!
- Возможно, я действительно полный "валет", - тихо и упрямо сказал Андрей. - Но свою Маринку я в жизни и пальцем не тронул.
- Подожди, - подал голос молчавший ранее Штокман. - Ты не слышал: она вены себе никогда не вскрывала?
Андрей отрицательно покачал головой.
- Вен не вскрывала, рук сигаретами не прижигала, татуировкой не баловалась. Ерзать в постели с такими мне доводилось, но жениться?.. Маринка у меня барышня. Хотя и выпить может, и компанию поддержать, а барышня.
Дым сизыми слоистыми полосами лениво блуждал по салону, нехотя мигрируя в водительское окно. Некурящий Штокман морщился, но терпел, из чего следовало, что и он оторвал у своего подзащитного хороший кусок. Артем Штокмана не любил. Отчасти из чувства зависти, отчасти потому, что профессионально не любил адвокатов.
- А ты не помнишь, - спросил он Андрея, затягиваясь с мстительным наслаждением, - чтобы кто-нибудь из гостей уходил, скажем, с разбитой мордой, головой или еще каким повреждением?
- Все было шумно и благопристойно, - ответил Андрей. - Люди проверенные, бизнес точек пересечения не имеет, а Семен - самый крутой вообще не пил. Да и наверх никто не поднимался. Точно.
Ну ясно, дело абсолютно гиблое. Надо было просить на расходы побольше. Артем так и сказал, по-честному.
- Шансов у тебя, дружок, ноль целых, хрен десятых, - добавил с беспощадностью хирурга-экспериментатора. - Один против триллиона. Все, что могу тебе обещать - я использую этот мизер, выжму, как губку. Это гарантирую. Теперь - запасной вариант, им займешься ты, Нико.
- И он будет учить меня, как мне делать мое дело! - восхитился Штокман. - Мальчишка! Нет никакой запасной лазейки. Это говорю тебе я! Я же вижу, ты хочешь спустить дело в долгий ящик, но уже все проверено: у Мариночки так называемая Христова кровь. Редчайшая группа!
- Тогда я пошел, - сказал Артем, протягивая руку Штокману. Тот со вздохом извлек из "дипломата" банковскую пачку купюр...
Через час, отобедав и поправив здоровье, Артем сыто развалился в парикмахерском кресле. Кассирша Лидия Павловна привычно названивала по адресам, выявляя добровольца с мотором на сто рублей до полуночи. К тому времени, когда подстриженный, побритый и наодеколоненный Артем выходил из стеклянных дверей салона, его уже поджидал крепенький мужичок в модной шерстяной рубашке, со старенькой, но хорошо отлаженной "Волгой" у бордюра.
- На Викулова, - сказал Артем, усаживаясь на заднее сиденье.
3
- Ну, привет, - Эдуард Трофимович сухо и крепко хлопнул ладонью об ладонь бывшего сослуживца. - Проходи, доставай магарыч, угощай табаком заморским.
Артем скинул кроссовки и, с удовольствием ощущая прохладу половых досок горячими со вчерашнего ступнями, прошествовал в любовно отделанную кухню. Всякий, кто хотя бы раз испытал острую сладость охотничьей тропы, знает: допинг и "экстази" рядом с нею - ничто. Сердце то замирает в предвкушении фантастики фарта, то мощно и ровно гонит кровь по каждой мельчайшей жилочку. Запахи щекочут раздутые ноздри, ухо отлавливает гармонию разноречивых тонов, глаз пронзает стоверстные горизонты.
Дело было стопроцентно пропащее. Артем знал это лучше, чем кто-либо другой, но полная безнадега предприятия, не сулящая ценного приза, дразнила и бесила его, точно мулета. Закуси удила, пръ на красный, и будь что будет! Когда за штурвалом ас, опасайся желанного зеленого света!
Жена Эдуарда Трофимовича - симпатичная и живая хохлушка средних лет приветливо кивнула Артему и вышла в гостиную за конфетами. Не впервой, ритуал известен. Артем, между тем, выставлял на столик настоящий "Мартель". Капитан с преувеличенным тщанием надзирал за тем, как янтарная жидкость, благоухая, наполняла высокий конический фужер, с некоторых пор получивший громкое прозвище "консульского", потому что "консультантский" выговаривать было несравненно сложнее.
Они сели на табуреты, обшитые кусками пурпурной ковровой дорожки, осторожно позвенели бокалом о рюмку и пригубили.
- Я тебя ждал, - признался капитан. - Этот безутешный супружник действительно тянет разве что на свидетеля, но других подозреваемых у нас нет. Слезь я с него, он же меня и съест. Дело нечисто, в самом что ни на есть метафизическом смысле, да разве кому объяснишь? Жалко пацана, но себя всегда жальче.
Артем был согласен с Эдуардом Трофимовичем, его били не менее хлестко, но у него нет семьи, не так страшно. Паскудное стремление к компромиссу, благодаренье Богу, еще обходило его стороной.
- Если не ошибаюсь, вы как-то рассказывали про уникума, который проводил следствие по делу, напоминающему сегодняшний артефакт, - сказал Артем.
- Давай без выпендрежа, - предложил капитан. - Это ты у нас скакун чистых кровей, а я просто рабочая лошадка следственного отдела.
- Я бы сказал жестче - ломовой битюг. Вы умеете протаранить любую паутину, будь она хоть из причальных канатов.
- Но не сплетение прокурорских коридоров, - уточнил капитан. - Тут нужна ловкая рука с длинными чуткими пальцами. Штокман, едва врубившись, насчет тебя стал грузило закидывать, так что, сам понимаешь...
Артем понимал. И даже очень. Эдуард с небрежностью великого мастера откинулся на него, предоставив сомнительное право выкручиваться за двоих. И совесть чиста при любом исходе, и делать ничего не надо, и "консульские", хочешь-не хочешь, а предоставь. Но, с другой стороны, что б он делал сегодня, не будь Эдуарда? Маялся от безделья, в тридцатый раз пересчитывая стремительно тающие хрусты?
- Спасибо, что вспомнил, - сказал Артем, криво усмехаясь и пряча глаза. - Не забуду. А сейчас дайте мне этого вашего знакомца с аналогией.
Капитан вдруг резко нагнулся, что-то высматривая под ногами, но, едва Артем подался вперед, вскинулся и сцепил взгляд своих сузившихся зрачков с уклончивым взглядом приятеля.
- Это делается так, Тема, - объяснил, удовлетворенно прищелкнув пальцами. - Мальчишка ты еще. Талантливый, ушлый, но зеленый пока. Ты думаешь, я не вижу, что у тебя в черепушке шевелится? "Не забуду!" Надо же, какая глубина, какой подтекст... Хемингуэй! Времени у меня нет с твоим миллиардером возиться. Зато у тебя, как у шибко принципиального, его хоть отбавляй. Вот и побегай, разомни суставчики, - он больно ткнул Артема пальцем прямо в солнечное сплетение, - может, поменьше умничать станешь. Запиши адрес.
4
Иван Петрович, фамилия которого существенной роли в повествовании не играет, проживал в одном из дореволюционных купеческих особняков красного кирпича, с маленькими арочными оконцами. В темном и тесном дворе машина развернулась впритирку, водила оглянулся на маячивших бритоголовых туземцев и на всякий случай потянулся за монтировкой.
- Если начнут разбойничать, - беспечно сказал Артем, выходя из машины, - сигналь. Я им без ломика все кости переломаю.
В прихожей его встретил сухощавый старик с заметной и в его немалые годы военной выправкой и аккуратной щеточкой седых усов. Поредевшие пегие пряди волос старательно уложены в "политический зачес". Ногти на высохших, потемневших руках тщательно обработаны пилкой. Если бы не последнее, Артем немедленно причислил бы его к категории служак-педантов. Ухоженные руки же определенно означали, что перед ним представитель старинного, ныне забытого, да и в прошлом не больно-то многочисленного сословия потомственных интеллигентов.
- Что вам угодно, молодой человек? - спросил он, безбоязненно впустив незнакомца в квартиру.
- Я от Эдуарда Трофимыча, - сказал Артем. - Нужна консультация.
- Прошу, - старик посторонился, пропуская гостя в небольшую, заметно вытянутую комнату, заставленную старинной мебелью.
На стенах, оклеенных зеленоватыми обоями, было развешено с полдюжины очень недурных пейзажей конца прошлого века в затейливых, потемневших от времени рамах. В красном углу - портрет необычайно красивой девушки на фоне дачного ландшафта.
- Жена, - пояснил Иван Петрович, перехватив оценивающий взгляд посетителя.
- Вам повезло, - вздохнул тот.
- Да, - просто подтвердил хозяин. - К сожалению, ненадолго. Питер, зима сорок второго.
- Простите, - сказал Артем.
- Не за что. Присаживайтесь. Вам чай или кофе?
- Благодарю, но времени в обрез. Во дворе меня ожидает нервный извозчик, опасающийся ваших соседей.
- Здесь не шалят, - сказал старик. - Я, знаете ли, пятьдесят два года прослужил в следственном отделе.
- Боятся?
- Принимают в расчет. Так что у вас ко мне?
Артем рассказал, обрисовал суть проблемы.
- Понятно, - кивнул Иван Петрович, внимательно выслушав юного коллегу. - Вам нужно обратиться к Володе Сицкому.
- А это кто?
- Старый оккультист, промышлявший этим занятием в те годы, когда нынешние "гуру" читали популярные лекции по научному атеизму. Очень любопытный товарищ. Его опыты подтверждаются практически на все сто. У меня было похожее дело, но группа крови пропавшей женщины совпала с группой крови одного из гостей, которому, кстати, разбили нос на той вечеринке. Пропавшая и разбила. Как выяснилось в дальнейшем, она разыграла всю эту историю, чтобы насолить своему любовнику - хозяину квартиры, ветренному юнцу. Пакостное дело; извращенная психика сбившихся в компанию недоумков изрядно запутала ситуацию. Ощущение было такое, будто в помойке копался.
Пришлось обратиться к Володе. Он по фотографии определяет состояние здоровья оригинала. Якобы исчезнувшая девица оказалась живой и здоровой. Володя даже подсказал район, в котором она обреталась в ожидании дальнейшего развития событий. Остальное, как говорится, дело техники.
- Спасибо, понял, - сказал Артем. - Где мне найти вашего знакомца? И в какую сумму вы оцениваете свою консультацию?
- Я на пенсии, - спокойно ответил старый следователь. - Заметьте - на пенсии, в отставке. Я профессию не менял, в Шерлоки Холмсы не нанимался. Если жизнь человеку спасете, считайте, что и со мной разочлись.
Артем кивнул, показывая, что понимает, но счел необходимым уточнить ситуацию:
- Человек, о котором идет речь, весьма богат и согласен оплатить услуги, оказанные ему. Условия оговорены, так что ничего незаконного в этом нет.
- Наиболее существенным моментом я считаю его невиновность. - На ухоженном лице старика не дрогнула ни единая жилочка. - Богат ли он или нищ - не суть важно. Мне платят за то, чтобы я помогал людям бесплатно. Улавливаете?
- Но вы в отставке...
- С помесячной пенсией, - настойчиво повторил Иван Петрович. - А значит - не вполне свободен. Вы на службе взятки не брали?
- Нет, - сказал Артем.
- Ну и я не беру, - улыбнулся старик, подходя к черному от времени секретеру. Артем ни грамма не сомневался в том, что в недрах этого древнего сооружения благополучно хранятся не только интересующий его адрес, но и многие другие бесценные документы.
- Вот, - сказал Иван Петрович, протягивая Артему аккуратно надписанный бумажный квадратик, - прошу вас.
- Благодарю, - Артем наскоро пробежал взглядом по тексту и поднял глаза. - Иван Петрович, у вас наследники есть?
- Кто? - удивился старик, и по тону, каким это было произнесено, Артем понял все. Нет у него никого. Жена умерла слишком рано, и он запомнил ее такой же юной красавицей, какой потерял. И не сумел найти ту, которая смогла бы затмить в памяти восхитительный образ, закрепленный старым холстом.
- Послушайте, Иван Петрович, - сказал Артем, чувствуя труднопереносимое жжение в глазах, - я знаю, как жестока нынешняя жизнь. Будь я богачом, вроде моего клиента, я бы предложил вам более солидную сумму... Хотите честную сделку?
- На предмет чего?
- Вы старый заслуженный ас, но ваш архив распылят по ветру, если не найдется преемник. Я обещаю вам сделать все от меня зависящее, чтобы выцарапать Евдокимова из-под "вышки". А когда я сделаю это и получу награду, что вы скажете насчет тысячи долларов за содержимое вашего секретера? Нет, я не претендую на изъятие. Отпишите мне его в завещании.
Старый ас внимательно и придирчиво разглядывал настырного "благодетеля"; он тоже видел его насквозь и размышлял совсем не над тем, что за человек сидит напротив. Дело было совершенно в другом: на чашах внутренних весов одинокого, всеми заброшенного пенсионера причудливо балансировали духовная независимость, столь ценимая его изношенным сердцем, и желание быть полезным грядущему миру.
- Я не думаю, чтобы мои записки стоили таких денег, - проговорил он с некоторым, не очень искренним сомнением, - но если вы оцениваете их именно так...
- Да, - сказал Артем. - Но, поверьте, только потому, что не могу предложить больше.
- Мне, право, неловко, - признался Иван Петрович, и вдруг в его глазах мелькнуло выражение веселой находчивости. - Ба! - воскликнул он, улыбаясь. - Вот что мы сделаем! Я оставлю вам и картины, но при одном непременном условии!
- Охотно выполню, - успокоил старика Артем. - А в чем оно заключается?
При этих словах нерешительность вновь овладела хозяином комнаты.
- Видите ли, это не совсем обычная просьба... Боюсь, как бы вы не сочли меня немного не в себе... В общем, я прошу проследить за тем, чтобы вместе со мной был погребен этот портрет.
- Не нахожу в вашем условии ничего странного, - сказал Артем. - Это так естественно...
- Вы полагаете? - Иван Петрович смотрел исподлобья, остро и недоверчиво. - Лично я не так уверен в собственной нормальности. Вот вы, Артем, глядите на меня и думаете втихомолку: "Отчего не потешить бедного, одинокого старичка, хорохорящегося от сознания собственной ненужности? У него никого нет, кроме этого довоенного портрета кисти очень среднего мастера. Вот он и хочет уволочь с собой в могилу если не покойную жену, похороненную в Питере, так хотя бы ее изображение". Ведь так, коллега?
Артем пожал плечами: труднее нет переговоров с собратьями по профессии!
- Примерно так, - сказал честно, - только без лишнего уничижения. Я уже говорил, что считаю ваше пожелание вполне объяснимым и даже закономерным.
Старый ас одарил его нежданно загадочной усмешкой.
- Закономерное - да, - сказал, прищурясь. - А вот насчет объяснимости, Артем, вы, пожалуй что, поспешили. Впрочем, я думаю, у нас еще будет время поговорить подробнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19