В сдержанном тоне, которым говорил Ричард, слышались нотки, вызвавшие поток воспоминаний, которые, как Камилла думала, были надежно заперты в глубинах ее памяти. И она не хотела, чтобы эти воспоминания вышли наружу. Ведь это было в тот самый день, когда они с Адамом, безмерно счастливые, вернулись с Багамов, а Ричард поджидал их у подъезда.
Дотронувшись до своих губ, Камилла почувствовала, что они дрожат, и не удивилась этому.
– Поедем домой, пожалуйста, – тихо попросила она. – Я очень устала. У нас еще будет время поговорить обо всем.
Вернувшись к своему столику, Адам еще с полчаса изображал, как замечательно проводит время, но общество приятелей было ему уже в тягость.
Встреча с Камиллой повергла его в замешательство, граничащее с отчаянием. Он презирал себя за то, что, едва увидев женщину, отвергшую его, готов был забыть о чувстве собственного достоинства, об уязвленной мужской гордости и умолять ее вернуться к нему. Овладевшее им чувственное возбуждение граничило с безумием и внушало тревогу, прежде всего ему самому.
И эта же встреча словно пробудила его от сна, заставила задуматься о пустоте собственного существования. Увидев прекрасное, серьезное лицо Камиллы, Адам мгновенно понял, чего лишился, и с недоумением спросил себя, почему позволил ей уйти так просто. Ведь он безмерно любил ее, так почему же не стал добиваться желанной женщины – женщины, предназначенной для него.
Если он все еще не безразличен ей, – а Адам почти не сомневался в этом, – значит, сама судьба сплела разрозненные нити их жизни, позволив встретиться вновь.
Он встал, извинился перед друзьями и, сославшись на неотложные дела, вышел из зала под руку с Джессикой. Домой они ехали в полном молчании. Оказавшись дома, Адам внимательно посмотрел на нее и задал ей вопрос, не дававший ему покоя:
– Я хочу спросить тебя, Джессика, только постарайся говорить правду. Почему ты так странно смотрела на Камиллу? Разве вы знакомы?
– Нет, конечно, – поспешно ответила та. – Просто у меня такая реакция на всех твоих знакомых женщин.
– Да, но ты весьма бурно отреагировала на ее присутствие еще до того, как узнала, что мы знакомы.
– Ты ошибаешься, Адам, – томно проворковала Джессика. – Я смотрела на ее платье. По-моему, оно было восхитительно, ты не находишь?
Он промолчал. Продолжать разговор было бесполезно, потому что Адам не поверил ни одному ее слову.
– Ты идешь спать? – с надеждой спросила Джессика.
– Нет, что-то не хочется. Я немного посижу в библиотеке.
– Как знаешь. Только не засиживайся допоздна. – И она скрылась в спальне, оставив дверь полуоткрытой.
Адам принял душ, сварил, себе кофе, и с дымящейся чашкой прошел в библиотеку. Здесь, среди книг, он всегда чувствовал себя спокойнее и умиротвореннее. Увлекаясь классической литературой, он собрал бесценную коллекцию редких книг и первых изданий. Ему нравилось сидеть в большом удобном кресле в окружении томов, пахнущих кожаными переплетами и старой бумагой, знавших сотни уже забытых читателей. На одной из полок стояло двухтомное издание Фицджеральда, купленное им на аукционе несколько лет назад. Это был любимый писатель Сузан, и Адам часто читал и перечитывал его в минуты досуга.
Он вытащил томик, чувствуя приятное покалывание в пальцах. И вдруг во втором ряду поверх книг заметил небольшую темно-коричневую папку. Адам с удивлением вытащил ее и раскрыл. Поверх каких-то бумаг лежали фотографии. Это были снимки, запечатлевшие его и Камиллу около ее дома, у ресторана, у машины, просто на улице, входящими в отель.
Дрожащей рукой, отложив фотографии в сторону, Адам взял бумаги. Медленно, неслушающимися пальцами он перебирал листки, отказываясь верить тому, что видел. Досье на Камиллу! Когда же взглянул на последний лист, то невольно вздрогнул и схватился рукой за спинку кресла. Это оказалось то последнее письмо, которое он получил по почте от Камиллы. Внимательно приглядевшись, Адам узнал почерк Джессики. У него перехватило дыхание, а в горле застрял горько-соленый ком.
Ошеломленный Адам опустился в кресло и откинулся на его спинку, пытаясь собраться с мыслями. Что же все это означает? Но он уже знал, что именно. Правда была слишком очевидна.
11
Джессика стояла у кровати, расчесывая свои красивые белокурые волосы. Ворвавшись в спальню, Адам с силой хлестнул ее по щеке. От неожиданности и от силы удара женщина упала спиной на широкую кровать. На щеке ее проступило ярко-алое пятно.
– Ты! – жестко произнес Адам, склоняясь над ней. – Это ты во всем виновата!
Джессика ничего не ответила, только во взгляде ее мелькнул страх, смешанный с несгибаемым упорством.
– В чем же заключалась твоя роль на этот раз? – процедил он, протягивая ей бумаги, фотографии и письмо. – Ты побывала в частном сыскном агентстве, наняла людей шпионить за нами, да? Значит, это по твоему приказу Камиллу пытались убить дважды. Не отрицай, я все вижу по твоему лицу.
В его взгляде презрение боролось со смертной тоской. Адам никогда раньше не питал ненависти к Джессике, но сегодня увидел в ней беспощадного врага.
А выражение ее лица, одержимое, вызывающее, лишь утверждало его в этой ненависти.
– Именно поэтому ты постоянно откладывала свой отъезд из моего дома. Ждала, когда Камилла сама откажется от меня. Следила за нами, совала нос в нашу жизнь. Теперь мне все стало ясно. Какой же я глупец! Как слеп я был, живя рядом с такой змеей!
Джессика молча покачала головой. Большие голубые глаза смотрели на Адама все с тем же страхом, но пристально.
Он потряс бумагами перед ее лицом.
– Мне остается только передать это в руки полиции. Но важнее всего то, что отныне я знаю правду, Джессика. Если с Камиллой что-нибудь случится, мне известно, кто будет тому виной.
С этими словами Адам вцепился в плечи Джессики и с силой встряхнул. Теперь их лица почти соприкасались. Он ощущал знакомый запах, чувствовал под пальцами ее кожу. Эту женщину он бесчисленное количество раз держал в объятиях, доверял ей, жалел ее и даже когда-то надеялся, что она принесет ему счастье.
Руки Адама дрожали. Неужели ложь и фальшь, разрушившие его жизнь с Джессикой, пробрались во все уголки его существования? Перед ним была совсем незнакомая женщина, совершенно новая Джессика, о которой он и не подозревал.
– Ты мучила Камиллу, решила убить ее. Что еще? Что?!
Но Джессика вжалась в подушки, по-прежнему полная решимости отрицать очевидное.
– Скажи все, что знаешь! – потребовал Адам, замахиваясь. Но он понимал, что вряд ли сможет ударить ее еще раз. Только весь ужас открывшегося ему предательства заставил его поднять руку на женщину.
– Я ничего не знаю, – еле слышно пролепетала Джессика.
Адам протянул ей письмо.
– Но ты это написала! Что заставило Камиллу послушаться тебя? Ты ей угрожала, да?
Джессика едва заметно кивнула.
– Тогда говори!
– Ей позвонили… по моей просьбе… Я заплатила… Сказали, что, если она не отступится от тебя, ты умрешь. Но, Адам, пойми, я была в отчаянии, сама не ведала, что творила! Мне… мне нужно было только, чтобы ты был рядом. Остальное не имело значения.
Адам пристально наблюдал за Джессикой. Она уже не была той красивой, привлекательной женщиной, которая очаровала его когда-то. Джессика выглядела ребенком, испуганным, напроказившим, пойманным на месте преступления и нехотя признающим свою вину.
– Неужели ты полагала, что таким способом смогла бы добиться меня? – спросил ее Адам. – Между нами и речи не шло о любви. Не спорю, вначале я действительно увлекся тобой, но потом… Впрочем, ты сама прекрасно все понимаешь.
– Я люблю тебя, – пролепетала она все тем же голосом маленькой девочки. – Только с тобой я познала наслаждение и радость близости… И за это я боролась.
Глаза ее блеснули. И Джессика вызывающе взглянула на Адама.
– Что ж, по крайней мере, на этот раз ты сказала правду, – бросил он, презрительно скривив губы. – Теперь мне понятно все. Ты почувствовала, что я люблю другую женщину, и решила, что если довести ее до отчаяния угрозами, запугать, то тебе удастся разлучить нас, заставив Камиллу отказаться от меня. Тогда на сцене появишься ты в роли утешительницы. И желаемое достанется только тебе.
Джессика ничего не ответила.
– Да ты самое настоящее чудовище. Я должен был раньше понять это, – вздохнул Адам. – В глубине души я всегда подозревал, что ты лжива, но, чтобы до такой степени…
Он не договорил и, качая головой, посмотрел на Джессику так, будто видел впервые. Та побледнела и отвела глаза, впервые с начала разговора.
– Изволь запомнить, – снова начал Адам. – Как бы ни сложились в будущем наши отношения с Камиллой, тебя я больше видеть не желаю. – Жестоко улыбнувшись, он похлопал по руке сложенными бумагами и бросил их на постель рядом с Джессикой. – Прощай, – усмехнулся он. – Чтобы через десять минут тебя не было в моем доме! – И, повернувшись на каблуках, вышел.
Джессика осталась одна. Она поставила на карту все – и проиграла. Адам говорит правду: между ними все кончено. Взгляд его не оставлял в этом ни малейших сомнений. Она потеряла его. Навсегда.
Слезы хлынут потоком, столько слез, сколько она никогда не проливала. Но пока рыдания еще не стали душить ее, трясущимися руками Джессика достала пузырек, чтобы выпить таблетки, но оказалось, что тот пуст.
Проклятье! Она хотела показать Адаму, как можно красиво уйти, написав прощальную записку, но даже это ей оказалось не под силу. Быстро собрав вещи и в последний раз оглядев спальню, где ей довелось испытать и счастье, и боль, Джессика неслышно, словно тень покинула дом.
12
Камилла стояла перед большим зеркалом. Она улыбнулась своему отражению и почувствовала себя немного лучше. Как странно! Событие, которое считается самым волнительным в, жизни любой женщины, оставляло ее совершенно равнодушной и безучастной, словно она была сторонним наблюдателем, а не главным действующим лицом. На свадьбу были приглашены немногие: близкие друзья Ричарда, подруга Камиллы и ее мать, прилетевшая накануне из Нового Орлеана. А через три дня они с Ричардом улетали утренним рейсом из международного аэропорта в Вашингтоне. На неопределенный срок. Их целью был Париж. Возвращаться Ричард хотел через Лондон, но все остальные города и страны, через которые будет пролегать их свадебное путешествие, – оставались пока неизвестными.
На Камилле было платье из тончайшего кремового шелка, с многочисленными складками, отделанное кружевом ручной работы.
Выбирал, конечно, Ричард. И естественно, он не сказал ей, сколько оно стоит. Послезавтра должна была состояться свадебная церемония, и сегодня Камилла решила примерить свадебный наряд. В нем она самой себе казалась сказочной принцессой – хорошенькой и воздушной. Принцессой, а не невестой, хотя у нее было достаточно времени, чтобы свыкнуться с мыслью о предстоящем замужестве. И это испугало ее.
Но Камилла справилась со своими чувствами. Она уже сделала свой выбор. Обратного пути нет, да ей и не хотелось возвращаться, если быть до конца откровенной. К тому же, измени она свое решение, это причинило бы боль и поставило бы в неловкое положение человека, который сделал для нее столько хорошего.
Накануне, когда Камилла пришла домой, на кровати ее ожидал подарок. Ричард сидел рядом в кресле, читая газету, о которой тотчас же забыл, как только она вошла.
Когда Камилла улыбнулась ему, он кивнул в сторону синего бархатного футляра.
– Открой его.
– Что это? Ты мне и так уже много всего подарил.
Последние недели походили на непрекращающееся Рождество. Ричард преподносил ей то золотой браслет, то дорогие духи, то кольцо с изумрудом, красовавшееся теперь у нее на руке. Она уже устала без конца благодарить его.
– Это подарок не только для тебя, но и для меня. Пожалуйста, – прошептал он, складывая газету и вставая рядом с ней.
Футляр оказался тяжелее, чем предполагала Камилла. Она открыла его. Внутри на белом шелке лежала двойная нить жемчуга. Жемчужины слегка двигались в такт с ее дыханием, когда она прижала подарок к груди. Они были так бесконечно красивы, так лучисты, что казались живыми. Камилла никогда не видела таких больших и совершенных по форме жемчужин и даже не представляла, сколько они могут стоить, но инстинктивно понимала, что они бесценны.
– Это жемчуга моей матери, но она не любила их, считая, что жемчуг – знак печали и слез. Надеюсь, ты не столь суеверна.
– Нет, – ответила тихо Камилла. – Они очень красивы, но я не знаю, смогу ли их носить. Я побоюсь потерять их.
– Сомневаюсь. Замок очень надежный. – С этими словами Ричард надел ожерелье ей на шею и застегнул…
И сейчас Камиллу очень беспокоило то, что она не испытывает приличествующих случаю чувств. Как бы ей хотелось сделать Ричарда счастливым и быть счастливой самой! Может быть, все изменится послезавтра? Но что необыкновенного может произойти за сутки?
День своей свадьбы Камилла всегда представляла себе по-другому. Ей хотелось протянуть руку мужчине, с которым она соединит свою жизнь навеки, поцеловать его и раствориться без остатка в этом поцелуе.
И ведь она пыталась. Господи, как она пыталась! И уже была совсем близко к осуществлению своей мечты. Но судьба распорядилась иначе. И она сама отказалась от счастья, разрушив безоблачное будущее своими руками. Эта адская боль останется в ее сердце навсегда.
Камилле стало не по себе, ведь, по сути, ее брак – не что иное, как соломинка, за которую цепляется она, утопающая, в бурном море жизни. Камилла почувствовала, как у нее тоскливо заныло в груди. Ах, Адам, почему у нас с тобой так сложилась жизнь?..
Неожиданный телефонный звонок прервал ее мысли, заставив вздрогнуть.
– Прими мои поздравления. – Голос Адама был мягким, хотя и окрашенным едва уловимой иронией. – Уверен, ты будешь самой красивой невестой и великолепной женой в будущем.
Камилла задохнулась, как если бы только что вынырнула из воды. Кожа покрылась испариной, ее словно объял жар.
– Адам, зачем ты звонишь? Я же просила тебя!
– Не мог упустить случая, чтобы поговорить с тобой, – усмехнулся он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17