Подумал, появятся душманы - возьмут голыми руками. Боец сейчас из меня никакой. Ведь практически всю службу провел на технических должностях. Кроссы бегали от случая к случаю, сачковали при малейшей возможности. Зарядку правда делал ежедневно, но толку-то. Еще через полчаса решил сделать привал, соорентироваться и уходить в горы, прочь от ручья. Слева по ходу движения каменная стена раскололась, один ее уступ под собственной тяжестью просел вниз, образовав небольшую площадку, обросшую невысоким кустарником, нависавшую балконом над руслом речушки. На первый взгляд взобраться наверх невозможно, по крайней мере так казалось при подходе со стороны верховья реки вниз по течению, но обогнув уступ я обнаружил несколько выступающих из стены обломков, которые можно было попытаться использовать в качестве опоры для ног. Лучшего места для отдыха и оссмысления дальнейшего пути трудно найти. Если по моим следам пойдут преследователи, то не предполагая черепашьей скорости с которой сейчас могу двигаться, они будут ориентироваться как минимум на среднего тренированного десантника. Можно надеяться, что духи проскочат уступ и пройдут вниз по течению реки. Тогда я смогу подняться на гребень и идти дальше верхом каньона, вдоль него, только чуть ниже вершины хребта, в кустарнике, не выделяясь на фоне неба. Собрав последние силы, на втором дыхании, обливаясь холодным потом и рискуя ежесекундно сорваться вниз, я карабкался, стараясь не оставлять слишком уж явных следов на поверхности камней и глине откоса. Возможно мне это удалось. Забросил свой груз на плоскую, покрытую мхом поверхность балкончика, перевалился сам и мгновенно заснул, успев только откатиться на середину и расправить за собой смятые ветки кустарника. Проснулся внезапно, ощутив какой-то странный, внутренний, толчок. Медленно поднес часы к глазам. Спал всего навсего двадцать минут, но даже такой кратковременный отдых принес облегчение. Мокрое обмундирование прилипло компрессом к телу, холодный камень под тонкой прослойкой мха не давал согреться, но все это было чепухой по сравнению с приближающимися гортанными голосами преследователей. Перекатившись на живот, осторожно поднял голову и заглянул в просвет между мелкими, тонкими, трепетавшими на ветерке листиками. От места падения вертолета приближались четверо бородатых, даже скорее просто заросших афганцев, одетых в шаравары, заправленные в толстые носки, кроссовки, в зеленые ветровки, перетянутые ремнями амуниции и холщевыми подсумками, с автоматами в руках, в чалмах на головах. Шли они не скрываясь, о чем-то яростно споря, временами озираясь по сторонам, размахивая руками. Не дойдя шагов пятьдесят - шестьдесят до моего убежища, группа еще раз остановилась и стала разглядывать берег, склоны. Старший группы достал бинокль и осмотрел склоны ущелья и местность вниз по течению реки. Я не стал искушать судьбу и уткнулся лицом в мох, посчитав, что чудом сохранившаяся на голове афганка лучший камуфляж чем моя физиономия. Когда вновь решился выглянуть сквозь зеленую завесу, группа стояла на том-же месте, всматриваясь в противоположный берег и продолжая спор. Погалдели еще минут десять, наконец старший оборвал дискуссию, зло плюнул на землю, растоптал плевок подошвой и повел своих людей в обратном направлении. Думаю, что от места падения вертолета на всякий случай послали две дозорные группы вверх и вниз по течению речушки. На всякий случай. Вероятно, большинство считало, что уцелеть не удалось никому из экипажа и дальнейшие поиски просто зряшное дело. Это их проблемы. Главное - они ушли, и я получил время до наступления темноты привести себя в порядок и выработать план дальнейших действий. Прежде всего необходимо определить направление движения и обозначить конкретную конечную цель. Пройти расстояние до родного аэродрома и не нарваться на духов просто нереально. До первых блокпостов - немного ближе, но плотность противника возле них возрастала, как и наличие однозначно недружественного, мягко говоря, населения. В лучшем случае рассматривавшего меня в качестве посланного Аллахом ходячего выкупа. И неизвестно кто раньше заплатит свои или чужие. Этот путь тоже отпадал. Наиболее приемлемым вариантом виделся маршрут к точке предполагаемого выхода разведгруппы, где по сигналу рации их должен через три дня принять на борт наш вертолет. Правда здесь зависало одно но. Начальство не дождавшись нас домой и поняв, что вертолет пропал, могло предположить захват в плен экипажа. То, что духи умели разговорить даже самых упрямых молчунов всем давно известно. Правда точка выхода не была обозначена на полетных картах и знал ее координаты только я, так как присутствовал на совещании с руководителями операции, в качестве заместителя командира по техчасти. Координаты на свое счастье запомнил точно, хотя очень часто просто не обращал внимания на детали не связанные с моей областью ответственности. К точке выброса мы шли соблюдая на всякий случай радиомолчание, но на обратном пути, командир вертолета сообщил в штаб, что задание выполнено, и борт возвращается по обговоренному маршруту. Можно конечно остаться в районе падения вертушки и ждать помощи. Только вот сколько ждать - сказать трудно. Если командованию удастся обнаружить останки вертолета с воздуха, то недолго, а если нет... Тогда можно проворонить и основной вариант. Во всяком случае, первые полеты поисково-спасательной группы должны начаться через час другой после истечения контрольного времени прибытия машины на базу и полной выработки горючего в баках. Я посмотрел на часы, оставалось, по приблизительным рассчетам еще около часа, но прийдет раньше поисковая партия с прикрытием боевых вертолетов или ночная темнота оставалось под вопросом. Не стоило терять зря время. Соорентировал карту по компасу я прикинул направление и расстояние до точки подбора группы. Оно оказалось вполне достижимо даже для горе-путешественника вроде меня. Во всяком случае, много короче чем до ближайшего расположения наших войск. Определившись с будущим маршрутом движения решил провести инвентаризацию своих припасов. Оказалось в наличии четыре магазина к автомату, пять гранат и только четыре запала к ним. Одну прийдется оставить. Может оно и лучше - баба с возу, бежать легче. Две целые коробки аварийного бортпайка, шерстяное защитного цвета одеяло, одноразовая ракетница с зеленой ракетой, штык-нож, пистолет с двумя обоймами патронов, три индивидуальных перевязочных пакета, две аптечки, таблетки для дезинфекции воды да фляга на ремне, заправленная кипяченой водой из бачка возле офицерской столовой. Остальное место в прихваченном мною мешке занимало личное барахлишко так вовремя заболевшего бортмеханика, бритва, записная книжка, мыло, зубная паста, бельишко. Не помню, соответствовало ли содержание мешка требованиям инструкций, но другого не было. Мой рюкзак, оставшийся на базе, содержал бы еще меньше полезных вещей, каюсь. Упаковав нужное, все остальное оставил под слоем мха и корней на спасительном выступе. Сидя, стараясь не шевелить кустарник переодел сухое белье, натянул чистую тельняшку, сменил носки. Снова оделся, заправив гимнастерку в брюки, откатал рукава, чтобы не драть лишний раз руки о камни и кустарник. Зашил дырки в вещьмешке и жилетке, истратив весь скудный запас ниток. Снова приладил и подогнал нехитрое хозяйство. Время шло, но следов поисковой операции не наблюдалось ни в небе, ни на земле. А ведь по идее за нами должны следить посты радиолокационного контроля и доложить начальству об исчезновении вертолета. Может я был пристрастен, ведь в моем положении время текло гораздо медленнее, и каждая минута становилась гораздо более весомой чем в штабном домике нашего отряда. Прошло еще немного времени и над головой раздался рев реактивных двигателей и вдоль распадка прошла пара штурмовиков СУ-25. Рука потянулась к ракетнице, но разум подсказал, что шансов заметить ракету несоизмеримо больше у душманов, чем у летчиков скоростных машин. Прибережем ее на случай появления родных вертушек. То расстояние, что я пробежал, прошел, прошкандыбал за полтора часа самолеты преодолели за считанные минуты. Они видимо обнаружили дымящийся остов сбитого вертолета, возможно сделали несколько снимков, если на борту находилось фоторазведовательное оборудование, сообщили координаты командованию и возвращались на свой аэродром. В просвете неба надо мной родные грачи пробыли секунды, но на душе стало спокойнее, - Значит не забыли, ищут. В своем убежище я прождал до наступления ночи, но больше никто не пролетал над горной речкой. Логика командования стала очевидна, - Вертолет сбит, машина лежит на дне ущелья сгоревшая, видны следы взрыва. Вывод напрашивался сам собой - экипаж погиб в воздухе или при падении. Спешить спасателям, рискуя людьми и техникой нет смысла. Можно неторопясь, аккуратно все просчитать, подготовить и выполнить. Тем более где-то в этом районе задействована разведгруппа спецназа и лишняя активность на земле и в воздухе может привлечь к ней внимание душманов. Надеяться оставалось только на себя. Решение было принято еще днем. До точки рандеву с разведчиками нужно пройти около тридцати километров, пересечь две ложбины и три горных хребта. Выходить в путь предстояло с первыми лучами солнца. Есть не хотелось, сказывалось нервное перевозбуждение и физическая усталость. Заставил себя прожевать две галеты и запить несколькими глотками воды из фляги. Завернулся в одеяло и уснул, чутким, тревожным полусном под плеск и журчание воды в реке, писки и крики ночной живности, под свет алмазных звезд на бархате афганской ночи. С первыми лучами солнца проснулась и заплескалась рыба, запели, застрекотали, зацокали птицы. Я не решился спускаться к реке. Наскоро глотнул воды, съел плитку шоколада, запил еще несколькими глотками, натянул на себя амуницию и перелез со своего балкончика на основное плато, цеплясь за корни и ветви корявого горного кустарника. Мне повезло. За два дня я прошел намеченный маршрут, не встретив на пути ни одной живой души. в пути пришлось очень тяжело, ноги и руки оказались сбиты до крови, но тупая боль всего лишь сообщала мозгу о некоторых функциональных неполадках тела, ее можно и нужно было перетерпеть. И я терпел. К вечеру третьего дня уже в намеченном для посадки вертолета районе, только чудом не выскочил прямиком на замаскированную кустарником, сложенную из плоских камней огневую точку противовоздушной обороны душманов. Выдали они себя неторопливым благодушным разговором и дымком костерка, разведенного прямо в центре каменного бруствера над которым торчал, уставясь в небо черный раструб нашего старого ДШК. Они не выставили часового и особо не таились, резонно считая, что находятся в полной безопасности на этом горном плато, у черта на куличках, вдали от блокпостов шурави, от линии обороны афганской армии, от постов ХАДа и перекрывающих дороги застав Цорендоя. Я оказался здесь случайным и нежеланным гостем, и не в моих интересах обозначать себя перед хозяевами здешних мест раньше времени. Осторожно, стараясь не шуметь упал на землю и сдал назад , в ближайшие заросли, не теряя по возможности душманский пост из виду. Ясно, что обнаруженная мною зенитка только часть системы ПВО, охраняющей нечто важное для врагов и абсолютно неизвестное нашему командованию. Когда за разведгруппой прилетят вертушки душманы встретят их кинжальным пулеметным огнем в упор. Что же делать? Для начала попробую обойти пост по левому склону и дойти до намеченной точки. Если встречу разведчиков, то по рации можно договорится о переносе рандеву в другое, более безопасное место. Если нет - прийдется действовать по обстоятельствам, в зависимости от того прийдут вертолеты или нет. Медленно, настороженно пробираясь левым склоном сужающегося, сходящегося краями, относительно мелкого, даже не ущелья, а скорее оврага, заметил еще одну огневую точку - обложенную камнем счетверенную пулеметную зенитную установку там, где края оврага смыкались, образуя перемычку. А затем еще одну, расположенную в третьей вершине примерно равностороннего треугольника, заключающего в себе эту часть местности. Все три точки связаны между собой телефонным проводом, от одной к другой змеилась едва обозначенная на каменистом грунте тропка. Решив выснить все до конца спустился немного вниз и застыл прижавшись к стволу искривленного, сучковатого дерева. По дну оврага тянулась наезженная колесами автомобилей горная дорога, упирающаяся в сложенную из камней и обмазанную глиной стену, перекрывающую овраг в его узкой части. Поверх стены овраг был перекрыт крышей, замаскированной ветками деревьев, мхом, кустарниками. В стене прорезаны дверь и узкие окна-бойницы без стекол. Дерн перед стеной казался истоптан, виднелись следы костра, валуны, валяющиеся полукругом, словно диванные подушки, раскинутые вокруг выгоревшего пятна. Пришлось достать карту и запечатлеть увиденное, в расчете на будущее. Авось пригодится. Если конечно дойду до своих. За время своего пешего похода, слава Богу, удалось уже привыкнуть к передвижению в горах. Да и положение обязывало, ведь одно неловкое движение и мучительная смерть. Избегая шума, стараясь не шевелить ветвями деревьев и кустарников выполз на гребень и убедившись, что на тропе никого нет, начал спускаться в следующую лощину. Проходя мимо куста, украшенного яркими ягодами среди зеленовато-красной листвы, на некоторое время увлекся созерцаниями природы и потерял бдительность. Жесткая, пахнущая порохом и потом рука зажала мне рот, другая - сдавила руку держащую цевье автомата. Сердце ударило в грудной клетке и подскочило к горлу, перекрывая, останавливая кровь. Желудок ухнул вниз, ноги подкосились, мозг выдал последнюю информацию - Все! Конец! Пропал! Рука торопилась нашарить заветное кольцо на груди. - Тихо, земеля! Не шуми!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45