Не справлюсь я.
Морщинки на лбу у него разгладились, он взял меня за руку и, обдав ласковым сиянием голубых глаз, принялся увещевать:
- Дурочка! Разве можно быть такой неуверенной в себе? Поверь, ты именно тот человек, что мне нужен. Ты и только ты способна помочь мне. Я сейчас нуждаюсь в друге, на которого могу полностью положиться и который поможет мне разобраться в интриге, что плетется вокруг меня. Ты умная, энергичная, надежная. Ты меня не продашь. Если мы давно не виделись, это не значит, что я все про тебя забыл.
Меня его заявление позабавило. Да, давненько мы не общались с приятелем и за это время мой светлый образ претерпел в его глазах существенные изменения. Однако, услышать о себе такое было лестно и я не стала спорить.
- Ладно, подумаю. - вздохнула я, лишь бы отвязаться.
Николай хотел возразить, но я упрямо повторила:
- Подумаю! И не дави на меня. Бесполезно. Если решу прийти, через недельку дам знать.
- Через неделю! Да ты меня без ножа режишь! У меня тут такие дела, а она неделю думать собирается! Завтра! Завтра дашь ответ! Ночи тебя на раздумья за глаза хватит. - настаивал он.
- Хорошо. Завтра позвоню. - обреченно кивнула я.
- Вот и договорились! Ночь ты думаешь и завтра прямо с утра звонишь. Записывай телефон.
- Ну и настырный ты!
- Иначе нельзя! - довольно захохотал он. - Чуть зазеваешься, сожрут с потрохами.
Получив мое предварительное согласие, Николай моментально расслабился, пришел в отличное настроение и принялся болтать о пустяках.
- Пашу-Каланчу помнишь?
- Конечно!
- На рынке торгует. Ларек со всякой мелочевкой держит. Зажигалки, спички, булавки.
- Да ты что? А помнишь какой он важный по школе ходил?
- Еще бы! Он тогда нос задирал потому, что брат шмотки из загранки таскал. Ты б на него сейчас посмотрела! Худой, как скелет, сутулый, одет в потертый пиджачишко, весь какой-то дерганый. Хотел с ним поболтать, так он пару фраз промямлил и слинял.
- Надо же. - сокрушенно покачала я головой.
Паша учился в параллельном классе. Сам он ничего особенного из себя не представлял, но у него был брат, служивший в торговом флоте. Учился парень слабенько, спортсменом был неважным, но ребята за ним табуном ходили и все потому, что у него имелись пластинки всех самых модных зарубежных групп. Характер у Паши был заносчивый и жадноватый, выклянчить у него диск хотя бы на день было делом практически безнадежным. Мой друг у этого жмота ничего не клянчил, он предложил взаимовыгодный обмен, от которого тот отказаться не смог.
Дело в том, что мы с Колькой всегда готовили уроки вместе. И происходило это не только оттого, что крепко дружили и жили по соседству, а ещё и потому, что у нас существовало четкое разделение труда. У Кольки были способности к точным наукам , поэтому он решал задачи по математике и физике, а я их списывала. У меня же было больше склонности к гуманитарным предметам и в нашем соседском подряде я писала ему и себе сочинения, готовила доклады по истории, наносила обозначения полезных ископаемых на географические карты. Нас обоих такое положение дел очень устраивало, оно позволяло экономить время и избавляло от необходимости ломать голову над нелюбимыми предметами.
Николай не был бы Колькой, если бы не придумал как ещё извлечь выгоду из нашего с ним творческого союза. В результате, мы с ним стали делать для Паши домашние задания почти по всем предметам, а он за это снабжал нас дисками. Мой оборотистый товарищ и тут углядел возможность подзаработать: он переписывал диски на кассеты и продавал их ребятам.
Позже, когда мы учились уже в десятом классе, Николай не брезговал продажей фотографий, собственноручно переснятых из запрещенного в те времена журнала "Плейбой".
- А Соню Павлову не встречаешь?
- Часто видимся. На государственной службе трудится.
- Ну, как она?
- По-моему, отлично! Работа не пыльная, место хлебное. Должность занимает небольшую, но народ вереницей тянется и каждый норовит расположением заручится. Соня не теряется и живет припеваючи.
Павлову я вспомнила не случайно. С ней была связана ещё одна история нашего детства. Все началось с моего увлечения детективами и приключениями. В те времена книг было значительно меньше, чем сейчас, купить их возможности не было и единственным местом, где можно было достать заветный томик, являлась библиотека. Но там таких желающих, как я, было немеряно, поэтому интересные книги перепадали мне крайне редко. Как-то раз я посетовала на свою проблему и уже на следующий день Николай явился ко мне домой и и деловито сказал:
- Сегодня напишешь три сочинения. Одно мне, другое себе , а третье Соньке Павловой.
- А ей с какой радости? - изумилась я.
- С той самой! - ответит друг душевный. - Помнишь, кто у неё мать?
Я не помнила, в чем честно и созналась. Николай поднял указательный палец и со значением прошептал:
- Заведующая городской библиотекой. Ты Соньке сочинения писать будешь, она тебе книжки из маминого загашника таскать. Сечешь?
Я с готовностью кивнула. Чего ж не понять, когда тебе доходчиво объясняют? С той поры я всегда была обеспечена последними книжными новинками.
Мы говорили только о прошлом. Дружно хохотали над проделками, которые учиняли на пару в далеком детстве, охотно вспоминали школьных друзей и старательно избегали касаться нашей взрослой жизни. Неожиданно Николай вспомнил о гостях, прервал себя на полуслове и хлопнул ладонью по столу:
- Все, пора возвращаться! Нас уже, наверное, заждались.
Глава 4
Парадная дверь была распахнута настежь и захмелевшие гости толпились на крыльце, куда вышли проветриться и покурить. Похоже, веселье в отсутствие хозяина совсем сошло на нет, все только и ждали его возвращения, чтобы распрощаться и разойтись по домам.
У входа в столовую мы столкнулись с раскрасневшейся Ниной, которая как раз собиралась уходить. Увидев Николая, она выпустила ручку двери, суетливо поправила слегка растрепавшуюся прическу и нервно улыбнулась. На полных щеках моментально образовались две симпатичные ямочки, которые так понравились мне ещё в прошлый раз.
- Николаша, как хорошо, что я тебя встретила. Мне пора уезжать, а хотелось бы перекинуться парой слов. - торопливо защебетала Нина.
Ее голос по-прежнему напоминал перезвон серебрянных колокольчиков, но теперь в нем слышался еле заметный диссонанс. Нина склонила голову набок и кокетливо спросила меня:
- Позволите умыкнуть Николая?
- Конечно. - кивнула я и прошла мимо неё в столовую.
Зал был пуст. Только Рита одиноко сидела за столом и скучала, да пожилая женщина возилась на кухне с посудой. Мое появление, судя по хмурому взгляду, Колькину жену не порадовало. Мне эта непонятная непрязнень было в тягость и я тут же пожалела, что сразу после разговора не отправилась прямиком домой. Решив дожаться возвращения хозяина, попрощаться и сразу уйти, села на ближайший стул и налила себе минеральной воды. Чтоб хоть как-то прервать мрачное молчание, повисшее между нами, сказала:
- Наконец-то духота спала. После дневной жары на улице сейчас очень приятно.
Рита ничего не ответила и продолжала пристально смотреть мимо меня, машинально водя пальцем по ободку стоящего перед ней стакана. Попытка наладить отношения не удалась и повторять её не имело смысла, поэтому я тоже замолчала.
Николай вернулся довольно скоро. Энергичный и жизнерадостный, он, похоже, даже не заметил недовольства жены. А может, не захотел замечать. Быстро разлив водку по рюмкам, бодро проронил: "Ну, будем!" и выпил. Рита следила за его манипуляциями и страдальчески морщилась. К своей рюмке она не прикоснулась, я тоже пить не стала. Подождав пока хозяин закусит, объявила:
- Домой еду! Устала! Пока доберусь, совсем поздно будет.
Приятель начал горячо уговаривать меня остаться , но я уже решила и твердо стояла на своем. Наконец, он сообразил, что сломить сопротивление не удастся, взял с меня слово, что я обязательно объявлюсь в ближайшее время и сдался.
- Пойдем, провожу. - вздохнул Николай.
Я открыла рот, собираясь сказать соседке по столу слова прощания, но тут в комнату с громким криком влетела Татьяна. Трясясь и захлебываясь в слезах, она бессвязно выкрикивала:
- Убили! На помощь! Убили!
В первое мгновение мы не поняли, что происходит. Просто удивились и повернули головы в сторону двери. Женщина сглотнула слезы, набрала в легкие воздуха и снова принялась голосить. Только тогда наша троица сорвалась со стульев и кинулись к ней. Столпившись вокруг рыдающей в три ручья Татьяны, мы перебивая друг друга засыпали её вопросами. Но она смотрела на нас обезумевшими от ужаса глазами и только громко икала. Вся эта неразбериха продолжалась бы невесть сколько, но следом в столовую вбежал мужчина и сообщил, что на заднем дворе лежит Степан Щапов. Мертвый.
При этом известии Николай моментально забыл про бьющуюся в истерике родственницу и все внимание переключил на вновь прибывшего, а когда, наконец, осознал, что же произошло, развернулся и грузно топая выбежал из комнаты Вот тут он и показал, чего стоит. Моментально протрезвев, рявкнул во всю глотку на бестолково галдящих сотрудников:
- Молчать!
Все послушно смолкли и замерли на месте.
- Где охранник?
- Я здесь, Николай Яковлевич. - раздался голос из темноты.
- Вызывай милицию! Срочно! Да гони всех с крыльца в дом. Нечего им по двору шастать.
Охранник направился было к входу, но босс остановил его:
- Собери всех в столовой, потом пройди по комнатам и шугани всех, кто так обретается. Чтоб до приезда милиции все сидели вместе. Ясно?
- Так точно. - отрапортовал охранник и четким строевым шагом отправился выполнять приказание.
Гости унылой толпой побрели в столовую, неохотно рассаживались за столы, тихо переговаривались. У всех на лицах ясно читалось потрясение от столь неожиданного завершения праздника. Николай тяжело опустился на стул и со вздохом сказал:
- А ты говоришь, чужака возьми! Вокруг одни свои работают и то неприятностей не счесть.
Я промолчала, понимая, что это просто размышление вслух и никакого ответа от меня не ждут.
Посидев немного с отсутствующим видом, он повернулся в сторону парня, принесшего печальную весть, и крикнул:
- Иди сюда! Расскажи толком, что там произошло!
Тот прервал разговор, подошел и принялся объяснять:
- Мы стояли на крыльце, курили. Вышла Татьяна с помойным ведром и побежала к мусорным бакам. Проходит нескольких минут, раздается крик и она, как сумасшедшая, несется назад. Тычет пальцем за дом и вопит "Убили". Мы с мужиками пошли посмотреть, что там случилось. Глядим, а на заднем дворе лежит Степан.
- Почему решили, что убитый? Может сердечный приступ?
- Какой приступ?! У него в спине дырки от пуль и вся рубаха мокрая от крови. Застрелили его!
- Этого нам только не хватало! Надеюсь, вы там ничего не трогали?
Сотрудник смущенно поморгал и с явной неохотой ответил:
- Как не трогали? Трогали! Степана перевернули на спину. Надо ж было проверить! Может жив! Хотя, с такими дырками в спине, какой он жилец! Ну и натоптали там маленько. Много нас было. Мы ведь, как курили, так всей толпой и кинулись за дом.
- Ясно. - вздохнул хозяин. - Теперь жди нахлобучки от милиции. Ладно, иди.
На улице раздался вой сирены, Николай пошел встречать представителей закона и мы с Ритой остались за столом вдвоем. Я с грустью подумала, что расчитывать на скорое возвращение домой теперь не приходится. Милиционеры, наверняка, не выпустят нас отсюда, пока всех не допросят. Народу тут не меньше десятка, значит, дознание растянется до утра. Я покосилась в сторону своей соседки и удивилась: она явно нервничала. Уставившись невидящим взглядом в стол, она о чем-то глубоко задумалась, не замечая, что беспокойно кусает губы и машинально потрошит бумажную салфетку на конфетти.
- Надо же, как переживает! А ведь вначале показалось, что отношения у них с Николаем не очень. - подумала я, из-под тишка следя за её пальцами.
Можно было бы, конечно, сказать, чтоб так не убивалась. Ее мужу никаких неприятностей случившиеся не сулит. Он к происшествию имеет лишь косвенное отношение, только как хозяин фирмы и компаньон погибшего Однако, после секундного колебания не стала этого делать. Рита желания поддерживать разговор не демонстрировала, так что мое непрошеное сочувствие могло прийтись некстати.
Так и сидела я, скучая, пока мимо нашего стола не прошла Марина Ивановна. До этого бухгалтер беседовала с Татьяной, теперь направлялась в другой конец зала.
- Ну, как она? - без особого любопытства спросила я.
- Где там! Ей теперь долго в себя приходить. Да и понятно, мертвого найти! Тут никаких нервов не хватит.
- И часто такое случается? - поинтересовалась я, очень довольная, что нашла собеседницу.
- Что случается?
- Людей у вас часто убивают? - пояснила я.
- С чего это? - обиделась Марина Ивановна. - У нас не Москва и не Ленинград, где бизнесменов, что ни день, стреляют. У нас тихо. Тут, если и убъют кого, так по пьяному делу.
- Ну, а этого тогда за что? Ему ж не голову в драке проломили, а застрелили.
- Ох, не знаю. Сама все думаю, а объяснить не могу. За что его было убивать? Парень он был хоть и шебутной, но хороший, душевный. А уж отзывчивый! Ходил в компаньонах у Николая Яковлевича, а нос не задирал. Если его кто о чем просил, всегда помогал. Скольких людей выручил, это ж не сосчитать!
- Может, его по семейным обстоятельствам убили? Например, любовник жены грех на душу взял? - выдвинула я конструктивную идею.
- Да не женат он был! - отмахнулась Марина Ивановна.
- Ну, тогда ревнивый муж свел с ним счеты и отомстил за свою поруганную честь-не отставала я.
- Скажете тоже! Какая честь? Он последнее время с работницей нашего ЖБИ шашни крутил. Так она незамужняя, он холостой, какие тут претензии? Мирно все между ними было, он ей крепко помогал.
- А за что ж тогда?
Женщине надоели мои глупые приставания и она сердито отрезала:
- Не знаю. Пусть милиция разбирается, ей за это деньги платят.
Милиция действительно, не успев приехать, начала разбираться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39