сказали, когда ты им рассказала про свой успех?
– Я не сказала им.
Мэтт остановился и с удивлением посмотрел на нее:
– Не сказала? Почему?
– Не знаю. – Она пожала плечами.
Прочитав на его лице недоверие, Виктория скривилась:
– Уж лучше я буду считать, что они гордятся мной, чем пойму, что им все равно.
– Так думают только неудачники. Все равно, что лучше не начинать ничего, чтобы потом не расстраиваться из-за неудачи. – Мэтт был удивлен. Он всегда восхищался ее самостоятельностью и никогда не думал, что она может чего-нибудь бояться.
– Неудачники. – Виктория вдумалась в это слово. – Может быть, и так. Но я знаю, что семья Гордонов в Миннеаполисе, штат Миннесота, не поймет, что значит для меня эта сделка.
– Тогда тебе нужно либо объяснить им все, либо смириться с этим и не расстраиваться.
– Я не расстраиваюсь. Больше не расстраиваюсь.
– По тебе этого не скажешь! – усмехнулся он. Обняв Тори за плечи, он развернул ее, и они пошли в обратную сторону. – Я думаю, тебе стоит позвонить маме. Когда ты последний раз разговаривала с ней?
– На прошлой неделе.
– На прошлой неделе! И ты ей ничего не сказала? Пошли. – Мэтт заторопил ее. – Мы сейчас же пойдем домой, и ты позвонишь ей. Прямо сейчас!
Она наступила в лужу и промочила ноги.
– Нет, не сейчас, Мэтт. Все было так хорошо сегодня. Я не хочу портить этот день.
– Ты и не испортишь его. – Он надеялся, что окажется прав. Ведь он совсем не знал ее семью и мог только доверять своему инстинкту. – Если они обидят тебя, я буду рядом, и ты сможешь поплакаться мне в жилетку. Но мне кажется, они не разочаруют тебя. И вообще я предлагаю пари.
– Правда? – Виктория была готова принять его вызов.
– Правда. Если ты позвонишь родителям и все расскажешь им, а они не лопнут при этом от гордости, я приглашу тебя завтра на обед.
– Пока мне это нравится. – Она улыбнулась. – А что будет, если они лопнут от гордости и мы даже услышим, как отлетают пуговицы у них на одежде?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25