Он поставил инициалы и дату и адресовал завещание своему адвокату в Лондон. Потом бросил заклеенный конверт в корзину с надписью "Исходящие".
Уложив в чемодан футляр с двумя девятимиллиметровыми пистолетами "люгер" сумасшедшей убойной силы, он сверху положил пижаму, пару рубашек, смену белья и книжку Винна - Эдвардса "Социальное поведение животных".
Вертолет Корпорации прямо с лужайки перед домом доставил его в Саутгемптон.
Стоял солнечный жаркий июльский день. Не было даже обычного ночного бриза. Капитан прикинул на глазок, что на пароме будет около ста двадцати легковых машин и до одиннадцати грузовиков. Он видел Форда Макгенри в кабине тяжелого трейлера "мерседес". На негре был белый тренировочный костюм. Второй "мерседес" стоял за ним.
Капитану стало жарко. Над машинами, ожидавшими погрузки, колебалось марево. Машины были забиты водными лыжами, пляжными подстилками, надувными матрасами. Он начал волноваться - где Гэс Шутт? Капитан уже второй раз посмотрел на часы, когда вспомнил, что Бонне где-то рядом и следит за ним. Он перестал крутить головой и смотреть на часы и вошел с здание пассажирского терминала. Здание было новым, с высоким потолком, кафе-баром и газетным киоском. Едва войдя, он заметил Бонне и Каллерса в разных частях зала, не замечающих друг друга в толпе пассажиров. Туристы были увешаны рюкзаками и фотоаппаратами. Капитан купил пару журналов и принялся наблюдать сквозь стекло за погрузкой машин.
В восьмой по счету машине - открытом "ягуаре" - прекрасно смотрелась симпатичная молодая пара. Девушка сказала сидящему рядом молодому человеку:
- Мы не просто едем в чудесную романтическую Испанию в свадебное путешествие, мы едем на самой чудесной машине, которую только мог подарить любящий папочка своей дочери в качестве свадебного подарка.
- Нам, - поправил молодой человек. - Он подарил её нам.
В девятнадцатой по счету машине сидел румяный коротышка и его жена Бренда с бигуди в волосах и близнецами на коленях. На заднем сиденье лежали три чемодана и игрушки - трактор, пожарная машина и медвежонок-коала.
- Мне не верится, что у нас отпуск, Гарет, - в десятый раз повторяла она. - Сперва мы копили на свадьбу, потом на детей, потом на машину, а теперь мы едем в великолепный отпуск в кредит.
- Так и должно быть, Брен, - ответил муж. - Вот вернемся, встанем покрепче на ноги и расплатимся с банком.
Сорок седьмая машина была зеленым "мустангом" с иллинойскими номерами. В ней сидели мужчина и женщина. В машине были снаряжение для подводного спорта, сумка с клюшками для гольфа, одна теннисная ракетка, пара сапог для верховой езды, ружье в чехле, пара водных лыж и ещё кое-что по мелочи. Мужчина постоянно ворчал, потому что был юрисконсультом по налогообложению, специализировавшимся на гайанских корпорациях, переправляющих капиталы фирмам в Онтарио, которые переводили их люксембургским компаниям, контролирующим предприятия по производству батареек в Нигерии. Он постоянно потел, даже во сне, от мысли, что федеральная налоговая инспекция может зацепить кого-нибудь из его клиентов.
- Какого черта я взял тебя с собой? - ворчал он на свою жену. - Когда ты научишься укладывать вещи? Как ты могла потерять мою бейсбольную перчатку? Висишь целый день на этом чертовом телефоне и болтаешь со своей мамашей. Я что, не прав?
Жена прикусила губу, испытывая непреодолимое желание достать из чехла ружье и пристрелить супруга.
Машина тридцать первая в третьем ряду была двухместным спортивным "триумфом" с одним человеком за рулем - женщиной лет тридцати пяти. Она была недурна собой и легкомысленна с виду. Муж дал ей кредитные карточки "Дайнерз Клаб", "Барклай" и "Америкэн Экспресс", она обожала проводить время на море и заводить себе новых знакомых. В три часа все погрузятся, она распакует вещи и достанет "Путеводитель по морским курортам". В шесть часов переоденется и отправится прогуляться и завести какое-нибудь знакомство. А в десять вернется к себе, разденется, упадет на постель, где и останется до конца путешествия, услаждая кого-нибудь из новых знакомых.
Первым в ряду тяжелых машин стоял большой туристский автобус с шестьюдесятью четырьмя пассажирами, включая мисс Мэй Гэммидж, которая весила триста восемьдесят один фунт и занимала одна сразу два места.
Прозвучал сигнал к началу погрузки. Открылись ворота. Пешие пассажиры двинулись на посадку, и капитан Хантингтон тоже пошел, чтобы Шарль Бонне не подумал, будто он кого-то ждет. Он помог пожилой женщине поддержать мужа на ступеньках. Та была ему очень благодарна.
- У него плохое сердце, - объяснила женщина, - и в жару он всегда себя плохо чувствует.
- Когда паром выйдет в море, станет прохладнее, - ответил капитан.
- С сердцем у меня все в порядке, - проворчал старик. - Это все из-за жары. Спасибо, что помогли.
- Вы очень, очень любезны, - сказала женщина. У них чувствовался сильный испанский акцент.
Капитан, Шарль Бонне и Каллерс были уже на борту, когда к пассажирскому терминалу подъехало такси с Гэсом Шуттом.
- Много сегодня народу, - сказал он кассиру в билетной кассе.
- Мы заполнены до отказа, сэр. До самого отказа.
Шутт взошел на борт и прошел в свою каюту. Коридоры были хорошо освещены. По пути он прошел детскую, где восемнадцать или двадцать юных существ играли и визжали во всю мочь. Он прошел дальше и увидел свою каюту. Войдя и закрыв за собой дверь, он прислушался. Затем нажал кнопку вызовы стюардессы.
- Сэр? - в дверь просунулась голова стюардессы. - Не могу пока ничем помочь. Я слишком занята, пока мы не отплывем, сэр.
- Вы поможете мне сейчас, - сказал Шутт и протянул пятифунтовую банкноту. - Уведите меня отсюда.
Стюардесса уставилась на деньги.
- Не понимаю, сэр.
- Вы что не слышите, как визжат эти сорванцы? Я прошу сменить мне каюту, - он сунул деньги ей в руку. Она исчезла.
Через десять минут, в течение которых количество детей в детской увеличилось тоже на десять, в каюте появился кассир.
- Стюардесса сообщила мне о вашей проблеме, сэр, - сказал он, возвращаю Шутту пятифунтовую бумажку. - Нет никакой возможности куда-либо вас перевести, если только вы не согласитесь разделить каюту с тремя рок-музыкантами. Мы набиты битком, сэр.
- Битком? И до которого часа будет стоять этот гам?
- Детей обычно в семь часов забирают спать, сэр.
- В семь? О Боже, сейчас ещё и четырех нет. А когда эта чертова детская открывается утром?
- Не раньше семи, сэр, так что не волнуйтесь.
Когда он ушел, Шутт достал два патрона калибра 9 мм и, заткнув ими себе уши, уселся читать Винна-Эдвардса. Ему нельзя было покидать свою каюту до конца путешествия.
Легковые машины и грузовики въезжали на паром и занимали свои места на огромной нижней палубе. Затем аппарель поднялась и закрылась. Были отданы швартовы. Прозвучал гудок. Паром отвалил от пирса и медленно двинулся, огибая остров Уайт, к выходу в море. Капитан сосредоточенно вел поединок с игральным автоматом, когда к нему обратилась дама, вышедшая на охоту за новыми знакомствами:
- Прекрасный день, не правда ли?
- Да-да, конечно, - ответил капитан, продолжая бросать жетоны в чрево "железного бандита". - Вы не первый раз по этому маршруту?
- Нет, конечно. Я десятки раз уже плавала туда-сюда.
- Как здесь кормят?
- Точно не знаю, но по-моему, отвратительно.
- Этого я и боялся.
- Почему бы нам не пропустить по чуть-чуть для аппетита?
- Простите?
- Выпьем перед обедом - за знакомство. Значит, в баре, перед обедом?
- Очень любезно с вашей стороны.
- Ах, что вы! - она похотливо улыбнулась, - Вы очень, очень милы! До встречи!
- До встречи, мадам.
Шарль Бонне изучал магазины "дати-фри", чтобы посмотреть, нельзя ли там чем-нибудь поживиться после захвата судна. В шесть часов он подошел к окошечку и отправил кодированную радиограмму одной фирме по продаже недвижимости в Палм-Спрингз, Калифорния, в которой давалась команда поднять на четыре доллара цену за дозу героина в Соединенных Штатах. После этого криминальная статистика в крупных городах Америки должна была резко пойти вверх.
Форд Макгенри следил за потоком денег, который потек в кассы, едва успели открыться бары, и девятьсот с лишним пассажиров поспешили утолить свою жажду. На нем был все тот же белый тренировочный костюм, и так же были одеты четверо автомехаников. В половине седьмого все пятеро встретились в кафетерии, похожие на цирковых воздушных гимнастов.
- Вы кто такие? - спросил у Макгенри маленький мальчик.
- Мы - автогонщики. Едем в Испанию, чтобы забрать все призы.
- А-а-а, - протянул малыш, - а я думал, вы пекари...
Каллерс профессионально оценил спасательные шлюпки, затем опустился вниз, чтобы найти старшего механика, и показал тому свой профсоюзный билет.
- Я сам - стармех, - объяснил он, - сейчас у меня небольшой отпуск, прежде чем я догоню свой пароход в Ла-Корунье. Хотелось посмотреть на ваши железки.
Старший механик был рад услужить.
Капитан вошел в судовой ресторан в ожидании худшего. Он понюхал и попробовал красное вино.
- Это неплохое алжирское вино, - сказал он стюарду. - Зачем было наклеивать на него этикетку от "Божоле"?
- Нашим пассажирам нравятся французские названия, сэр, - объяснил официант.
Капитан попробовал суп, который поставил перед ним официант.
- Прекрасный суп! - воскликнул он.
- Да? - переспросил польщенный официант.
- В меню указан пряный индийский суп, но это совсем другое.
- Разве?
- Конечно. Это лучший баклажанно-крабовый суп из всех, что я пробовал.
- Я... я не знаю, что случилось, сэр.
Капитан попробовал рыбу.
- Что это такое? - спросил он у официанта.
- Морской язык из Дувра, пользуется большим спросом.
- Да, это морской язык. Но это - суфле из морского языка, его нужно готовить четыре часа.
- Простите, сэр, я не знаю...
Капитан проглотил две полных ложки суфле.
- Великолепно! Превосходно!
Когда он попробовал утку ("Что это? - Это наше специальное блюдо, сэр, утка") он даже откинулся от стола.
- Если ещё кто-нибудь спросит у вас, что это такое, можете, ссылаясь на мой авторитет, отвечать: это "ле канар а ля фасон дю доктор Кушо".
Сказав это, капитан встал из-за стола и отправился на камбуз.
Там трудился Хуан Франкохогар.
- Капитан Хантингтон! - изумленно воскликнул тот.
- Я так и знал, - сказал капитан. - Я догадался, что это ты. Что ты здесь делаешь?
- Еду домой. Это лучший способ. Работаю, чтобы не платить за билет, а когда мы пришвартуемся, до Франции останется всего два часа пути.
- Нам нужно поговорить, - сказал капитан. - Когда ты заканчиваешь?
- В час, сэр.
- Я вернусь, - капитан вышел с камбуза. Ему было смешно. Вот типичный образчик того, как все планы могут полететь к черту из-за пустяка. Он не сможет высадить Франкохогара в море, потому что тот никогда не поймет, почему его, капитана Хантингтона тоже не высадили. Если он оставит его на борту, Франкохогар должен будет разделить с ним ответственность, если дело провалится.
Капитан стоял у борта, глядя в ночную тьму.
Он решил оставить Хуана на борту, не позволяя ему покидать камбуз, как и полагается коку. Если операция провалится, они подпадают под французскую юрисдикцию, а ни один французский полицейский или суд никогда не поверит, что такой знаменитый повар, как Франкохогар, мог иметь что-нибудь общее с кражей вина.
Шутт решил отказаться от еды, хоть и был голоден, до тех пор, пока детская не закрылась, и не наступила тишина. Тогда он позволил стюардессе принести ему четыре сэндвича с ростбифом и бутылку "Божоле". Он больше не предлагал ей пяти фунтов. Он уже осуждал себя за то, что готов был выкинуть такую крупную сумму из-за какого-то пустяка. Шутт сухо поблагодарил стюардессу и, когда она вышла, принялся медленно жевать сэндвичи, запивая их мелкими глотками вина. При этом он читал про то, как краб-скрипач, сидя у своей норки, приветствует взмахами клешней других крабов.
Шутт всегда хорошо чувствовал себя в обществе крабов-скрипачей - так же, как и птиц, китов или кроликов - ведь их совсем не интересовало золото и все, что с ним связано.
Прошло одиннадцать часов с того момента, как паром покинул порт. Капитан Хантингтон спал в одежде. Проснувшись и перекинув ноги через край койки, он снял телефонную трубку и позвонил на камбуз. Макгенри ответил, что все в порядке. Капитан попросил убедиться, что мсье Франкохогар спит в совей каюте, и запереть его. Франкохогар спал, как дитя.
- Он может вообще все проспать, - сказал капитан. - Как там погода?
- Мокро и ветрено, кэп.
- Это плохо.
Паром сильно качало, когда капитан надевал непромокаемый плащ и фуражку. Сунув в карман пистолет, он вышел из каюты. Его слегка мутило, как когда-то, когда он впервые шел в бой. Капитан подумал, какая огромная разница - читать о девятистах двадцати пассажирах в распечатке компьютера и видеть их перед собой. Он подумал о том, что испортившаяся погода может помешать безопасной высадке пассажиров или, того хуже, вообще не позволит Паппадакису на сухогрузе выйти к точке рандеву вовремя.
Когда он выходил в коридор, из своей каюты в десяти ярдах от него появился Шарль Бонне. Они вдвоем двинулись по коридору, держась за поручни, потому что паром качало все сильнее. Когда они вышли на палубу, ветер был настолько силен, что им пришлось приложить все свои силы, чтобы открыть дверь. Хлестал дождь, вокруг не было видно ни зги. Они поднялись на капитанский мостик и толчком ноги распахнули дверь. Шарль Бонне держал в руке пистолет. Боцман и вахтенный офицер удивленно уставились на них.
Никто не произнес ни слова, когда капитан пересек мостик и направился к радиорубке. Там он растолкал радиста.
- Прошу пойти со мной на мостик, - сказал он.
Радист вскочил на ноги. Капитан подтолкнул его к выходу.
- Я захватываю это судно, - сказал он.
- Это пиратство, - грустно сказал радист. - Вас повесят.
Слово "пиратство" резануло слух капитана.
Компьютеры и Макгенри употребляли слово "захват", но это было всего лишь эвфемизмом древнего термина. Он - британский морской офицер, который стал тем, с кем в свое время присягал сражаться - пиратом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22