Но даже не это послужило причиной разрыва, умный человек никогда не будет ссориться с другом из-за женщины. Охлаждение отношений — да, но не враждебность. Время поединков ушло в прошлое, да и тогда дуэлянты часто примирялись, обменявшись выстрелами, и шли в кабак, к цыганам, пить за здравие. А тут вмешался еще один человек, полуприятель, некий Крот, также накачивавший мускулы в этом атлетическом зале при строительном ПТУ. Он очень умело встрял между ними, рассказывая одному на ушко — одно, а другому — другое. Сплел такую хитроумную интригу, что в воздухе запахло предательством, а это единственное, чего нельзя простить в дружбе. Зачем Кроту все это было надо? Непонятно. Но есть такие люди, которые просто не могут жить без того, чтобы всех не перессорить. Своего рода вампиризм, подпитка черной энергии. Но своей цели будущий «авторитет» Крот добился. Игорь и Стас разошлись молча и с тех пор не виделись.
Уже тогда Крот занимался кое-какими темными делишками, в основном, фарцой, но Игорь об этом не догадывался. Знал Стас. Потому-то он и нужен был Кроту, отдельно от Кононова, поскольку в то время Игорь мог и отговорить друга. Но судьба распорядилась иначе — Крот, Стас, Кирильчик и другие «качки» организовали группу, именуемую на языке юриспруденции «банда». Занимались налетами на квартиры, «бомбили» теневиков. После известного фильма, популярным выражением в народе стало жегловское: вор должен сидеть в тюрьме. Но Стас знал и любил повторять другую истину лучше быть вором, чем постоянно говорить ложь. Гораздо позже, почти через восемь лет, Кононов наткнется на эти слова в книге премудростей Иисуса, сына Сирахова. И задумается. Выходит вор, разбойник, с осознанием собственного греха гораздо ближе к Господу, чем лицемер и ханжа; прикрывающейся напускной святостью? А таких лжецов неисчислимое множество, и все они у подножия трона. Что во времена Брежнева, что при ельцинском режиме. Впрочем, это одни и те же люди.
Долго сосуществовать на одном поле вместе с Кротом вряд ли бы удалось даже Стасу. Тот был беспредельно жаден, хитер, боязлив, ограничен в мыслях. И по коварному жесток. Вот уж к кому действительно была применима поговорка — лучше потерять с умным, чем с дураком найти… Окружившись такими же фигурами под стать себе — лицемерами и задолизами, Крот продолжал интриговать против всех, уже перейдя грань паранойи. Разделяя людей, ему удавалось сохранять власть. Кончилось тем, что опасаясь Стаса, он попросту «сдал» его во время «согласованного» налета. Менты получили в руки преступника, Крот — удовлетворение амбиций, а Стас — шесть лет тюрьмы. Но обо всем это Игорь Кононов узнал много позже, когда его бывший друг уже отсидел более половины срока на зоне. К тому времени он женился на Лене, выбрался по ее настоянию из «зеленых насаждений», перешел на денежную, но не приносящую радости работу в такси. Крутить целый день баранку — дело пустое и нудное. Так может и вся жизнь пролететь, под зубовный скрежет тормозов. Что же делать? Игорь остро чувствовал в себе какую-то скрытую, дремлющую до поры потребность в действии, в серьезном деле. А будет оно со знаком «плюс» или «минус» — не важно. Он знал, что его сил и воли хватит на многое. Идти в государственные структуры и подниматься там ступенька за ступенькой — нет, увольте. По лжи долго не походишь. Некоторые его институтские друзья встали на этот путь, лепя карьеру, процветали. Но какой ценой? Встречаясь изредка с ними, слушая их циничную откровенность и ловя на себе сочувствующие взгляды, он лишь усмехался, понимая, что его время еще не пришло. Ничего. Надо ждать. Но продаваться не будет. А тут как-то случайно и узнал от одного общего знакомого, что Стас — на отсидке…
Вначале Игорь долго сомневался — стоит ли написать? Потом все-таки, решился. Письмо в зону передали родители Стаса, с которыми у него установился контакт. Иногда Игорь заезжал к ним, помогал, чем мог. Неожиданно пришел ответ. Завязалась переписка. Пару раз Игорь ездил к Стасу «на свиданку». В местах «не столь отдаленных» внимание к тебе из внешнего мира — особый знак, тем более, если к тебе приезжает друг, пусть бывший. Примирение всегда возможно. К тому же, роль Крота в той давней истории уже давно выяснилась. Выйдя на свободу, Стас первым делом отправился к Игорю разговаривали и отмечали это дело полдня, а уж потом он поехал к семье. Встретился Стас и с «подельниками», которых на суде не сдал. Особенно ему хотелось «побеседовать» наедине с Кротом. От помощи Игоря отказался. После «душевного разговора» Крот три недели лечил морду и ребра в санатории.
Стас уже не мог и не хотел порывать со своим прошлым. Довольно быстро он сколотил рабочую группу и за короткое время значительно «поднялся» освоив новые условия жизни, новые правила, новые средства, и заняв не последнее место в криминальной иерархии Москвы. Игоря с принятием его решения он не торопил. Пришло время, и тот понял: выбора нет. Определившись в своей судьбе, Кононов будто сжег оставшиеся за собой мосты.
2
По настоянию Стаса, Игорь занялся охраной наперсточников, потом организовал прикрытие для других групп, обкладывающих данью торговые точки, хозяева которых сами бежали наперегонки по ту или иную «крышу». Среди нарождающихся бизнесменов считалось чуть ли не модным заявлять: а за мной стоит такой-то авторитет или такая-то группировка. Чем выше ее слава, тем больше и уважение к этому нуворишу. Милиция, быстро сориентировавшись, включилась в «сферы влияния», урывая от пирога куски и ломти. Каждый за себя, особенно, когда в стране полный беспредел и хаос. Между тем, организация Стаса-Измайловского расширялась, в нее стекались, как ручейки мелкие разрозненные группировки из 3–5 человек, которые в автономном плавании просто бы не выжили. Численность его хорошо оснащенного «братства» доходила до семидесяти бойцов. Их требовалось постоянно подпитывать, загружать все новыми и новыми заданиями, держать на боевом взводе, иначе неминуемое разложение. Армия, обросшая жирком и ленью, обречена на разгром. У Стаса наладились отличные отношения со славянскими лидерами, сам же он примыкал к создаваемой «империи» Флинта, считавшимся безусловным авторитетом. Наибольшую враждебность он испытывал со стороны кавказских группировок. Начались кровавые разборки, уносившие много жизней. Непрерывная война шла постоянно, а сообщения о ней напоминали сводки «Инфорбюро».
Пока Дудаев вооружал свою армию, чечи и другие южане подгребали под себя Москву, пользуясь негласной поддержкой мэра и других высокопоставленных политиков. Очевидно, они уже тогда решили превратить столицу России — в свой город, вытравить из нее еще оставшийся русский дух. Напоминало все это отсечение головы от туловища. Идея дальновидная, выросшая в лабораториях алхимиков «нового мирового порядка». И противостояли этому нашествию не сами жители, не администрация, а славянские криминальные группировки, в первую очередь — Флинт. Он, может быть, более других понимал, что здесь решается многое. Его идеи и установки полностью разделялись Стасом и Игорем. Тем более что жесткий прессинг со стороны «зверей» приходилось испытывать постоянно.
…Как-то раз, когда Кононов «держал порядок» возле гостиничного комплекса, азеры напали на наперсточников, успев поломать несколько игроков. Самому искусному мастеру — Проктору — досталось больше всех, он потом несколько месяцев отлеживался в больнице. В общей потасовке участвовало десятка четыре человек — с той и другой стороны. Милиция не вмешивалась, предоставив выяснение отношений самим поединщикам. Горцы временно отступили, наткнувшись на хорошо организованный Кононовым «боевой кулак». Но их лидер, Мовлад, получил пробоину в голове. Кто нанес ему серьезную травму, выяснилось очень быстро: в отличие от местной милиции, черные обладали точной информацией. Это был Хмурый. К семи вечера разгоряченные обидой соплеменники бросились на его поиски. Собралось их до пары сотен, и тут уже Игорю пришлось демонстрировать свою проворность и спортивные навыки. Преследуемый толпой, он едва успел прыгнуть в «шестерку» Сержа и они рванули под защиту местного отделения милиции. Однако, возбужденных и подогретых абреков это ничуть не остановило. Кончилось бы тем, что Игоря и Сержа разорвали, если бы они не перепрыгнули через забор «конторы» и бежали дальше. Во внутреннем дворе отделения азеры устроили настоящий погром, превратив брошенную «шестерку» в кучу металлолома. Эти события получили серьезную огласку в прессе, а милицейское начальство решило возбудить дело по факту нанесения телесных повреждений, хулиганства и организации массовых беспорядков. И инициатором столкновения выставили Кононова. Вердикт вынесен: задержать!
Отправив Лену к ее родителям, Игорь забаррикадировался в своей квартире с десятком крепких ребят: Серж, Петро, Меченый, Мишель, Клим и другие. Неизвестно, каких гостей надо ждать: оперов или от Мовлада? «Наружка» сообщила прибывшим омоновцам, что лучше не рисковать, подождать пока люди Хмурого разойдутся. Время тянулось, мусора толкались в подъезде и вокруг дома, но идти штурмом не решались. Да и не особо жаждали, понимая, что их самих втягивают в разборки. Приехал Стас. Оперы расступились, в квартиру он вошел беспрепятственно.
— Ну, что, братан, выходит, у тебя сейчас два пути, — спокойно сказал он. — Или пускаться «в бега», тогда станешь нелегалом, а это хлопотно, или подчиниться. Месяца два-три покантуешься в изоляторе, а «дело» мы с адвокатами развалим. Ничего они тебе припаять не смогут. Выбирай.
— Ганди когда-то написал, что мужчина должен пройти три испытания семьей, войной и тюрьмой, — поразмыслив, отозвался Кононов. — Похоже, надо последовать его совету, коли выпадает такой случай.
— Я знал, что ты так и решишь, — кивнул Стас и пошел к выходу. Явившимся вскоре операм сопротивления оказано не было. Защелкнув на руках Игоря «браслеты», его увезли.
В Бутырке Хмурый провел три месяца, многому научился. Там он и познакомился с Каллистратычем, который как бы взял молодого рэкетира под свою опеку, хотя тот и не нуждался ни в чьей защите — о нем уже шли слухи, его знали. Да и авторитет Стаса играл не малую роль. Но с Каллистратычем было интересно проводить время, скучая на шконке, слушать его житейские байки и неожиданные умозаключения. Старик многое повидал, сидел еще во времена Сталина, относился к своей судьбе и жизни с философским спокойствием. Он подвиг Игоря на долгие внутренние размышления, обозначив те вопросы, которые рано или поздно встают перед мыслящим существом: кто мы? куда идем? для чего существуем? что есть правда? Почему должны умереть? Какую миссию выполнить?.. В беседах с Каллистратычем Игорь окреп духом, прозрев многие истины, обрел объяснение тем мыслям, которые в союзе с волей двигали его судьбу вперед.
А Стас оказался прав и сдержал слово: через три месяца «дело» начало разваливаться на глазах, Мовлад сбежал из больницы, Кононова выпустили под подписку о невыезде. На последние допросы он уже приезжал в новеньком «БМВ», с шофером и личным телохранителем Борисом за рулем. А еще через пару недель была проведена ответная профилактическая акция.
Мовлад поставлял в столицу из Азербайджана фуры с фруктами, где в ящиках с двойным дном перевозилась «дурь»; с плодоовощных баз она затем распылялась по палаткам и рынкам. Все это осуществлялось под прикрытием местной милиции и РУОПа. В один из выбранных дней, фуры были остановлены на подъезде к городу автоматными очередями по колесам. Не ожидая столь дерзкого налета, водители и охрана разбежались. Машины загнали в лес и сожгли. Одновременно с этим, в те же часы, в кафе, где собирались Мовлад и его кунаки, неожиданно ворвалась группа из восьми человек — все в масках, комбинезонах, с битами и оружием.
— Лежать! — предупредил хриплый бас.
Отдубасив это сборище, перебив все, что можно, подстрелив двух, особенно прытких, но так и не найдя Мовлада, налетчики погрузились в поджидавшие «джипы» и растворились на вечерних улицах. Руководил этими операциями лично Хмурый.
3
Серьезный прокол случился зимой. Игорь вместе с Мишелем и Меченым отправились «брать» одного бизнесмена, который был у них в долях, но в последнее время начал интриговать — вытеснять их из дела. То ли ложился под другую бригаду, то ли вообще сошелся с «сильными мира» и решил, что возвысился на недосягаемую высоту. Окружил себя секьюрити из частной охранной фирмы, на телефонные звонки не реагировал, Надо было разобраться. Поехал специально малой группой, чтобы не привлекать лишнего внимания, на арендованном у СП «мерседесе». За рулем опытный шофер — Вовчик, его дело жать на газ, основную работу должны были сделать Игорь с ребятами. Бизнесмена требовалось перевести на загородную дачу, хорошенько попугать и заставить переписать учредительные документы предприятия на другое имя. Ему хватит и того, что уже успел наворовать, даже детям останется. Убивать его никто не собирался.
Остановились неподалеку от офиса, вышли. Мишель — тщательно загримированный, в макияже, переодетый в женское платье, в шикарной шубе выглядел очень эффектно. Позвонил в железную дверь, видеокамера передала на монитор охранникам изображение красивой блондинки. Все знали, что этот бизнесмен — большой бабник, наверное, и Мишеля приняли за одну из его пассий. Запиликал сигнал, магнитные створки разъехались. Артист вошел внутрь, за ним рванулись Игорь и Меченый. Двое охранников уже стояли по стойке смирно на мушке у Михаила — под норкой очень удобно прятать немецкий автоматический пистолет. Связав стражам руки и ноги крепким скотчем, залепив рты, их положили рядышком, лицом к стенке. Затем пошли дальше, оставив дверь заблокированной. В приемной находилось еще двое охранников, которые сопровождали бизнесмена постоянно, даже в туалет. Увидев блондинку, они насторожились: откуда взялась? Выдвинув шокер, Мишель влепил им обоим хорошую дозу вольт, отчего они затихли на полу, немного подергавшись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33