Это был достаточно фешенебельный танцзал с хорошей репутацией, рассчитанный на подростков. Вывеска на здании оповещала, что там выступают ансамбли "Скот Синклер и Джазмены", а также "Дева Мариан с Веселыми ребятами".
На плакате красовался портрет девушки, подтверждавший мою догадку, что Дева Мариан и была Мариан Николсон. Входной билет стоил полкроны.
Даже здесь, в самом центре города, можно было обнаружить все признаки лета. Несмотря на покрытые уличной пылью деревья, пахло свежескошенной травой. Внутри помещения дышалось трудно: табачный дым в перемешку с запахом пота и дешевыми духами. Воздух из баллонов, к которому я привык, куда чище.
"Би - Джаз" изо всех сил старался походить на ночной клуб. Маленькая танцевальная площадка со всех сторон была окружена столами. Вокруг сновали официанты, разнося безалкогольные напитки, чай и кофе.
На подиуме изо всех сил старался Скот Синклер и пятнадцать его джазменов, исполняя один из шлягеров года.
Зал был заполнен дергающейся и извивающейся массой танцующей молодежи. Некая девушка лет семнадцати с развитым не по годам бюстом, выпирающим из облегающего платья, неоотрывно смотрела на меня, словно приглашая подойти. Челюсти её при этом ни на миг не оставляли в покое жвачку. Я еле протиснулся мимо неё к пустому столику неподалеку от двери за кулисы. Пот лил с меня градом.
Выступление завершилось под громкие апплодисменты, свист и улюлюканье. После чего сцена начала вращаться, и перед зрителями предстала совсем иная картина. Дешевая фанерная декорация должна была имитировать милый уголок природы: лесистый холм, речку и пылающий костер. Вокруг костра сгрудилась троица нечесанных парней с гитарами. Появление девушки было совсем неуместным, как, если бы форель закатали в одну банку с бычками.
Когда она вышла на сцену, я постарался внимательно её рассмотреть. Надо сказать, она того стоила. Среднего роста, пропорционально сложенная, с длинными стройными ногами. Голова увенчана густой копной темно-каштановых волос, шея длинная, нос чуть вздернут, рот немного великоват, что компенсировалось открытой искренней улыбкой. Может, она и не была так пленительна, как Элейн Прескот, но если и есть нечто такое, что делает женщину неотразимой, то Мариан обладала этим в полной мере.
Я не могу точно описать её наряд - в памяти осталась только ярко красная юбка с широким поясом. Почему-то мне на миг показалось, что она создана специально для меня. Хотя, может быть, это была защитная реакция на последние мрачные события. Девушка казалась воплощением всего того, что я мечтал найти в спутнице жизни. И при этом находилась так близко...
Когда Мариан запела, в зале воцариалсь тишина. Очевидно, обояние её личноси покорило даже юных варваров. Она весьма профессионально играла на гитаре и пела с большим чувством.
Мариан исполнила две баллады. Ребята пришли в восторг, вероятно, подумав, что это какой-нибудь популярный хит, привезенный из Америки. Когда сцена снова развернулась, мне показалось, что зал потускнел.
Я направился было за кулисы, но был остановлен девушкой-служительницей в зеленой форме.
- Извините, сэр, - сказала она вежливо и сухо, - зрителям сюда вход воспрещен.
- Да,? Как жаль, я пишу серию статей о местных артистах и хотел взять интервью у мисс Никольсон.
Я порылся в бумажнике и вытащил старую визитку с пометкой "пресса".
- В таком случае все в порядке, третья дверь направо.
Мне показалось, что в шоу-бизнесе даже служительницы падки до рекламы.
Я постучал в указанную дверь и после разрешения вошел. Присутствие Мариан Никольсон даже невзрачную гардеробную превращало в шикарный будуар.
Она озарила меня улыбкой.
- Добрый вечер. Что вам угодно?
Я улыбнулся в ответ.
- Добрый вечер. Скажите, вы с зеленого острова?
- Да, из Портри. А что, заметно?
- Очень. Наверное, улыбнись мне счастье родиться в Портри, я покинул бы его только под конвоем.
- Даже дивная природа имеет недостатки. Ее на хлеб не намажешь. Потому я здесь - как и многие другие, ради заработка.
Это заявление показалося мне несколько циничным. Но выражение лица было нежным и грустным. Девушки и юноши, вынужденные покинуть родные места, четко делятся на два типа. Одни из них, стряхнув пыль воспоминаний о родных местах, становятся рьяными горожанами. Другие до конца жизни тоскуют о родном доме над тихим заливом, окруженном горами.
Я понимающе кивнул.
- Может быть, я когда-нибудь вернусь. По крайней мере, я себя так успокаиваю, когда особенно надоедают эти каменные джунгли. Кто знает? Может быть, закончив колледж, я уеду отсюда и буду работать учителем.
- Значит, вы ещё учитесь?
- Заканчиваю в этом семестре. А теперь, когда вы все обо мне знаете, не могли бы сказать, зачем пришли?
- Извините, следовало представиться раньше. Рой Маклин. Я был другом Колина, и хочу, чтобы вы рассказали все, что знаете о его невесте Энн Мазерс.
- Энн Мазер... А я думала...
- Простите за обман, но мне нужно с вами поговорить. Это очень важно.
- Вы из полиции? - с укоризной спросила она.
Я отрицательно покачал головой.
- Будь я из полиции, в обмане не нуждался бы. Я просто близкий друг Колина, и хочу разобраться, если смогу, что случилось.
Она прикрыла глаза ладонью. Вид у неё был настороженный и несколько испуганный.
- Я вас вспомнила. Вы тот водолаз, который нашел тело Энн. Колин много о вас говорил. Но почему вы пришли ко мне? Я знаю об этой истории не больше вашего. К тому же полиция меня уже допрашивала, и я им рассказала все, что знала.
- Понимаю. Но посудите сами, к кому мне ещё обратиться? С Колиным мы не виделись почти два года и самым большим событием в его жизни за это время было знакомство с Энн. Теперь, когда они оба мертвы, я хочу знать, почему так случилось.
- Вы думаете, я могу как-то прояснить ситуацию?
- Нет, но вы можете помочь, если захотите. Расскажите, с кем они встречались, с кем проводили время? В таком случае может пригодиться каждая мелочь.
В коридоре раздался звонок.
- Извините, но через три минуты мне надо быть на сцене.
Она поднялась, я подал ей гитару, наши глаза встретились.
- Вы поможете?, - в моем голосе звучала мольба.
Неожиданно улыбнувшись, она кивнула:
- Ладно, Рой Маклин. Постараюсь вспомнить все, что знаю.
- Спасибо. Сегодня после концерта?
- Нет, не сегодня, - резко отмахнулась Мариан. - Сегодня мы отмечаем помолвку одного из наших ребят. Он обидится, если меня не будет.
- Завтра? - настаивал я.
- Ладно, завтра. С восьми вечера я буду свободна, как ветер,
- Отлично. Как вы посмотрите на то, чтобы провести вечер на берегу моря? У меня машина. А вам свежий воздух не помешает.
Она слегка вздернула бровь.
- Честно говоря, я, должно быть, сошла с ума... но, несмотря на то, что я вас едва знаю, согласна. Сто лет не была за городом. Поеду с удовольствием.
- Тогда решено. Я заеду за вами на Джордж Кросс в половине десятого. Не забудьте купальник, полотенце. А об остальном я позабочусь.
Она довольно рассмеялась.
- Не пойму, меня приглашают на свидание или похищают? Мне уже пора. До завтра!
Помахав мне на прощание, она скрылась за кулисами. Я отправился к своему столику, чтобы прослушать ещё две баллады. Когда я вышел из зала, смеркалось.
Прямо на дороге я столкнулся с сержантом Смайли. Именно сейчас мне меньше всего хотелось встретиться с этим типом. Я попытался прошмыгнуть мимо. Но он заметил и окликнул.
- Что, все ещё на свободе? Здесь какие-то дела?
- Личные. А что такое?
Смайли свирепо уставился на меня.
- Ты мне не хами, Маклин. Говорят, в деле Маккинона ты вне подозрений. Послушай моего совета - не вмешивайся. Не суй нос, куда тебя не просят. И не сомневайся, самое мое сильное желание - упрятать тебя за решетку.
- Когда мне понадобится твой совет, обязательно спрошу. Но я думаю, не раньше, чем я облысею или поседею. До тех пор не подходи ко мне без ордера.
- Видали мы таких крутых.
Я понимал, конечно, что сам нарываюсь, но уж больно он был мерзок. Таким, кто в каждом видит преступника, не место в полиции.
- Ну, что же, когда захватишь ордер, приходи в гости.
Я отвернулся и пошел прочь. Да, логичное завершение отвратительного дня. Впрочем, уснул я спокойно и быстро
.
ГЛАВА 4
Идиллическая интерлюдия
Следующее утро выдалось просто замечательным. Небо чистое, ни облачка. Десятый день стояла жара, и в газетах уже стали появляться заметки о предстоящей засухе и неминуемой гибели урожая. Хотя для меня оставалось загадкой, как в стране, где дождь идет триста дней в году, может не хватать воды.
Мариан Никольсон ждала меня на Джордж Кросс у большого супермаркета. На ней было что-то немыслимо розовое и легкое, выгодно оттеняющее каштановый оттенок волос.
- Привет, Рой! - весело крикнула она, садясь в машину. - Всю ночь я пыталась сообразить, что заставило меня согласиться. Но сегодня такой чудный день, что все сомнения улетучились.
Я рванул машину на юг к Норт Стрит, к мостам через Клайд, и выехал на юго-западное шоссе.
- Каковы бы ни были причины, я рад, что ты здесь, поэтому попробуем чудесно провести время.
- Можно один маленький вопросик? Судя по всему, ты знаешь, куда мы едем; мне бы тоже хотелось знать.
- Маяк Тэрнберри. Там здорово. Убедишься сама.
- По крайней мере, я там никогда не была. Впрочем, разве у меня есть выбор?
- Конечно. Выбор очень простой: либо едешь со мной на маяк, либо остаешься дома.
- Да, не густо. Или скажи "да", или домой. Не вздумай потом разыгрывать поломку автомобиля. Предупреждаю сразу, - я хорошо разбираюсь в моторах.
Мы выехали на автостраду, ведущую к морю. В летний воскресный день, когда отдыхающие табуном устремляются на Айрширское побережье, это скоростное шоссе называют "долиной смерти". Но была только пятница, и движение оказалось не столь оживленным. Вскоре показалось море. Гладкую, как стол, поверхность, не тревожил даже легкий ветерок.
- Сегодня штиль. Надеюсь, ты умеешь плавать?
- Естественно.
- О, какая замечательная девушка. Столько талантов: поет, умеет ремонтировать моторы и плавать. Есть ещё достоинства?
- Хорошо готовлю.
Я от души рассмеялся.
- Можно сделать предложение руки и сердца прямо сейчас или подождать?
Мы остановились выпить кофе в придорожном баре. Не потому, что хотелось пить, а просто, чтобы доказать самим себе, что спешить некуда. Этот день наш! За время пути мы нашли общий язык и, казалось, знаем друг друга давным - давно. Не помню, о чем мы говорили, но хорошо помню, что все время смеялись. И женщина в баре с пониманием смотрела на нас.
Наконец ближе к полудню мы почти добрались до места. Свернули с автострады на проселок, ведущий к маяку. Тот стоял на скалах, разделенных бухтами на три гряды. В результате получалось три каменистых мыса, глубоко под водой обросших густыми водорослями. Настоящий рай для аквалангистов!
Самая южная оконечность была достаточно плоской и во время прилива покрывалась водой. Я надеялся показать Мариан настоящий подводный ботанический сад, хорошо видный во время отлива. Через четверть мили скалы уступали место песчаному пляжу с кое-где торчавшими колючками. Мы оставили машину у маяка и перетащили снаряжение на пляж. Потом переоделись за скалами и пустились к воде. Я помедлил, залюбовавшись фигурой Мариан и её движениями. Да, я уже видел, как она поет, вижу, как плавает, интересно, как она готовит?
Привычка к гидрокостюму сделала меня слишком чувствительным к перепаду температур. После палящего солнца вода показалась ледяной. Догнать Мариан мне удалось только на середине рифа. Она оглянулась через плечо и рассмеялась. Без маски и очков я различал под водой только размытые очертания её точеной фигуры.
Мы запыхались, выбираясь на берег. Я пошел, взял маску, трубку и ласты, запасной комплект для Мариан.
- А теперь приступим к первому уроку.
- Интересно, скольких девушек ты уговаривал надеть эти штуковины?
- Обязательное условие для успешного начала.
Я показал, как пользоваться снаряжением, и уже через несколько минут мы плыли по подводному саду. Мариан следовала за мной тенью, как заправский аквалангист, иногда даже осмеливалась нырнуть поглубже за чем-нибудь интересным. Я вел её туда, где скалы обрывались на достаточную глубину, и вода от разросшейся на дне ламинарии приобретала темно-лиловый оттенок.
Я резко пошел вниз, Мариан следовала за мной. Мы опустились ниже уровня водорослей. Большая рыба нырнула в морскую чащу, чувствуя себя в безопасности под их прикрытием. Вдруг Мариан рукой указала в сторону камней и пулей устремилась на поверхность. Резко обернувшись, я увидел, что её так напугало. Огромный пятифунтовый омар сидел в расщелине на раздавленных раковинах - остатках обильной трапезы. Сине-черная спина выдавала солидный возраст. Заметив, что я поворачиваю, он пытался закрыть вход в свое логово огромными клешнями величиной с кулак молотобойца.
Но у меня ещё оставалось немного воздуха, чтобы нырнуть, схватить его за спину и поднять на поверхность.
Мариан ждала меня наверху.
- Что это было?
Показав улов, я сообщил:
- Наш обед. В меню - омар под майонезом.
На берегу я обнаружил небольшое углубление в скале, куда и поместил добычу. Потом мы бегали наперегонки, смеялись, как дети. Пробежав, наверное, с полмили, мы возвращались, взявшись за руки и молча. В словах нужды не было.
Потом мы устроились в глубокой лощине, согретой солнцем. Было тихо. Только жужжание шмеля, звучащее как бас-гитара, нарушало тишину. Густой завиток каштановых волос щекотал мне щеку, доносился слабый запах духов, который не смогла смыть даже морская вода. По части ароматов я был довольно искушен. Некоторые возрождали во мне самые разнообразные воспоминания. Но этот мне знаком не был.
Я зарылся в копну её волос. Мариан смотрела на меня сквозь ресницы.
- Мне нравятся твои духи. Как они называются?
Мариан улыбнулась.
- Спорим, в этом ты ты специалист. Эти - от Гойи. "Черная роза".
- Очень приятные, и тебе идут.
Она тихо улыбнулась. Я наклонился к ней и поцеловал...
Потом, после обеда, я затронул тему, ради которой мы встретились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19