Слоник по пути поймал за руку такого же, как он сам, мелкого торговца наркотой Патефона, получившего свою кличку за то, что он постоянно что-то бесконечное напевал себе под нос.
- Пойдем, дело есть, - позвал он, Слонику требовалась срочная консультация.
Дома он вывалил на стол содержимое сумки и оба они, и сам Слоник, и его гость, Патефон, ахнули от удивления. То, что они увидели, не ожидал увидеть даже Слоник. На столе лежали пять запаянных полиэтиленовых пакетов. наполненных белым порошком.
- Что это? - прошептал Патефон.
- Героин, - робко ответил Слоник, и добавил. - Наверное.
- Почему наверное? - подозрительно сощурился Патефон.
- Потому, что это не мое. Это я подобрал, когда дядю Вову уводили, он бросил сумку.
Патефон быстро осмотрел сумку, вытащил спицу и пипетку, довольно хмыкнул и сказал:
- Это точно героин. И его здесь килограмм пять, не меньше. И он качественный, дядя Вова проверил. А дядя Вова воробей стреляный, его на мякине не проведешь. Кто видел, что ты взял сумку? Вспомни!
- Вроде никто не видел, если бы видели, разве дали бы унести такое сокровище?
- Резонно, - на мгновение задумавшись, согласился Патефон, алчно оглядывая пакеты. - И что ты с этим думаешь делать?
- Я даже не знаю, - замялся Слоник. - Может, вернуть дяде Вове, а он нам заплатит? Мы же товар его спасли.
- Тю! - махнул Патефон. - Про дядю Вову забудь. Ты видел лысого, с длинными волосами седыми?
- Видел, - подтвердил Слоник.
- Так вот этот седой известный вор в законе Корней. Бандит. Он увез дядю Вову с собой, так что можешь про него забыть. Ты не слыхал, а тут пару дней уже шум гуляет, что товар у Корнея ломанули, он требовал выдать ему продавцов, если будут левую партию столкнуть пытаться. Так что, похоже, товар этот - Корнея.
- Может, вернуть ему? - забеспокоился Слоник.
- Ты ему вернешь, а он тебе в благодарность голову свернет. Если Корней ищет товар, то это не пять килограмм, а в несколько раз больше. И если ты принесешь ему эти крохи, он тебя на ремни изрежет, допытываясь, где остальное.
- И что делать? - упавшим голосом спросил Слоник. - Может, продать оптом по дешевке?
- Чтобы сразу же к тебе Корней пришел? - ухмыльнулся Патефон. - После дяди Вовы любой на тебя стукнет, только заикнись про товар.
- Так что делать?! - в отчаянии стукнул по коленям кулаками Слоник.
- Продать в розницу, - наклонился к нему Патефон.
- Это же долго!
- Зато какие деньги получим! - хлопнул его по плечу Патефон. Решайся! И я тебе помогу, все пополам. Идет? Сбросим чуть дешевле, уйдет товар со свистом, даже не заметишь. Нарки, они любят халяву. Ну так как?
- Надо же развесить, расфасовать, - засомневался Слоник, уже идя на попятную. - Я не
умею.
- Не дрейфь! - важно возвестил Патефон. - Я на что? И тебя обучу, только поворачивайся. И никто нас не засечет, мы в розницу сплавим товар, только спустим партию дешевле. Так как - берешь меня в долю?
- Конечно, - покорно согласился Слоник.
От его природной осторожности следа не осталось. И его прямо в сердце укусила белая кобра, ослепив перед этим блеском золотой пыли.
Патефон не стал откладывать дело в долгий ящик и тут же обучил Слоника вертеть дозы, взвешивать и расфасовывать. Дело пошло быстро, и вскоре они появились возле кинотеатра, куда уже вернулись на постоянные места их партнеры по грязному ремеслу, к великой радости страждущих нарков, которые были малоподвижны, и потери ближних точек, где можно было купить товар, переживали болезненно.
Как оказалось, Патефон был не настолько мудр. Нарки действительно клюнули на халяву сходу, и вокруг Патефона и Слоника сразу же возникли два маленьких водоворота покупателей. Из уст в уста передавалась весть о том, что есть халява.
Этот слушок не прошел и мимо ушей продавцов. К Слонику подошел вразвалку один из дилеров, сидевших в скверике, худой и маленький Палыч в очках с большими линзами.
- Вы что, сами с Патефоном дури нанюхались? - сразу же обрушился Палыч на Слоника. - Вы же цены сбиваете. Тебе что, Мистер Фиш такую цену поставил?
Слоник понял, что попал впросак, залебезил, забормотал что-то невнятное, врать он сроду не умел, поэтому получилось у него что-то совершенно невразумительное, он сам понял это, и быстро слинял, испуганно утащив за собой Патефона.
- Стукнет Палыч Мистеру Фишу, - уныло жаловался Слоник Патефону. - Он из меня душу вышибет. Что делать будем?
- Это я сам виноват, - почесал затылок Патефон. - Надо было в другом месте торгануть и слинять.
- Вот, вот, - покрутил пальцем у виска Слоник. - В другом месте так и ждали двух чудаков без крыши, да ещё и с дешевым товаром.
- Тоже верно, - вздохнул Патефон. - Придется подумать, как и кому продать оптом, чтобы тот не стукнул Корнею.
- Думай, не думай, а продать в Москве некому, если только куда на сторону.
- Ага, в Среднюю Азию отвези, - фыркнул Патефон.
Слоник уныло промолчал. В глубине души он понимал, что вляпался по самые уши, только пока ещё не хотел сам себе в этом признаваться.
Глава тридцать восьмая
Майор Юлдашев очнулся от боли, в машине "скорой помощи". Он не показал вида, что пришел в себя, осмотрелся сквозь зажмуренные веки, увидел сидящую рядом молодую девушку медсестру, следившую за капельницей. Рядом с ней сидел санитар, средних лет мужчина, который дремал. Впереди сидел водитель. Машина ехала на средней скорости, без сирены, из чего Юлдашев сделал вывод, что положение его не аховое, раз не очень спешат доставить его в больницу.
Он осторожно, чтобы не заметила медсестра, ощупал карманы и с облегчением нашел пистолет в специальном кармане. Он вытащил его под простыней, ещё раз осмотрелся, резко сел, испугав медсестру. И тут же сунул ей в лицо пистолет, сделав знак молчать. Морщась выдернул иглу капельницы, и стволом пистолета ткнул тихонько в лицо дремавшего санитара.
Тот проснулся моментально, заметил направленный на него пистолет и тут же бросился на майора. Пришлось тому вырубить его, нанеся сильный удар рукоятью по голове. Санитар рухнул на пол машины, заливая его кровью.
Медсестра попыталась вскочить, но майор грубо сгреб её за плечо и подтащил к водителю. Ткнув его пистолетом в спину, он дождался когда водитель обернется, дал ему возможность оценить обстановку и прошипел:
- Ты знаешь хорошего врача хирурга? Только чтобы дома лечил.
Водитель покосился на медсестру, на пистолет, на лежащего на полу санитара и кивнул.
- Отвезешь к нему, дальше посмотрим. Будешь валять дурака: подавать сигналы ментам, или ещё что, пристрелю сначала её, потом тебя. Понял?
Водитель заколебался, завертел головой по сторонам, майор понял, что он собирается выскочить на ходу из машины.
- Не дури! - пригрозил Юлдашев. - Смотри, что с тобой будет.
И выстрелил в голову санитару. Тот дернулся и обмяк. Медсестра вскрикнула и попыталась ударить майора, но он безжалостно ударил её локтем в лицо, попав в нос. Медсестра залилась кровью, а перепуганный водитель заторопился со словами:
- Все сделаю, шеф, я все понял. Возил братков одному, знаю, кто тебе нужен. Будь спок, все будет. Только пистолет убери, а?
- Здесь я командую, - оборвал его майор. - Ты мне указывать не будешь. Верти баранку да помалкивай. Это твои гарантии.
Водитель послушно закивал головой.
- Понял, командир, все понял, - испуганно бормотал он, не сводя глаз с пистолета.
- А если понял, тогда не на меня смотри, а на дорогу, мне только в аварию не хватало попасть! - разозлился майор. - И давай скорее, у меня кровь не казенная, собственная, мне её вот так вот запросто терять не хочется. Врубай сирену, что ты пешком идешь?!
Водитель врубил сирену, от его машины шарахнулись послушно в сторону, как воробьи от вороны, стайки юрких легковушек. Постовые по дороге заранее давали зеленый на трассе, слыша вой сирены.
Майор сидел, качаясь, сосредоточившись на том, чтобы не потерять сознание. Медсестре он приказал сесть на пол, и она сидела возле убитого санитара, всхлипывая и размазывая по лицу кулачком слезы и кровь. Юлдашев смотрел на неё равнодушным взглядом.
Неожиданно водитель выключил сирену. Майор привстал, забеспокоившись.
- Что случилось? Почему скорость снизил? Почему сирену вырубил?
- Мы же не в больницу едем, - огрызнулся водитель. - Нужно тихо подъехать. Арташес хирург, если у его дома "скорая" стоять будет, никто не удивится, но если мы въедем во двор с сиреной, то на нас сбегутся смотреть со всех домов.
- Ну, ну, - проворчал Юлдашев. - Давай, въезжай, посмотрим, куда мы приехали. Учти, если что не так, она первая, ты следом. Понял?
- Да понял я все, командир...
- У меня таких подчиненных нет, - оборвал его Юлдашев.
Водитель замолчал и вскоре въехал во двор, где подогнал машину прямо к подъезду. Юлдашев осмотрелся, потом велел медсестре:
- Вытри физиономию, сотри кровь. Выйдешь со мной. Дернешься ты - умрет он, дернется он - умрешь ты. Всем все понятно? Чтобы без фокусов. Веди.
Медсестра трясущимися руками кое-как привела себя в порядок, водитель вышел из машины, сразу же за ним вышел майор, вытащив за руку медсестру.
- Запри машину и веди нас, - приказал майор. - Посмотрим, что за Арташес.
Арташес оказался высоким, худым, носатым кавказцем, совсем не похожим на хирурга. Скорее он напоминал торговца южными плодами на рынке. Он ничего не стал спрашивать, быстро обежал взглядом всю ввалившуюся к нему компанию и сразу же огорошил майора, спросив угрюмо в упор:
- Ты дэнги принес?
- Какие деньги? - не понял майор.
- Прэдупрэждаю! - воздел палец вверх Арташес. - Я благотворительностью нэ занимаюсь. Дэнэг нэт, лэчений нэт.
- Я заплачу, - согласно кивнул Юлдашев, и вкрадчиво спросил. - Девять грамм свинца хватит?
- Ты что, больной? - на чистом русском языке спросил Арташес.
- Нет, - разозлился майор. - Я здоровый. А к тебе приехал познакомиться. Ты что, совсем дурак?
- Если бы я был дурак, - хмуро отозвался Арташес, - я бы делал операции на дому бесплатно. Но я не дурак...
- Послушай, у меня не то состояние, чтобы философствовать и торговаться, - оборвал его Юлдашев. - У тебя есть комната, которая запирается снаружи, и в которой нет окон?
- Есть, - удивился Арташес.
- Показывай, - распорядился странный гость.
Когда хозяин показал ему темный чуланчик, Юлдашев приказал зайти туда водителю и медсестре, связал их и запер снаружи.
- А у тебя есть комната, в которой нет окон, и которая запирается изнутри? - спросил он хозяина.
- Есть, - совсем растерялся Арташес.
- Веди. Там будем делать операцию.
- Но ведь там...
- Замолчи, твой лимит выступлений использован. Будешь делать то, что я скажу. Оперируешь в той комнате, где нет окон, я могу потерять сознание, так что мне будет спокойней, если мы с тобой будем заперты.
- Но я могу...
- Ты ничего не можешь, ты ничего не сделаешь со мной. Ты - трус. Пошли.
Хирург, окончательно растерянный, пошел впереди майора.
Операцию Юлдашев приказал делать, не усыпляя его.
- Будет дикая боль! - возмутился Арташес. - Ты не выдержишь! Простая заморозка не поможет.
- Делай, что я говорю, - распорядился майор. - Это моя боль. Будем считать, что я - мазохист. Давай, доставь мне удовольствие.
И к великому удивлению хирурга майор вытерпел все время, что тот чистил ему глазную впадину, хотя боль была действительно дикой. Один раз, на совсем короткий промежуток, он впал в беспамятство, остальное время сидел с широко открытым глазам, зрачок которого буквально вопил о безумной боли.
Закончив с глазной впадиной, наложив швы, Арташес наложил швы ещё на три рваные раны: на плече, на груди и на бедре. Когда он закончил, Юлдашев спросил, с трудом расцепив зубы:
- У тебя коньяк есть?
- Есть, - кивнул измученный непривычной операцией Арташес.
- Давай, неси. Стакан.
Майор выпил стакан коньяка, выцедив его сквозь зубы до дна, поставил стакан на стол и пошел к выходу. Возле двери он обернулся, и сказал, протянув руку:
- Совсем забыл! Ключи.
- Какие ключи?!
- Ты что, хочешь сказать, что такой уважаемый человек не имеет машины? Не поверю! Ключи давай.
Арташес достал из кармана ключи и отдал. После операции он не спорил с Юлдашевым. Он понял, что этот человек может все. И способен на все.
- Если останусь жив, заплачу, - повернулся к нему Юлдашев. - С лихвой заплачу, удивишься. Если не буду жив, не заплачу. Хотя, я уже заплатил вам всем.
- Это когда же? - не удержался хозяин дома.
- По всем законам я должен был вас всех убить. Я оставил вас жить. С милицией сумеешь объясниться, скажешь, ворвался и прочее. С этими, в чулане, договоришься. Водила клюнет, у него самого рыло в пуху, а вот медсестра может поупрямиться, но сами разберетесь.
И он вышел из квартиры, спустился во двор, обогнул "скорую", быстро подошел к новенькой "тойоте" Арташеса, и выехал со двора.
Ехал он, по дороге с трудом приходя в себя. В каждой клеточке у него сидела и орала в голос боль. Он успокаивал её, как мог, уговаривал, как ребенка. Запищал вызов радиотелефона, майор с удивлением нащупал его в кармане и достал.
- Каракурт? - заворковал в трубке голос. - Ты интересовался товаром, тут такое дело: возле киношки "Мир", за кинотеатром "Россия", нашли двух мертвых парней, ещё одну деваху нашли в подворотне, возле цирка. Говорят, ещё есть жертвы...
- Какое мне дело до жмуриков? - собрался отключиться Юлдашев.
- Прямое, Каракурт, прямое, - ворковал голос. - Товар выплыл. Это результаты. Пустили товар в народ. Ты понял?!
- Кто говорит, и что тебе нужно?! - опомнился Юлдашев, только сейчас сообразив, что не знает с кем говорит, голос был незнакомый.
- Мне нужно, чтобы ты так же, как выпустил, так же и убрал товар. Ты понял? Иначе ты труп. Еще хотя бы в одном месте повторится, все.
- Кто говорит? - повторил Юлдашев.
- Ты подумай сам, - брезгливо ответил ему голос. - Ты же умный, вот и догадайся.
Собеседник Юлдашева отключился от связи. Майор выругался и стал вызывать своих людей, собирая последних бойцов.
Глава тридцать девятая
Слоник и его новый партнер Патефон ушли с места торгов до того, как пошел слух о погибших нарках. Сначала это были глухие сплетни, не выходящие из обычного для этого круга о смерти из-за передозировки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54