Аурелия села на кровать, стиснув колени и выпрямив спину. Ее сердце все еще бешено колотилось. Она и не знала, что близость опасности может заставить человека дрожать от предвкушения… Ей даже захотелось засмеяться, но она прикусила губу.
Что скажут подруги, когда она покажет им револьвер? Их бабушки дарят им томики стихов, или картинки, или цветы. Или ленточки в волосы, или белые перчатки. Но не револьверы со зловеще-серым стальным стволом. Аурелии не терпелось показать револьвер подругам. Хоть раз она окажется в центре всеобщего внимания.
– Сначала открываешь барабан – вот так. Видишь – это гнезда для патронов. Затем оттягиваешь боек. – Раздался щелчок. – Видишь – барабан повернулся. Закладываешь патроны в гнезда – один за другим.
Аурелия следила за каждым движением бабушки как завороженная. Та аккуратно вложила патроны во все шесть гнезд.
– Если твоя мать узнает, что я подарила тебе револьвер, то отправит нас обеих на каторгу. – Нана озорно улыбнулась. – Теперь закрываешь барабан и ставишь револьвер на предохранитель. Все нужно делать спокойно и осторожно. – Нана положила револьвер себе на колени и подняла глаза на Аурелию. – Надеюсь, тебе не надо объяснять, что ни одна душа не должна о нем знать.
– Да, Нана. – Аурелия почувствовала, что не сумела скрыть разочарования. – И Виолетта тоже?
– Виолетта особенно. У этой девчонки мозгов меньше, чем у комара. И нечего кукситься. Будто ты не знаешь, что она избалованная паршивка.
– Она моя сестра.
– Вот это уж действительно биологическая загадка. Ну ладно, давай продолжим. Принеси из шкафа костюм деда. Я-то больше всего люблю синий в клетку, но ты можешь выбрать любой.
Аурелия не понимала, зачем нужен костюм, но не посмела спрашивать. Достала синий клетчатый костюм и показала бабушке.
– Нана, костюмы дедушки все в дырочках. Это моль их проела?
– Это я упражнялась в стрельбе. Теперь повесь костюм на окно. Там есть специальный гвоздик. Только не забудь открыть рамы. Вот так, а теперь давай попробуем.
Нана показала ей, как надо прицеливаться. Локоть прижать к боку. Рука должна быть твердой, кисть – расслабленной. Аурелия внимательно смотрела и слушала. Все как будто просто.
Нана выстрелила, и Аурелия дернулась. Черный дым ел глаза. Они обе раскашлялись. В воздухе запахло гарью. Аурелия сморщила носик.
– Попала! – крикнула Нана, не переставая кашлять. – Теперь ты, детка.
– У меня не получится.
– Вздор! Ты хочешь получить этот револьвер или нет?
Аурелия очень хотела получить револьвер. Она расставила пошире ноги, оттянула боек, взвела курок, прицелилась и выстрелила.
– Молодец! Отлично! – Нана была очень довольна и весело отмахивалась от дыма.
Аурелия потрогала пальцем дуло. Горячо! И облизнула обожженный палец.
– А куда делись пули?
– Улетели в окно. Не беспокойся: мы на третьем этаже, а соседи отправились в путешествие.
– Что, если бы это был не костюм дедушки, а живой человек? Что бы с ним стало?
– Как что? Умер бы, конечно. Что ты задаешь глупые вопросы?
Аурелии захотелось выстрелить еще раз. Конечно, по костюму. Целиться и попасть в живого человека… об этом она и подумать не могла.
– Можно еще раз выстрелить?
– Нет, на сегодня хватит. – Нана опустилась на подушки. – Годы разрушили мое тело, но не ум. В этом проклятие старости. Севилья и твой дед ушли в далекое прошлое.
И Нана отвернулась.
Аурелия положила револьвер в футляр, закрыла крышку и положила футляр на столик, чтобы его было видно Нане. Может, ей приснится дедушка и вся их прошлая жизнь.
– Взбить тебе подушки, Нана? Или принести рюмочку хереса?
Нана посмотрела на внучку.
– У меня есть все, что мне еще может понадобиться в этой жизни. Лучше посиди со мной. Я хочу, чтобы ты дала мне слово. Я подарю тебе пряжки и револьвер. А ты пообещаешь мне, что пойдешь учиться в колледж. Нет-нет, не спорь, – сказала Нана, подняв руку, дабы Аурелия даже не успела ничего возразить. – Слышала я все эти глупости о том, что образование губит хорошую женщину. Хорошую женщину может погубить только плохой мужчина. Так вот, значит, поступишь в медицинский колледж. Позволь тебе сказать, что для больной женщины самое ужасное – обнажаться перед доктором-мужчиной. Это унизительно. Даже я чувствовала себя униженной.
Медицинский колледж! Аурелия смотрела на бабушку, не веря своим ушам. Наверное, ее больше потрясла бы просьба слетать на Луну.
Нана тяжело вздохнула.
– Я сама когда-то хотела стать доктором, но… видно, было не суждено. Боюсь, твои родители будут возражать, но я считаю, что из тебя получится отличный доктор. Я же видела, как ты с детства играла с пузырьками от лекарств и как ты ни на шаг не отходила от доктора, когда его вызывали к твоей матери, хотя она больна всего лишь ничегонеделанием. Если бы моя дочь нашла, чем заняться, кроме нарядов, все ее болячки мигом бы прошли. И руки у тебя ловкие – хорошо вышиваешь. Из тебя выйдет прекрасный хирург.
– Но это так страшно, Нана! Кровь, гной. Нет, я не смогу! – воскликнула Аурелия, у которой от отвращения сдавило горло.
– Вздор! Сможешь как миленькая. Ухаживаешь же ты за мной! И головка у тебя хорошая. И я знаю, что ты потихоньку читаешь отцовские газеты. Не спорь, из тебя получится прекрасный доктор. При одной мысли об этом меня распирает от гордости.
Аурелия никогда не задумывалась о том, что ей когда-то придется покинуть родительский дом. Но если такая мысль и мелькала у нее в голове, то только в связи с замужеством. Видимо, бабушка представляет ее будущее иначе.
– Само собой, – продолжала Нана, – тебе будет нелегко найти мужчину, который согласится взять в жены образованную женщину. Если хочешь знать, я сама училась в колледже и нашла твоего деда, когда мне уже было почти тридцать. Но такого человека стоило ждать, упокой Господи его душу. Запомни, лучше образованная и независимая старая дева, чем невежественная бесправная жена.
«Старая дева? Нана думает, что я останусь старой девой?» – От таких обидных мыслей Аурелия чуть не расплакалась.
– Посмотри на свою мать. Еще одна биологическая загадка. Моей дочерью должна была быть ты, а не эта манерная дамочка. Не то что выстрелить – она не согласилась бы и прикоснуться к револьверу. – Нана презрительно усмехнулась. – Ну так как – договорились или нет?
– Погоди, Нана! – У Аурелии вдруг заныло сердце. – Что это ты говорила про рыбу и про крючок? Ты, кажется, сказала, что мне надо будет ловить мужа.
– Ты все перепутала, детка. Я сказала, что тебе захочется поймать мужа. Девчонки ведь только и болтают о женихах. А я вот что тебе говорю: если тебе не удастся найти настоящего мужчину, который будет о тебе заботиться, который постарается сделать твою жизнь полной, – если ты не найдешь такого, то лучше остаться одной. И даже если тебе встретится хороший человек, а он возьмет и умрет, оставив тебя одну, как твой дедушка поступил со мной… – Нана вздохнула и взяла Аурелию за руку. – Ну разве тебе не понятно, девочка? Рано или поздно ты останешься одна. Так со всеми бывает. И к этому надо быть готовой.
Аурелия мучительно вдумывалась в слова бабушки: да, она права, рано или поздно ей суждено остаться одной. И когда Нана снова спросила, готова ли она «дать слово», Аурелия поняла, что выбора у нее нет. И неуверенно пролепетала:
– Да, Нана.
Вечером девушка нашла потайное место, куда спрятала пряжки и револьвер. «Не станешь же ты их носить всем напоказ, как новую шляпку», – сказала ей Нана. К своему удивлению, Аурелия поняла, что ей понравилась идея учиться на доктора. Даже то немногое, что она способна сделать для Наны, радовало Аурелию, ведь это облегчало жизнь бабушки. Может, когда-нибудь ей даже удастся спасти чьего-нибудь дедушку? «Если бы только не операции, – печально думала девушка, – я же терпеть не могла шить».
Через несколько дней Нана попросила Аурелию привести к ней сестренку Виолетту. Всем нравилось смотреть на Виолетту, наслаждаться Виолеттой, играть с Виолеттой. У нее было розовое личико, губки бантиком, сиреневые глаза и длинные иссиня-черные волосы.
Аурелия часто слышала жалобы отца: «Ох, не оберемся мы хлопот, когда эта красотка подрастет!» Но пока Виолетте было только семь лет, и она наотрез отказывалась заходить в комнату, где лежала больная Нана, потому что там стоял отвратительный запах. И девочка ни за что не соглашалась дотронуться до костлявой руки Наны или поцеловать ее сморщенную щеку. Аурелии удалось уговорить сестру навестить бабушку, только сказав ей по секрету, что у той есть для нее подарок.
Аурелия стояла перед постелью, держа Виолетту за руку. Нана достала из-под подушки третий сверток. Там была серебряная табакерка. Нана открыла крышку и с торжественным видом вынула из табакерки золотое обручальное кольцо, засиявшее в лучах послеполуденного солнца.
«Какая красота!» – подумала Аурелия.
Глаза у Наны светились радостью. Она протянула кольцо Виолетте. Та поспешно передала его Аурелии со словами:
– Поноси его сначала ты. У меня много колец, и, по-моему, мое колечко с опалом красивее.
Аурелия всматривалась в кольцо. На его внешней стороне были выгравированы цветки флердоранжа. На внутренней стороне можно было разглядеть инициалы бабушки: ЛМБ – Люси Мод Брук. Аурелия предпочла, чтобы Нана подарила кольцо ей, а серебряные пряжки – Виолетте. Но сестренке всегда доставалось все самое лучшее.
Может быть, это объяснялось тем, что рождение Виолетты совпало с переездом семьи в один из самых красивых домов Детройта: дела отца наконец-то пошли на лад. Он купил карету и двух вороных кобыл. Обещал, что теперь в доме на обед каждый день будет мясо и что скоро они заведут знакомства с первыми людьми в городе. Каждый день в течение двух последних месяцев беременности жены отец приносил ей цветы, а в тот день, когда родилась Виолетта, принес такой огромный букет, какого Аурелии еще не доводилось видеть. Появление Виолетты на свет было праздником, впрочем таким же, как и вся жизнь этой девочки.
Аурелия неохотно вернула кольцо сестре.
– Нет, это твое. Бабушка тебе его подарила. Нана нахмурилась: она ожидала, что младшая внучка будет ей хоть немного благодарна. И строго добавила:
– Это – волшебное кольцо. Береги его, и оно принесет тебе любовь. А если ты расстанешься с ним, то будешь всю жизнь несчастной.
Виолетта кивнула и надела кольцо на большой палец.
– Оно красивое, Нана. А больше мне ничего не подаришь?
– Тебе больше ничего не понадобится, – сурово ответила бабушка.
Виолетта надула губки и вприпрыжку побежала из комнаты.
– Она просто не поняла твоих слов, Нана, – сказала Аурелия.
– А ты поняла?
– Если она сделает с этим кольцом что-нибудь дурное, ей придется очень плохо.
– Правильно.
Эта мысль огорчила старшую сестру. Аурелии казалось, что она заботилась о Виолетте со дня ее рождения, хотя самой тогда было только восемь лет. Мама вечно была нездорова. Она принимала множество всяких лекарств и постоянно клевала носом. Так что Виолеттой занималась Аурелия.
– Я постараюсь, чтобы сестренка ничего дурного с ним не сделала. А если что-нибудь случится, встану на ее защиту.
– Тебе это не удастся, детка. Жизнь никогда ничему не научит Виолетту, если не дать ей возможность делать ошибки и самой исправлять их. Ты и так чересчур над ней трясешься. Ты же ей не мать, хотя та, видит Бог, пренебрегает своими материнскими обязанностями.
«Но Виолетта – наше семейное сокровище, – подумала Аурелия, – и ее нужно беречь. Я всегда буду заботиться о сестренке, всегда буду защищать. Виолетту нельзя подвергать суровым испытаниям. Все так говорят».
Как это было давно… И Нана, и ее сокровища. Аурелия выдержала настоящую войну с родителями, но все же поступила в медицинский колледж. А Виолетта осталась дома. К огорчению родителей, Аурелия читала газеты, изучала фармакологию, акушерство и хирургию. К их же восторгу, Виолетта играла на пианино, выкладывала узоры из ракушек, вышивала подушечки и рисовала акварелью.
Многие годы пара серебряных пряжек оставалась в потайном месте. Но когда Аурелия уезжала из Детройта, она решительно прикрепила их к своим ботинкам. Время от времени девушка приподнимала подол скучного темного платья – такие платья были недорогие и ноские – и смотрела, как мерцает старое серебро. Она много раз брала в руки револьвер – просто чтобы ощутить его тяжесть – и упражнялась, взводя курок и прицеливаясь. Но Аурелия ни разу не заряжала барабан до того вечера, когда принялась укладывать вещи для поездки в Клондайк.
Виолетта носила подарок бабушки вперемежку с прочими многочисленными драгоценностями, которых набралось немало к шестнадцати годам. Кольцо было у нее на руке и в тот ужасный день, когда сестра опозорила семью, сбежав со смазливым проходимцем Флетчером Скалли.
За шестнадцать лет семья привыкла к материальному благополучию и уважению общества. Дерзкий поступок Виолетты мог лишить их этого уважения, что, в свою очередь, угрожало их благосостоянию. Мистер Брейтон с головой ушел в дела. Его жена не расставалась с бутылочкой со своим «лекарством от нервов», в котором было много опиума. Они отказались нанять частного сыщика, чтобы вернуть Виолетту домой. Если девчонка так безразлична к судьбе своей семьи, пусть дальше живет как хочет…
Аурелия же взяла в колледже академический отпуск и вопреки воле родителей отправилась в Клондайк. У нее оставалась одна надежда: пока кольцо у Виолетты, с ней ничего не случится.
Глава 3
Клейтон Гардиан проглотил таблетку соды, запил ее водой и поставил стакан на одну из бесчисленных кружевных салфеточек, которые тетя Лиза раскладывала повсюду. Его ботинки и брюки валялись на цветастом ковре возле постели. Боже, как скверно! Знал же, что все попытки залить горе вином бесполезны. Да он и не пытался этого делать уже много лет. Каких глупостей натворил! Завтра утром надо будет заплатить за посуду, которую разбил в ресторане, и извиниться перед мисс Брейтон.
Интересно, она действительно так хороша, как ему показалось спьяну?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37