При гигантскомъ росте (5 футовъ, 6 дюймовъ), она блещетъ пышно-распустившейся красотой. Ей всего 28 летъ. Некоторые находятъ даже, что для такого огромнаго роста голова ея слишкомъ мала, и что черты лица кажутся детскими; но те, которые говорятъ такъ, не видели ее одетой шахматной королевой въ кадрили на балу Марескальки. При этомъ – неглупая, безъ всякихъ средствъ и безъ всякихъ предразсудковъ. Императоръ видитъ ее за завтраками на охоте, которые она никогда не пропускаетъ, и замечаетъ ее; онъ велитъ сказать ей объ этомъ и даже, говорятъ, пишетъ ей. Ея квартира находится въ самомъ нижнемъ этаже замка, выходитъ въ садъ Діаны, очень удобна для вечернихъ визитовъ; приходится проникать черезъ окно, въ амбразуре котораго высокая ступенька грозитъ неосторожнымъ посетителямъ шумнымъ паденіемъ, но дама гостепріимна и умеетъ облегчить доступъ къ себе. Все это сходитъ для нея очень хорошо, и мужъ, уже старый и наивнейшій человекъ, только потираетъ руки: «Моя жена, – говоритъ онъ однажда въ салоне, – изумительно изобретательная женщина. Мы не богаты, но, благодаря ея способностямъ, кажемся богатыми: это настоящее сокровище!» Работаетъ она столь усердно, что делаетъ его камергеромъ при одномъ изъ королей-братьевъ Императора, – камергеромъ последней очереди, – и барономъ Имперіи, дабы самой быть баронессой. Но романъ, – въ самомъ существованіи котораго многіе сомневались, такъ хорошо хранился секрегь, – не имелъ продолженія после путешествія въ Фонтенбло, и мужу пришлось перестать радоваться. Пришлось ему испытать и другія разочарованія. Г-жа де В…поссорилась со своей принцессой изъ-за одного блестящаго офицера: она была вычеркнута изъ придворныхъ списковъ и вынуждена поселиться въ своемъ именіи; офицеръ же отправился въ Испанію, где былъ тяжело раненъ. По возвращеніи оттуда, онъ выздоровелъ, она развелась съ мужемъ, они повенчались, и было бы нескромно приводить здесь точныя даты.Возможно, что какъ разъ въ этотъ моментъ онъ находится въ связи съ другой дамой, состоявшей при принцессе Полине, съ некоей г-жей де Матисъ. Непонятно было, что, собственно, могло ему нравиться въ ней. «Она, – разсказываетъ одинъ современникъ, – маленькаго роста, блондинка, кругла, какъ шаръ, и несколько менее свежа, чемъ роза». «Это была, – разсказываетъ другой, – маленькая, довольно полная блондинка, въ которой я не виделъ ничего особеннаго, и я никогда не могъ понять этого чувства». Она прожила очень долго и, глядя на нее, – на ея весь завитой, белокурый парикъ, на ея голову, слишкомъ большую для ея тела, хотя и последнее было очень толстымъ и съ трудомъ двигалось на очень короткихъ ногахъ, – казалось непонятнымъ, что въ ней было увлекательнаго, и какъ могла она придтись по вкусу Императору. Но она имела письменныя доказательства этого и не упускала случая показывать ихъ.Но, придаваясь развлеченіямъ, вернувшись къ супружескому ложу, позволивъ воспоминаніямъ увлечь себя, растрогать и взволновать, Императоръ не изменилъ своего решенія, не отказался отъ мысли, которая постоянно преследуетъ и тревожитъ его, на которую его вечно наталкиваютъ его советчики, а еще усерднее последнихъ – его собственное честолюбіе и его собственный разсудокъ. Въ виду будущаго развода, онъ уезжаетъ въ Италію въ конце 1807 г. Жозефину очень безпокоитъ вопросъ о томъ, что будетъ съ ея сыномъ, если она окажется отвергнутой. Правда, еще въ 1805 г. Наполеонъ сделалъ Евгенія вице-королемъ Италіи; въ 1806 г., когда онъ женилъ его на принцессе Августе, онъ далъ ему титулъ Сына Франціи; но обещанія, данныя имъ, не были еще окончательно утверждены въ законодательномъ порядке, и обезпеченіе за Евгеніемъ и его потомствомъ наследственныхъ правъ на королевскій престолъ покоится все еще на чисто словесныхъ заявленіяхъ.Онъ желаетъ въ этомъ пункте успокоить одновременно и свою жену, и Баварскій домъ; и хочетъ также выяснить, какой именно бракъ былъ бы для него приличнее. Онъ жалелъ, что не женился на Вице-Королеве Августе, слывшей первой красавщей въ придворныхъ кругахъ; но сестра Августы, принцесса Шарлотта, не будетъ ли она для него подходящей женой? Имея это въ виду, онъ вызываетъ въ Миланъ короля, королеву и принцессу Баварскихъ. Но потомъ онъ соображаетъ, что нельзя же ему сделаться beau frere'oмъ своего же beau-fils'a. Кроме того, молодая девушка нравится ему меньше, чемъ онъ ожидалъ. Онъ предоставляетъ ее ея странной судьбе и возвращается къ новому плану: къ плану брачнаго союза внутри своей же семьи.Разве не подросла уже и не стала невестой Лолоттъ, которой онъ уже пять летъ не виделъ, и которую водилъ когда-то за руку по своимъ консульскимъ салонамъ? Это – дочь отъ перваго брака Люсьена и Катерины Буайе, которую Наполеонъ любилъ, какъ сестру, несмотря на то, что она была дочерью хозяевъ маленькой гостиницы въ Сенъ-Максименъ, въ департаменте Варъ, и, когда вступила въ семью, не умела даже подписатъ свою фамилію. Несомненно, после того, какъ Лолоттъ вышла изъ-подъ опеки Элиза и уехала изъ Франціи съ отцомъ и мачехой, она стала на ихъ сторону; но ей нетъ и пятнадцати летъ, воспоминанія ранняго детства еще могутъ пробудиться въ ней. И Императоръ, въ такой степени привязанный къ своей семье, что ему трудно бываетъ оказать какую-нибудь милость лицу, не состоящему членомъ Бонапартовскаго рода, въ такой степени привязанный къ братьямъ, что всю свою жизнь только и делаетъ, что прощаетъ имъ ихъ прегрешенія, а примиреніе съ Люсьеномъ кажется ему деломъ первостепенной важности, – Императоръ действительно способенъ былъ увлечься мыслью основать свое потомство на крови своего собственнаго рода и вывести свою династію, такъ сказать, изъ самого же себя. Впрочемъ, если разница летъ, действительно, слишкомъ велика, если молодой девушке этотъ проектъ внушитъ отвращеніе, если онъ самъ раздумаетъ, то разве онъ не сможетъ посадить Лолоттъ вместо своего трона на какой-либо другой европейскій тронъ, который онъ, такимъ образомь, бонапартизируетъ, – на тронъ Испаніи, напримеръ? Для его плановъ на будущее эта девушка его крови, единственная, уже годная для брака, можетъ оказаться вообще полезной. Онъ выписываетъ ее въ Парижъ; онъ помещаетъ ее у своей матери для наблюденія за нею; но Лолоттъ недолго живетъ здесь. Она очень забавляетъ своего отца письмами о придворной жизни, повидимому, совершенно не подозревая, что ея письма просматриваются. Наполеонъ убеждается, что ему ничего не поделать съ дочерью Люсьена, и отсылаетъ ее обратно въ Италію. Она не нашла тамъ королевской короны, но зато нашла свадебный венецъ: въ 1815 г. она вышла замужъ за принца Габріелли и умерла только въ 1865 г.Съ точки зренія матримоніальныхъ проектовъ, путешествіе въ Италію дало ничтожные результаты, темъ не менее Фуше не успокоился и продолжалъ распространять и раздувать слухи о разводе, и даже молніеносныя письма, которыя онъ получалъ, не могли заставить его прекратить интригу. Всей его изощренности и ловкости не хватило на то, чтобы понять, что моментъ упущенъ, что если ужасы Эйлау, если опасность заговора, составленнаго въ его отсутствіе, могли показаться Императору грозвными въ политическомъ смысле, то впечатленія эти не были, все же, настолько сильны, чтобы оказаться длителъными, чтобы заставить его сознать необходимость оставлять въ Париже, когда онъ самъ отправляется воевать, такъ сказать, живое представительство самого себя. Чтобы заставить его решиться, все необходимое для брака должно быть на лицо. Между темъ, бракъ на русской княжне – дело далекаго будущаго; съ Баваріей – все кончено, въ Австріи въ данный моментъ искать нечего; въ 1805 г. Австрія сама делала въ этомъ смысле предложенія, а теперь у нея нетъ невестъ. Бракъ внутри семьи – въ запасе, но отъ семьи Люсьена можно всего ожидать, и крупныя затрудненія здесь неизбежны. Надо, следовательно, ждать.Наполеонъ это и делаетъ после своего возвращенія, въ теченіе трехъ месяцевъ, которые проводитъ въ Париже. Сердце его занято целикомъ г-жей Валевской, недавно лишъ прибывшей изъ Польши. Мысль его занята множествомъ всякихъ делъ, особенно испанскими делами, съ которыми онъ желаетъ покончить до того, какъ возобновитъ съ Александромъ беседу, начатую въ Тильзите. Мысль о разводе возникаетъ у него только приступами; более, чемъ когда-либо неспособный на что-нибудь решиться, а особенно – объявить свою волю (хотя теперь Талейранъ и толкаетъ его на это), постоянно взволнованный, больной отъ раздраженія, испытывая жестокія желудочныя схватки, онъ въ одинъ изъ такихъ дней притягиваетъ къ себе на кровать свою жену, совершенно уже одетую для придворнаго пріема, плачетъ надъ ней и надъ самимъ собою, жалуется, что не можетъ ее покинуть.Нетъ! Онъ не можетъ. Словно сама судьба связала его съ нею, словно есть у нея какой-то талисманъ любви. Хотя онъ и говоритъ иногда, что она уже стара и безобразна, но во время пребыванія въ Мараке онъ дурачится съ нею и играетъ, какъ настоящій влюбленный. Кажется, что у него нетъ никакихъ заботъ о будущемъ, никакой задней мысли о разрыве, когда на прогулке, передъ всемъ эскортомъ, онъ ловитъ Жозефину по пляжу и толкаетъ ее въ воду, въ комнату любви, смеясь при этомъ во всю глотку. Или вдрутъ – такая фантазія: однажды Жозефина второпяхъ потеряла свои ботинки; онъ взялъ ихъ, бросилъ въ сторону и заставилъ ее войти въ карету разутой, чтобы увидеть, почувствовать ея ноги, которыя онъ такъ любитъ.Въ такіе моменты въ немъ пробуждается не только физическое, но и духовное влеченіе къ ней. Никогда Жозефина не была такъ находчива, какъ во время этого путешествія въ Байонну, никогда она такъ не ухаживала за нимъ, не выказывала ему столько утонченнаго вниманія.Какъ заслуженно находитъ онъ ее на своемъ месте – умной, ловкой, необыкновенно тактичной – при странной встрече съ повелителями Испаніи, которую имъ приходится выдержать! Какъ потомъ, во время тріумфальнаго путешествія по южнымъ и западнымъ провинціямъ, когда было такъ невыносимо жарко, что приходилось ехать ночью, чтобы хотя неімного освежиться, когда каждая остановка отмечалась однообразными, одинаково мало интересными празднествами, пріемами и безконечными представленіями, когда онъ самъ почувствовалъ уже усталость отъ всехъ этихъ овацій, – она была всегда на ногахъ, всегда готова къ выходу, несмотря на мигрени и недомоганье, всегда точна и пунктуальна, всегда съ приветливой улыбкой на губахъ; каждому она умела сказать лестное для него слово, умела трогательнымъ и привлекательнымъ жестомъ снять съ себя и предложить женщине или девушке какую-нибудь изъ драгоценныхъ вещей, которыми заранее съ этой целыо украшала себя, умела любое банальное и офиціальное подношеніе превратить въ личный, интимный подарокъ! Какъ она умела делать видъ, что интересуется и вещами, и людьми, семьями, детьми, всемъ темъ, что особенно льститъ матерямъ! Она кажется рожденной для того, чтобы дополнять его, чтобы сочетать свою приветливую женственность съ его властнымъ могуществомъ, чтобы увлекать сердца въ то время, когда онъ воспламеняетъ умы!И темъ не менее, хотя онъ больше, чемъ кто-либо, испыталъ на себе обаяніе Жозефины въ теченіе этихъ четырехъ месяцевъ, когда онъ жилъ только съ нею и позволилъ себе лишь мимолетную неверность съ m-lle Гильебо, – темъ не менее, по возвращении, мысль о разводе вновь овладеваетъ имъ, и не подлежитъ никакому сомненію, что эта мысль играла крупную роль въ поездке въ Эрфуртъ. Чтобы тонкими намеками внушить Александру, что онъ готовъ предложить свой тронъ одной изъ великихъ княженъ, онъ везетъ съ собой Талейрана. Но Талейранъ, вместо того, чтобы служить своему повелителю, безсовестно изменяетъ ему: это онъ доставляетъ Русскому Императору средство отклонить лредложеніе Наполеона, закладываетъ основы для новой коалиціи противъ Франціи и подготовляетъ войну 1809 года.После Эрфурта Наполеону приходится мчаться въ Парижъ и потомъ – на испанскую границу. Онъ успокаивается на полу-слове, полу-обещаніи Александра и воображаетъ, что, когда будетъ покончено съ Испанскимъ мятежомъ, бракъ съ русской княжной станетъ очень простымъ деломъ. Но это не мятежъ, это – возстаніе: онъ думалъ, что для полнаго торжества ему понадобится здесъ два месяца, между темъ, за три месяца онъ не достигаетъ ничего, кроме несколькихъ безплодныхъ победъ. А затемъ – заговоры въ Париже, въ его собственной семье, надежды на его смерть, Австрія, во всеоружіи готовящаяся къ наступленію, возстаніе народовъ, проповедуемое въ Германіи Великими Герцогами, священная война. подготовляемая тайнымн обществами. Онъ покидаетъ Бенавенте, галопомъ, пришпоривая лошадь, проносится черезъ станціи, мчится, словно пажъ. Онъ не проводитъ въ Париже и трехъ месяцевъ; пробывъ здесь столько времени, сколько нужно, чтобы разоблачить того или иного изменника, привести въ порядокъ дела, собрать армію и двинуть ее на Дунай, а затемъ – снова въ путь, потому что Австрія уже начала нападеніе, эрц-герцогъ Карлъ вторгся на территорію Конфедераціи.Но когда после этого головокружительнаго похода, который длился безъ перерыва семнадцать месяцевъ, онъ останавливается въ Шенбрунне и обдумываетъ свое положеніе, неизбежная необходимость развода становится ему вновь ясна. Дело не только въ томъ, чтобы обезпечить во что бы то ни стало престолонаследіе, – хотя разъ у него родится сынъ, что ему тогда до темныхъ происковъ Мюрата и Каролины? – Кроме того, важно, чтобы во время его отсутствія въ Париже оставался его представитель, вокругъ котораго объединялись бы его друзья въ случае, напримеръ, высадки Англичанъ или роялистскаго возстанія. И нетъ около него Жозефины, чтобы волновать его воспоминаніями о былой любви, трогать сердце мыслью объ общей имъ судьбе, пугать воображені
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35