О чем он думал, болван, женившись на этом ангелочке? Должно быть, совсем потерял голову!Внезапно она пробормотала имя – его имя. Он ясно расслышал. Во сне Ада сбросила с себя одеяло, ночная сорочка задралась вверх, открыв стройные ноги. И он, поддавшись дьявольскому искушению, дотронулся до нежной шелковистости ее бедра, поглаживая и опускаясь все ниже и ниже… Медленно, осторожно он прикоснулся к ложбинке между ног.Она чувствовала себя, как в раю.А Питер закрыл глаза, пытаясь справиться с собой. Господь Всемогущий, как он хотел ее! Еще сильней, чем ночью. Ведь, в конце концов, жена она ему или не жена? Да он может овладеть ею прямо сейчас, и никто слова ему не скажет, даже она сама. Нет! Так не годится. Какой же он низкий человек! Какой мерзавец! Призвав всю свою силу воли, он убрал руку и открыл глаза.И встретился с сонным взглядом Ады.В ее глазах цвета весенней зелени сквозило лукавое любопытство, и он застыл, пытаясь сохранить равнодушный вид. Ада смотрела на него, не мигая, как ребенок, доверчиво и просто. Нежный утренний румянец расцвел на ее щеках.– Доброе утро, мистер Стил, – поздоровалась она и подвинулась к нему поближе.– Доброе, миссис Стил, – ответил он немного хриплым со сна голосом. – Как вам спалось?– Неплохо. Спасибо, что приняли мое приглашение. Спать вдвоем намного веселее, чем одному, не так ли?Ее глаза лучились весельем.– Я не очень хотел этого.– Что же изменило ваши намерения?– Вы так мило попросили, что я не смог отказать.В ответ Ада засмеялась и откинулась на подушки. Легким движением она распахнула сорочку, шаловливо открыв грудь. Та была чудесна – высокая и округлая с задорно торчащими сосками. Не в силах удержаться, Питер накрыл ее ладонями. Ада опустила длинные ресницы и глубоко вздохнула, сладострастно выгнув спину. Волна опаляющего желания накрыла их с головой, и мир вокруг сузился до встретившихся обжигающих губ.Словно опомнившись, Питер оторвался от ее жаркого тела и посмотрел Аде в глаза, словно умоляя о пощаде. Молчание затянулось. Оба сгорали от страсти, но переступить невидимый порог было не в их силах. Они не могли встать с постели и разойтись, но и кинуться в объятия друг к другу тоже не смели. Между ними была стена попрочней китайской.– Не останавливайся, – наконец жалобно попросила Ада и попыталась улыбнуться.– Ты что, смеешься? – произнес он сквозь зубы.– Я больше не боюсь.Он приподнялся над ней на локте.– Ты отдаешь себе отчет? Я ведь не машина – хочешь, завела, а хочешь, отключила. Я могу потерять голову.– Ты не сможешь причинить мне душевную боль.– Ты уверена?Питер рассмеялся, но, судя по всему, шутка далась ему нелегко.Ада прижалась к нему сильнее, чувствуя, как напрягается его тело.– Не надо, – только эти два слова с трудом сорвались с его губ.– Я доверяю тебе, Питер…Кровь ударила ему в голову, он больше не мог сдерживаться. Одним движением Питер прижал ее к постели. Их тела разделяла только сорочка, которая была очень непрочным препятствием. Увидев растерянность на лице Ады, он горячо прошептал, давая ей шанс к отступлению:– Ну, что? Ты по-прежнему не боишься?По ее лицу пробежала легкая тень, но тут же исчезла.– Я нужна тебе, дорогой… – Она приподнялась и ласково провела ладонью по его под бородку и щекам. – А ты нужен мне.Ада коснулась пальчиком его губ и стала гладить мускулистое тело от груди к животу. Учащенно дыша, он схватил ее за руку.– Прекрати! Я не могу… Я не должен…– Ответь мне только на один вопрос. Если я скажу: перестань, мне больно – ты перестанешь?Он удивленно кивнул.– Конечно.– Тогда, – она улыбнулась сияющей улыбкой, – я хочу заключить с тобой сделку. Если мне будет больно, я дам тебе знать. Но, если я причиню тебе боль, подай мне знак тоже. Хорошо?– Ты это серьезно?Он удивлялся все больше и больше.– Разве такими вещами шутят? – Своими чистыми глазами она смотрела ему прямо в душу. – Я доверяю тебе, Питер…Так просто и так возвышенно!.. Так невинно и так доверчиво!.. Эти слова в один миг разрушили ту каменную стену, которую он всю жизнь воздвигал, отгораживаясь от людей.С первой же минуты их знакомства он желал ее. Питер никогда себя не обманывал: он не относился к тому типу людей, которые маскируют похоть сладкой ложью, нет, он всегда был прямолинеен и честен, как с собой, так и с женщинами, брал то, что хотел, безо всяких сомнений и уходил восвояси – с чистой совестью. Свободным, как птица в полете. Это было его кредо на все времена.Но с Адой…Он так не мог. Не мог овладеть ею с бессовестным пренебрежением. Она была не похожа на его прежних женщин. Те знали, на что шли, и если даже поначалу на что-то и надеялись, он быстро разуверял их в этом.– Значит, я вызываю у тебя доверие?– Да, дорогой.– Если ты захочешь, чтобы я остановился, скажи мне, и я перестану… Только сделай мне одно одолжение.– Какое?– Не жди слишком долго, потому что не стоит слишком полагаться на надежность моих предохранительных батареек.– Они тебе не понадобятся, – ее смех возбуждал и ласкал, – обещаю.И, обхватив его за плечи, Ада стала дарить ему один поцелуй за другим.Они растворились в чувственном мареве, в слиянии губ, в объятиях, поцелуях… Питер страстно ласкал ее обнаженное тело, готовое дарить и принимать любовь.– Питер… Питер… – Она с трудом переводила дыхание. – Ну, пожалуйста…– Чего ты хочешь?.. Скажи… Я должен знать…Он прижал ее к постели еще крепче, исступленно целуя глаза и плечи.– Подожди, – в смятении простонала она. – Сейчас… Еще немного…В голове у Ады все так смешалось и перепуталось, что слова больше не имели значения. Ничто уже не имело значения, все потеряло смысл, кроме ласки его волшебных губ…– Ты хочешь, чтобы я остановился? – голос Питера звучал все настойчивей. – Только не играй со мной, слышишь! Ты этого хочешь?– Нет, нет! Питер, не останавливайся! – и с неожиданной силой и страстью Ада прильнула к нему всем телом. – Только не останавливайся, дорогой. Делай что хочешь, я твоя…Он целовал ее с восторгом первооткрывателя, попавшего в край дикой, неведомой красоты, и упивался ответными поцелуями.Ада уже не помнила себя от страсти, неукротимое пламя опалило ее и лишило последней капли благоразумия. Желание превратилось в невыносимую пытку, которую не было сил переносить.– Питер!Ада почти всхлипнула, умоляя о пощаде.– Сейчас, солнышко мое, сейчас…И словно почувствовав, что она достигла края и больше не может ждать ни секунды, он развел бедра девушки и вошел в нее быстро и сильно, негромко вскрикнув от счастья… Но в этот высший миг утоления страсти, точно молния, его пронзила мысль: Боже Всемогущий, она невинна!– Ада… ты…– Все хорошо, милый, – прошептала она, – все хорошо. Разве ты не понимаешь?..Ну, конечно, он понимал. Боль, причиненная им, была ничем по сравнению с небывалым наслаждением. Боль стала радостью, желанием, которое жаждало удовлетворения. В отчаянии она приподняла свои бедра в страстном призыве завершить то, что он начал. И Питер, даже если бы хотел, не мог подавить эту самую великую из человеческих потребностей.– О, Господи, помоги мне, помоги ей… – Он закрыл глаза, и последняя осторожность покинула его.Сгорая на божественном огне и забыв обо всем на свете, они бросились в пучину страсти, сливаясь телом, сердцем и душой в одно единое целое. И с первыми лучами солнца, в его золотом сиянии они, точно заново рожденные, обрели наивысший восторг и умиротворение…Ада не знала, как долго они пролежали в объятиях друг друга. Дыхание их выровнялось. На смену необузданной страсти явился холодный рассудок. Питер первым пришел в себя.– Ты была девственницей, – немедленно обвинил он жену, освобождаясь от ее объятий и вставая с постели.Ада рассеянно провела рукой по яркому пятну на влажной от их любовных игр простыне.– Я не думала, что ты это заметишь.– Ах, ты не думала?.. – возмущение в его душе боролось с недоверием.– Разве это что-нибудь меняет?– Мы уже обсуждали этот вопрос у Спайсеров, – раздраженно сказал он, надевая халат, – и я ясно дал тебе понять, что не хочу жениться на девственнице.– Но… Прости, Питер, это же смешно. Согласись, в данный момент меня трудно назвать девственницей.На щеках Ады зажглись пятна румянца.– Не надо делать из меня идиота. Девственница – это не только физическое состояние, но и состояние души. У меня нет опыта общения с невинными девушками.– Лиха беда начало, – промолвила она с озорной усмешкой. – И, как я уже сказала, это больше не предмет твоих опасений.– Я говорю о другом! – Его возмущение нарастало. – Ты лгала мне! Ты сказала, что была помолвлена три раза!– Это правда! Я и в самом деле была трижды помолвлена.– И ни один из них… никогда?..– Ни один, – подтвердила она, – и никогда.– Невероятно! – Он был изумлен. – Но это не меняет сути дела! Мне нужна опытная женщина. Мне необходим человек, который смог бы в суде признаться, что я… что мы…– Что мы?.. – Она склонила голову набок. – Что?..– Что мы…В этот момент в дверь номера громко забарабанили:– Тетя Ада! Тетя Ада! Просыпайся!– Кто это, черт подери? – Питер замер и бросил на Аду пристальный взгляд. – Кто-то, о ком я должен знать? Или – не должен?Ада смутилась и растерялась. Она вполне справедливо полагала, что раздражение Питера по поводу ее невинности – это всего лишь легкий ветерок по сравнению с той бурей, которую вызовет предстоящая новость. Собрав все свое самообладание, она осторожно улыбнулась.– Это и есть мое наследство. Глава 4 И, стараясь не смотреть на изменившееся лицо Питера, Ада соскочила с кровати и, завернувшись в простыню, щелкнула дверным замком.– Привет, разбойники, – сказала она мальчуганам, появившимся на пороге комнаты. – Вы что-то рано сегодня.– Это не я, – презрительно отозвался Билли, увлекая за собой малыша поменьше, – это Бак виноват. Он испугался, когда проснулся и не нашел тебя.– А Луиза где? – озабоченно спросила Ада.– Ему не нужна Луиза, – сказал Билли, пожав плечами.– Ну, полно, малыш… – Она переключила внимание на самого маленького и ласково улыбнулась, нисколько не удивившись тому, что тот держит большой палец во рту. – Я здесь. Дайте мне только минуточку, чтобы одеться, и я впущу вас в комнату, чтобы вы познакомились со своим новым дядей, хорошо?От удивления глаза малышей широко распахнулись.– С дядей? – осторожно спросил Билли, быстро переглянувшись с младшим братом. – Откуда он взялся?– Я вышла замуж, мой дорогой. Помнишь, я говорила, что собираюсь замуж… Так что никуда не исчезайте, через минутку я вернусь.Ада решила не знакомить мальчиков с Питером до тех пор, пока не переоденется во что-нибудь более подходящее, чем простыня. Прикрыв за ними дверь, она схватила свою сумочку и бросила на Питера короткий, нервный взгляд. Он стоял у окна, скрестив руки на груди. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.Вбежав в ванную, Ада закрыла дверь. Все было как-то не так. Она прислонилась к прохладной кафельной стене и задумалась. Что ему так не понравилось? Вид малышей, зашедших поздороваться с ней утром, просто привел его в бешенство! Она не знала, что и думать…Ада кинула взгляд на свое обручальное кольцо и подошла к зеркалу, висевшему над раковиной. То, что с ней произошло сегодня утром, превзошло все ее мечты и ожидания.Она рассеянно провела расческой по волосам и решила оставить их свободно лежать на плечах. Взглянув себе в глаза, она отметила, что они светятся каким-то новым незнакомым огнем. Выглядела она так, будто отыскала ключ ко всем тайнам мироздания. Ада знала точно: сегодня на рассвете в объятиях Питера ей открылся новый мир.Немного приспустив простыню, Ада обнажила небольшое красное пятнышко на груди – сладкий след страстных ласк Питера. Она невольно вздохнула, вспоминая восхитительные касания его жадных губ.Трое ее женихов пускались на всевозможные уловки, чтобы заманить ее в постель, и ничего не добились. Но с Питером… Стоило ему только коснуться ее, как сладчайшая мука разливалась по всему ее телу.В этот момент в дверь деликатно постучал Питер.– Открывай, дорогая, – донесся его приглушенный голос. – Ты не можешь прятаться там все время. Вылезай, это становится неприличным.Ада улыбнулась. Такие вот драгоценные воспоминания…– Одну минуту! – крикнула она и с силой крутанула кран душа.Теплые очищающие струи воды омыли ее греховное тело, и, выйдя из ванной, Ада почувствовала себя так, словно заново родилась на свет.У двери ее поджидал Питер.– Чьи это, дьявол побери, дети, а?В его глазах светилось беспокойство.Ада немного смешалась. За время ее отсутствия он тоже успел одеться: поношенные джинсы, тесно облегающие бедра, не застегнутая рубашка, через которую видна широкая грудь…– Мои племянники.– Они как-то связаны с твоим наследством?Глаза Питера сузились.Ада оглянулась на приоткрытую дверь, уверенная в том, что мальчики подслушивают каждое слово их разговора.– Они и есть мое наследство, но, может быть, мы это обсудим попозже?– Нет, прямо сейчас!..– Хорошо. Только побыстрее! Мальчики ждут…– Я тебя внимательно слушаю.– Их зовут Билли и Бак. – Она шагнула к двери. – Послушай, это дети моей сестры. Сестра и ее муж погибли год назад, теперь я их официальный опекун. По крайней мере, так значилось в завещании Патриции. К сожалению, миссис Галлахер, моя родственница, делает все возможное и невозможное, чтобы взять их под свою опеку. Поэтому мне пришлось выйти замуж, чтобы предотвратить это. Теперь ты понял?В дверь снова постучали, и Ада открыла ее, боясь поднять на Питера глаза. Она не знала, как он на все отреагирует.– Я, кажется, вовремя, – ворчливо заметила Луиза, появляясь в комнате. – Не успела отвернуться, как эти два сорванца испарились. Понятия не имею, как они отыскали твою комнату.– Мы спросили внизу, у администратора, – объяснил старший. – Он не хотел нам говорить, пока я не ущипнул Бака и тот не стал орать.Бак шмыгнул носом, показывая синяк на своей руке.Питер только развел руками.– Может мне кто-нибудь сказать, черт… – Четыре пары осуждающих глаз несколько смутили его, и он мгновенно смягчил форму вопроса. – Что здесь происходит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16