Она приложила к слепку сапоги и поняла, что нашла. С помощью лупы она стала рассматривать особенности подошвы сапога и тут же находила идентичные особенности на слепке. Еще раз проверив все совпадения, она написала в акте экспертизы: "След, оставленный на земле возле тела Басина С. А., идентичен по своим размерам и особенностям подошве сапога, принадлежащего Прозорову И. К.".
- Что нового, Иван Кузьмич? - встретил Прозорова Глебов.
Было раннее утро, небо немного хмурилось. Глебов впервые за время пребывания в Курках надел форму, и она ладно сидела на его высокой несколько суховатой фигуре. При виде следователя Прозоров несколько смутился, потом обрел свой обычный безразличный вид и сел на предложенный стул.
- Ничего.
- А у меня для вас есть кое-что, но я бы не хотел спешить. Узнал я о вас за последнее время много. Уважаемый вы в селе человек, это точно, и все-таки в недоумение меня вводите своим запирательством.
- Почему?
- Были вы у сосны на развилке в то утро, знаю. А почему отрицаете это, не понимаю.
- Знаете, так и действуйте как считаете нужным, - сказал Иван Кузьмич отрешенно.
- Хорошо.
Глебова начинало раздражать запирательство Прозорова. Он достал из ящика стола заключение экспертизы, еще раз быстро перечитал его и протянул бумагу Ивану Кузьмичу. Тот близоруко уставился в текст, потом опустил бумагу на колени. Что-то изменилось в его лице, оно мгновенно заострилось, глаза потускнели. Глебов заметил это с каким-то стыдливым удовлетворением. "Пробрало старика. Все-таки как сильна наука, как авторитетна для человека! - подумал он. - Ни слова, ни уговоры не помогали, а листок бумажки, полупонятные слова - и дело сделано".
Вынув бланк протокола допроса, Глебов приготовился писать. Однако его ждало разочарование.
- Что ж, пишите, - сказал Иван Кузьмич. - Был я действительно у сосны. Договорились мы с Басиным там встретиться. Сосна-то почти как раз между станцией и селом стоит. Пришел я на встречу, только ей, видно, не суждено было случиться. Мертвый он под сосной лежал.
Глебов, приготовившийся услышать признание Прозорова или по крайней мере показания о соучастниках, замер.
- Значит, вы не причастны к преступлению и даже не можете сказать кто его совершил. Так я вас понял?
- Именно так.
- И что же вы сделали, когда увидели, что Басин лежит в крови?
- Да я сначала подумал, что плохо ему или он отдыхает. А когда подошел...
- Ну и?..
- Струсил, признаться. Доказывай после, что не ты... Дорога пустынная, раннее утро, никого нет. Я - в лесок да домой. - Прозоров помолчал немного, покачал головой и добавил, будто сбросил с себя тяжелую ношу: - Вот и весь сказ.
Когда начало смеркаться, в кабинете участкового собралось небольшое совещание. Пригласили Светлову. Неясный, едва слышный шум утихающего села вливался в открытое окно.
- Ум хорошо, два лучше, а три великолепно. - После трудного рабочего дня нужна была разрядка, и Глебов начал с этой неуклюжей шутки. Потом лицо его посерьезнело.
- Все мы хорошо знаем обстоятельства дела, - продолжал он. Давайте-ка подведем итоги, выскажемся. Последнее заявление Прозорова положило конец версии, которая казалась мне самой реальной. Когда я ближе узнал Ивана Кузьмича, меня, признаться, начал грызть червь сомнений. Не мог он идти к сосне, чтобы убить или ограбить. Не тот он человек. Однако это всего лишь личные сомнения и домыслы, нам же нужны факты. Каковы они? Цель преступления - ограбление. Теперь мы знаем - Басин нес Прозорову достаточно большую сумму денег. Приманка для преступника хорошая. Кто знал, что он несет деньги? - Глебов остановился около окна и присел на низкий подоконник. - Конечно, сам Прозоров - раз, и он загнул один палец. - Родителей Басина, естественно, отметаем. В этой ситуации они нас не интересуют. Кто еще? - Глебов вопросительно посмотрел на Светлову и Белкина, притихших на своих стульях.
- Товарищ его, - сказал Белкин, - тоже знал, наверное.
- Так, - одобрительно сказал Глебов, загибая второй палец. - Вообще мы слишком увлеклись одной версией и совсем упустили другие. Этот товарищ для розыска с самого начала представлял несомненный интерес. Однако во Владимир я до сих пор не смог выехать. Это надо сделать в ближайшее время. - Он вынул записную книжку и что-то быстро вписал в нее.
- Василиса, со слов Прозорова, также знала, что ее муж продает крест, - неожиданно сказала Светлова.
- Совершенно верно. - Глебов загнул третий палец. - И об этом тоже надо подумать. Однако все-таки вернемся к Прозорову. На месте происшествия обнаружены его следы. Вначале он категорически отрицал тот факт, что был у сосны, однако под давлением доказательств признался. Это настораживает...
- Он, по-видимому, испугался, - сказал Белкин, - это во-первых, а во-вторых, - он немного замялся, но затем решительно произнес: - этот факт еще не доказательство, и вообще неизвестно, когда и с какой целью был Прозоров у сосны.
- Правильно, - кивнул Глебов, - полностью согласен. Однако я все-таки продолжу рассуждения. Значит, Прозоров заранее договорился - заметьте, сам проявил инициативу - о том, чтобы встреча состоялась около сосны, а не в селе или на станции.
- Сосна посредине дороги, - вмешался Белкин.
- Сосна посредине дороги, - повторил Глебов. - И в раннее время, которое назначил Басину Прозоров, дорога безлюдна, это облегчает ограбление - свидетелей нет. Да, против Прозорова много доводов.
- А я все-таки не верю, что он мог совершить преступление, - с сомнением произнесла Светлова. - И разве его объяснение не логично: увидел, что совершено преступление, и ушел, чтобы не навлечь на себя подозрений.
Они замолчали. Глебов, глядя на лампочку, около которой кружило с дюжину мух и комаров, подумал, что и они сейчас вот так же кружат возле истины и так же беспомощны и слепы. Правда, он ни на минуту не сомневался в том, что все их действия, мысли, рассуждения - маленькие, может быть, не совсем целенаправленные шажки к этой истине и что в конце концов они придут к ней. Однако надо было спешить, чтобы быстрее обезвредить, разоблачить преступника, чтобы он, окрыленный безнаказанностью, не совершил другое, может быть, более жестокое преступление.
- Зачем ему грабить, если деньги и так, образно говоря, шли к нему? продолжала Светлова. - Ведь все село знало, что он продает этот злополучный крест. - Татьяна Михайловна хотела сказать что-то еще, как вдруг в дверь постучали.
- Входите, - разрешил Глебов.
Дверь открылась, и на пороге появилась Василиса. Она медленно обвела присутствующих взглядом и остановила его на Глебове.
- Я к вам, - и, помолчав, добавила: - по личному делу.
Было уже поздно. Попрощавшись, Татьяна Михайловна и Белкин вышли, оставив Василису и Глебова наедине.
- Слушаю вас, Василиса Тихоновна. - Глебов внимательно присматривался к гостье.
По-видимому, тщательно собиралась к нему Василиса, прихорашивалась. Длинные ресницы были накрашены, на веки наложены тени, отчего лицо ее стало строже, а красота таинственнее.
- Слушаю вас, - повторил Глебов и вдруг почувствовал, что сам он стал предметом изучения, изучения холодного, немного враждебного. - Говорите.
- Знаю я, Даниил Иванович, что мужа моего преступником считаете, глухо произнесла Василиса, прямо глядя в глаза Глебову. - Наверно, насплетничали вам, что плохо мы с Иваном Кузьмичом живем. - И добавила с раздумьем: - разные, наверно, люди насплетничали. Кто лучше, кто хуже - не нам судить. Но... не плохой он человек, не мог он. Я женщина всего лишь, в таких делах, может быть, слишком на чувства полагаюсь. Вам, конечно, виднее...
- Чего вы хотите? - Глебов не мог понять, зачем она пришла к нему в столь поздний час.
- Я ведь жена Прозорова, а вы даже моего мнения обо всем этом деле не спросили...
- Спрошу еще.
- Когда? - Вопрос был задан резко, жадно, и глаза полыхнули любопытством и нетерпением.
- Думаю, скоро.
Она обмякла, опустила глаза.
- Ну что ж, вам виднее. - Василиса поднялась со стула, оперлась руками о край стола и, оказавшись над Глебовым, глядя на него сверху вниз, помолчав, сказала медленно, продуманно: - Конечно, деньги с человеком невесть что делают. Кузьмич мой к деньгам не привык, помутился, когда крест унаследовал. Изменился он за последнее время - скрытный, задумчивый стал. Трудно с ним... Не знаю, что и делать...
Она перебирала по столу холеными, не приученными к тяжелой сельской работе пальцами. Потом резко оттолкнулась от стола, улыбнулась задумчиво чему-то и сказала почти весело:
- Ну прощайте. Не спешите насчет моего Кузьмича с выводами. Жаль старика, если в неволю его запрячут.
- Вы все сказали? - пристально глядя на нее, немного пораженный, спросил Глебов.
- Да хотела сказать многое... Как-то не получилось... - Василиса опять улыбнулась и кокетливо опустила глаза. - Вы уж больно пристально на меня смотрите. По привычке, наверное, ведь с преступниками дело имеете... Словом, если понадоблюсь, приходите. Может, дома смелее буду.
И дверь за ней мягко захлопнулась.
Странное впечатление оставил этот разговор у Глебова. Василиса просила быть помягче к мужу. Но уж очень неотчетливо звучала эта просьба. Да ведь она уже приклеила Кузьмичу ярлык преступника. Может быть, у нее есть для этого основания?
Со смутным беспокойством Глебов вышел на крыльцо. Полная луна освещала заснувшее село, рождая мысли о земной суете. Ночная свежесть немного успокоила его. Он вернулся в свою маленькую комнату, лег в постель и перед сном по давней привычке обдумал план работы на завтра. "Поеду во Владимир. Белкину поручу разузнать, не прибыл ли в село кто-нибудь чужой, не появлялись ли незнакомые люди в окрестностях села. Следы возле тела Басина многочисленные, свидетельствуют о борьбе, есть следы обуви большого размера. Татьяна Михайловна молодец..." Тут мысли его смешались, и он уснул с улыбкой на губах.
Проснулся он от того, что почувствовал - на него кто-то смотрит. Прямо перед ним в тусклом свете зарождающегося утра в проеме окна вырисовывался неясный силуэт головы человека, наблюдающего за ним. Стараясь не выдать своего пробуждения, Глебов сквозь ресницы попробовал разглядеть человека. "Кузьмич, - вдруг понял он. - Зачем в такую рань, чего хочет?" И тут Иван Кузьмич поднял руку к стеклу и решительно постучал:
- Даниил Иванович!
- Сейчас. - Глебов быстро оделся, подошел к двери и откинул крючок. Входите.
Иван Кузьмич нерешительно вошел, сел на предложенный стул.
- С просьбой я к вам. Отпустите в деревню. Это рядом, там брат у меня жил, который умер. Жена его просит по хозяйству помочь.
- Где деревня, далеко? - больше для того, чтобы оттянуть решение, поинтересовался Глебов.
- Да три километра всего-то.
Сутулый, жалкий, Иван Кузьмич вызывал сейчас у Глебова сочувствие. "Куда он денется от родных мест? Да и зачем ему куда-то деваться?" В общем, он отмел мысль о побеге Кузьмича.
- Один или с Василисой Тихоновной собрались?
- Один. - Прозоров на глазах помрачнел. - Остается она, - и грустно улыбнулся, - в залог вам.
- Хорошо. Только чтоб завтра утром были в селе. Договорились?
- Спасибо. - Прозоров встал, однако мялся, не уходил.
- Еще одна просьба, Даниил Иванович.
- Да?
Прозоров вынул из внутреннего кармана потертого пиджака целлофановый пакет, нервными движениями развернул его и вынул массивный золотой крест, украшенный голубоватыми камнями.
- Пусть у вас полежит, - и протянул Глебову.
Тот осторожно, словно боясь обжечься, взял крест, повертел в руках и поднял глаза на Прозорова:
- Что, боитесь у себя оставить?
Иван Кузьмич не ответил, упрямо потупил голову и еще раз попросил:
- Возьмите, у вас сохраннее будет. Да и не нужен он мне более, признаться.
Глебов некоторое время внимательно смотрел на него. Потом вернул ему крест:
- Нет, не возьму, ваш он по закону. Вы его и берегите, тем более что сам я уезжаю во Владимир.
- Как знаете. - Иван Кузьмич кивнул, ссутулился и вышел.
После сытного завтрака, какими имела обыкновение закармливать гостя жена Белкина Аннушка, Глебов начал собираться во Владимир. Сложил наиболее важные бумаги по делу, почистил форму и, попрощавшись, пошел пешком в Видное. Участковый его не сопровождал, так как за завтраком они решили, что он должен провести одно мероприятие профилактического характера, которое, по их предположениям, могло приблизить конец розыска.
С утра Белкин с Гыжиковым взялись писать объявления, которые большими красными буквами извещали жителей трех ближайших сел о том, что сегодня, 17 июля, в 18 часов в Курках, у здания клуба, состоится сельский сход.
После этого Белкину предстояла важная работа по проверке второй версии - о причастности к преступлению неизвестного лица, чьи следы, найденные у тела Васина, канули в речку Пекшу. Сам же Глебов собирался во Владимир, для того чтобы отработать третью версию - о причастности к преступлению товарища Басина - Марата. Помимо этого он намеревался заехать в областное управление - проинформировать свое руководство о ходе розыска. А главное - ему не терпелось зайти в Видное к самому Басину в больницу. Однако здесь его ждало разочарование: врач разрешил ему разговаривать с потерпевшим одну минуту, не больше.
Сергей Басин лежал на кровати около окна с забинтованной головой, бледный. Глаза у него были закрыты.
- Я из милиции, - не теряя времени, начал Глебов. - Скажите, кто напал на вас?
Басин приоткрыл глаза.
- Не знаю, сзади по голове... потом еще... Ничего не видел. Боролись... Он сильный...
- Это все? - растерянно произнес Глебов.
- Не видел... Сзади... - Язык плохо слушался Басина. Он прикрыл глаза и отвернулся.
Когда Глебов вышел из больницы, озабоченный своим невезением, и оказался на раскаленной зноем пыльной улице один, ему вдруг нестерпимо захотелось увидеть Светлову. В оправдание себе он с тайной радостью подсчитал, уже быстро шагая к ее небольшому домику на краю Видного, что до отправления ближайшей электрички на Владимир осталось 45 минут. "Выпью воды, поговорю с ней - и на станцию".
Дважды постучав и не услышав ответа, он толкнул дверь и вошел в коридор:
1 2 3 4 5 6 7