- Останутся.
- Ну, давай купим трейлер. И будем на пару возить грузы в системе международных перевозок. Получим лицензию и - свободная охота. Получим груз и по всей Европе покатаемся.
- Так у нас не бывает. Надо со своим грузовиком все равно вступать в компанию. Иначе не дадут.
- Как не дадут?
- Да сожгут конкуренты твой трейлер. Дай бог, чтоб без тебя внутри сожгли..
- Вступим в компанию.
- Опять под чьё-то руководство?
- По моему ты раньше времени спустил флаг.
- Я не спустил. Мне его спустили.
Он почувствовал, что пал духом. Беда не в том, что не было выхода из положения. Беда в том, что не было сил и желания для борьбы. Слишком много было растрачено энергии на старте, слишком большие перегрузки в начале пути, чтоб теперь была возможность подняться с колен. Удар оказался слишком сильным и неожиданным и с той стороны откуда его не ждали.
Да и зачем всё? Зачем эта чертова суета в единственной, подаренной тебе жизни? Можно существовать в такой глупой динамике, изображать какое-то активное действие, но ничуть не хуже существование СОЗЕРЦАТЕЛЯ. Имей свой кусок хлеба, свою бутылку водки и жизнь твоя ничуть не будет хуже, чем того же миллионера или президента. Конец ведь у всех одинаков...
- Мы с тобой пойдем в бомжи, Флин. - сказал Валентин.
- В бомжи?
- Ну да. Ликвидируем банк, пропьем все деньги и....
- И?
- Ну, как живут бомжи? Летом двинем в теплые края, к морю или ещё куда. Может вообще свалим за границу, в Италию, там ещё теплей... И будем жить, как птицы небесные.
- Тоже можно.
Можно. Но - зачем? А хотя бы для того, чтоб заглянуть в самого себя. Целый день свободен и - никаких забот! Вот в чем счастье пьяниц и наркоманов! Свой внутренний дикий мир фантазий и размышлений. Побоку всякая глупость типа кредитов, учетных ставок, эмиссий, инвестиций. Не всё ли равно, как там котируется рубль на Московской межбанковской валютной бирже? Что толку для тебя, отдельно взятой личности, от интервенции, которую проводит на этой бирже Центробанк? Да гори они огнем, от этого твоё миропонимание и мировосприятие не улучшается, ни ухудшается. А потому, быть может, в Библейских истинах, религиозных догмах и есть великая истина - всё тлен, всё суета и пошло всё к черту и даже ещё дальше...
Из темноты неожиданно выплыла фигура Аарона Михайловича, он смущенно улыбнулся.
- Извините меня, Валя, я тут вздремнул на диванчике и невольно подслушал ваш разговор.
- Пустое. - ответил Валентин. - Это уже не имеет никакого значения.
- Да. Кончено.... Но если позволите, я бы хотел сказать вам несколько слов...
- Хоть дюжину.
- Я, как вы знаете, хирург. Но много занимался и психологией, как любитель, конечно, и для забавы.... Валя, вы по своему душевному складу, то есть психике - типичный истерик. Вы быстро впадаете в депрессию, сложная ситуация повергает вас в отчаяние, но как и все истерики, по счастью, вы можете так же быстро выйти из этого состояния. Если не будете заниматься самоедством и не загоните себя в длительное состоянии астении. Нужно превозмочь себя и взбодриться.
- Как? - тускло улыбнулся Валентин.
- Во-первых, не принимайте скоропалительных решений. Дайте отстоятся ситуации в вашем сознание, а потом вы рассмотрите её с другой стороны.
Валентин выдавил улыбку.
- Аарон Михайлович, у моей ситуации нет другой стороны.
- Она обязательно появится. Вам надо сделать "зигзаг"
- Какой ещё зигзаг?
- Ну, вы поймите, Валя. Ваша жизнь монотонна и однообразна. Банк, деньги и всё. Нужно хотя бы на один день разорвать эту череду серых дней бытия. Любым способом выскочите, как бы сказать - в другое измерение. А потом вернетесь назад и выше бытие предстанет совсем в ином свете.
- Я вас не очень понимаю.
- Жаль... Чтобы подпрыгнуть, всё-таки надо иногда стоять ногами на земле. А вы всё время болтаетесь в воздухе...Спокойной ночи, я пойду домой. Хороший был день, спасибо вам.
Старик беззвучно ушел, а Валентин спросил вяло.
- Напьёмся что ли, Флин?
- Не надо. Ты не очень пьян?
- Пока почти трезв. А что?
- Поедем на охоту - Куда?!
- На охоту. Под Каунас.
- Каунас? Это же Литва.
- Вот именно. Шестьсот километров до Минска, а там на север ещё двести с небольшим. Во вторник утром будем дома.
- Но там же граница и...
- Пусть это тебя не волнует. Едем на двух машинах.
Флин вытряхнул из патрона и подал ему два шарика таблеток "анте полицейский" и Валентин проглотил их, как следует не соображая, зачем это делает. Потом так же безвольно прошел следом за Флином в гараж и сел за руль машины.
Подскочила Алла - хмельная и веселая, выкрикнула удивленно.
- Ты куда намылился?!
- Вернусь во вторник. - ответил кто-то за него. - Остаешься за хозяйку.
Флин уже выкатывался со двора и Валентин тронулся за ним следом. Необходимое напряжение для управление машиной сразу и почти полностью оторвало его от самого себя.
А потом, как всегда увлекло движение само по себе, ровный гул мотора и шипение колес под задницей.
Не было ещё полуночи, когда они вырвались из Москвы на трассу Москва - Минск.
Прошли Можайск и разогнались по настоящему. Валентин, ориентируясь на кормовые огни машины Флина, идущего первым, обнаружил, что стрелка спидометра качается между 150 - 160 километров в час. С такой скоростью обычно острожный Валентин никогда не ездил. Но отставать от Флина не хотел.
И они летели в призрачном свете прозрачной ночи по практически пустой трассе.
Адреналина в крови - сколько угодно. Так же как и убежденности, что весь этот заезд кончится катастрофой.
Через четыреста верст промелькнул указатель - налево "Смоленск"
Заправили опустевшие баки на станции, там же выпили кофе и не въезжая в Минск забрали на северо-запад, по извилистому узкому шоссе в густом и темном лесу.
Заметно рассвело, когда Флин остановился возле ярко освещенного, но непонятного поста - какой-то вид контроля или проверки, Валентин не разобрал, но их пропустили.
Только через четверть часа Валентин понял, что какими-то неведомыми усилиями Флина они прошли границу между Белоруссией и Литвой.
Вильнюс они так же миновали стороной - рассвет уже набирал силу.
По скоростной трассе на Каунас опять мчались на скорости за сто километров и ворвались в тихий, по воскресному сонный Каунас, когда солнце на востоке уже оторвалось от горизонта. Остановились на окраине города и Флин бросил на ходу.
- Подожди. Сейчас я вытащу из постели нашего проводника..
Он прошел в парадные двери кирпичного пятиэтажного дома и вернулся почти сразу в сопровождении молодого грузного мужчины, слегка прихрамывающего на правую ногу.
- Йонас. - протянул он Валентину квадратную ладонь. - Вообще-то, охота сегодня не по времени... Ну, для Флина чего не сделаешь.
Говорил он с незначительным акцентом - когда говорил, а в общем, лишних слов не тратил. Вывел из подземного гаража тяжелый джип, куда все и набились.
Гонка по трассе ещё отдавалась гулом в голове Валентина и он не совсем отчетливо осознавал сам себя, когда с ружьем в руках оказался в лесу. А Йонас сказал.
- В самок - не стрелять. Только в кабана.
- А вы думаете, что я отличу кто есть кто?
- Тогда стреляйте только по моей команде.
Узкой тропинкой они прошли в темном лесу километра два, когда Йонас остановился и неожиданно крикнул.
- Огонь!
Что-то шевелилось в кустах шагов за сорок от Валентина и он выстрелил - практически наугад.
Черная масса вырвалась из чащи и помчалась под углом мимо охотников. Грохнул и плеснул огнем от плеча Флина. Кабан тут же зарылся носом в землю и перевернулся через голову. Хрюкнул, несколько раз дернул ногами и затих. Картечь попала ему в морду. Один глаз оказался выбит и кровь заливала оскаленную морду.
Валентина тут же вырвало, он отдал ружьё Йонасу и пробормотал.
- Мужики, это не для меня.
Они плотно пообедали - ели тяжелое, горячее мясо, немного выпили, а потом заснули в небольшой избушке, срубленной из толстых сосен. Засыпающий с вилкой и ложкой в руках Валентин слышал, словно через подушку, как Йонас и Флин вспоминали годы своей совместной службы на побегушках у какого-то генерала, с которым теперь надо было бы рассчитаться - хотя бы морду ему набить.
Проснулся Валентин уже в густых сумерках, которые едва высвечивали квадраты двух маленьких окон в избушке. Обнаружил, что лежит на просторных нарах, рядом сопит Флин, напротив, под белым покрывалом стоит кровать с горкой подушек, посредине - стол. Печка в углу. Грубый шкаф с посудой. Чего-то не хватало. Потом понял - телевизора.
Он поднялся с нар, вытолкнул тугую дверь и оказался во дворе.
Вокруг избушки темной непроглядной стеной стоял густой лес - Валентин даже не разобрал были тут дубы или сосны. Небо надо головой было белесые, звезды только-только просвечивались. Где-то чуть в стороне проблескивало пламя костра. В десяти шагах от крыльца стоял сруб колодца и готовое ведро с водой на обрубке дерева рядом Вода была холодной до ломоты в зубах.
Словно мотылек, Валентин пошел на свет костра и обнаружил, что возле костра сидит незнакомый ему седой мужчина в теплом ватнике.
- Добрый вечер. - сказал Валентин.
- Добрый вечер. - кивнул мужчина. - Как охота?
- Хорошо.
У мужчины было темное лицо, задубевшая кожа, тяжелые руки с короткими грубыми ногтями.
- Садись, погрейся. - сказал он. - Я здесь хозяин. Ты мой гость. Выпить не хочешь?
- Если немного. Вы и есть здесь егерь?
- Егерь тоже.
Он достал большую бутылку зеленого стекла - Валентин таких никогда не видел - в два стаканчика налил какой-то мутной жидкости, и - выпили. Нечто пахучее, не понятно приятное или отвратное.
- Вы здесь и зимой живете? - спросил Валентин.
- Конечно.
- Без телевизора?
- Зачем?
- И радио нет?
- Нет.
- Ну... Газеты получаете?
Егерь улыбнулся своим темным лицом от чего оно словно осветилось изнутри:
- Зачем себе нервы портить? Нет, газет не получаю. - он говорил с сильным акцентом и с явным трудом подбирал русские слова.
- И так здесь круглый год?
- Да... Дочь приезжает, привозит соль, хлеб... Йонас и друзья тоже на охоту...
- А сами в город часто ездите?
Егерь пожал плечами и снова улыбнулся.
Больше они ни о чем не разговаривали. Даже выпили ещё пару раз молча. Разговоры здесь как-то были и не нужны, а Егерю хватало для полноты жизни всего, что его окружало. И не нужен был ни телевизор, ни газеты. Как он достиг такого совершенства в жизни Валентин даже и не думал спрашивать, поскольку твердо понимал, что не поймет сущности любого ответа.
Когда совсем стемнело и стало холодно, он вернулся в избушку и лег на нары. Во всем своем теле и душе он ощутил небывалую легкость, а настроение было "на всё наплевательским". В конце то концов хорошо уже то, что ты одарен великим счастьем жизни, попросту сказать - "хорошо, что живешь" За последней гранью не будет ничего, а потому и все поражения или победы сегодняшнего дня ровным счетом ничего не значат. Живи пока дышится и дергайся в соответствии со своей натурой и своими желаниями..
...Поутру Флин глянул ему в лицо тревожно.
- Ну, как ты сам, Валя?
- Нормально, Флин.
- Гоним домой?
- А куда ж мы денемся.
- Тогда, с богом.
Простились со своим егерем и - погнали. Но прежних скоростей набрать не удалось, поскольку от Минска на Москву трасса оказалась загруженной, а патрульные машины автомобильной инспекции торчали чуть не на каждом километре.
К своему дому подкатились в кромешной темноте и остановив на дворе машину, Валентин подумал - были ли эта поездка, охота, егерь у костра - или ему всё только приснилось?
Фонарь под козырьком над крыльцом вспыхнул и на пороге, в одной коротенькой ночной рубашке появилась Алла. Крикнула обидчиво.
- Могли бы и позвонить, куда вас черти занесли!
Маугли прыгал вокруг машин и Флин кинул ему кусок кабаньего мяса, после чего тут же прекратился радостный лай и только кости захрустели в мощных челюстях собаки.
- К непотребным девкам что ли ездили? - спросила Алла.
- Зачем? - засмеялся Валентин. - Куда ездить, когда своих непотребных полон дом. Налей мне горячую ванну и дай сегодня поспать спокойно. Завтра тяжелый день!
- Эрна Янсон придет к тебе в банк в девять часов... Кстати, Валя, должна сказать, что тебе очень повезло с первой любимой женщиной.
- Уже перемыли с ней все мои кости?
- А как же! Чудесная женщина! Для мужчины первая женщина много значит, правда?
- Пожалуй.
- Ну, а я буду у тебя последней!
Отвечать на эту самоуверенную глупость было нечего и Валентин ограничился кивком.
глава 3. Авторитет умер, а дело его живет.
Вторник, с утра, начался с острого желания ввязаться в какую-нибудь драку и - проливного дождя за окном.
Алла не проснулась и Валентин вместе с Флином позавтракали на кухне молча и нервно. Оба были напряжены, но никакими мнениями ни о чем не обменивались.
Когда выехали в Москву дождь пошел с такой яростной силой, что перед МКАД пришлось остановиться - казалось, что не разглядишь пальцев собственной руки, если её вытянешь. Встала вся трасса, только предельно сумасшедшие, включив фары и сигналя, медленно ползли по левой полосе.
К своему банку подкатились около десяти утра и оставили машину во дворе.
Едва Валентин вошел в приемную, как навстречу ему подняла Эрна Янсон - в строгом костюме, с кейсом в руке. Сказала весело, но сдержанно.
- Опаздываете на бизнес, господин банкир! Жду уже час!
- Оставь, всего три минуты. - он распахнул перед ней дверь в кабинет.
Она изящно уселась в кресло, перекинула ногу на ногу и подмигнула, что оказалось на сегодня последним напоминанием о той Эрне, которая в субботу выступила в паре с Аллой, исполняя лихой стриптиз.
- Я рада, что у тебя такая интересная женщина. Мы проболтали с ней всю ночь. А теперь к делам?
Всё кокетство с неё тут же слетело, даже женственность исчезла, а проявилось нечто мужское, даже грубое.
- К делам, Эрна. Только не знаю к каким...
Он решил, что сообщать её о том, что банк стоит на пороге краха будет преждевременно, а вслед за тем мелькнула и другая, ещё не сформированная мысль, которую следовало обдумать, по мере того, как Эрна излагала свои диспозиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49