Однако, не смутившись, смело шагнул вперед, плотно прикрывая дверь.
- Здравствуйте еще раз, господа, - он иронично улыбнулся, с достоинством выдержав устремленные на себя взгляды.
- Присаживайтесь, Серж, - Поллард жестом указал на одно из кресел. Думаю, разговор предстоит долгий и нелегкий. - Он с сочувствием глянул на Рубецкого.
- Судя по вашему тону, д-р Поллард, мне надо будет сильно постараться, доказывая, почему именно я остался в живых, - интуитивно угадал он.
- И доказательств таких у вас, по всей видимости, нет. - Стоун решил, не теряя времени, взять инициативу в свои руки.
- Господин Стоун... или все-таки доктор? - ирония Сержа, казалось, была непробиваемой.
- С этого момента, - жестко осадил его тот, - я и д-р Жермен - ваши коллеги.
- Я очень рад, - Рубецкой слегка поклонился. - Тем более, "с этого момента" в лаборатории масса вакансий и ваш пытливый ум, надо думать, поможет нам установить, в конце концов, истину.
При этих словах Поллард и даже Жермен не смогли сдержать улыбки.
- Вы забываетесь! - рявкнул Стоун.
Рубецкой взглянул на него с сочувствием и укором:
- Мне кажется, вы не столько обеспокоены происшедшей трагедией, сколько тем обстоятельством, что я остался в живых. Поймите, если мы, как вы выразились, - коллеги, между нами необходимо абсолютное доверие. Иначе все последующие исследования станут бессмысленными. Я не меньше вашего заинтересован в том, чтобы разобраться в природе "G-33". Думаю, ничего подобного раннее не существовало. Это - нечто поразительное и уникальное. Он ведет себя, как разумное существо. Вы слышали когда-нибудь о микроорганизмах, способных реагировать на тембр и тон человеческого голоса? - Отметив недоумение на лицах коллег, попытался пояснить: - Мои слова могут показаться абсурдными, если бы не серия опытов, которые я только что закончил. Это потрясающе! Штамм бурно реагирует на ... ласку и грубость. Помимо этого, он способен чувствовать настроение человека. И буквально сходит с ума, улавливая присутствие агрессивной среды. Именно поэтому я просил снять оцепление.
- Но люди начали умирать, когда спецназа не было и в помине! возразил Стоун. - Чего вы добиваетесь, Рубецкой?
- Как минимум, разоружить наши вооруженные силы, - улыбнулся он.
Его улыбка, открытая и добрая, обладала магическим, притягательным и успокаивающим действием. И Чарльз Стоун внутренне содрогнулся, чувствуя, как вопреки сложившемуся о Рубецком собственному мнению, невольно подпадает под власть этого обаятельного и, без сомнения, одаренного молодого человека. " Ну уж нет! - подумал он, пытаясь противиться возникшему чувству симпатии и доверия к нему. - Со мной подобное невозможно! С этим человеком нельзя расслабляться. Надо не забывать о том, что подозрения комиссии не лишены оснований и только к полуночи мы будем точно знать, доверять или нет Рубецкому..."
- ... "G-33" нельзя рассматривать лишь с позиции естествознания, продолжал Серж. - Похоже, мы получили штамм, природа которого неразрывно связана с законами морали и нравственности.
- Вы не могли бы пояснить свою мысль? - взволнованно произнес д-р Поллард.
Рубецкой с готовностью кивнул:
- Мы знаем, что микроорганизмы появились миллиарды лет назад. Их можно встретить на дне океана, на глубине свыше 10 тысяч метров, и в атмосфере, на высоте 20 километров. Они выдерживают давление в 1000 атмосфер, обитают в условиях атомных реакторов и в концентрированных соляных растворах порядка 250 грамм на литр. Способны размножаться после 200 лет абсолютного покоя. - Серж встал и взволнованно заходил по библиотеке: - Человечество и микроорганизмы существуют бок о бок десятки тысяч лет. И каждый пытается сохранить свой вид за счет другого. Своего рода, антогонизм и симбиоз в одном явлении. Человеческий род в ходе эволюции приобрел огромное количество защитных свойств, но и у микроорганизмов насчитывается немало способов сохранения видов... - На лицах присутствующих он заметил нарастающее нетерпение: - Я вовсе не пытаюсь читать вам лекцию о давно известных истинах. Мне необходимо, чтобы вы, как и я, логически пришли к своим выводам.
- Продолжайте, Серж, - подбодрил его д-р Поллард.
- Итак, эволюция. Эволюция, в процессе которой человечество и микроорганизмы пытаются сосуществовать и получать при этом максимальную выгоду, прежде всего, для собственного вида. К сожалению, люди часто забывают, что они - хоть и важное, но все-таки одно из звеньев в бесконечной эволюционной цепочке макромира. До сих пор мы рассматривали микробиологию, как часть естествознания. Но любое направление в нем рано или поздно неизбежно сталкивается с нравственными и философскими понятиями.
Человек почему-то решил, что ему дано исключительное право вседозволенности: он может безнаказанно ликвидировать биологические виды, существовавшие миллионы и миллиарды лет. Более того, насильственно их видоизменять и даже создавать супермонстров, наделенных смертоносными признаками многих поколений и видов. - Рубецкой сделал паузу. Горько усмехнувшись, обвел взглядом присутствующих: - Согласитесь, коллеги, было бы наивно думать, что все эти, так называемые "исследования", останутся без ответа. Вполне возможно, мы вторглись на запретную для нас территорию, перешагнули некую черту и последовал "ответный удар". Если в ближайшее время нам не удастся установить природу этого штамма... Поверьте, даже AIDS по сравнению с "G-33", нам покажется не более, чем простой насморк. Это, если хотите, "дистанционный" атипичный штамм, и он способен стать "Аттилой двадцатого века" - "бичом Божьим".
- Но вам каким-то образом удалось остаться в живых, - не унимался Стоун.
- Простите, что не умер, - иронично заметил Серж. - Хотя вы должны знать: в годы даже самых страшных пандемий нередко случалось, когда люди, работавшие в эпицентре очага, не подвергались заражению и оставались в живых.
- Д-р Рубецкой, - обратился к нему молчавший до сих пор Мишель Жермен, - у вас есть какое-либо объяснение в случае с военнослужащими спецназа?
- Еще одна загадка "G-33", - оживился Серж. - Лабораторная диагностика во всех предыдущих случаях показала, кроме клинических и диагностических данных, и наличие граммотрицательных овоидных биполярно окрашенных палочек. Были сделаны посевы на агаровые среды и в бульон. В случае с бойцами спецподразделения использовался метод ускоренной диагностики люминесцентно-серологический. С одной стороны, у меня нет сомнений: мы имеем дело с хорошо изученным возбудителем первично-легочной формы чумы. С другой... - Он недоуменно пожал плечами: - Эта форма, как известно, предполагает три основных периода: начальный - лихорадочного возбуждения, период разгара и последний - терминальный. У всех четверых первые два периода проходили с молниеносно нарастающей симптоматикой. И вдруг, совершенно неожиданно, все прекратилось. Этот факт невозможно объяснить интенсивностью медикоментозного лечения. Кроме того, все четверо вакцинированы. Следовательно, инкубационный период у них должен был длиться от восьми до десяти суток. Они же, менее, чем за четыре часа, прошли инкубационный период и две первых стадии заболевания! По идее, их ждал летальный исход уже к вечеру, но они, к счастью, до сих пор живы, хоть и в тяжелом состоянии. - Рубецкой развел руками: - Я не могу этого объяснить. Создается впечатление, что "G-33" затаился. Если использовать военную терминологию, то, пожалуй, подойдет слово "засада". Болезнь не прогрессирует, но и не отступает. "G-33"... как-будто ждет...
- Чего?! - изумленно воскликнули почти одновременно Поллард и Стоун.
- На мой взгляд, нашей реакции, - неуверенно проговорил Серж.
- Вам не терпится убрать отсюда спецназ? - хмуро поинтересовался Стоун.
- Вы когда-нибудь не простите себе сегодняшний день... Чарльз, впервые назвал его по имени Рубецкой, глядя осуждающе и грустно. Представьте на минуту: "G-33" способен передавать свое отношение к людям другим микроорганизмам. Вы отдаете отчет, с кем нам придется воевать? Это целая планета, которая за считанные часы "поставит под ружье" и двинет на человечество армию, состоящую из миллиардов безжалостных, и, что самое страшное, невидимых убийц.
- Вам не кажется, Серж, - холодно заметил Стоун, - что вы несколько увлеклись в своих фантазиях? Подобными мыслями можете развлекаться на досуге или в отставке, - закончил он жестко.
Поллард вскинул на Чарльза Стоуна испуганный взгляд, а Мишель Жермен с интересом посмотрел на Рубецкого, ожидая его реакции.
- Я - не смолянка, сударь, - усмехнулся в ответ Серж. - Впрочем, это выражение русских офицеров и вы вряд ли поймете его смысл. Иногда мне кажется, с "G-33" договориться легче, чем...
- Вы, прежде всего, офицер Вооруженных Сил Канады! - побагровев от ярости, рявкнул Стоун.
- Представьте себе, сударь, я в равной степени горжусь принадлежностью и к русским офицерам, и к армии страны, в которой имел счастье родиться! с достоинством отчеканил Рубецкой. - У меня - корни березы, а крона клена, и я еще ни разу в жизни об этом не пожалел.
- Господа, - поспешил прервать их перепалку Поллард, - мы все взволнованы, излишне эмоциональны...
- Прошу извинить, мне пора в лабораторию, - Серж встал и, обращаясь непосредственно к Стоуну, с едва заметной иронией произнес: - Надеюсь увидеть вас там же, доктор, в скором времени. Бросив взгляд на Мишеля Жермена, он прочел в его глазах понимание и одобрение и осознал, что приобрел в нем союзника...
Рубецкой сидел за компьютером, обрабатывая данные последних лабораторных исследований. Шел второй час ночи. К этому моменту состояние четырех больных, каждого из которых поместили в отдельном боксе, оставалось без изменений: не ухудшалось, но и не улучшилось.
Всю вторую половину дня Рубецкой и Поллард потратили на то, чтобы ознакомить Чарльза и Мишеля с необходимой документацией и результатами анализов. При этом оба оказались приятно удивлены отношением к своим обязанностям со стороны Стоуна и Жермена. Они скурпулезно и дотошно вникали в суть дела, не стесняясь задавать вопросы и не боясь показаться при этом некомпетентными. К тому же, Стивена и Сержа поразили их глубокие познания, несомненный опыт и профессионализм. Вдобавок, оба были не лишены чувства юмора и, несмотря на весь трагизм случившегося, именно это обстоятельство помогло им всем разрядить возникшую в первые часы общения напряженность и настороженность. Когда дело коснулось конкретной работы, здравый смысл возобладал и все их чувства и стремления были теперь подчинены главной цели - выяснить природу нового штамма.
Серж заканчивал обработку данных, когда в кабинет, постучавшись, вошел Чарльз Стоун. В его облике совершенно не чувствовалось усталости и утомления.
- Присаживайтесь, Чарльз. Я закончу минуты через три-четыре, проговорил Рубецкой.
Как-то незаметно и совершенно естественно они перешли в обращении друг к другу по именам, что, в общем-то, было для Центра явлением не характерным. Но общая опасность и тревога за будущее сблизили их, заставляя, по крайней мере, на данном этапе отношений действовать мудро и конструктивно.
- Можете выпить пока чай. Он еще горячий, - предложил Серж, продолжая лихо стучать пальцами по клавиатуре компьютера. - Я - не поклонник кофе. К чаю меня с детства приучил дед. У него этот напиток всегда получался фантастически вкусным и ароматным. Он добавлял в него разные травы и обязательно кленовый сироп. В общем, это был уже не собственно чай, а какой-то колдовской эликсир. К тому же, он каждый день менял состав трав, доводя домочадцев до истерики, - засмеялся Рубецкой, при этом внимательно глядя на экран монитора.
- Вы, должно быть, очень любили своего деда, - откликнулся Чарльз, наливая чай и вдыхая сложный, но приятный запах. Он сделал глоток и, отстранив чашку, уставился на нее. - Что вы в него положили?! - воскликнул Стоун ошеломленно. Вкус поистине был божественным.
- Все, закончил! - устало вздохнул Серж, поворачиваясь в кресле лицом к Чарльзу. И тут же засмеялся: - Нравится? Дело не в том, что кладут, но еще и как, - пояснил он. - Дед, бывало, часто наставлял: еду и питье надо готовить с мыслями о том, что частью их непременно следует с кем-то поделиться. Это было кредом его жизни - никогда, ни в чем и ни при каких обстоятельствах не жить только для себя, любимого.
- Кем он был для вас, Серж? - пытливо взглянул на него Стоун.
- Всем. Дед был, как Вселенная - бесконечность любви и сострадания ко всему живому в этом мире. Он очень переживал разлуку с Россией. Ни дня в своей жизни не болел, а причиной единственного инфаркта стала смерть кошки. - Заметив живой интерес на лице Стоуна, принялся рассказывать: - Она жила в нашей семье много лет. Ее звали русским именем Маруся. Существует семейное предание, будто она спасла деду жизнь во время гражданской войны в России. Но подробностей он никому не рассказывал, даже бабушка не знала. Когда Маруся умерла, дед похоронил ее на территории усадьбы и посадил молодую березку. А наутро бабушка нашла его без сознания возле свежей могилки и дерева.
- Он ведь тоже похоронен в вашем родовом поместье?
- Такова была его последняя воля. Он лежит не рядом с бабушкой, а с Марусей. В этом есть, конечно, нечто противоестетственное. Но, согласно обычаям православной церкви, последнее желание умершего - закон для живых. Теперь на этом месте растут уже два дерева. Я посадил рядом с березой клен.
- Корни березы и крона клена... - проговорил, вспомнив, Стоун. - Серж, почему вы стали изучать китайский и фарси?
- Опять же, под влиянием деда. Он считал китайский и японский языками человеческого разума, а фарси - языком человеческой души. Языки давались ему легко, в этом плане я пошел в него, - улыбнулся Серж. - Он полагал, что вся мудрость человечества сосредоточена на Востоке, а в Азии эмоции и чувства.
- Что же в таком случае досталось другим?
- Познание.
- Следовательно, одни - в муках производят, а другие только потребляют?
- Отчего же? - не согласился Серж. - Мы с вами в настоящее время занимаемся познанием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10